Евразийский экономический союз в идеале должен быть пространством, где для участников отсутствуют барьеры в сфере движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Однако на деле различные обстоятельства все-таки заставляют участников Союза вводить временные ограничения. Между Беларусью и Россией периодически случаются торговые споры. В результате в СМИ муссируются якобы многомиллиардные претензии между двумя странами, а отдельные комментаторы говорят о несправедливости союзнических отношений и «дотировании» белорусской экономики. Что по этому поводу думают в Минске? О том, как работает ЕАЭС, о кредитовании белорусских производств и российско-белорусских экономических отношениях «Евразия.Эксперт» рассказал начальник Главного управления экономической интеграции Министерства экономики Беларуси Алексей Мацевило.
- Алексей Евгеньевич, в октябре 2017 г. в Ереване на Евразийском межправительственном совете была утверждена «дорожная карта» на 2018-2019 гг. по отмене 2 изъятий и 15 ограничений в торговле, сохраняющихся в ЕАЭС. Какие из них наиболее чувствительны для Беларуси? Насколько удалось продвинуться в их устранении?
- Идея такой дорожной карты была предложена именно белорусской стороной еще в августе 2016 г. Смысл ее был в том, что препятствия в торговле между государствами-членами Союза имеют разный характер. Есть препятствия, которые противоречат обязательствам стран в рамках ЕАЭС – им в конечном счете присвоили наименование «барьеры». Такие препятствия должны устраняться, как только они обнаружены Евразийской экономической комиссией.
Но есть и другие категории препятствий: ограничения, возникающие там, где ситуация не имеет четкой регламентации в праве Союза, и изъятия, которые являются согласованными исключениями из общих правил функционирования внутренних рынков ЕАЭС. По этим категориям требовать отмены каких-то национальных мер и решений нет правовых оснований – можно только договариваться о том, что страны их отменят путем взаимных уступок в интересах создания пространства четырех свобод (товаров, услуг, капитала и рабочей силы) в рамках нашего Союза.
Достижение согласия по таким уступкам является нелегким делом для всех государств-членов, потому что зачастую предметы уступок находятся в разных сферах: страна уступает в одной сфере, а встречную уступку получает в другой.
Соответственно, возникают конфликты интересов разных групп бизнеса и отраслевых регуляторов внутри стран при определении вопросов для Дорожной карты.
Вот почему подготовка первого такого документа растянулась больше, чем на год, а белорусская сторона прилагала большие дипломатические усилия для того, чтобы он все-таки появился.
С белорусской стороны были предложены наиболее чувствительные для нас изъятия и ограничения: отсутствие возможности ввозить товары из стран Союза в Калининградскую область России на равных условиях с иностранными (без уплаты НДС), ограничение свободы транзита ввиду особых экономических мер, введенных Российской Федерацией, отсутствие согласованных подходов государств-членов в вопросах технического регулирования и стандартизации, вопросы доступа к государственным закупкам.
Почти половина Дорожной карты – это вопросы, инициированные Республикой Беларусь, но актуальны они практически для всех стран Союза.
Все они находятся на разных стадиях решения. Вопрос по ввозу в Калининградскую область решен на принципиальном уровне. Протокол, юридически закрепляющий эту договоренность, находится на финальной стадии и может быть подписан в ноябре – декабре.
В вопросах обеспечения свободы транзита стороны пришли к необходимости увязки правового регулирования и определенных технологических решений. Будет формироваться система прослеживаемости товаров при транзите с использованием спутниковых навигационных пломб, российской стороной подготовлен проект соответствующего Соглашения.
Есть общее понимание государств – членов, что внедряться она будет постепенно, по результатам пилотных проектов, один из которых (с участием России и Казахстана) уже стартовал. По мнению белорусской стороны, вполне реально с использованием этих технологий в дальнейшем выйти за рамки транзита только по Союзу и формировать на их основе цифровые транспортные коридоры между Китаем и ЕС.
Есть прогресс в решении вопросов технического регулирования. Так, подготовлен и уже одобрен Советом ЕЭК проект Соглашения о принципах и подходах осуществления надзора за соблюдением требований техрегламентов в ЕАЭС.
