1. О метафорах
Мир бесконечно метафоричен. Во всех его аспектах, каким только дал человек имена, видна подмигивающая улыбка безупречного промысла. Числа рисуют причудливые мандалы, слова складываются в повторяющийся узор, образы отражаются друг в друге. Ткань. Текст (который тоже ткань)! Поразительно точный образ, правда же? Здесь и Слово, которое было в начале, и Макошь с парками — прядущие нить за нитью, и непременное пересечение всех со всеми. Теория струн, так сказать. И если основа материи колыхнётся волной, то уточные нити сами собой вовлекутся в восходяще-ниспадающий танец. Каждая волна, каждая её капля либо содержится в море, либо неизбежно в него впадёт. Пресный живой родник стремится к солёному хаосу мёртвого моря. Обернувшись назад, столп пульсирующей воды мгновенно оборачивается соляным столбом. А там, в море... там каждая капля надеется облачком подняться в небо — чтобы вернуться каплей дождя, звонкой росинкой на зеленеющей финифти трав — сверкающей, пресной и живой...
;-)
2. Там
Я очень хочу, чтобы нашим близким, кто перешагивает через порог, было там хорошо. Лучше, намного лучше, чем здесь. Я верю, что так и есть. Иначе ведь не может быть, правда? Иначе всё здешнее не имело бы смысла. А нужен ли вообще какой-то смысл? Здесь остаются его поиски, вопросы, обиды, желания. Здесь — радости в обманчивых одеждах и скорбь — в покровах величия. Здесь всё неумолимо движется к смерти, а там? Если там есть движение, то оно может идти лишь от неё, правда? Там она уже побеждена, попрана, упразднена. А если движения нет? Тогда покой, райское блаженство и, наверное, один ответ на всё: нет. Нет никаких ответов. И вопросов тоже нет. Мне кажется, если кто и умирает, то это вопросы. Вопрос — он ведь всегда от нежелания сразу знать, от дефицита, от лукавого. Брат лжи. Если здесь мы не видим, что ответ существовал раньше вопроса, то может быть потому только, что закрываем глаза? Здесь мы дорожим нашей слепотой, нашей обидой и театральным невежеством: здесь это наши накопления. А там? Одно только умирание слепоты — уже ведь блаженство. Если здесь мы боимся любви и всю жизнь усердно убеждаем себя в её нехватке, то там? Верю, что там никто себя ни в чём не убеждает. Быть может, там даже нет слова «никто»: что если все «кто-то» остаются здесь, в стенах приговорённого Карфагена? А там… а там только близкие, любимые, родные…
.
Оценили 7 человек
19 кармы