Украина: взгляд изнутри

Украинский нацизм–2: «Кондовые»

Бобрый  вечер, дорогие читатели!

В одной из  я рассказал о наиболее широкой прослойке таковых, которые, разумеется, как и 90% украинских нацистов, нациcтами себя не признают – рассказал о тех, кого называю наив-нацистами.

Сегодня речь пойдет о тех, кого зову кондовыми, ибо это самые классические, самые настоящие и самые незаменимые.

Без широких масс наив-нацистов, нацизму выжить было бы крайне трудно, без всяких «Азовов» нацизм и вовсе мог бы существовать даже успешнее, чем с ними, но без кондовых его бы не было в принципе.

Итак, рассказываю, благо знакомство со всеми слоями у меня длительное и не всегда шапочное.

Интеллигенция

«Миром правит тот, кто рассказывает сказки», – говорил какой-то шаман из Южной Америки.

И никакого нацизма на Украине не было бы даже в проекте, если бы кто-то не выстроил ряд виртуальных конструкций, оказавшихся привлекательными для некоторых, кто был частью виртуальной конструкции «Украина» и ряда других, сделавших последнюю понятной и близкой.

Должен сказать, что эта публика НИКОГДА не образовывала единой общности и ВСЕГДА была немногочисленной.

Почти каждый воображал себе и воображал другим свое видение украинского националистического счастья, свои собственные сказки, и такая разношёрстность не имела особого значения, ибо важно было другое.

Украдено не всё

Часто говорят, что украинские наци просто сперли всё у немецких нацистов, клеем ПВА прилепили тризуб к свастике, да на том и остановились.

На самом деле различий очень много, и одно из них заключается в том, что, как бы ни бушевала германофилия в среде националистов, реально украинец – не немец, как бы ему этого ни хотелось.

Расхождения в менталитете носят порой чудовищный характер.

Если немец временами напоминает проглотившего аршин железного дровосека, то украинец в плане идеологической гибкости способен состязаться с размечтавшейся на солнышке ящерицей.

Можно говорить об украинском упрямстве (есть, не спорю), но на самом деле таковое является, скорее, компенсацией той самой идеологической гибкости, которая не выносит четких, последовательных структур.

Подсознательно ощущая, что убеждения представляют собой жуткую смесь окрошки и винегрета, уже размазанных до состояния каши, но еще не достигших цельности киселя, субъект обычно выбирает какой-то один элемент и начинает упираться в него, чтобы создать впечатление той самой жёсткости, которой подсознательно восхищается.

В этом кроется значительная часть загадок местного менталитета, где смешано недоверие к себе самим, и восхищение теми, кто бесконечно далек по менталитету, на фоне невозможности стать такими, как те, кем восхищаешься, помноженные на жажду сказок.

Поэтому украинские националисты кровно нуждались в каком-то примере для подражания.

В принципе красивая басня нужна любому движению, но нацистам она необходима вдвойне.

Вот только немцы поместили эту басню в свое выдуманное прошлое, сочинив байку в нибелунговском духе, а украинцы сделать то же самое не решились, ибо не хватает им пока еще самодостаточности.

Посему украинская нацистская байка так и застряла, как и многие украинские идеи, в шпагатном полете между адольфовыми арийцами и местными украми, которые, впрочем, тоже не являются четким понятием, и могут оказаться козакамы, которые, в свою очередь, способны и шумерами обернуться.

Немцу нужна четкость, хотя бы иллюзорная.

Украинец же в глубине души относится к русскому миру, и понимает, что все эти достигшие математический четкости идеи стабильно разбиваются о жизнь, будучи хороши только в научной лаборатории.

Посему немецкие нацисты, начав тянуть отовсюду понемногу, в итоге сформировали некое подобие четкой нацистской идеи, где даже была своя расовая иерархия, свои главные мифы и много чего главного, второстепенного и далее по ступенькам.

