Заметка на полях о российских юаневых гособлигациях и почему самая важная новость месяца — это "Совместное заявление 8-го Российско-Китайского финансового диалога".
Немного важного контекста: в рамках политики "поворота на Восток", которая началась после событий 2014 года, от наших китайских партнеров ожидались не только теплые слова, покупка оружия, нефти и газа, но и замещение (хотя бы частичное) западного кредитования для российских компаний. Именно в этом вопросе наши китайские партнеры, скажем так, не демонстрировали рекорды скорости, и для этого есть, как минимум, две важных причины (их больше, но остановимся на двух):
1. Китай крайне не любит ситуаций, когда из страны утекает капитал в проекты и инструменты, которые не контролируются официальным Пекином в рамках, например, проекта «Один пояс — один путь». Более того, утечка капитала (которая едва не обвалила китайскую экономику в 2015) — это очень серьезная проблема, и усугублять ее "мостом" между китайским финансовым рынком и Московской биржей — очень и очень сильно не хочется.
2. Китайские финансовые компании и банки снизу доверху загружены "глобальными китайцами" (которые ничем не отличаются от "глобальных русских"), у которых к партбилету КПК прилагается гринкарта, дети в американских университетах, инвестиционный дом в Британской Колумбии и квартира в Сиднее. Ожидать от них деятельного участия в выстраивании системы, которая была бы параллельной системе основанной на долларе и ФРС — глупо. Для Китая как и для России это, кстати, серьезная проблема, которая проявляется не только на российском направлении, а вообще во всех проектах, которые обходят американскую систему — такие как Шанхайская энергетическая биржа, которую запускали со срывом всех заявленных сроков.
А теперь лед, возможно, тронулся, ибо в совместном заявлении двух Минфинов от 22 августа есть пункт 11: "Российская Федерация будет активно рассматривать вопрос о выпуске на Московской бирже облигаций, номинированных в юанях, в соответствии с российским законодательством. Китай приветствует такое развитие событий и призывает инвесторов в Китае инвестировать в облигации, выпущенные российской стороной в соответствии с существующей нормативно-правовой базой."
Понятно, что до воплощения в жизнь еще далеко, но в случае, если сценарий, описанный в заявлении, реализуется, будут несколько важных последствий:
1. Так как российские облигации — это высокодоходный инструмент по сравнению с китайскими гособлигациями, то на него однозначно будет огромный спрос: в Китае феномен "охоты за доходностью" — это одно из определяющих свойств финансовой культуры.
2. Это будет справедливо воспринято мировыми рынками как результат изменения позиции по крайней мере части китайской элиты: они убедились в том, что санкции США все равно будут, экономическая война не закончится, а уж после демарша Хиллари Клинтон по Гонконгу, они, вероятно, осознают, что теперь антикитайская позиция — это консенсус или почти консенсус американской элиты. А раз санкции будут в любом случае, можно делать то чего давно хочет важный северный партнер (а то вдруг кто-то в Кремле прислушается к серенадам Стивена Бэннона?)
3. Успешный запуск российских государственных облигаций в юанях — это так называемый "бенчмарк", от цены этих облигаций будут отталкиваться цены облигаций российских корпораций, которые заходят выпускать бонды в юанях. Если такие размещения будут, тем более в Москве (а не в Шанхае) — это будет очень серьезным сигналом для долгосрочного экономического сближения по линии Москва — Пекин.
Любителям "погадать на Пекинских элитах" можно предложить посмотреть на то, какие конкретно финансовые структуры Китая захотят "рискнуть вписаться" в историю с юаневыми российскими облигациями. С российской стороны, конечно, запуск такого инструмента — это будет большой успех команды Минфина, а также того российского госбанкира (имя легко найти в новостях), который еще с 2014 упорно продолжает строить "финансовый мост" из Москвы в Шанхай.
Оценили 65 человек
93 кармы