Вечная Сонечка

«Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит! Жертву-то, жертву-то обе вы измерили ли вполне? Так ли? Под силу ли? В пользу ли? Разумно ли?» 

Знаете, соединяю себя со своим народом, с вечной своей Родиной — и чувствую нас вместе Сонечкой Мармеладовой. Вот уже лет тридцать. А покопаться в наносной грязи — так и какой там тридцать! Там века. Вечная Сонечка... 

Пока мир стоит. Пока ещё стоит. И стоит вот на таких безответных Сонечках, как моя Россия. Лужины стоят и пальцем указывают: держи вора. Сунут десять рублей, обвинят в краже сотни — и терзают, терзают, терзают прекрасное тело. «А чего беречь? Эко сокровище!»

Настроить биолабораторий, напичкать братскую землю вооружённым скотьём, стравить родных на родных — и тут же кричать: мол, Сонечка — агрессор и оккупант. Мол, Сонечка по живым лупит. Вы чего? Нет, ну правда, вы чего вообще? Таков разве русский человек? Вы сами-то давно ли открестились? Или позабыли всё, Иваны? «Она возьмёт, она! Да она своё последнее платье скинет, продаст, босая пойдёт, а вам отдаст, коль вам надо будет, вот она какая! Она и жёлтый-то билет получила, потому что мои же дети с голоду пропадали, себя за нас продала!..»

Положите руку на сердце, вы, ревнители правды. Неужели вы верите мражеским картинкам? Верите, что русский человек стреляет по живым? Не по бандеровскому отродью, не по натовской гнили — по настоящим живым? Задайтесь вопросом: давно вас научили так верить — чтоб не сердцу своему, а чьим-то словечкам? Нет, ребята, что-то уж это слишком не по-русски. Из другой это веры, другой какой-то культуры, если позволено здесь пожертвовать словом «культура». Может, у других это и норма — подставлять своих, предавать, лгать и лжесвидетельствовать — но не у нас же с вами. Не у русских. Теперь-то хоть видите, с кем Сонечка воевать вышла? Какие лужины там за людей прячутся и людьми себя называют? Или — что ещё с ними делать, дальше терпеть и расстилаться?

Ставлю себя на место русского солдата. Несложно это: всё ведь в таком же сердце, куды его спрячешь? Да, скотьё натовское и русофобское крошил бы во Славу Божию, с песней и мыслями о любимых, но чтобы живого тронуть!? Нет, тут только заслонить можно. И — домой, в жизнь вечную. А иначе как жить-то потом? чем — жить? Это в крови. Да сами же знаете, кому я говорю!

Нет, Сонечка не за блага воюет. Не за коврижки послаще, не за преференции. Да за это ей и не доводилось воевать, покопайтесь-ка в генетической памяти. Бери точнее. Тут человек на кону. Тут уже не прячут: ни лица родные не прячут — ни рыла; ни копыта; ни хвосты. Тут всё видно. Лужиным мало терзать Сонечку, её уничтожить надо. В ней человек живёт.

Да в ней ли одной? Неужели же человеку уже и выжить негде? Не хочу в это верить. Не верю, что, кроме русского, других людей не осталось. Скинь с них скотский морок, сорви чужие щупальца — быстро ведь проснутся. Человеки же!

Да теперь уже и шагу назад нет. Теперь, помогай Господи, до самого последнего ответа. Кому на земле жить? И жить ли дальше — земле-то? Если останутся лужины в зверином своём блеске... Ну если лужиным оставться, то и лужиным здесь делать нечего. Вопрос чести... у ворот рая