Началось все с крестиков-ноликов. Дурацкая детская игра, развлечение для малышни. Но до чего приятно было выигрывать. Технология элементарная: вариантов не так много, все, что нужно - правильно поставить первый крестик. А чтобы понять, куда его ставить, достаточно час посидеть дома с бумажкой в клеточку… Но нет, краснея и потея, одноклассники продували игру за игрой, в запале обвиняя меня в жульничестве. Я только улыбался в ответ на эти нелепости и разводил руками. Глупцы.
Забава быстро наскучила. Да и что за радость побеждать слепых противников.
Годы спустя, уже в институте, скучая на лекции по древним компьютерным языкам, я случайно обратил внимание на увлеченно спорящих соседей по аудитории. Играли в рендзю.
Я смотрел на игроков, а перед глазами вставала картина из детства: щербатая парта - задняя, первый ряд, что ближе к окну, тетрадка по математике, раскрытая на последней странице, Ромка, насуплено трущий переносицу изгрызенным колпачком ручки. Он опять проиграет. Он уже проиграл, когда я поставил первый крестик. Все просто. Нужно только знать технологию. Алгоритм.
Рэндзю - те же крестики-нолики, только больше клеточек. Придя домой, я засел за компьютер, но уже через несколько часов понял: с наскока эту задачку не решить. Мало написать программку, просчитывающую все вероятные ходы противника. Да и вариантов слишком много. Нужно тщательно изучить правила, научиться по-настоящему хорошо играть, постичь Суть игры. И только тогда ее можно будет убить.
Целый год я потратил на достижение этой цели. Я играл с утра до ночи, сам с собой, с компьютером, с противниками в Интернете. Я даже ухитрился относительно успешно сыграть в нескольких местных турнирах и стал довольно известным "середнячком" среди профессионалов. И в конце концов понял: главное - заставить противника отвечать на твои ходы, а не делать свои. Путем долгих расчетов при помощи нескольких написанных специально программок я пришел к выводу, что реально этого можно добиться только начиная с шестого хода. Но прежде, чем противник сделает этот заветный шестой ход, ему предстоят еще целых пять! На расчет всех мыслимых вариантов этих пяти ходов ушел еще год. Их оказалось несколько тысяч, но кропотливый труд стоил того. Из любой, возможной после пяти первых ходов позиции компьютер просчитал варианты выигрыша. Моя технология опять победила. Рэндзю умерли.
Как же я был горд собой! Но после того, как, шутя, выиграл несколько турниров, опять заскучал. Исчезла детская радость озорника, строящего "рожи" из-за спины подслеповатого учителя. Было неловко смотреть на степенных пожилых мастеров, скребущих лбы подобно Ромке, и пытающихся понять, где же они ошиблись. Я прекратил играть. И никому не раскрыл секрета своих побед.
Прошло время. Однажды, лениво просматривая какую-то желтую газетенку, в разделе "Невероятно, но факт!" я случайно наткнулся на фразу: "Самая длинная из теоретически возможных шахматных партий состоит из 5949 ходов". "Интересно, - подумал я, - если существует максимально возможное число ходов, то…". Еще не успев оформить до конца мысль, я бросился на поиски шахматной доски.
Так началась Новая Эра Шахмат.
Первым делом я просмотрел статистику всех турнирных партий за последние несколько десятилетий. Выходило, что число побед у белых, по традиции начинающих игру первыми, на четыре процента выше, чем у черных. При выборке более чем в десять тысяч партий это можно считать достоверным преимуществом, а никак не случайной погрешностью. Следовательно, исход партии во многом зависит от того, кто ее начинает. Дальше повторилась история с рэндзю: я играл сам с собою часами, просчитывал все вероятные позиции, писал программы и заставлял компьютер проигрывать варианты. Конечно, это был совершенно другой уровень - шахматы неизмеримо сложнее, изящнее других игр, но имея за спиной опыт рэндзю, я не совершал прошлых ошибок. Мне не давала покоя мысль, что на самом деле существует бесконечное множество шахматных позиций, и что я никогда не смогу охватить их все. Для проверки этой теории я сам рассчитал длиннейшую партию. Вышло именно 5949 ходов. Почему же тот человек, которому первому пришла в голову подобная мысль, не пошел дальше? Я недоумевал, но продолжал свои изыскания.