У нас ничего подобного даже не наблюдается, и те, кто продвигал национализм в украинское общество, хорошо учел украинский менталитет, которому нужна не четкая, рассчитанная на интеллект, схема, а целящее в сердце острое ощущение: «шось таке, щоб крыла за спиною почуяты».

Стройные теории для этого не нужны – нужен некий критический массив хоть чего-то, что объединяло бы ОБЩЕЕ ОЩУЩЕНИЕ. Посему и никакого Украинского нацистского книжного кодекса, никаких священных писаний, как не было, так и нет, ИБО ЧИТАТЬ ИХ ВСЕ РАВНО НИКТО НЕ ХОЧЕТ.

Именно так: местным нацистам ПРИЯТНЕЕ ЗНАТЬ, что есть такая книга, в которой «всё доказано» и «все оппоненты в грязи измазаны», чем читать таковую.

Кто-то, конечно, её прочтет, но это будут единицы. Да и они, скорее, станут ловить ощущения, чем логику включать.

Что бы там ни было написано, адепт получит острые ощущения, остальным же хватит того, что кто-то из единомышленников прочел, восхитился, подтвердил, что книга «о…уенна» и тем самым доказал, что все они идут верным путем, являясь частью избранных, тогда как прочие – суть Дети погибели.

Для 99% нацистов хватит, чтобы на прилавках регулярно лежало что-то печатное с каким-нибудь заголовком, типа «Степан Бандера: рыцарь Украины».

Увидел такое, возрадовался, да и пошел дальше с чувством возросшей правоты!

И отчасти это логичная позиция, ибо нет особого смысла читать книгу, в которой весь текст будет лишь попыткой подогнать не факт, что факты под заранее выбранное с учетом целевой аудитории название.

Добротные же исторические исследования, во-первых с нацизмом не дружат, а во-вторых (это упрек историкам), обычно написаны столь скучно, что нет ничего удивительного в том, что люди тянутся к тому, что пишется для людей, а не для кандидатов наук.

Итак, националистическая интеллигенция была нужна лишь для того, чтобы потенциальный адепт слышал упрощенные сказки о величии своей «веры» и знал, что есть умные люди, которые доказали это множеством выдающихся трудов, которые иногда должны попадаться на глаза и даже порой лежать дома на книжной полке.

Что же касается всяких последовательных теорий (пусть даже бредовых), то украинскому националисту они невыносимо чужды.

Если ему что-то понадобится, поверьте, он и сам это прекрасно надёргает, откуда ему заблагорассудится, дополнив винегрет недостающим звеном. Его товарищ надергает что-то своё, но оба будут верить, что у них все строго и едино.

И в этом кроется большая сила, ибо укро-нацистская сова до такой степени эластична, что ее можно натянуть на глобус любого размера, а при случае спрятать в карман или использовать в качестве широко известного резинового изделия.

Ухватить носителя такой идеологии не легче, чем угря намыленного, и я, признаться, думаю, что немецкий вариант денацификации по отношению к Украине будет не особо эффективен. Я мульён раз видел, как четкие аргументы против той или иной идеи беспощадно «уничтожаются» пренебрежительным «Та!»

Увы, это так: опровергнуть можно далеко не всё, тогда как плюнуть можно в любую идею и при этом чувствовать себя хоть правым, хоть просто непричастным. Главное, чтобы была возможность ощущать, что твой оппонент – дурак.

И крайняя размытость идеологии украинского национализма как нельзя лучше работает на ее гибкость.

Вангую: если денацификаторы хотят таки добиться успеха, им придется выполнить несколько задач:

Не искать логику в нацистских идеях;

Искать эмоциональные триггеры;

Подвергать оные не критике, а создать триггеры противоположенного эмоционального действия;

Делать ставку не на качество пропаганды, а на ее количество.

И, что самое важное, ПОСЛЕ ЭТОГО нужно дать населению выход в нужном направлении, ибо украинец – не немец, десятилетиями по мемориалам жертв нацизма он в слезах ползать не станет, особенно если не он эти жертвы на алтарь возлагал.

