В 2021 году мир будет преследовать наследие 2020 года: продолжающаяся пандемия, экономический кризис, вызывающее разногласия президентство Дональда Трампа - и новые угрозы, исходящие от войн и изменения климата.
РОБЕРТ МАЛЛИ, 29 ДЕКАБРЯ 2020 Г.
Военнослужащие Сомали наблюдают, как пожарные работают над тушением пожара после взрыва заминированного автомобиля в Могадишо 29 января 2019 года. МОХАМЕД АБДИВАХАБ / AFP VIA GETTY IMAGES
Если бы на мероприятие 2020 года проводился конкурс с самыми далеко идущими последствиями для глобального мира и безопасности, поле было бы переполнено.
От пандемии коронавируса до растущего воздействия изменения климата, политики выжженной земли администрацией Трампа после избрания Джо Байдена, азербайджано-армянской войны из-за Нагорного Карабаха и смертоносного конфликта в районе Тыграй Эфиопии - этот год был богат событиями. В 2021 году мир будет бороться с последствиями и просеивать завалы.
Начнем с COVID-19 и его длинного хвоста. Когда пандемия только разразилась, многие, в том числе и я, опасались, что она будет иметь немедленные, потенциально разрушительные последствия для развивающихся стран, особенно тех, которые столкнулись с смертельным конфликтом. Хотя несколько стран с низким уровнем доходов сильно пострадали, многие не пострадали; пострадали дипломатическая деятельность, международное посредничество, миротворческие миссии и финансовая поддержка уязвимых групп населения, но сомнительно, повлиял ли COVID-19 на траекторию крупных войн, будь то в Афганистане, Ливии, Сирии, Йемене или где-либо еще.
Другое дело - долгосрочные последствия. Пандемия вызвала глобальный экономический кризис, не имеющий прецедентов со времен Второй мировой войны, в результате чего еще 150 миллионов человек оказались за чертой крайней бедности. Хотя уровень доходов напрямую не связан с конфликтом, насилие более вероятно в периоды экономической нестабильности.
В Судане, Ливане и Венесуэле, если привести лишь несколько примеров, можно ожидать, что число безработных вырастет, реальные доходы упадут, правительства столкнутся с растущими трудностями в оплате труда сил безопасности, а население в целом будет все больше полагаться на государственную поддержку в время, когда государства наименее оснащены для этого. Границы, отделяющие экономическую неудовлетворенность от социальных волнений и социальные волнения от вспышек насилия, тонкие. Соединенные Штаты, Европа или другие доноры также не склонны уделять необходимое количество постоянного внимания или ресурсов на высоком уровне региональным конфликтам далеко, когда они сталкиваются с экономическим, социальным и политическим хаосом у себя дома.
Далее идет изменение климата - вряд ли новое явление, но набирающее обороты, оказывающее все более заметное влияние на конфликт. Это правда, что причинно-следственная цепочка носит окольный характер , и политические реакции на экстремальные погодные условия часто играют большую роль, чем сами закономерности. Тем не менее, из-за учащения периодов аномальной жары и сильных осадков многие правительства сталкиваются с трудностями в решении проблем отсутствия продовольственной безопасности, нехватки воды, миграции и конкуренции за ресурсы. Это первый год, когда транснациональный риск попал в наш список главных конфликтов, поскольку насилие, связанное с климатом, простирается от Сахеля до Нигерии и Центральной Америки.
Между тем Соединенные Штаты - поляризованные, недоверчивые к своим институтам, хорошо вооруженные, раздираемые глубокими социальными и расовыми раздорами и возглавляемые безрассудно вызывающим разногласия президентом - подошли к неуправляемому политическому кризису ближе, чем когда-либо в своей современной истории. В то время как страна была избавлена от худшего, президент Дональд Трамп провел свои последние недели на своем посту, оспаривая легитимность выборов и, следовательно, своего преемника, по-видимому, намереваясь дать избранному президенту Байдену самую слабую руку, чтобы справиться с грязной ситуацией, которую он унаследует.
Превратив политическую злобу в форму дипломатического искусства, заминировав поле для человека, который придет на его место, Трамп ввел ряд санкций против Ирана с едва скрываемой целью воспрепятствовать усилиям Байдена по возрождению иранской ядерной сделки. Он распространил признание США суверенитета Марокко над Западной Сахарой в неподходящий обмен на решение Марокко о нормализации отношений с Израилем. И он приказал в последний момент провести серию вывода американских войск из Сомали, Афганистана и Ирака. Действуя поспешно, без координации или консультаций с ключевыми местными заинтересованными сторонами, ему удалось поставить дурную репутацию за потенциально разумную политику. Есть все основания поощрять улучшение отношений между арабскими государствами и Израилем; нет никого, кто бы делал это, игнорируя международное право. Есть все основания положить конец бесконечному вовлечению Америки в иностранные войны; нет никого, кто мог бы сделать это таким образом, чтобы ослабить руку нового президента и ограничить его пространство для маневра.
Избрание Байдена принесло надежду, смешанную с реализмом. Часть ущерба, нанесенного его предшественником, можно относительно легко исправить. Но новой команде может показаться беспорядочным, непредсказуемым, ненадежным гигантом, который будет труднее стереть. Запугивая традиционных союзников и разрывая международные соглашения, Трамп думал, что проецирует власть, но на самом деле демонстрировал ненадежность. В той мере, в какой Байден намеревается заново вести переговоры с Ираном и, возможно, с Северной Кореей, поощрять компромисс в Йемене или Венесуэле или вернуться к менее партийной роли на Ближнем Востоке, его будут затруднять воспоминания о человеке, который был до него, и прогнозы что может произойти дальше, особенно если власть продержится только до следующего избирательного цикла в США.
