Если Россия непрерывно твердит, что Минск безальтернативен, то в заявлениях украинских политиков постоянным рефреном проходит мысль о том, что «Минск не работает». Это, в свою очередь, подразумевает под собой вывод о возможном силовом варианте решения Киевом «проблемы» Донбасса.
Такие планы украинской стороны, несмотря на действующие Минские соглашения, имеют вовсе не нулевую вероятность. Об этом в полный голос говорят не только политики в Киеве и личный состав ВСУ в зоне АТО, но и те, кто находится на противоположной стороне фронта.
Например, не далее как 12 декабря заместитель командующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин объявил о возможной подготовке наступления украинских силовиков на район Горловки.
Участившиеся случаи нарушения режима прекращения огня со стороны ВСУ, их перманентные (и не всегда удачные) попытки «поджать нейтралку», непрерывное пополнение развернутых на передовой украинских бригад живой силой и техникой, доставка украинской стороной в зону АТО больших объемов ГСМ, боеприпасов и обмундирования... Все вместе это наводит на вполне определенные выводы.
«Плюсы»
Что представляют собой ВСУ на текущий момент? Если не ударяться в «заклепничество», то можно отметить следующие нюансы.
Режиму, пришедшему к власти в Киеве в результате «Евромайдана», удалось притормозить деградацию украинских вооруженных сил — правда, ценой больших потерь, измеряемых как в человеческих жизнях, так и в денежном эквиваленте, а также в количестве утраченной матчасти. Так или иначе, к 2017 году у Киева получилось трансформировать ВСУ из былой аморфной, не побоимся этого слова, ватной массы во вполне себе боеспособный механизм.
Значительная часть личного состава ВСУ хорошо мотивирована и имеет реальный боевой опыт. В свою очередь, украинскому ВПК за минувшее с начала гражданской войны время удалось создать функционирующую на приемлемом уровне модель насыщения сухопутных частей ВСУ пусть не самой новой, но исправной матчастью.
За время конфликта в Донбассе ВСУ очень хорошо показали себя в области военно-полевого медицинского обеспечения. В немалой степени благодаря иностранной помощи украинцам удалось за 2014–17 годы качественно улучшить оснащение своих войск БПЛА, современными системами связи и наблюдения, а заодно и снайперским вооружением.
Следует отметить появление такого отдельного рода сил ВСУ, как силы специальных операций, весьма активно действующие в настоящее время в зоне АТО.
Отдельно упомянем главное управление разведки министерства обороны Украины, с 2014 года напрямую курируемое ЦРУ. ГУР не только осуществляет мероприятия разведывательно-диверсионного характера в отношении ДНР, ЛНР и России, но также ведет против них информвойну, используя для этого свои центры информационно-психологических операций.
Согласно официальным документам, численность ВСУ должна насчитывать 250 тысяч человек. Насколько к концу 2017 года штатная численность ВСУ соответствует этой цифре — вопрос открытый... Но в любом случае численные показатели ВСУ, а также объемы имеющихся у украинской армии мобрезервов позволяют говорить о подавляющем преимуществе ВСУ над вооруженными формированиями народных республик.
Такова реальность, с которой следует считаться при любых попытках анализа ситуации в Донбассе.
Кричащая необходимость
Мы кратко перечислили «плюсы» ВСУ. Теперь давайте пройдемся по «минусам».
Морской компонент ВСУ в лице корабельного состава ВМСУ представляет собой «адмиралоносное ничто» — по крайней мере, до момента появления у Украины ПКР.
ВВС Украины, хоть по мере сил и пополняются машинами, извлекаемыми из консервации, имеют весьма относительную боеспособность в виду устаревшей матчасти и малого годового налета у пилотов.
Зенитно-ракетные войска Украины вооружены комплексами тоже, мягко говоря, не первой свежести.
Почти повсеместное преобладание военной техники, выпущенной еще в СССР и не прошедшей с тех пор какой-либо заметной модернизации, — это отличительная черта всех ВСУ. Иными словами, техники много, и это для ВСУ хорошо. Но она устаревшая, часто — выработавшая техресурс или вылежавшая/выстоявшая все сроки хранения, не имеющая ЗИПа, и это, разумеется, для ВСУ плохо.