Украинцу важно чувствовать себя на коне, важно быть Человеком, важно быть не хуже других.

Посему он охотнее будет ежегодно плевать в виновных, чем просить прощения у их невинных жертв. Он охотно сочувствовать станет жертвам плохих людей, чем извиняться перед ними. И эту черту нужно использовать.

Последующим поколениям можно будет дать уже что-то более логичное.

«Боевики»

Столь же важным звеном, как творцы нацистских сказок, являются те, кого можно считать «боевиками», по крайней мере, я их называю так.

Именно они первыми потребляют эти басни и именно через них они попадают в народ. Эти же люди служат театральной труппой, которая создает движению нужный антураж, ибо, если показать людям обычных расплывшихся в кресле тружеников нацистского пера, рассчитывать на сильное впечатление не стоит.

Порой идеологов лучше вообще спрятать, ибо их внешний вид настолько жалок, что никак не вяжется с теми сказками о силе, которые они сочинили.

Молодость же прекрасна, сила завораживает, а стройные ряды впечатляют посильнее иной мудреной декларации. Завораживают как зрителей, так и самих актеров. Старый метод, но работает исправно.

Как пелось в одной песне:

«Ловко пущен механизм, идет за строем строй

В одиночку ты никто, зато в толпе - герой

У тебя свои цвета, ты знаешь грозный клич

Нерушима та стена, в которой ты кирпич!»

Впрочем, эту песню стоит прослушать целиком – она актуальна сейчас и утратит таковую еще нескоро (если это вообще когда-либо произойдет):

Внутренний мир нацистского «боевика»

По моим воспоминаниям, из знакомых украинских националистов почти никто не читал националистической литературы – разве что заметки.

Разговоры играли В РАЗЫ (!) большую роль, нежели книги. Некоторое исключение составляли разве что гитлеровский «Майн Кампф» и «Краина Моксель». Но и их чаще не читали, а просто заглядывали в оные.

Первая считалась показателем ума, и хотя бы говорить, что прочел оную, считалось престижным, хотя из самой книги культ формально и не делался, что было крайне удобно, ибо было можно сказать, что Адольф был не во всём прав, но можно было сказать и то, что всё-таки он прав во всём: в зависимости от ситуации и настроения.

«Краина Моксель» была написана куда более легким языком, чем Адольфова муть, и потому читалась чаще. Правда, оттуда почти ничего на коре мозга не оседало, за исключением того, что русские – это ни разу не русские и не славяне, что они всё украли и что вообще это татаро-монгольская мокша. Короче, это был этакий «научный» базис для оправдания русофобии.

Чтение книг вообще в среде боевиков было непопулярно. Совсем другое дело источники краткой информации, типа плакатов, фотографий, заметок на три абзаца и т. п.

Эта продукция поглощалась в космическом количестве и с присущей для украинского национализма хаотичностью.

В итоге получилось, что украинский националист искренне верит в то, что ОУН-УПА сражались не только против Советов, но и против Третьего Рейха, считает гитлеровцев врагами, при этом гордится тем, что его реальные или вымышленные предки служили в дивизии СС «Галычина», имеет позывной/ник типа «Геринг», обожает нацистскую символику, голосует за президента еврейского происхождения и говорит, что однажды украинские националисты довершат дело Гитлера и всех жиdov на фонарных столбах перевешают.

При этом он может легко сподобиться еще и почувствовать причастность к Дню Победы, хотя ненавидит его Знамя и вообще считает, что всех немок coвки изнасилoвли. Хотя, откуда у него такая забота о целомудрии Дойчландских фемин, он и сам не в курсе.

Вопрос, сколько немок изнасиловал его дед/прадед, разумеется, ставит такого человека в тупик. Между тем он предельно актуален, ибо его предок с наибольшей вероятностью прошел войну отнюдь не в рядах бандеровцев.