Последнее наследие 2020 года может быть самым зловещим. Последние месяцы года серьезно повредили этой излюбленной пословице дипломатов и миротворцев о том, что у политического конфликта нет военного решения. Скажите это армянам, вынужденным перед лицом превосходящей азербайджанской огневой мощи отказаться от земель, которыми они владели четверть века; Тиграянам Эфиопии, руководство которых обещало длительное сопротивление продвижению федеральных войск, но в течение нескольких дней они укрылись в столице региона Мекелле. Скажите это, если уж на то пошло, рохинджа, вынужденным бежать из Мьянмы в 2017 году; палестинцам, которые остались беженцами или находились под оккупацией после арабского поражения 1967 года; или народу Сахары, чье стремление к самоопределению было подавлено марокканскими войсками и деловым президентом США,
Миротворцы долгое время считали, что в отсутствие более справедливых политических решений военные достижения могут оказаться хрупкими. Подобно тому, как азербайджанцы никогда не забывали унижения начала 1990-х, так и армяне будут стремиться стереть оскорбление 2020 года. Если их недовольство останется без внимания, многие тиграяне будут сопротивляться тому, что они могут воспринимать как чуждое правление. Израиль не будет знать подлинной безопасности, пока палестинцы будут жить под его оккупацией. Но это основное убеждение подвергается нападкам, и за него становится все труднее цепляться.
Многие во всем мире пережили прошедший год как annus horribilis , с нетерпением ожидая его завершения. Но, как следует из следующего списка конфликтов, его длинная тень сохранится. Возможно, 2020 год будет годом, о котором стоит забыть, но 2021, к сожалению, будет постоянно напоминать нам о нем.
Афганские силы безопасности принимают участие в продолжающейся операции против боевиков Исламского государства в районе Ачин провинции Нангархар 25 ноября 2019 г. НОРУЛЛА ШИРЗАДА / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
1. Афганистан
Несмотря на небольшие, но важные успехи в мирных переговорах, в 2021 году в Афганистане многое может пойти не так.
После почти двух десятилетий боевых действий правительство США подписало в феврале соглашение с боевиками Талибана. Вашингтон пообещал вывести войска из Афганистана в обмен на обязательства Талибана запретить террористам использовать страну для проведения операций и начать переговоры с афганским правительством.
Для начала афганских мирных переговоров потребовалось время. Правительство растянуло на шесть месяцев обмен пленными, обещанный Соединенными Штатами талибам, - освобождение 1000 правительственных войск или официальных лиц, удерживаемых талибами, в обмен на 5000 боевиков Талибана, - что Кабул считал однобоким. Повстанцы, которые вначале сократили количество террористов-смертников и нападений на города, в ответ на задержки активизировали нападения и убийства.
Переговоры в конце концов начались в Дохе в середине сентября, но обеим сторонам потребовалось время до декабря, чтобы согласовать процедурные правила. Ни один из них не проявляет особого стремления к компромиссу. Во всяком случае, кровопролитие обострилось. Талибан, похоже, отказался от каких-либо первоначальных ограничений. В последние месяцы наблюдается всплеск террористических атак и более масштабных наступлений на города.
Одна из проблем заключается в том, как стороны видят переговоры. Кабул публично привержен. Но высокопоставленные чиновники глубоко не доверяют Талибану или считают, что переговоры потенциально могут привести к падению правительства. Кабул пытается затянуть переговоры, не пересекая открыто Вашингтон. Напротив, лидеры Талибана считают, что их движение набирает силу. Они воспринимают уход США и мирный процесс как отражение этой реальности. В рядах повстанцев многие бойцы ожидают, что переговоры принесут большую часть того, за что они боролись.
В мае 2021 года маячит крайний срок, установленный в февральской сделке для полного вывода войск США и НАТО. Хотя Вашингтон утверждает, что это было косвенно обусловлено успехами на афганских мирных переговорах, талибы, вероятно, гневно отреагируют на серьезные задержки. С февраля Трамп вывел тысячи американских солдат. Первоначальное сокращение до 8600 было предусмотрено двусторонним соглашением, но Трамп сократил штат до 4500 и обещает достичь 2500 человек, прежде чем он покинет свой пост. Дополнительный, безоговорочный вывод войск усилил доверие Талибана и обеспокоенность правительства.
.Судьба Афганистана в основном зависит от Талибана, Кабула и их готовности к компромиссу, но многое также зависит от Байдена. Его администрация, возможно, пожелает обусловить отказ прогрессом в переговорах. Но для достижения урегулирования афганским сторонам потребуется время. Сохранение американского военного присутствия в стране в далеком мае без непоправимого отчуждения Талибана будет непростым делом. Чтобы еще больше усложнить ситуацию, Байден выразил предпочтение сохранению нескольких тысяч контртеррористических сил в Афганистане. Возможно, ему придется выбирать между этим и потенциально успешным мирным процессом. Ни Талибан, ни страны региона, поддержка которых будет иметь решающее значение для успеха любого соглашения, не согласятся с неограниченным военным присутствием США.
Резкий уход США может дестабилизировать афганское правительство и потенциально привести к расширенной многопартийной гражданской войне. И наоборот, продолжительное присутствие может побудить Талибан отказаться от переговоров и активизировать свои атаки, что спровоцирует серьезную эскалацию. В любом случае это будет означать, что 2021 год станет годом, когда Афганистан потеряет свой лучший шанс на мир за последнее поколение.
