Автократы по всему миру укрепляют свою власть — начиная от поправок в китайской Конституции, обеспечивающих Си Цзиньпину пожизненное нахождение у власти, и заканчивая «гарантированной победой» Владимира Путина на предстоящих выборах. Однако у лидеров новых «культов личности» нет преемников, а это в долгосрочной перспективе сулит нестабильность как внутри автократий, так и за их пределами, уверена обозреватель The American Interest Торри Тоссинг.
Хотя россиянам только предстоит выбрать своего президента 18 марта, победа Владимира Путина в этом голосовании — «дело решённое», пишет обозреватель The American Interest Торри Тоссинг. Выборы укрепят контроль действующего президента над российской политической системой, в которой он уже властвует на протяжении 18 лет.
Кроме того, победа Путина завершит «целую серию политических изменений» в самых влиятельных с геополитической точки зрения государствах мира, в которых автократы берут власть в свои руки. И несмотря на «симпатии Дональда Трампа к сильным лидерам», такие тенденции должны вызывать обеспокоенность в Белом доме, считает журналист.
Наряду с Путиным нежелание «ослаблять властную хватку» демонстрирует, например, китайский лидер Си Цзиньпин. Недавно Коммунистическая партия Китая одобрила поправку к Конституции, которая, по сути, ликвидирует ограничения для пребывания у власти председателя, что в перспективе даёт Си возможность пожизненно оставаться на своём посту. К тому же, вопреки традиции, заступая на второй пятилетний срок, председатель не назвал имя своего «потенциального преемника».
В 2017 году политические ограничения для своей власти также захотел отбросить и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. В апреле прошлого года в стране прошёл референдум, в ходе которого незначительное большинство турок поддержали упразднение должности премьер-министра и введение в государстве президентской системы правления. В ноябре наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Сальман Аль Сауд также в попытке укрепить свою власть под предлогом антикоррупционных преобразований инициировал серию арестов среди высокопоставленных политиков. Те же причины называл и Си Цзиньпин, убирая с постов сотни китайских чиновников.
Очевидно, лидеров, которые хотят единолично управлять своими автократиями, в мире становится всё больше. «В таких системах влиятельная персоналия имеет контроль над всеми элементами государственного аппарата и сохраняет за собой поддержку своих сторонников и единомышленников с помощью культа личности». Это отдельный тип авторитарной власти наряду с государствами, где правит одна партия, и военными автократиями, объясняет Тоссинг.
Системы, где складывается культ личности, демонстрируют как сильные стороны режима, так и его слабости. С одной стороны, такая тенденция свидетельствует о большом влиянии лидеров, которые могут доминировать в своей системе. Однако с другой стороны, нежелание лидеров передавать власть другим политическим институтам говорит о страхе, который сам по себе может расшатывать режим и его позиции на международной арене.
Одна из самых больших угроз для режимов с единоличным правлением — проблема преемничества. В этом плане они практически «обречены на провал», потому что в процессе консолидации власти лидеры обычно стремятся избавиться от всех сильных конкурентов, что эффективно в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной, с уходом харизматичной личности, оставляет страну без сильной власти.
Хотя Путин и Си Цзиньпин действуют в разных политических системах, они оба решили, что подготовка потенциальных преемников «слишком опасна для их собственных политических амбиций», полагает автор статьи. Ещё один хороший вопрос: делятся ли опытом в плане укрепления контроля над властью те же Путин и Си. Как бы то ни было, оба забрали у политических институтов реальную власть, но вопреки их намерениям этот процесс может в итоге привести к внутренней уязвимости.
Как подчёркивает Торри Тоссинг, у Путина в России нет никакого явного преемника. После выборов его правление продлится по меньшей мере до 2024 года. По мнению критиков, несметные богатства, которые якобы контролирует Путин и российская элита, препятствуют экономическим реформам. В такой атмосфере россияне лишены и «экономических возможностей, которые они заслуживают», и других кандидатов, которые могли бы бросить вызов настоящему состоянию дел. Впрочем, недавно Путин заменил сразу несколько закоренелых политиков новыми лицами, и, кто знает, возможно, среди них есть преемник, лично избранный президентом. Только неясно, «выживет ли путинизм без Путина».
В Китае после установления коллективного руководства в ходе реформ Дэн Сяопина 80-х годов традиция заранее назначать преемника действующего лидера была сильной стороной Коммунистической партии. Зачастую в авторитарных системах отказ от власти для сильных лидеров заканчивается тюремными заключениями, бегством или смертью. Однако благодаря модели Дэн Сяопина с целой системой сдержек и противовесов, препятствующих захвату власти единственным лицом, китайские лидеры перестали бояться такой судьбы. Но ввиду последних преобразований Си Цзиньпина очевидно, что плановой системе преемничества, сформированной, чтобы не допустить повторения безграничной власти Мао Цзэдуна, пришёл конец. Только вряд ли отсюда можно ждать стабильности, особенно когда председательский срок Си закончится в 2022 году.
По словам автора статьи, все указанные тенденции имеют большое значение для США и их европейских союзников. Как показывает история, режимы харизматичных лидеров чаще всего ведут нестабильную и непредсказуемую внешнюю политику, с ними трудно быть в союзе. И это на практике подтверждается отношениями Вашингтона с Москвой, Пекином и Анкарой. Лидеры этих стран явно играют на националистических чувствах своих народов, воспитывая в них антизападные и антиамериканские настроения, тем самым обосновывая легитимность собственной власти.
Им удаётся найти поддержку не только среди своих соотечественников, но и во всём остальном мире. Так, консервативная идеология Путина находит отклик среди целого ряда популистских партий Европы вроде итальянского Движения пяти звёзд или объединения «Фидес — Венгерский гражданский союз», которые скептически относятся к НАТО и ЕС и выступают за более тесные отношения с Москвой. В случае Китая, учитывая уменьшение влияния Запада, Си склонен вести всё более жёсткую и бескомпромиссную внешнюю политику, чем его предшественники.
Друг друга сильные лидеры обычно воспринимают как «удобных и близких по духу партнёров в общем недоверии к демократическому Западу». Это хорошо прослеживается в отношениях между Россией и Турцией при Путине и Эрдогане. Благодаря общему скептицизму лидеров двух стран относительно внешнеполитических намерений Вашингтона, Москва и Анкара поддерживают весьма тёплые отношения, которыми турецкий лидер нередко манипулирует, общаясь с ЕС и союзниками по НАТО. А для России это простой способ внести раздор в альянс.
Оригинал новости ИноТВ:
Оценил 1 человек
1 кармы