Эти вопросы достаточны сложны для понимания неспециалистами, но они имеют огромное значение для бизнеса и потребителей. Ранее мы сталкивались с конкретными примерами, когда белорусский бизнесмен привозит из России партию обуви, а при проверке торгового объекта выясняется, что продукция небезопасна, санитарные нормативы превышены в разы. Здоровье потребителей в опасности, бизнесмен наказывается изъятием продукции из продажи и штрафом. Но при этом на продукцию есть документы об оценке соответствия, выданные в другой стране Союза, поэтому взыскать понесенный ущерб с поставщика невозможно. Теперь же наш национальный надзорный орган будет вправе приостановить действие таких документов, а орган другой страны, их выдавший, обязан будет провести соответствующее разбирательство и аннулировать необоснованно выданные документы.
В вопросах доступа к госзакупкам прорабатывается сразу три аспекта: введение изъятий (при которых одним государством-членом ограничивается доступ к определенным видам госзакупок для других государств-членов ЕАЭС), признание электронной цифровой подписи и признание банковских гарантий для целей проведения госзакупок.
Вопрос признания банковских гарантий продвигается медленно из-за скептической позиции двух из пяти Центробанков. Однако шансы на его решение еще не исчерпаны. Что касается признания электронной цифровой подписи, ввиду позиции одной из стран, не дающей пока прийти к консенсусу, было решено открыть возможность прямых договоренностей о взаимном признании ЭЦП между заинтересованными странами ЕАЭС.
Наиболее острый аспект – это изъятия в сфере госзакупок. Договор о ЕАЭС разрешает их вводить в исключительных обстоятельствах на срок не более двух лет. Поскольку начало функционирования Союза (2015 г.) совпало с обострением финансово-экономического кризиса, использование таких изъятий на тот момент можно было считать оправданным. Однако некоторые из них в 2017 г. были продлены.
Появилась угроза, что меры, которые понимались при написании Договора как временные и антикризисные, будут вразрез с договоренностями продлеваться бесконечно и станут постоянными.
В этой связи Республика Беларусь настаивает на закреплении в Договоре принципа однократности таких изъятий в отношении одних и тех же товаров (работ, услуг). Палочка-выручалочка в виде ограничения конкуренции должна быть одноразовой – иначе есть соблазн махать ей постоянно. На площадке ЕЭК прорабатывались альтернативные варианты совершенствования норм Договора, но все они упираются в право вето государств-членов на решения Коллегии ЕЭК. Наказать нарушителя, который неоправданно введет повторное изъятие, при таком раскладе невозможно. Пока же, в условиях ограничительных мер, объемы (не доли!) участия российских компаний в белорусских госзакупках в три раза больше, чем белорусских – в российских.
Вопрос о ходе выполнения Дорожной карты будет докладываться премьер-министрам на заседании Евразийского межправительственного совета, которое пройдет в Минске в ноябре.
- Известно, что далеко не все пункты договора о Союзном государстве и межправительственных соглашений между Беларусью и Россией выполняются. Как бы вы оценили объем недополученной прибыли Беларусью в результате неисполнения ранее намеченных планов и уже подписанных соглашений?
- Считать отдачу, равно как и недополученную прибыль от создания союзов и неполной реализации достигнутых договоренностей – дело неблагодарное и малоэффективное.
В этих цифрах нет недостатка и их очень любят цитировать журналисты. Когда цифры видит специалист, первый вопрос, который он вам задаст – на каких данных, моделях это рассчитано, какова методология? Крайне сложно говорить о каких-то выгодах и потерях для страны в целом – какие-то сектора и группы становятся бенефициарами, какие-то несут убытки.
Поскольку вы ориентированы на экспертную аудиторию, здесь самое время и место сказать, что цифры, гуляющие в СМИ, как правило, фрагментарны и вырваны из социально-экономического контекста.
Есть набившие уже оскомину тезисы некоторых спикеров о неких российских «дотациях» Республике Беларусь. И о потерях бюджета Российской Федерации в связи с этим. В «дотации» и «потери» записывается недополученная экспортная пошлина с углеводородов. Некоторые даже называют дотациями саму возможность доступа белорусской продукции к российскому рынку.
В свою очередь, Беларусь указывает, что существование экспортных пошлин или нетарифных ограничений в рамках экономического союза – нонсенс. Никто ведь не вынуждал Россию строить именно союзные отношения, которые подразумевают полное снятие экономических барьеров. Можно было просто подписывать торговые соглашения.
Но если уж выбран союзный формат отношений – они должны быть полноценными. А позиционировать устранение торговых барьеров в Союзе как некую «дотацию» выглядит достаточно странно.