Сотрудник спецназа Афар стоит перед обломками дома на окраине деревни Бисобер, регион Тыграй, Эфиопия, 9 декабря. Несколько домов в деревне были повреждены во время столкновений между силами Тиграяна и Эфиопии. Национальные силы обороны. ЭДУАРДО СОТЕРАС / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
2. Эфиопия
4 ноября федеральные силы Эфиопии начали наступление на регион Тыграй после смертоносного нападения на Тиграяно и захвата федеральных воинских частей в этом регионе. К концу ноября армия вошла в столицу Тиграяна Мекелле. Лидеры Народно-освободительного фронта Тыграя (НФОТ) покинули город, заявив, что хотят пощадить мирных жителей. Из-за отключения СМИ многое остается неясным. Но в результате насилия, вероятно, погибли тысячи людей, в том числе много мирных жителей; более миллиона вынужденных переселенцев; и побудили около 50 000 человек бежать в Судан.
Корни кризиса в Тыграе уходят в прошлое. Премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед пришел к власти в 2018 году после протестов, в значительной степени вызванных давнишним гневом на правящую тогда коалицию, которая находилась у власти с 1991 года и в которой доминировала НФОТ. Правление Абия, начавшееся со значительных усилий по реформированию репрессивной системы управления, ознаменовалось потерей влияния для лидеров Тиграяна, которые жалуются на то, что их стали козлами отпущения за предыдущие злоупотребления, и настороженно относятся к его сближению со старым противником НФОТ, президентом Эритреи Исайяс Афеворком. . Союзники Абия обвиняют элиты НФОП в стремлении сохранить непропорционально высокую долю власти, препятствуют реформам и разжигают проблемы посредством насилия.
Спор о Тигре - самый ожесточенный для Эфиопии, но есть и более широкие линии разлома. Мощные регионы враждуют друг с другом, в то время как сторонники этнической федералистской системы Эфиопии (которая передает власть этнически определенным регионам и которую НФОТ сыграла важную роль в разработке) борются с противниками этой системы, которые считают, что она укрепляет этническую идентичность и способствует разделению. В то время как многие эфиопы обвиняют НФОТ в многолетнем репрессивном правлении, партия Тиграяна не единственная, кто опасается, что Абий стремится покончить с системой в стремлении централизовать власть. Примечательно, что критики Абия в беспокойном регионе Оромия - самом густонаселенном Эфиопии - разделяют эту точку зрения, несмотря на собственное наследие Оромо Абия.
Теперь вопрос в том, что будет дальше. Федеральные силы продвинулись вперед и относительно быстро взяли под свой контроль Мекелле и другие города. Аддис-Абеба надеется, что то, что она называет продолжающейся «операцией по поддержанию правопорядка», победит оставшихся повстанцев. Он отвергает переговоры с лидерами НФОП; По словам союзников Абия, предоставление безнаказанности преступникам, нападающим на вооруженных сил и нарушающим конституцию, будет вознаграждением за измену. Центральное правительство в настоящее время назначает временное региональное правительство, выдало ордера на арест 167 должностных лиц и военных офицеров Тиграяна и, похоже, надеется убедить тиграян бросить своих прежних правителей. Тем не менее, у TPLF есть сильная сеть на низовом уровне.
Есть тревожные признаки. В сообщениях говорится о чистках тиграян в армии и жестоком обращении с ними в других частях страны. Ополченцы из региона Амхара, граничащего с Тыграем, захватили спорную территорию, удерживаемую тиграянами в течение последних трех десятилетий. НОТО запустили ракеты по Эритрее, и эритрейские силы почти наверняка участвовали в наступлении против НФОТ. Все это вызовет недовольство Тиграяна и его сепаратистские настроения.
Если федеральное правительство вкладывает значительные средства в Тыграй, работает с местной государственной службой как таковой, а не освобождает ее от рядовых НФОТ, прекращает преследование тиграяцев в других местах и управляет спорными территориями, а не оставляет их администраторам Амхары, это может будь надеждой на мир. Тогда будет критически важно перейти к национальному диалогу, чтобы излечить глубокие разногласия в стране в Тыграе и за его пределами. В отсутствие этого перспективы перехода, который всего год назад вселил столько надежд, мрачны.
Женщина-фулани наблюдает за разрушениями, вызванными пожаром в лагере для перемещенных лиц в Бамако, Мали, 28 апреля. В лагере находятся более 1000 человек, бежавших от насилия в центральной части Мали. МИШЕЛЬ КАТТАНИ / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
3. Сахель
Кризис, охвативший Сахельский регион в Северной Африке, продолжает ухудшаться, межэтническое насилие растет, а джихадисты расширяют свое присутствие. 2020 год стал самым смертоносным с момента начала кризиса в 2012 году, когда исламистские боевики захватили север Мали, погрузив регион в затяжную нестабильность.
Джихадисты контролируют или являются теневым присутствием в сельских районах Мали и Буркина-Фасо и вторгаются на юго-запад Нигера. Усиленные французские контртеррористические операции в 2020 году нанесли боевикам несколько ударов, нанеся удар по местному филиалу Исламского государства и убив несколько лидеров Аль-Каиды. В сочетании с боевыми действиями джихадистов они, по-видимому, способствовали уменьшению числа сложных нападений боевиков на силы безопасности. Но военные удары и убийства лидеров не нарушили командных структур или вербовки джихадистов. Действительно, чем больше прибывает иностранные военные, тем более кровавым кажется регион. Правительственным властям также не удалось вернуть сельские районы, потерянные боевиками. Даже если военное давление заставляет джихадистов выйти из строя, они, как правило, возвращаются, когда операции прекращаются.
