И еще одна миниатюрка.
Мартин вытягивает лапу и с хозяйским видом, деловито свесив язык на бок, кладет ее на череп. По щенячье неуклюже, не выверив силы и расстояние — и череп, бренча, укатывается в дальний угол. Мы с Мартином провожаем его взглядом. Братишка начинает вилять хвостом, порывается вскочить, помчаться за игрушкой — и мне приходится осадить его.
Теперь Мартин лежит, вытянув морду вдоль правой лапы, и смотрит на меня большими, грустными глазами. Зрелище не доставляет мне удовольствия, и я перевожу взгляд налево, где Лютер самозабвенно грызет берцовую кость, игнорируя нас с Мартином. Но это только кажется, что ему лишь бы пожрать… Лютер все видит, Лютер все понимает. Просто ему так удобней: Прикрыться от мира сытым чавканьем, сопением и довольным рычанием. В нашем мире, делать вид, что ты чем-то очень занят — лучшая стратегия. Ведь он невелик: Комната с костями, да Дверь, что положено охранять.
Так было не всегда: Хозяин посадил нас сюда совсем недавно, дал нам имена, сказав что это такая шутка. Но мы еще совсем маленькие, что бы понять ее. А что было раньше до того, как у нас появились имена и задача? Память ускользает от меня, с каждым днем все сильнее ощущение, что Комната и Дверь были всегда…
Я вздыхаю, кладу голову на пол и мне снится Она — огромная, темная, теплая, ее черная шкура покрыта соленой пылью созвездий, но пахнет она не солью, а молоком и уютом. Я скулю, бросаюсь к ней навстречу, во всю прыть своих коротких лап, мимо планет и метеоров, через бездонное пространство, что ночным морем сомкнулось с безлунным небом. Мне страшно и жутко в этом мире, без верха и низа, но я бегу: Ведь Она улыбается мне и вот-вот я уткнусь мордой в ее живот, вдоволь напьюсь звездного молока, почувствую ее ласковый язык на своей спине…
Вместо этого я чувствую острую боль в левом ухе. Боль становится все сильнее, невыносимой, и я… Я просыпаюсь. Ошалело оглядываюсь по сторонам, стряхиваю Лютера, впившегося в мое ухо и вопросительно смотрю ему в глаза.
«Ты плакал во сне, Царь.» - Говорит мне его взгляд. - «Плакал во сне, сучил лапами, звал Её по имени.»
Я стыдливо отворачиваюсь, но натыкаюсь на сочувствующий взгляд Мартина.
«Мы все тоскуем по ней, Царь.»
Становится неловко. Я ищу спасения, шаря взглядом по комнате, и нахожу его в черепе, загнанном Мартином в дальний угол. Предлагаю игру. И некоторое время мы самозабвенно гоняем игрушку по комнате, пока не надоест. Притомившись, засыпаем одновременно, и каждому снится что-то свое.
А если быть честным, то каждому из нас, Она снится по своему.
Галина. Тувик
Оценили 29 человек
49 кармы