Ю Коидзуми подробно разбирает Основы государственной политики в области ядерного сдерживания, утвержденные Путиным в начале июня. Его удивило, что был опубликован полный текст документа, и он увидел в этом две цели, которые преследует Россия. Она постепенно переходит к агрессивной ядерной стратегии, считает автор.
Стратегические намерения России отличаются как прозрачностью, так и неопределенностью
08.07.2020
Коидзуми Ю (Yu Koizumi)
Вечером 2 июня, когда мне исполнилось 38 лет, мой взгляд застыл на новости, появившейся в ленте Твиттера: «Президент России Владимир Путин подписал документ под названием „Основы государственной политики в области ядерного сдерживания"».
Насколько известно, ранее подобные документы утверждались в 2010 году — «Основы политики в области ядерного сдерживания» и «Военная доктрина». Это означает, что в ядерную стратегию коррективы внесли спустя примерно десять лет.
Более того, меня удивило, что раскрыли полный текст. В 2010 году ничего, кроме названия, опубликовано не было. По этой причине российская ядерная политика вызывала различные домыслы.
Поскольку в этот раз стал известен весь текст, совершенно естественно, что мировые военные эксперты по России, включая меня, обратили внимание на его содержание. Из-за неожиданного подарка на день рождения тот вечер мне пришлось посвятить переводу ядерной доктрины России.
Итак, что же написано в документе, покрытом тайной? Представлю основное содержание.
Теперь основная цель — это ядерное оружие?
Основы политики ядерного сдерживания состоят из следующих четырех пунктов:
1. Общие положения;
2. Сущность ядерного сдерживания;
3. Условия перехода РФ к применению ядерного оружия;
4. Задачи и функции федеральных органов государственной власти, других государственных органов и организаций по реализации государственной политики в области ядерного сдерживания.
В первом пункте, как видно из названия, содержатся общие идеи по поводу ядерного сдерживания, однако интерес в нем представляет пятая статья: «Российская Федерация рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания, применение которого является крайней и вынужденной мерой, и предпринимает все необходимые усилия для уменьшения ядерной угрозы и недопущения обострения межгосударственных отношений, способного спровоцировать военные конфликты, в том числе ядерные».
Главная цель ядерного оружия — остановить (сдержать) нападение врага. Идея о неприменении ядерного оружия раньше врага появилась в 2010-е годы при администрации американского президента Барака Обамы и вызвала как позитивные, так и негативные оценки.
США всегда придерживались тактики, которая не исключала возможность нанесения упреждающего удара в случае необходимости. В конечном итоге администрация Обамы также была вынуждена отказаться от идеи ненанесения упреждающего удара до лучших времен (новая ядерная стратегия, сформулированная администрацией президента Дональда Трампа, четко отрицает этот принцип).
Между тем в опубликованной российской политике ядерного сдерживания говорится просто: «исключительно как средство сдерживания». Неужели Россия приняла доктрину, которая вызвала бы сомнения даже у администрации Обамы?
Упреждающий удар не исключается
Естественно, такого быть не может.
СССР, который гордился подавляющим преимуществом над Западом в области обычных вооружений, придерживался политики неприменения ядерного оружия раньше врага, однако в современной России дела обстоят не так.
Несмотря на впечатляющее развитие в сравнении с временами постсоветского хаоса, обычные российские вооружения не идут ни в количественное, ни в качественное сравнение с американскими. А на дальневосточном направлении Россию поджидает Китай, один из мировых лидеров по обычным вооружениям.
По этой причине в первой военной доктрине, которая была принята после распада СССР в 1993 году, отказались от политики ненанесения упреждающего ядерного удара.
В версии 2000 года было прописано, что при возникновении угрозы для государственной безопасности, даже если враг нападает с применением обычного оружия, Россия будет применять ядерные ракеты. В версиях 2010 и 2014 (текущая) тексты практически совпадают, за исключением некоторых нюансов.
Другими словами, у России есть право применить ядерное оружие в двух случаях: (1) если против России или ее союзника применили ядерное или другое оружие массового поражения, (2) если обычное оружие врага ставит под угрозу само существование России.
Формулировки немного отличаются: в 2000 году условием для использования ядерных ракет была «безопасность государства», а в 2010 и 2014 году — «существование государства», но суть дела это не меняет.
На уровне официальных заявлений Россия также не исключала возможность упреждающего удара, поэтому очевидно, что фраза «…применение которого является крайней и вынужденной мерой…» подразумевает и другие случаи помимо ядерного нападения.
Кстати, выражение «когда под угрозу поставлено само существование государства» есть и в новых «Основах политики ядерного сдерживания».
Упреждающий удар и при опасности потери части территорий
Итак, что же конкретно означает фраза «когда под угрозу поставлено само существование государства»?
Во-первых, нет никаких сомнений, что Россия применит ядерное оружие, если, например, танки НАТО будут приближаться к Москве.