Условия, в которых процветают боевики, трудно изменить. Отношения государств со многими из их сельских жителей разрушились, как и традиционные системы управления конфликтами. В результате ни государственные, ни обычные власти не в состоянии унять растущие трения между сообществами, часто из-за ресурсов. Злоупотребления сил безопасности вызывают еще большее недовольство. Все это является благом для боевиков, которые предоставляют огневую мощь и обеспечивают защиту местным жителям или даже вмешиваются для разрешения споров. Этнические ополчения, мобилизованные властями Мали и Буркинабе для борьбы с джихадистами, разжигают межобщинное насилие.
Даже за пределами сельской местности граждане все больше злятся на свои правительства. Августовский переворот в Мали, результат протестов, спровоцированных спорными выборами, но поддержанных более широкой яростью против коррупции и неумелого правления, является самым ярким свидетельством. Подобное недовольство страдает Нигер и Буркина-Фасо.
Без более согласованных усилий по преодолению кризиса управления сельской местностью в Сахеле трудно понять, как регион может избежать сегодняшних потрясений. Вообще говоря, такие усилия потребуют от государственных субъектов и других лиц сосредоточиться в первую очередь на урегулировании локальных конфликтов, разговоре с боевиками, где это необходимо, и использовании заключенных соглашений в качестве основы для возвращения государственной власти в сельскую местность. Иностранные военные операции имеют важное значение, но международные участники должны делать упор на миротворчество на местах и продвигать реформу управления. Мало что говорит о том, что подход, ориентированный на военные действия, стабилизирует Сахель. Во всяком случае, в последние годы это, похоже, способствовало росту межэтнического кровопролития и исламистской воинственности.
Боец обученных эмиратцами сил безопасности, возглавляемых членами Южного переходного совета, стремящегося к независимости южного Йемена, идет с сепаратистским флагом мимо нефтяного танкера, подожженного во время столкновений между сепаратистами и поддерживаемыми Саудовской Аравией правительственными силами на юге Йемена 30 августа 2019 г. НАБИЛЬ ХАСАН / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
4. Йемен
Война в Йемене вызвала то, что Организация Объединенных Наций до сих пор считает самой серьезной гуманитарной катастрофой в мире. COVID-19 усугубил страдания мирных жителей, уже страдающих от нищеты, голода и других болезней. Высокопоставленные представители гуманитарных организаций снова предупреждают о голоде.
Год назад была возможность положить конец войне, но воюющие стороны упустили ее. Повстанцы-хуситы вели переговоры с Саудовской Аравией, главным внешним спонсором признанного ООН правительства Йемена во главе с президентом Абедом Раббо Мансуром Хади. Саудовская Аравия также была посредником между антихуситскими группировками, которые ссорились из-за статуса Адена, южного города, который является временной столицей правительства и который с августа 2019 года контролируется сепаратистским Южным переходным советом (ЮПС), поддерживаемым Эмиратами. Вместе эти два переговорных трека могли бы стать строительными блоками для политического процесса при посредничестве ООН. Вместо этого боевые действия усилились, особенно в Марибе, последнем городском оплоте правительства Хади на севере. Потребовался год жестоких переговоров, прежде чем антихуситские фракции договорились о том, как они разделят обязанности по обеспечению безопасности на юге, отведут свои силы от линии фронта и сформируют новое правительство. Переговоры, вероятно, столкнутся с дальнейшими препятствиями в связи с перемещением кабинета министров в Аден. Миротворческие усилия ООН также натолкнулись на стену.
И у хуситов, и у правительства хади есть причины для провала. Если они победят в Марибе, хуситы завоюют север и захватят нефтегазовую и электростанцию провинции, что позволит им производить столь необходимую электроэнергию и доход. Правительство не может позволить себе потерять Мариб, но у него есть еще одна надежда: уходящая администрация Трампа может в ответ на Иран объявить хуситов террористической организацией, затянув экономическую петлю на повстанцах и усложнив переговоры с ними сторонними участниками. . Такой шаг повысит риск голода, затруднив торговлю с Йеменом, который импортирует 90 процентов своей пшеницы и всего риса. Это также может стать похоронным звоном для посреднических усилий ООН.
В любом случае двухсторонняя структура ООН выглядит устаревшей. Йемен больше не та страна, которой был в первые дни войны; он раздробился по мере того, как разгорелся конфликт. Хуситы и правительство не имеют дуополии в отношении территории или внутренней легитимности.Йемен больше не та страна, которой был в первые дни войны; он распался по мере того, как бушевал конфликт. Хуситы и правительство не имеют дуополии в отношении территории или внутренней легитимности. У других местных игроков есть интересы, влияние и балансовая власть. ООН должна расширить свои рамки, включив в нее других, в частности, ЮТК и поддерживаемые Эмиратами силы на побережье Красного моря вместе с соплеменниками на севере, которые в противном случае могли бы разрушить любое поселение, которое они отвергают. Вместо того чтобы заключать двухстороннюю сделку, ООН должна начать планировать более инклюзивный процесс, который будет способствовать заключению сделок между ключевыми игроками.
В отсутствие коррекции курса 2021 год, похоже, станет еще одним мрачным годом для йеменцев, когда затянется война, распространятся болезни и потенциально голод, исчезнут перспективы урегулирования, а миллионы йеменцев будут становиться все хуже и голоднее с каждым днем.
Сторонники лидера венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо противостоят силам безопасности Венесуэлы, не позволяя им пройти к Национальному собранию в Каракасе 10 марта. FEDERICO PARRA / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
5. Венесуэла
Прошло почти два года с тех пор, как венесуэльская оппозиция, Соединенные Штаты и страны по всей Латинской Америке и Европе провозгласили законодателя Хуана Гуайдо временным президентом Венесуэлы и предсказали кончину действующего президента Николаса Мадуро. Сегодня подобные надежды рассыпаны в клочья. Кампания «максимального давления» под руководством США, влекущая за собой санкции, международную изоляцию, подразумеваемые угрозы военных действий и даже неудачный переворот, не свергла Мадуро. Во всяком случае, эти действия сделали его сильнее, поскольку союзники, в том числе военные, сплотились за ним, опасаясь, что его падение поставит их под угрозу. Условия жизни венесуэльцев, опустошенные некомпетентностью правительства, санкциями США и COVID-19, достигли дна.