У Беларуси, безусловно, есть расчеты на предмет того, как повлияли на нашу экономику те нормы регулирования, которые вводились в Союзе исходя из интересов и обязательств Российской Федерации. Например, установление Единого таможенного тарифа по уровню российских обязательств перед ВТО. Так же, как и счет потерям от определенных односторонних мер и решений нашего союзника. И порядок цифр там не меньший, чем предъявляемый в наш адрес.
Но вся эта цифровая канонада в СМИ поверхностна и деструктивна. Оценка регуляторных мер в двух столь тесно связанных экономиках, как российская и белорусская, должна включать анализ влияния этих мер на все звенья цепочки формирования добавленной стоимости и учитывать мультипликативные эффекты, как негативные, так и позитивные.
Те же нефть и газ мы получаем не бесплатно. Мы крупные покупатели этих важных российских товаров. И, вопреки обывательским представлениям, эти объемы в силу специфики организации рынков не так-то легко просто взять и пристроить любым другим потребителям. Российские компании-поставщики с полученной прибыли платят налоги Российской Федерации, сохраняют хорошо оплачиваемые рабочие места в добывающих регионах. Отсутствие экспортной пошлины на энергетические товары благоприятно влияет на формирование цепочек добавленной стоимости, в которых участвуют белорусские и российские предприятия, в силу высокой доли кооперации в ряде отраслей.
В наболевшей проблеме отсутствия общих рынков нефти и газа соль, на самом деле, не в миллиардных претензиях сторон друг к другу. А в том, что без этого невозможно сформировать ни общий рынок электроэнергии, ни единую промышленную, сельскохозяйственную и транспортную политику в Союзе. Потому что условия конкуренции субъектов хозяйствования искажаются существенным образом.
- «Нам не надо было бы повторять одно и то же производство, создавая предприятия, особенно в России», – заявил Александр Лукашенко по итогам российско-белорусских переговоров в Сочи. В каких сферах созданы дублирующие производства? Планируется ли в ближайшее время создание новых дублирующих производств? За счет чего можно решить проблему?
- Сюжетов по созданию новых дублирующих производств в Союзном государстве достаточно много. Они затрагивают и машиностроение, и химическую промышленность, и производство строительных материалов, и ряд других сфер.
Это проблема крупного калибра для судеб Союза, и касается она отнюдь не только белорусско-российских отношений. Россия и Беларусь стремятся сохранить свой промышленный потенциал, избежать деиндустриализации. Казахстан, Кыргызстан, Армения стремятся к индустриализации своих экономик. Иметь индустриальное ядро для построения инновационной экономики хотят все. В такой ситуации эти вопросы крайне чувствительны для каждого из государств-членов ЕАЭС.
Проблема в том, что инвесторы, создавая эти производства, рассчитывают на общие рынки Союза и при этом не склонны к тому, чтобы появилась какая-то согласованная или скоординированная политика между странами ЕАЭС в этих вопросах. В итоге ниша, которая сейчас условно свободна, через три-пять лет оказывается перегружена, и тогда появляется соблазн для подножек конкурентам в виде национальных заградительных мер, либо необходимость субсидировать непродуманно созданное производство (а зачастую и то, и другое разом).
В ЕАЭС для предотвращения таких сюжетов сформирован механизм взаимодействия по так называемым чувствительным товарам (и промышленным, и сельскохозяйственным), однако он постоянно пробуксовывает из-за недовыполнения сторонами своих обязательств в рамках этого механизма.
Современное производство нужно всем – но всегда ли надо стремиться выстроить в масштабах страны всю технологическую цепочку?
По данным последнего мониторинга ЕЭК, та же Россия сегодня – основной бенефициар промышленной кооперации в рамках Союза. Она единственное государство-член, поставляющее в рамках ЕАЭС больше кооперационной продукции, чем получает от партнеров по Союзу (объемы экспорта промежуточных товаров практически в 2 раза превышают объем импорта от партнеров по Союзу). Беларусь получает практически столько же кооперационной продукции, сколько отдает партнерам по ЕАЭС. Казахстан, Армения и Кыргызстан преимущественно импортируют промежуточные товары от партнеров от ЕАЭС. Позиция белорусской стороны – координацию промышленной политики в ЕАЭС надо наращивать, а не дублировать или импортозамещать друг друга.