В такой ситуации может быть использовано стратегическое ядерное оружие (межконтинентальные баллистические и другие ракеты дальнего радиуса действия, которые долетают до США). При этом после холодной войны Россия также придерживалась военной стратегии, по которой считала, что можно избежать начала полномасштабной ядерной войны, если на поле боя применить маломасштабное (тактическое) ядерное оружие.
Так называемая «теория об ограниченной ядерной войне» (или «региональное ядерное сдерживание» по-русски), в соответствии с которой ядерное оружие применяется в ходе боя, благодаря чему обеспечивается победа.
В «Основах политики ядерного сдерживания» также говорится: «Ядерное сдерживание осуществляется непрерывно в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время, вплоть до начала применения ядерного оружия». То есть предполагается, что ядерное сдерживание продолжает функционировать и после того, как начались столкновения.
Но какие будут предприняты шаги, если случай не такой крайний?
Например, началась война, и в скором времени для всех стал очевиден недостаток сил российских войск? Или же ситуация близка к войне, в которой у России мало шансов на победу?
В предыдущих военных доктринах такие случаи прописаны не были.
Между тем в опубликованном недавно документе говорится о целях ядерного сдерживания: «Государственная политика в области ядерного сдерживания носит оборонительный характер, направлена на поддержание потенциала ядерных сил на уровне, достаточном для обеспечения ядерного сдерживания, и гарантирует защиту суверенитета и территориальной целостности государства, сдерживание потенциального противника от агрессии против Российской Федерации и (или) ее союзников, а в случае возникновения военного конфликта — недопущение эскалации военных действий и их прекращение на приемлемых для Российской Федерации и (или) ее союзников условиях».
Это означает, что даже при отсутствии непосредственной угрозы существованию государства возможность потери части территорий подпадает под постулаты «…применение которого является крайней и вынужденной мерой…» и «когда под угрозу поставлено само существование государства».
Подозрения в использовании ядерного оружия для предотвращения эскалации
Еще больший интерес представляет завершающая часть этого параграфа: «…в случае возникновения военного конфликта — недопущение эскалации военных действий и их прекращение на приемлемых для Российской Федерации и (или) ее союзников условиях».
Применение ядерных ракет для недопущения эскалации или так называемые «сдерживание эскалации» и «эскалация ради сдерживания эскалации» — эти идеи привлекают внимание западных военных экспертов последние десять лет.
Например, как было во время украинского кризиса 2014 года: Россия применила военную силу в отношении соседней страны, и если бы НАТО попыталась остановить это при помощи военных шагов (другими словами, в случае расширения эскалации), российская армия нанесла бы точечный ядерный удар (чтобы подавить силы, нанеся ядерный удар по объектам, где вообще нет или мало людей), это бы припугнуло НАТО, и она не стала бы вмешиваться.
Можно сказать по-другому — есть подозрения, что на случай начала войны с НАТО Россия анализирует возможность применения ядерного оружия не постфактум, а еще до начала конфликта.
Возможно, есть «скрытая доктрина»
Подобные подозрения НАТО углубились в связи с «Основами политики ядерного сдерживания», о которых стало известно в 2010 году, но которые опубликованы не были.
Как я уже отметил, в военной доктрине 2010 года не было прописано использование ядерного оружия для недопущения эскалации.
Тем не менее, отвечая на вопросы «Известий» в 2009 году, секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев заявил: «Мы предполагаем применение ядерного оружия в ходе региональных конфликтов и локальных войн. Мы не отрицаем возможность превентивного ядерного удара по агрессору в условиях угрозы для безопасности страны».
Можно предположить, что эта «скрытая доктрина» входила в «Основы политики ядерного сдерживания» 2010 года.
Кстати, известно, что в российских оборонных кругах ядерная стратегия в виде «сдерживания эскалации» обсуждалась еще с 1990-х годов. Я не сомневаюсь, что российская армия обсуждала использование ядерных сил в такой форме.
В обзоре конфигурации ядерных сил, принятом администрацией Трампа в 2018 году, эта проблема также была главной темой. Был взят курс на оснащение баллистических ракет подводных лодок «Трайдент» маломощными ядерными боеголовками с целью нанесения сбалансированного ответного удара в случае точечного применения российских ядерных сил.
Это так называемые маломощные «Трайдент» (LYT), которые были произведены в 2019 году, а в феврале этого года приняты на вооружение.
Намеренное смешивание «стратегии сдерживания» со «стратегией ядерного применения»
Вернемся еще раз к «Основам политики ядерного сдерживания» за 2020 год. Как мы отметили, в первом пункте есть слова о недопущении эскалации.
Это означает, что подозрения Запада были небеспочвенными — у России была ядерная стратегия в виде недопущения эскалации.