Если Мадуро останется в своих руках, его противники могут увидеть крах своей политической судьбы. Основание для претензии Гуайдо на пост президента лежало в парламентском большинстве, которое оппозиционные партии получили в 2015 году, в сочетании с аргументом, что переизбрание Мадуро в мае 2018 года было фикцией. Сейчас оппозиция слаба, разобщена и практически не имеет позиций в Национальном собрании. Правительство выиграло декабрьские выборы в законодательные органы, которые бойкотировали все, за исключением нескольких небольших оппозиционных партий, подавляющим большинством голосов.
Недомогание оппозиции проистекает в первую очередь из ее неспособности добиться перемен. В его стратегии недооценивается способность Мадуро пережить санкции и международную изоляцию, но при этом переоценивается готовность Вашингтона справиться с неопределенными угрозами применения силы.
Поддержка санкций также лишила Мадуро поддержки соперников, учитывая, что эти меры ускорили экономический крах Венесуэлы и еще больше обнищали ее граждан. Более 5 миллионов граждан сбежали, многие из них сейчас проскальзывают в городах Колумбии или приграничных с насилием районах. Большинство оставшихся семей не могут положить на стол достаточно еды. Тысячи детей несут непоправимый ущерб от недоедания.
Новое правительство США дает возможность переосмыслить ситуацию. Поддержка венесуэльской оппозиции в Вашингтоне была двухпартийной. Тем не менее, команда Байдена может изменить курс, отказаться от попыток свергнуть Мадуро и начать дипломатические усилия, направленные на создание основы для урегулирования путем переговоров.Команда Байдена может сменить курс, отказаться от попыток свергнуть Мадуро и начать дипломатические усилия, направленные на создание основы для урегулирования конфликта путем переговоров. с помощью как левых, так и правых лидеров Латинской Америки.
Вместе с Европейским союзом он может попытаться заверить союзников Мадуро, таких как Россия, Китай и Куба, в том, что их основные интересы в стране переживут переходный период. Помимо принятия немедленных гуманитарных мер по смягчению кризиса, связанного с коронавирусом Венесуэлы, новая администрация может также рассмотреть вопрос о возобновлении дипломатических контактов с Каракасом и обязательстве постепенно снимать санкции, если правительство предпримет значимые шаги, такие как освобождение политических заключенных и роспуск оскорбительных полицейских подразделений. Следующими могут быть переговоры при международной поддержке, направленные, в частности, на организацию заслуживающих доверия президентских выборов, намеченных на 2024 год, при условии, что обе стороны продемонстрируют, что они искренне заинтересованы в компромиссе.
В настоящее время правительство Мадуро не демонстрирует никаких признаков того, что оно проведет честное голосование. Большинство его соперников хотят свергнуть его и привлечь к ответственности. Поселок выглядит как никогда далеким. Но после двух лет, потраченных на бесплодные и вредные попытки спровоцировать внезапный политический разрыв, создание поддержки для более постепенного перехода - лучший путь вперед.
Сомалийский солдат бежит в укрытие на месте двух взрывов, произошедших возле министерства общественных работ и труда в Могадишо 23 марта 2019 года. Ответственность за это взяла на себя группа джихадистов «Аш-Шабаб». МОХАМЕД АБДИВАХАБ / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
6. Сомали
Выборы в Сомали назревают на фоне ожесточенных споров между президентом Мохамедом Абдуллахи Мохамедом (также известным как «Фармаджо») и его соперниками. Война против «Аш-Шабаб» вот уже 15 лет, и конца ей не видно, а доноры все больше раздражаются тем, что платят силам Африканского союза, чтобы они помогали держать боевиков в страхе.
Настроение в преддверии выборов - парламентские выборы были запланированы на середину декабря, но были отложены, а подготовка к президентским выборам, запланированным на февраль 2021 года, также отстает - чревата. Отношения между Могадишо и некоторыми регионами Сомали - в частности, Пунтлендом и Джубалендом, лидеры которых долгое время были соперниками Мохамеда и опасаются его переизбрания, - напряженные, в основном из-за споров по поводу распределения власти и ресурсов между центром и периферией. Такие разногласия, как правило, настраивают сомалийские общины друг против друга, в том числе на клановом уровне, при этом все стороны используют все более ожесточенную риторику.
Между тем «Аль-Шабаб» остается могущественным. Группа контролирует значительную часть южной и центральной части Сомали, расширяет теневое присутствие далеко за пределы этого и регулярно атакует столицу Сомали. Хотя все сомалийские лидеры и их международные партнеры в принципе признают, что вызов, исходящий от «Аш-Шабаб», не может быть решен только с помощью силы, лишь немногие из них озвучивают четкие альтернативы.Хотя все сомалийские лидеры и их международные партнеры в принципе признают, что вызов, исходящий от «Аш-Шабаб», не может быть решен только силой, лишь немногие из них озвучивают четкие альтернативы. Возможным вариантом могут быть переговоры с боевиками, но пока лидеры движения мало что говорят о том, что они хотят политического урегулирования.