- Кредит в объеме 2,9 млрд российских рублей выделит Банк БелВЭБ БелАЗу на целевое финансирование российского экспорта в Беларусь. Насколько практика выдачи подобных кредитов распространена в российско-белорусских проектах? Какой экономический эффект способна принести?
- Пример кредита БелВЭБ БелАЗу – это новая практика, когда банковский сектор становится драйвером проектов промышленной кооперации в Союзе.
Сегодня в мире конкурируют не только сами товары, но и системы продаж, включая инструменты поддержки экспорта. Понятно, что при выборе – брать за стопроцентную предоплату и искать ресурсы для этого самому, либо получить дешевые ресурсы для закупки – второй вариант звучит привлекательнее для бизнеса.
У европейских или китайских поставщиков комплектующих есть достаточно интересные в финансовом плане инструменты. Хорошо, что теперь они появляются и в поле союзной кооперации. Рискну предположить, что это далеко не последний проект такого рода. Экономическим эффектом будет не только выгода для предприятий обеих стран, но кроме того – повышение заинтересованности банковского сектора в развитии промышленной кооперации и интеграции в Союзе, что немаловажно для ее будущего.
источник: https://eurasia.expert/aleksey...
P.S. мнение рядового белоруса
В последнее время я часто слышу от знакомых и не очень россиян: «белорусы живут за наш счёт». Мол, и нефть вам даем бесплатную, и газ, и кредиты, которые вы НЕ ОТДАЁТЕ, одним словом – «кормим». Одна читательница блога даже посетовала: вместо того чтобы давать деньги белорусам, лучше бы помогли своим пенсионерам! Объясняю, почему я не согласен с этой позицией.
Для начала: я категорически против слова «кормить». Сейчас россияне, которые читают этот блог, наверняка думают: «Конечно, он против. Чего еще ждать от белоруса?»
«Кормить» – подразумевает безвозмездно давать средства к существованию. Ничего такого нет и в помине. В отношениях между странами вообще не принято что-то «давать бесплатно». Я не специалист, но слышал, что такое даже юридически тяжело оформить. Помощь обычно выражается в виде каких-то кредитов, льгот и т.д.
Что касается кредитов. Специально для вас, дорогие читатели, я прошерстил статистику по белорусскому госдолгу. Так вот, за шесть лет с 2012 года Беларусь взяла у России в долг около $9-10 миллиардов. В основном это долгосрочные кредиты, то есть они рассчитаны на много лет. Неплохая сумма, правда?
Но примерно половину этих денег белорусы уже выплатили. За вторую половину тоже можно не переживать. Ничего не спишется.
Чтобы вы понимали: в ежегодном белорусском бюджете есть отдельная строка «выплаты по российским кредитам». Например, в этом году там значится сумма $1,5 млрд.
И не забывайте: Беларусь берет российские кредиты под очень приличный процент. Гораздо выше, чем, например, предлагает Международный валютный фонд. Это факт. То есть, друзья, будем откровенны: Россия зарабатывает, давая белорусам деньги в долг. А самое главное – белорусы платят точно и в срок. За последние десятилетия не было такого, чтобы Беларусь просрочила хотя бы одну выплату. Даже Путин признал, что белорусы очень дисциплинированы в финансовом смысле.
Россия дала Беларуси кредит на строительство атомной электростанции под 4,8%. А, например, Вьетнаму и Армении – кредит менее чем на 3% под те же цели. Почему?
Последнее: вопрос льготных поставок нефти и газа. Я не знаю точно, на какую сумму льгот представила нам Россия. Слышал мнение, что чуть ли не на $100 млрд.
Приличная сумма. Если разделить её на всех белорусов, получится по $10 500 на человека. Очень уже неправдоподобно выглядит. Ну пускай. У меня вопрос: неужели Москву кто-то заставлял давать эти льготы? Надо думать, скидка на нефть и газ была обдуманным решением. То есть российские лидеры, люди неглупые, посчитали и пришли к выводу, что это в интересах России. Так, может, так оно и есть?
В заключение: лично для меня и моей белорусско-российской семьи совершенно неважно, кто там кого "кормит". Мы просто хотим, чтобы Беларусь и Россия жили в мире и согласии. Нам важно, чтобы мы могли беспрепятственно ездить в Челябинск к друзьям и родителям, а те – приезжать к нам. Гораздо важнее сохранить человеческие отношения, чем выяснять, кто там кому и сколько должен.
Оценили 3 человека
5 кармы