Н.Ф.Стрельба в горах

12 716

Кого там видели одновременно в нескольких местах: Сен-Жермена? Калиостро? Антихриста из пророчества Даниила Андреева?..

Не Калиостро я, нет. И не Сен-Жермен. Но как же тогда, почему же тогда?.. Двойник объявился? Или брат-близнец, о котором мне неведомо?

Стою возле серой Мишкиной "иномарки", мимо снует городской люд, октябрьское солнце уже не то, но все-таки тщится доказать, что не все пропало, что еще повоюем...

Мишка бьет ладонями по рулю, Мишка недоуменно качает головой и недоуменно смотрит на меня, как на фокусника. Мишка, вечно спешащий по своим коммерческим делам, затормозил здесь из-за меня - и теперь я стою и смотрю на него. Тоже недоуменно. Потому что Мишка уже успел сказать, что только что встретил меня кварталах в десяти отсюда, садясь в свою "иномарку" у банка. От банка Мишка гнал по прямой, не давая никому себя обойти (клиент ждал!) - и вот опять увидел меня. Я шел ему навстречу по забросанному опавшей листвой тротуару. А ведь обогнать его я никак не мог - это говорит Мишка и вновь недоуменно качает головой.

- Обознался? - неуверенно спрашиваю я.

- Как так обознался?! - вдруг взрывается Мишка. - Третий день ни глотка, даже пива. Мы же с тобой поздоровались там, возле банка. Обознался! У меня пока крыша не едет.

Я пожимаю плечами. Я понимаю, что не могу быть одновременно в разных местах. И Мишка это тоже понимает.

- Ладно. - Он срывает "иномарку" с места, унося свое недоумение.

А мое остается со мной.

И не только недоумение. И даже не столько недоумение. Со мной остается смутная тревога, она серой дымкой колышется в глубине, выдавливаясь из бездонных ущелий подсознания, и в этой серой дымке проступают едва уловимые неузнаваемые образы, которые, быть может, проявлялись уже в моих снах, да так и не проявились - и растворились при пробуждении.

Смутная тревога как-то связана с тем, что я услышал от Мишки. К добру ли появление двойника? И дело, в общем-то, не в двойнике - мало ли что могло почудиться третий день не пьющему Мишке! - а дело в том, что мои внутренние сущности, мои многочисленные, разбросанные по ущельям подсознания "я-я-я" знают что-то такое, чего еще не постиг я-внешний, отгороженный от глубин.

А если попробовать пусть не преодолеть барьер, но хотя бы отыскать щелочку, попытаться хоть что-нибудь разглядеть, хоть что-нибудь услышать?.. Уловить хотя бы намек на направление дальнейших своих действий. Поиграть с внутренними "я" в слова-образы, в словообразы, и методом "холодно-теплее-горячо" нащупать-таки подсказку...

Но где?.. Шуршат под ногами прохожих листья; волнами, повинуясь однообразной игре светофоров, накатывается автомобильно-троллейбусный гул; вразнобой хлещет музыка из разноцветных будок господ коммерсантов. А хорошо бы - тишину; пусть даже подобие тишины...

Что ж, такое желание вполне осуществимо.

Сижу за столиком в маленьком кафе. Толстое оконное стекло - как стенка аквариума, в котором утонул шумный уличный мир. В углу кто-то задумчиво, отрешенно изучает наполненный до краев стакан с водкой - то ли заряжается, то ли после вчерашнего "встает на нейтрал". Пусть себе медитирует, лишь бы не лез с разговорами.

Ну что, погрузимся, попивая кофе, в мир свободных ассоциаций? Поиграем, избудем тревогу, извеем серую дымку... Приступим, с богом...

"Окно... Что приходит на ум в связи с окном? Рыбы. Ну, это ясно, ведь окно - это стенка аквариума. Пойдем дальше. Кофе. Хороший, крепкий кофе... Сигарета. Конечно - понятия неотделимы друг от друга, как полюса магнита. Сначала кофе, потом сигарета. Кофе - сигарета - февральская Ялта с дождем, растрепанное море... Покрытые ледяной коркой склоны... Море, теперь уже летнее, плоский остров под солнцем... Джарылгач... - медузы - чайный гриб в большой банке на кухонном столе... Девушка в красном плаще (там, за окном, в уличном мире) - аэропорт - облако, похожее сбоку (пролетаю мимо) на профиль Пушкина... "Александр Сергеич, не езжайте - вас убьют..." Еще дальше, за новыми ассоциациями. Перевернутая лодка на берегу пруда в онемевшем безветрии парка... Белый "жигуль" за окном - Мишкина "иномарка" - двойник... Двойник - зеркало - Алиса... Чеширский Кот... "Чем шире рот, тем чеширей кот..."