Еще больше усложняет ситуацию то, что терпение истощается в связи с миссией Африканского союза, которая на протяжении многих лет боролась с «Аль-Шабаб». Без этих сил крупные города, потенциально даже Могадишо, были бы еще более уязвимы для нападений боевиков. Доноры, такие как ЕС, устали выкладываться на бесконечную военную кампанию. Текущий план заключается в том, чтобы передать основную ответственность за безопасность сомалийским силам к концу 2021 года, однако эти войска остаются слабыми и плохо подготовленными для руководства усилиями по борьбе с повстанцами. Риск возникновения вакуума безопасности усугубился внезапным выводом эфиопских войск из-за кризиса в Тигре и плана администрации Трампа по выводу американских войск для обучения и наставничества сомалийской армии.
Многое зависит от февральских президентских выборов. Достаточно чистые выборы, результаты которых принимают основные партии, могли бы позволить лидерам Сомали и их иностранным сторонникам активизировать усилия по достижению соглашения о федеральных отношениях и конституционных договоренностях и ускорить реформу сектора безопасности. С другой стороны, оспариваемое голосование может спровоцировать политический кризис, который расширит пропасть между Могадишо и регионами, потенциально вызовет клановое насилие и рискует подбодрить «Аль-Шабаб».
Подразделения признанного ООН правительства национального согласия принимают участие в операции «Буря мира» против ополченцев полевого командира Халифы Хафтара в ливийском районе Салах аль-Дин, к югу от столицы Триполи, 18 апреля. АМРУ САЛАХУДДИН / АГЕНТСТВО АНАДОЛУ ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
7. Ливия
Соперничающие военные коалиции в Ливии больше не воюют, и ООН возобновила переговоры, направленные на воссоединение страны. Но достижение прочного мира по-прежнему будет сложной задачей.
23 октября Ливийская национальная армия (ЛНА), возглавляемая генералом Халифой Хафтаром и поддерживаемая Египтом, Объединенными Арабскими Эмиратами и Россией, и поддерживаемое Турцией Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Аль Саррадж подписал перемирие, официально положив конец битве, которая бушевала на окраинах Триполи и в других местах с апреля 2019 года. В результате боев погибло около 3000 человек и сотни тысяч были перемещены. Прямое военное вмешательство Турции в помощь Сарраджу в начале 2020 года полностью изменило то, что было преимуществом Хафтара. Линии фронта теперь заморожены в центральной Ливии.
Прекращение огня приветствуется, но его реализация отстает. LNA и GNA обязались вывести войска с линии фронта, изгнать иностранных боевиков и прекратить все иностранные военные учения. Однако обе стороны отступили.LNA и GNA обязались вывести войска с линии фронта, изгнать иностранных боевиков и прекратить все иностранные военные учения. Однако обе стороны отступили. Их силы все еще находятся на передовой, а иностранные военные грузовые самолеты продолжают приземляться на их соответствующих авиабазах, что свидетельствует о том, что сторонние сторонники по-прежнему пополняют запасы снабжения обеих сторон.
Точно так же замедлился прогресс в воссоединении страны, разделенной с 2014 года. В переговорах ООН, созванных в ноябре, приняли участие 75 ливийцев, которым было поручено согласовать временное правительство единства и дорожную карту к выборам. Но переговоры омрачены разногласиями по поводу того, как ООН выбирала этих делегатов, их юридических полномочий, распрей и обвинений в попытке подкупа. Участники согласились на выборы в конце 2021 года, но не на правовую базу, регулирующую эти опросы.
В основе всех проблем лежит разногласие по поводу разделения власти. Сторонники Хафтара требуют, чтобы новое правительство уравняло лагеря ЛНА и ВНС. Его соперники выступают против включения лидеров, выступающих за ЛНА, в любой новый режим. Столь же противоположные взгляды имеют иностранные державы. Турция хочет дружественного правительства - свободного от сторонников Хафтара - в Триполи. Напротив, Каир и Абу-Даби хотят уменьшить влияние Анкары и укрепить влияние политиков, выступающих за ЛНА. Россия, которая также поддерживает ЛНА, стремится сохранить свои позиции в Средиземноморье, но неясно, предпочитает ли она статус-кво, сохраняющее свою власть на востоке, или новое правительство с представительством ЛНА.
Маловероятно, что боевые действия возобновятся в ближайшем будущем, потому что внешние участники, хотя и стремятся укрепить свое влияние, не хотят нового раунда открытых боевых действий. Но чем дольше не будут выполняться условия прекращения огня, тем выше риск неудач, спровоцировавших возврат к войне. Чтобы избежать такого исхода, ООН должна помочь выработать «дорожную карту» по объединению разделенных институтов Ливии и снижению напряженности между региональными противниками.
Иранцы рвут флаг США во время демонстрации в Тегеране 3 января после того, как иранский военный командир Касем Сулеймани был убит в результате удара США по его колонне в Багдаде. Иран предупредил о «жестокой мести» и заявил, что Соединенные Штаты несут ответственность за последствия убийства одного из своих высших командиров. ATTA KENARE / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
8. Иран-США
В январе 2020 года убийство США иранского командира Касема Сулеймани довело напряженность между США и Ираном до точки кипения. В конце концов, ответ Ирана был относительно ограниченным, и ни одна из сторон не пошла на эскалацию, хотя температура оставалась опасно высокой. Новая администрация США может уладить одно из самых опасных противостояний в мире, в частности, вернувшись к ядерной сделке 2015 года, также известной как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Но сделать это быстро, наладить отношения с Саудовской Аравией и Израилем, которые решительно настроены против Ирана, а затем перейти к переговорам о более широких региональных проблемах - это непростая задача.
