Он

Она втиснулась в нашу тесную, сумеречную, пульсирующую ознобом жизнь. В пещеру, в привычную игру теней, в мир предписаний на основе перепонятого писания на камне. Она явилась золушкой на бал макабра; нечаянным ребёнком на тризну заветренных взрослых. Любовь высветилась там, где без неё всё казалось правильным — в двенадцати углах внутригробового порядка. Она вошла. Она здесь. 

Оно укрыло какофонию блёклых отголосков. Вошло в лязг металла и шелест бумаг. В сдержанные всхлипы и размноженные рупором окрики. В стоны саднящей памяти, в едкую тишину невысказанной надежды. Оно излилось на щёки иссохших слов — миллионных ксерокопий тысячного палимпсеста. Животворящее Слово вспыхнуло там, где словами судили и убивали, клеймили и вешали тавра. Оно прозвучало. Оно звучит. 

Он пришёл. Он встал ниже нас — и показал перевёрнутость нашего достояния и гордости — тщательно выстроенной пещи, деревянной домовины о двенадцати углах. Перевёрнутость до той степени, где люди видят себя вечно развеянными как песок морской, но где одной смерти достаточно для пощёчины и одного Воскресения — для родящей второй щеки. Он показал. Он пришёл. Он с нами. В нас. В каменной пещере. В горнице. Семенем жизни — в лоне каждого пульсирующего сердца.

С Рождеством Христовым, родные!