Пью кофе, перебираю образы, скольжу по цепочкам, а они ветвятся, разбегаются в стороны многочисленными переходами необъятного лабиринта, уходят в просторные освещенные залы и в бесформенные проходные каморки, где стены скрыты неподвижной пеленой, в подземные пещеры и к застывшим озерам с бледными лицами утопленниц у самого дна... Сдвигаются и расползаются пласты, дробятся, рассыпаются стеклышками разбитого калейдоскопа и воссоздаются бесконечной мозаикой, витражами, местами - ярко, местами - потусклее...

Некто в углу медитирует уже над вторым стаканом. И я тоже - над чашкой кофе.

"Прокуренный тамбур... Звезда над водой... Мокрое шоссе... Переполненный зал... Костер в ночном лесу... Зеркало - двойник - зеркало... Зеркало поперек равнины... Зеркало поперек мира... Зеркало на стене прихожей, над полкой, а на полке телефон... Телефон - "Вы ошиблись номером" - ночные звонки - "Более подробно можно узнать, позвонив нам по телефону. Наш номер..." Будка телефона-автомата без стекол - (землетрясение, упавший со стола аквариум, рыбки среди осколков, разбитое зеркало на полу) - комната с треснувшими зеркалами, и в них отражаются телефонные аппараты... Снова будка

телефона-автомата в начале длинного темного бульвара... Зеркало - будка - Вера... Стоп! Вера. Всё".

Возвращаюсь в реальность. Допиваю кофе и выхожу под октябрьское солнце, в прозрачный день. Понимания пока нет, но дано направление. Внутренние мои "я-я-я" наперебой уверяют меня, что направление верное. Что ж, посмотрим...

Оказалось, что я не забыл ее номер. Оказалось, что я все время хранил его на какой-то темной полочке памяти. И вот извлек на свет. Через два... нет, почти через три года, через три года после того последнего разговора, который как-то сам собой вдруг исчерпался, иссяк ("Разговор исчерпался вдруг - ненужный - и остался в объятиях вьюг - недужный") и мы ушли от той скамейки на бульваре, каждый в свою сторону - две единицы, так и не ставшие двойкой, два человека, сблизившиеся на короткий срок, как две лыжни... Но лыжни разошлись в глубине холодного зимнего леса.

Набираю номер, вслушиваюсь в далекие гудки, а за спиной все тот же жесткий шорох листьев под ногами прохожих и эхо разухабистой музыки.

- Слушаю... - далекий голос. Все тот же голос...

- Здравствуй, Вера...

Только сейчас спохватываюсь, что совершенно не продумал разговор. Собственно, что я хочу узнать или о чем сообщить? Не заявлять же, что внутренние мои "я-я-я" уверены в безупречности метода свободных ассоциаций и убедили меня-внешнего в правильности моих действий... Зачем нужен мне этот звонок? "Зеркало - двойник - Вера..."

Слова Веры вмиг отсекают все сомнения.

- По-моему, мы уже виделись сегодня, - говорит Вера, и я чувствую усмешку в ее голосе. Теплую усмешку. - Ты что-то забыл мне сказать?

Понимание грохочет в мои двери.

- Да нет, я просто...

Вера смеется далеким смехом.

- Ладно, подробности расскажешь, когда придешь. - Она кладет трубку.

А я продолжаю стоять с трубкой в руке.

"Зеркало - двойник - Вера..."

Понимание готово ворваться в мой дом. Отражение! Отражение... Мое... Или я - его?..

Дом, в котором живет Вера, - обычная девятиэтажка с потеками на серых стенах. Несколько деревьев, многочисленные крышки погребов, сломанные качели... Сижу на бортике песочницы. Жду его возвращения. Хочу увидеть его. Поговорить с ним.

А ведь он почему-то не пришел ко мне. Он почему-то пришел к Вере.

Не желал встречи со мной? Чего-то опасался?

Зеркало... Нет, отнюдь не зеркало. Вот оно - истинное понимание! Наконец-то добрался до дна...

Мир по сути своей симметричен, и есть иная Вселенная, во всем подобная нашей, Вселенная по ту сторону оси; и в той, иной Вселенной, стоит такая же исполосованная потеками девятиэтажка, нависая над неуютным двором с серыми крышками погребов, там так же шуршат по асфальту сухие листья, и такое же октябрьское солнце висит над телевышкой, вонзившейся в холодную вышину. Там, по ту сторону незримой оси, существует каждый из нас, живущих на земле...

Почему? Потому что симметричные системы обладают меньшей энергией, чем асимметричные, а значит - более устойчивы. Закон симметрии - один из основных законов мироздания, того мироздания, что существует и по эту, и по ту сторону оси.

Вот что, оказывается, скрывали от меня-внешнего мои многочисленные внутренние "я-я-я"... И потому так быстро пришло прозрение - ведь я уже давно знал все это, знал там, в глубине, но глубинное мое знание не добиралось до поверхности, не выплескивалось на берег осознанного, оставаясь потенцией, кругами от камня, который еще не бросили в воду...