Попытки разбавить эту советскую «коллекцию» новейшими образцами, вроде того же ОБТ «Оплот» или БТР-4, радикально ситуацию не меняют либо в силу небольшого количества новинок, либо из-за дефектов производства и конструктивных недостатков, выявляемых у новых единиц в ходе эксплуатации.
При этом возможности ВПК Украины в краткосрочной перспективе не позволяют осуществить масштабное перевооружение/переоснащение ВСУ на нечто более новое и современное. Изрядную часть т.н. называемых «новых поступлений» в ВСУ представляют собой образцы военной техники, отреставрированные за счет заимствования недостающих запчастей у единиц, продолжающих еще с начала 90-х загромождать площади баз хранения.
Помимо этого, ВСУ испытывают большие проблемы с постройкой лагерей, куда из зоны АТО отводятся войска для восстановления боеспособности, а также с обустройством пунктов постоянной дислокации для новых частей.
Как, в буквальном смысле слова, громоподобно доказали инциденты в Сватово, Балаклее и Калиновке, ВСУ испытывает серьезные проблемы с поддержанием безопасности в своих арсеналах и пунктах хранения боеприпасов. Впрочем, это еще цветочки. Самые большие проблемы ВСУ испытывает не с хранением, а с производством боеприпасов.
Генерал-майор ВСУ Юрий Толочный свидетельствует: «Строительство нового патронного завода [взамен утраченного в Луганске — А.С.] — это кричащая необходимость. Ситуация с боеприпасами очень серьезная. Сегодня есть целый ряд дефицитных калибров. Речь и о стрелковых, и об артиллерийских и ракетных боеприпасах. По сути, пополнять боезапас нечем, и он постоянно сокращается. В Украине производятся только небольшие партии».
Если ситуация не изменится, то, по мнению Толочного, «дедлайн» наступит через 2–3 года.
Еще один важный момент. Много говорится о поставках Украине боеприпасов из-за границы. Да, такое явление имеет место быть. Но объем этих поставок невелик. Он способен покрыть потребности ВСУ только в условиях существующей сейчас в Донбассе позиционной ситуации «ни мира, ни войны».
У Москвы развязаны руки
Что еще можно отнести к «минусам» ВСУ? Да много чего. В частности, вялотекущие конфликты в «любовном треугольнике» министра обороны Украины, начальника генерального штаба ВСУ и секретаря СНБО. Эпизодически доходящий до стрельбы антагонизм между ВСУ и территориальными националистическими батальонами. Не устраненные дезертирство и небоевые потери…
Касательно последних, главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос в октябре 2017 года указал, что они с 2014 года составили аж 10.103 человека. Добавим к этому, что неявка призывников в военкоматы во время осеннего призыва 2017 года составила 70%...
Вот что примерно представляют собой ВСУ сейчас. Способны ли они совершить рывок на Восток и попытаться в режиме блицкрига отрезать Донецк с Луганском от границы с Россией, чтобы затем неспешно «додавить» ДНР и ЛНР? Способны. Могут ли они при этом добиться успеха? В случае дуэли с ДНР и ЛНР — да.
Но допустит ли такую дуэль Россия, чьи Вооруженные силы только что успешно завершили кампанию в Сирии? Действия ВС РФ в этой ближневосточной стране наглядно продемонстрировали современный уровень развития Российской армии. При этом уменьшение военного присутствия РФ в Сирии высвобождает серьезные ресурсы (разведывательные, ССО и т. д.) для действий на других оперативных направлениях.
Мы не беремся угадывать ответ руководства Российского государства на данный вопрос, но, очевидно, что скорее не допустит, чем допустит. И с этим обязаны считаться не только в Киеве, но и в столицах тех стран Запада, которые в угоду своим интересам явно или тайно поддерживают постмайданное правительство Украины.
Автор: Андрей Союстов
Оценили 0 человек
0 кармы