Но странность в том, что в третьем пункте, «Условия перехода Российской Федерации к применению ядерного оружия», об этом ничего не сказано. По некоторым данным, Россия применяет ядерные силы в следующих случаях:
(1) Когда есть надежная информация об ударе баллистическими ракетами по России или ее союзнику;
(2) Когда враг применил против России или ее союзника ядерное или другое оружие массового поражения;
(3) Когда враг вторгается в важные российские правительственные или военные объекты, нарушение функционирования которых препятствует нанесению ответного ядерного удара;
(4) Если нападение на Россию с применением обычных вооружений ставит под угрозу ее существование.
Пункты (2) и (4) входили и в ранние военные доктрины.
(1) — это пуск по данным дальнего обнаружения — ответный удар при поступлении сообщения о запуске ядерных ракет по России. (3) — это новая доктрина об ответных мерах в случае киберудара по ядерным объектам России. При этом о «сдерживании эскалации» ничего не сказано.
Одно из толкований «сдерживания эскалации» — это стратегия запугивания потенциального противника в целях его сдерживания. Возможно, она не предполагает реальное использование ядерной мощи.
То есть суть в том, что Россию устроит, если НАТО будет считать, что она ответит ядерными ракетами на любые военные действия против нее, но на самом деле она не собирается наносить превентивный удар.
Тем не менее, если заявить об этом официально, доверия к сдерживанию не будет, поэтому, возможно, в первую главу и была добавлена фраза о «недопущении эскалации».
По мнению директора Российской и евразийской программы Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Ольги Оликер (Olga Oliker), такая неопределенность носит стратегический характер — намеренно смешивается стратегия сдерживания и стратегия применения ядерного оружия.
Официальная политика — это только половина правды
Тем не менее, исходя из вышесказанного, преждевременно утверждать, что у России нет стратегии «недопущения эскалации». Как и американский обзор конфигурации ядерных сил, «Основы политики ядерного сдерживания» не являются рабочей стратегией.
Рабочая стратегия — это сверхсекретный документ, содержание которого обычно не раскрывается. В нем указываются конкретные цели и список средств для нанесения удара по ним.
В случае с США есть такие документы, как существовавший ранее «Единый оперативный план по нанесению ядерных ударов» или нынешний «Оперативный план». Известны только их названия и период поправок, однако Россия ни разу не раскрывала подобную информацию и вряд ли когда-нибудь сделает это.
В 15 статье второй главы «Основ политики ядерного сдерживания» говорится: «Неопределенность для потенциального противника масштаба, времени и места возможного применения сил и средств ядерного сдерживания».
Исходя из этого очевидно, что Россия не собирается публиковать полное содержание ядерной стратегии.
Специалист по России Майкл Кофман, эксперт корпорации «Центр военно-морского анализа», комментирует российскую рабочую стратегию в привычном для себя ироничном ключе — она определяется в комнате без окон. Официальная политика («Основы политики ядерного сдерживания» или обзор конфигурации ядерных сил) — это лишь половина правды, выраженная общими фразами.
Стратегический смысл официальных заявлений
Нынешние «Основы политики ядерного сдерживания» свидетельствуют о том, что Россия постепенно переходит к агрессивной ядерной стратегии.
Между тем из-за того, что неизвестны тексты предыдущих документов, сложно судить о том, насколько изменилась версия 2020 года по сравнению с прошлыми доктринами.
Более того, ее содержание не сильно отличается от того, что обсуждалось российскими военными экспертами ранее, а «недопущение эскалации» никогда не выходило за рамки простой угрозы.
В связи с этим я считаю, что, опубликовав ядерную доктрину, Россия преследовала две цели. Во-первых, в этом году Россия планирует обновить «Стратегию национальной безопасности Российской Федерации», базовый документ по планированию развития системы обеспечения национальной безопасности, в связи с чем также будет пересмотрена военная доктрина, представляющая из себя руководящие принципы в военной сфере.
Я думаю, нормы использования ядерных сил в новой военной доктрине будут несущественно отличаться от версии 2014 года. Цель в том, чтобы не вызвать подозрения в существовании «скрытой доктрины».
Стоит отметить, и я уже сказал об этом, что существование такой «скрытой доктрины» отрицать нельзя.
Эта цель приводит нас ко второй. В 2019 году был аннулирован Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, а в ближайшее время истекает СНВ-3. В связи с этим Россия вынуждена пересматривать условия ядерного сдерживания.
Возможно, Россия хотела оказать давление на Запад, поэтому отметила, что ядерный арсенал может быть использован в ответ на доктрину пуска по данным дальнего обнаружения и кибератаку, чего не содержали предыдущие военные доктрины, и обнародовала ядерную стратегию, в которой не отрицается возможность «недопущения эскалации».
То есть, по всей видимости, стратегические намерения России состояли в том, чтобы ударить одновременно как прозрачностью, так и неопределенностью.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Оценили 0 человек
0 кармы