Политика администрации Трампа в отношении Ирана повлекла за собой то, что она называет максимальным давлением. Это означало выход из СВПД и введение жестких односторонних санкций против Ирана в надежде добиться больших уступок в отношении его ядерной программы, смягчения его регионального влияния и, как надеялись некоторые официальные лица, даже свержения правительства в Тегеране.
Санкции опустошили экономику Ирана, но мало чего достигли. Во время президентства Трампа ядерная программа Ирана росла, все больше не ограничиваясь СВПД. У Тегерана более точные баллистические ракеты, чем когда-либо прежде, и их больше. Картина в регионе становилась все более, а не менее напряженной, из-за инцидентов - от убийства Сулеймани на иракской земле до нападений на объекты саудовской энергетики, приписываемые Тегерану, - спровоцировавших многочисленные столкновения с открытой войной. Ничто не говорит о том, что иранскому правительству, несмотря на периодические вспышки народного недовольства, грозит крах.
Даже в последние дни администрация Трампа удваивала свои позиции. В последние недели его пребывания в должности было введено больше санкций. Убийство ведущего иранского ученого-ядерщика, приписываемое Израилю, еще больше обострило напряженность и побудило Иран пригрозить еще больше расширить свою ядерную программу. Вашингтон и некоторые союзники, похоже, полны решимости причинить Ирану максимум боли и ограничить пространство для маневра новой администрации Байдена. Риски конфронтации до того, как Трамп покинет свой пост, сохраняются, поскольку проиранские шиитские ополченцы нацелены на американцев в Ираке.
Байден дал понять, что он изменит курс, согласится снова присоединиться к СВПД, если Иран возобновит соблюдение, а затем будет стремиться к переговорам о последующей сделке, касающейся баллистических ракет и региональной политики. Тегеран дал понять, что он также готов к взаимному присоединению к существующей ядерной сделке. Это кажется самым безопасным и быстрым выбором, хотя даже тогда препятствий будет предостаточно. Правительствам США и Ирана необходимо будет согласовать последовательность шагов между ослаблением санкций и ядерными ограничениями, а также о том, какие санкции следует отменить. Окно может быть коротким, так как президентские выборы в Иране назначены на июнь, и ожидается, что победит более жесткий кандидат.
Но если они вернутся к СВПД, более серьезной задачей будет устранение региональной напряженности и поляризации, которые, если они будут разгораться, будут продолжать ставить под угрозу сделку и могут спровоцировать конфликт. Европейские правительства изучают возможность побудить Иран и арабские государства Персидского залива к диалогу, чтобы снизить региональную напряженность и предотвратить непреднамеренное начало войны; администрация Байдена могла вложить весь свой дипломатический вес в поддержку таких усилий.
Армянские солдаты выглядывают из грузовика возле Степанакерта (Ханкенди) 12 ноября после прекращения огня в военном конфликте между Арменией и Азербайджаном из-за сепаратистского Нагорного Карабаха. Бои, вспыхнувшие 27 сентября, были самыми тяжелыми с момента прекращения огня 1994 года и привлекли к себе региональные силы Турции, которая поддерживает Азербайджан, и Россию, которая имеет военный союз с Арменией. АЛЕКСАНДР НЕМЕНОВ / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
9. Россия-Турция
Россия и Турция не находятся в состоянии войны, часто в сговоре, но часто поддерживают противоборствующие стороны - как в Сирии и Ливии - или конкурируют за власть, как на Кавказе. Они часто видят друг в друге партнеров, отделяют разногласия по одному вопросу от обсуждения других и сотрудничают, даже когда их местные союзники борются с ними. Тем не менее, как показывают сбитие Турцией в 2015 году российского самолета возле турецко-сирийской границы и убийство в 2020 году десятков турецких солдат в результате авиаударов поддерживаемых Россией сирийских сил, высок риск неожиданной конфронтации. Хотя президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и его российский коллега Владимир Путин до сих пор доказали свою способность справляться с такими неудачами, любая ссора может обострить конфликты, в которые они оба вовлечены.
Наиболее ярко противоречия в отношениях Анкары и Москвы проявляются в Сирии. Турция была одним из самых яростных внешних противников президента Башара Асада и стойким сторонником повстанцев. Тем временем Россия поддержала Асада и в 2015 году вмешалась, чтобы решительно повернуть войну в его пользу. С тех пор Турция отказалась от изгнания Асада, больше озабоченная борьбой с отрядами народной защиты (YPG), сирийским ответвлением Рабочей партии Курдистана (PKK), которая вела мятеж против Турции в течение почти четырех десятилетий и которую Анкара (и США и Европа) считает террористической организацией.
Сделка, заключенная в марте 2020 года между Москвой и Анкарой, остановила последний бой в Идлибе, последнем удерживаемом повстанцами очаге на северо-западе Сирии, и показала, насколько эти две державы нужны друг другу. Россия ожидает, что Турция обеспечит соблюдение режима прекращения огня в Идлибе. Анкара признает, что еще одно наступление режима, которое может привести к вторжению еще сотен тысяч сирийцев в Турцию, зависит от российской авиационной поддержки, что дает Москве фактическое право вето на такую операцию. Но статус-кво неутешителен: сирийская война еще не закончена, и еще одно наступление в Идлибе при поддержке России остается возможным.
В Ливии Россия и Турция тоже поддерживают противоположные стороны. Российские подрядчики поддерживают LNA Хафтара, а Турция поддерживает GNA в Триполи. С октября сохраняется хрупкое прекращение огня. Но далеко не ясно, может ли сделка гарантировать Турции дружественных ливийских правителей, которых она хочет, а также дать России точку опоры, которую она ищет.