А он-я по ту сторону всеобщей оси сумел ухватить это знание и совершил то, чего не постиг еще я-здешний: он-я сумел перебраться из своего мира в другой, лежащий за осью. В мой мир.

Но тогда, выходит, нет полной, "жесткой" симметрии, охватывающей все процессы по обе стороны оси? Выходит, мы с ним хоть немного, но разные, коль он обрел знание раньше меня и совершил то, чего не совершил я? Выходит, допустимы отклонения?.. И не тем ли он занят сейчас в моем мире, что бродит по улицам, стараясь отыскать эти слабинки в невидимых нитях, связывающих каждую пару в обоих мирах? Тополь вместо дуба в сквере за мостом... белые, а не красные розы на площади... груда развалин на месте снесенного позавчера старого купеческого дома на набережной, снесенного ЗДЕСЬ, а ТАМ пока что уцелевшего...

Единое тело Мира, две беспредельные сферы, разделенные перегородкой, сквозь которую, оказывается, все-таки удается проникнуть... И можно расширить древний принцип оккультизма: "Как вверху, так и внизу", можно сказать по-иному: "Как ЗДЕСЬ, так и ТАМ". Неслучайно в своем поиске за чашкой кофе я натыкался на зеркало. Образ неточный, но давший возможность добраться до истины.

Прохаживаюсь вдоль подъездов. Жду. Солнце уже скрылось за крышей, и во дворе, в тени дома, сразу стало холодновато. Из окна первого этажа, раздвинув занавески, за мной настороженно наблюдает старуха с обмотанной платком трясущейся головой. И такая же старуха (или не совсем такая? в другом платке?) сидит у окна там, за воображаемой осью...

Хожу... Жду...

...Он вышел из-за угла, совсем близко от меня, и я сразу узнал его. Узнал... себя. Хотя он, конечно же, немного отличался от моего отражения в зеркале - ведь он все-таки не был моим отражением; он был мною-из-за-оси.

Остановился. Сделал шаг назад. В глазах - растерянность и беспокойство.

- Подожди, - говорю я и приближаюсь к нему. - Что-то не так? Боишься, что мы с тобой взорвемся при соприкосновении?

Он молчит.

- Ну как, удалось найти слабинки? - спрашиваю я, не решаясь все-таки дотронуться до него.

- Не в этом дело, - наконец отзывается он, и я слышу чужой голос (ну да, я ведь никогда не слышал себя со стороны). - Возможно, нам нельзя встречаться... ни здесь, ни там...

- Поэтому ты - к Вере, а не ко мне?

Он молча кивает.

- Но ты же видишь - мы с тобой здесь стоим, а мироздание и не думает рушиться на наши головы. - Я улыбаюсь. - Мы с тобой всего лишь две незаметные пылинки, и не нам потрясать основы. Это же не в горах стрелять - никакой лавины не будет...

Я понимаю теперь его беспокойство, но не склонен разделять его. Наша встреча по одну сторону оси не может нарушить всеобщую симметрию Вселенной столь основательно, чтобы грозить какими-то мировыми катаклизмами. Слишком ничтожны я, он, мы оба вместе по сравнению с непостижимым в своей сложности и мощи Универсумом...

Мы почти одновременно протягиваем руки и касаемся друг друга...

И - ничего. Вселенная не дала даже легкого крена, мир не дрогнул, не пошел вразнос. Старуха на первом этаже буквально прилипла к стеклу.

- Ну, вот и порядок, - опять улыбаюсь я. - Ты меня научишь пересекать ось?

Он вновь кивает и тоже улыбается.

Все по-прежнему. Как всегда этой порой, тонко звенят в глубине своих воздушных норок печальницы-плериарии. Упорно карабкаются вверх по наклонным плоскостям среднего уровня лиловые таскуны, то и дело исчезая в разноцветье танцующих выбросов. Подрагивают уплывающие столли.

И в вышине над нами привычно брызжет лучами огромное зеленое светило.

- Все в порядке, - повторяю я, и он согласно раздувает крайний загубник...

1995

Журнал "Порог". Кировоград, Љ 5, 1996.


  Корепанов Алексей Яковлевич

источник

Конашенок попытался улететь в Армению, но был задержан в аэропорту Пулково, а позже, заикаясь от страха, записал видео, где принёс свои «глубочайшие извинения»

Сегодня и вчера стримеры наперебой извиняются за свои слова в прямом эфире, сказанные сразу после теракта. Одна женщина из Липецкой области в эфире говорила, что в Москве убили всего 113 человек, а на...

«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Россия против Запада: гонка на выживание

Я всегда говорил и буду говорить, что силовые методы во внутренней и внешней политике — последний довод. Не невозможный, не запрещённый, не аморальный, а именно последний.Моральные оцен...

Обсудить