Премьер-министры восточногерманских земель рассуждают об особом отношении к России. Однако настоящей близости не было даже во времена ГДР, а русские всегда были там инородным телом, утверждает автор. Может быть это старая традиция немецкой истории или антиамериканизм, который все больше роднит с российским «соседом», размышляет он.
08.11.2019
Клаус-Хельге Донат (Klaus-Helge Donath)
«Здесь, в новых федеральных землях, существует особый взгляд на Восточную Европу. Нам знакомы чувства людей, мы знаем также историю и хотим назвать вещи своими именами»,— сказал премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер (Michael Kretschmer) прошлым летом после его неоднозначного визита в Россию и аудиенции у президента Владимира Путина.
«Особый взгляд» и близость к России подтверждают также остальные премьер-министры новых федеральных земель. Они настаивают на скорейшем снятии санкций, которые были введены против Москвы в 2014-м году из-за аннексии Крыма и войны в Восточной Украине.
Слова главы саксонского правительства настораживают. Кречмер отмел критику некоторых государств-членов ЕС по поводу строительства второго газопровода «Северный поток», сославшись на то, что за этим стоят американские интересы. Кроме того, он говорил о восточноевропейских интересах, однако, по-видимому, имел в виду только Россию.
В Москве с удовольствием воспринимают антиамериканские разглагольствования. Это касается и определения России в качестве ведущей восточноевропейской державы. Ибо этот глава правительства использует слова восточноевропейский и русский как синонимы. У восточных соседей вновь пробуждаются воспоминания о пакте Гитлер-Сталин. Антиамериканизм и высокомерие по отношению к Восточной Европе отличали немецкую политику задолго до второй мировой войны. Сегодня Россия больше не сосед, между нами расположены другие страны. Почему же, несмотря ни на что, провозглашается эта близость? Не следует ли искать точки соприкосновения для доверия в отношениях между Советским Союзом и ГДР после окончания войны?
В ноябре 1989-го года пала стена, в марте 1990-го года была избрана новая Народная палата ГДР. Поэтому посольство ГДР в Москве было готово дать интервью московскому корреспонденту этой газеты, который только что прибыл в СССР. Встреча с одним высокопоставленным дипломатом прошла в дружеской обстановке. Он не скрывал своего мнения, хотя перед ним сидел еще классовый враг. Также и его доброжелательная попытка создать новую германо-германскую общность сбивала с толку. Еще недавно Восточный Берлин вводил запреты на въезд, а теперь он предложил сотрудничество.
Этот дипломат из ГДР обрисовал, однако, советские будни реалистично и без идеологии: алкоголизм, отсутствие дисциплины, техническая и организаторская отсталость, тяжелейший ущерб окружающей среде, скудные условия жизни населения. Когда молодые студенты из ГДР приезжали в Советский Союз, они должны были уже в первые дни посетить посольство для получения инструкций, рассказал он. Картина, которую им представляли дома, была лишь эскизом, который не имел ничего общего с действительностью. Для некоторых особо убежденных молодых членов партии это было болезненно, признал дипломат.
В самой ГДР контакты с Россией и с русскими проходили только на официальном уровне. Основой для этого в большинстве случаев была массовая организация Германо-советской дружбы. Она насчитывала миллионы членов, которые, однако, не смогли вдохнуть в нее жизнь. Это была политическая организация, которая официально встречалась с «советскими друзьями», однако в действительности это были «чужие русские».
И действительно даже во время горбачевской перестройки русские всегда были в ГДР инородным телом. До вывода войск из Германии в 1994-м году обе стороны избегали тесных контактов. Советы опасались, что восточные немцы могут пробудить стремление к улучшению условий жизни. Коммунисты ГДР не хотели терять «рай» вопреки тому, что было в действительности. ГДР долгое время считалась витриной и образцовой страной. С точки зрения братских социалистических государств она была даже чем-то вроде гибрида Востока и Запада. Она пользовалась репутацией государства, которое было образцовым почти во всем. Восточный Берлин не поддержал лишь реформы Генерального секретаря КПСС Михаила Горбачева. Близости с Советским Союзом почти не чувствовалось. Возникало скорее высокомерие, которое основывалось прежде всего на повседневном хаосе в Советском Союзе.
Сегодня премьер-министры провозглашают фиктивную близость, исходя из экономических интересов. Однако факты не подтверждают это. В целом торговля с Россией сокращается. Хотя это сокращение и не является угрожающим. Знакомство с торговой статистикой Саксонии показывает, что в 2018-м году Россия перестала быть ведущей экспортной страной. 60% саксонского экспорта приходится на ЕС, причем важнейшими партнерами в Восточной Европе являются Чехия и Польша. Как отдельные государства экспортный список возглавляют Китай и США.
И до санкций Россия в 2013-м году не была партнером, обеспечивающим рекордный оборот. Москва занимала тогда шестое место между Чешской Республикой и Польшей. Китай и США и в ту пору возглавляли список. Связанные с санкциями потери не столь сокрушительны, чтобы стоило проигнорировать международное право и подвергать риску единство в ЕС.
Теплое отношение восточногерманских политиков нельзя сегодня объяснять ни прагматическими интересами, ни годами диктатуры в ГДР. Но что же это тогда? Является ли это старой традицией немецкой истории, антиамериканизмом, который все больше роднит с российским «соседом»? США и после 1945-го года, будучи державой, отвечающей за порядок, способствовали развитию индивидуализма и стремления к свободе. Между тем Советский Союз способствовал развитию антидемократических и антизападных устремлений. Сегодня эта роль перешла к России.
Клаус-Хельге Донат проживает в Москве. С 1990-года является в России корреспондентом «Тагесцайтунг».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Оценил 1 человек
1 кармы