Россия и Турция также были вовлечены в недавнюю войну из-за Нагорного Карабаха. У России есть военный союз с Арменией, но она избегала выбора сторон и в конце концов добилась прекращения огня, положившего конец боевым действиям. Турция оказала Азербайджану дипломатическую и военную поддержку: турецкие (и израильские) беспилотники помогают подавлять позиции ПВО Армении. Несмотря на конкуренцию на Южном Кавказе, на этот раз выиграли и Москва, и Анкара. Россия разместила миротворцев и резко усилила свое влияние в регионе. Турция может заявить, что сыграла значительную роль в победе Азербайджана и получит выгоду от торгового коридора, установленного соглашением о прекращении огня.
Парадоксально, но поскольку Москва и Анкара соревнуются на все большем количестве полей сражений, их связи крепче, чем когда-либо. Их «пылкость» является симптомом более широких тенденций - мира, в котором незападные державы все больше сопротивляются Соединенным Штатам и Западной Европе, становятся более напористыми и с большей готовностью вступают в изменчивые союзы.
Россия стала свидетелем роста напряженности в отношениях с Западом на фоне войн на Украине и в Сирии, обвинений во вмешательстве в выборы и отравления противников на чужой территории, а также на фоне санкций США и Европы. Турцию возмущают поддержка США YPG и отказ экстрадировать Фетхуллаха Гюлена - священнослужителя Анкары, обвиняемого в организации попытки государственного переворота в 2016 году, а также критику со стороны Европы в отношении ее отступления от демократии и предполагаемой предвзятости в кипрском конфликте. Санкции, введенные Вашингтоном в ответ на покупку и испытание Анкарой российской системы противоракетной обороны С-400, инкапсулируют эту напряженность. Заключая двусторонние сделки в различных зонах конфликтов, и Россия, и Турция видят потенциал для получения выгоды.
Тем не менее, связи, рожденные возможностью, не всегда продолжаются. Поскольку их силы расположены так близко к нескольким линиям фронта, потенциальных очагов возгорания предостаточно. Спад в их отношениях может создать проблемы для обеих стран и более чем одной зоны боевых действий.
Активисты Гринпис проецируют изображение Пекки Лундмарка, президента и генерального директора финской коммунальной компании Fortum, на градирню финской угольной электростанции Datteln 4 в Даттельне, Германия, 26 февраля. спорная новая угольная электростанция, препятствующая пробному запуску генераторов. ИНА ФАССБЕНДЕР / AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
10. Изменение климата
Связь между войной и изменением климата не является ни простой, ни линейной. Одни и те же погодные условия увеличат насилие в одном районе, а не в другом. В то время как одни страны хорошо справляются с конкуренцией, связанной с климатом, другие не справляются с ней вообще. Многое зависит от того, управляются ли государства инклюзивно, хорошо ли оснащены для урегулирования конфликтов из-за ресурсов или могут ли они обеспечивать граждан, когда их жизнь или средства к существованию нарушаются. Неизвестно, сколько насилия будет связано с климатом в 2021 году, но общая тенденция достаточно ясна: без срочных действий опасность конфликта, связанного с климатом, в ближайшие годы возрастет.
В северной Нигерии засуха обострила боевые действия между пастухами и фермерами из-за истощающихся ресурсов, в результате которых в 2019 году погибло вдвое больше людей, чем в конфликте Боко Харам. На Ниле Египет и Эфиопия обменивались угрозами военных действий из-за плотины Великого Эфиопского Возрождения, отчасти из-за опасений Каира, что плотина усугубит и без того серьезную нехватку воды. На данный момент, возможно, Африка сталкивается с наиболее серьезными рисками конфликтов, связанных с климатом, но некоторые части Азии, Латинской Америки и Ближнего Востока сталкиваются с аналогичными опасностями.
В нестабильных странах мира миллионы людей уже переживают период рекордной жары, экстремальные и нерегулярные осадки и повышение уровня моря. Все это может способствовать нестабильности: например, усугубляя отсутствие продовольственной безопасности, нехватку воды и конкуренцию за ресурсы, а также заставляя все больше людей покидать свои дома. Некоторые исследования показывают, что повышение местной температуры на 0,5 градуса по Цельсию в среднем связано с повышением риска смертельного конфликта на 10–20 процентов .Некоторые исследования показывают, что повышение местной температуры на 0,5 градуса по Цельсию в среднем связано с повышением риска смертельного конфликта на 10–20 процентов .Если эта оценка верна, будущее вызывает беспокойство. Ученые ООН полагают, что антропогенные выбросы нагрели Землю на 1 градус с доиндустриальных времен и, учитывая ускорение темпов, прогнозируют еще полградуса уже к 2030 году. Во многих наиболее нестабильных регионах мира это может произойти быстрее. Все еще.
Правительствам стран, подверженных риску, необходимо мирно регулировать доступ к ресурсам, будь то дефицитные или избыточные, внутри государств или между ними. Но развивающиеся страны, подверженные риску конфликта, не должны в одиночку сталкиваться с давлением изменяющегося климата.
Есть повод для оптимизма. Новая администрация США поставила климатический кризис во главу своей повестки дня , и Байден призвал к более быстрым действиям по снижению связанных с этим рисков нестабильности. Западные правительства и компании обязались ежегодно выделять более бедным странам 100 миллиардов долларов на адаптацию к изменению климата, начиная с 2020 года. Они должны выполнять эти обязательства: развивающиеся страны заслуживают усиленной поддержки со стороны тех, чье несдержанность использования ископаемого топлива в первую очередь вызвало кризис.
Роберт Мэлли - президент и главный исполнительный директор Международной кризисной группы. Он служил специальным помощником по Ближнему Востоку при президенте Бараке Обаме.
Материалы содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию публикатора.
Оценили 4 человека
4 кармы