Как и в случае с рэндзю, нужно было заставить соперника совершать нужные мне ходы. И ходы эти должны были быть разумными ходами профессионала. Ведь в любой шахматной позиции существует конечное число приемлемых вариантов. Дилетант случайным, непродуманным поступком может нарушить всю схему. Правда, для того, чтобы противостоять дилетанту, достаточно быть просто хорошим шахматистом.
Главной проблемой, как ни странно, было начало партии. Если по правилам рэндзю начинать игроки обязаны именно в центре своего 225-ти клеточного поля, то у шахматиста, играющего белыми, уже на первом ходу имеется ровно двадцать вариантов хода! Шестнадцать - пешками и четыре - конями. А у его соперника столько же вариантов ответа. Второй же ход (ход второго порядка), с учетом первого, предполагает уже более четырехсот позиций. И дальше они растут в геометрической прогрессии. Безумное число вероятностей! Но компьютер просчитал мне их все. Вплоть до шестого хода…
А начиная с седьмого противник был обречен.
Как ни странно, всего несколько тысяч вариантов выдала мне умная машина. При самом длинном и сложном из них черные получали мат на двадцать восьмом ходу. Самая короткая партия заканчивалась на семнадцатом. Анализируя параллельно партии, сыгранные чемпионами прошлого, я видел, как далеки они были от Настоящего Мастерства. Лишь Алехину почти сто лет назад удалось эмпирически предугадать несколько десятков моих "беспроигрышных" партий. Он был на волосок от понимания всей системы. Наверное, просто не хватило технологий: не было в те времена компьютеров, которые выполнили бы за него весь этот чудовищный объем черной работы.
Технология не подвела меня и на этот раз. Положение стало безвыходным. Я оказался перед дилеммой. Можно объявить миру о своем открытии, и навеки остаться в истории убийцей шахмат. Ведь теперь любой, обладающий достаточно хорошей памятью шахматист сможет выигрывать у гораздо более "сильного" противника. Достаточно просто сделать ход первым. Или другой вариант: не поднимая лишней шумихи, спокойно изъять корону из рук нынешнего чемпиона и, погрозив пальчиком всей шахматной общественности, оставить ее у себя навсегда. И все-таки, я нашел третий выход…
…Книга эта стоит на полке в гостиной. На обычной полированной полке с убогой задней стенкой из дешевого оргалита и за обычным, слегка пыльным стеклом. С одной стороны ее подпирает Борхес - виртуоз литературных мистификаций, с другой - Гессе, Мастер иной игры. Я издал ее на собственные деньги и только в одном экземпляре, зато в роскошном черном переплете и с названием, оттиснутым золотом. В типографии никто не обратил внимания на содержание, а может быть решили, что очередной графоман воздвигает себе нерукотворный памятник. Там давно привыкли к подобным причудам. Я подробно описал в ней свою методику, от первого до последнего хода. Возможно, когда-нибудь, после моей смерти, эта книга попадет в руки человека, сумеющего постичь заключенные в ней знания, а не отмахнуться от них как от безумного бреда. Что сделает он с ними - не знаю. Выбор за ним.
Я не долго думал как ее назвать, да и в названии ли дело. "Белые начинают и выигрывают" - не лучше и не хуже других. Пусть так и будет…
***
Впрочем, шахматы уже не занимают меня, как прежде. С недавних пор я увлечен другой идеей. Это произошло несколько недель назад, во время случайного визита в казино. Глядя на бешено крутящуюся рулетку и скачущий по черно-красному полю шарик, я подумал: "А что, если…".
Дубровин Максим
Оценили 19 человек
35 кармы