Т. е. внутренний мир боевика – это по большей части гигантская свалка картинок и обрывочных фраз. Казалось бы, помойка. В чем-то так и есть, но помойка снабжена гениальным поисковым механизмом, ибо из нее в долю секунды будет извлечено именно то, что нужно Хранителю мусорной кучи в текущий момент.

Посему споры с ними и бесполезны. Максимум, на что можно рассчитывать, это на то, что «хранитель кучи» на несколько мгновений замнется.

Вскоре он перестанет «виснуть» и вытащит на поверхность что-то, что в данный момент сердцу мило, и может бросить это вам в лицо или же, словно Голум своей «прелестью», самостоятельно начать любоваться вытащенным (здесь тоже все зависит от настроения). В любом случае, он будет знать, что он прав и будет получать удовольствие.

Потому я и говорю, что, раз конечная цель всего этого мусора – дарить удовольствие, то нужно сделать так, чтобы удовольствие искалось в другом месте.

Денежный поток

Альтернативные удовольствия будут стоить изрядных денег. В течение длительного промежутка времени, в течение которого я сохранял контакты с ультраправым сообществом, я видел, что значительная часть сообществ топчется на месте, подпитывая себя собственными усилиями.

Более-менее пристойно существовали только футбольные фанаты, которым достаточно того, что футбольные матчи и пиво никуда не делись. Впрочем, в определенном смысле это тоже следует считать вложениями, хотя они и не ради фанатов делались.

Все прочие явно дышали на ладан, хотя порой и случалось той или иной группировке ухватить Синюю птицу за хвост. Удачи хватало ненадолго, и скоро в руке везунчиков оставалась лишь пара выдранных из хвоста Птицы Счастья перьев.

Понятно, что среди толстосумов хватало людей, которые сочувствовали различным фашистским или околофашистским идеям. Однако деньги они что-то вкладывать не торопились. Причем ни в кого.

Исключение составлял только украинский национализм: он финансировался стабильно и довольно неплохо все 30 лет. Причем спонсоры были традиционно не из местных.

Формально таковыми выступали какие-то плохо идентифицируемые друзья из заокеанской украинской диаспоры.

Правда, никто этих друзей в глаза не видел, тогда как денежки они сюда переводили регулярно и немалые. Интересные такие богатые патриоты, которые всем сердцем за Украину «от» и «до», не жалеют для нее денег, но боже упаси показать на ее территории хотя бы нос.

Та же Канада в итоге превращалась в Страну Стеснительных спонсоров, которые все, как один, предпочитают прятать свои лики от чрезмерной славы.

Читатель уже понял, что я намекаю на то, что денежки вкладывал кто-то более могущественный, более богатый, и, скорее всего, бесконечно далекий от идей украинского национализма. И этот кто-то играл в долгую. Не было похоже, что он просто решил помочь деньгами, следуя сиюминутному желанию, как делают обычные люди.

Мне это в ту пору, к сожалению, стало ясно не сразу.

Поставлено воспитание боевика было добротно: чем больше я понимал устройство человеческой психики, тем яснее было для меня то, что организованы все элементы были явно не безымянным сынком безвестного бандеровца, сколотившим состояние на торговле утюгами, а специалистами, способными сделать из подходящего материала фанатика любой направленности. И ставка была сделана на бандеровский фанатизм.

Посему, если в начале нулевых украинские националисты были просто доминирующей частью ультраправых, то к 2010–2012 они поглотили практически все прочие течения.

Некоторые просто растворились в среде укронаци, некоторые просто распались, а представители многих стали настолько активно сотрудничать с нацистами, что в итоге грань фактически стерлась.

И здесь снова огромную пользу принесла теоретическая размытость украинского национализма, ибо благодаря оной в бандеровские ряды вливались не только футбольные фанаты, но и разнообразные расисты, фашисты-панслависты и пр.

Более того, даже воинствующие христиане, вообще далёкие от каких-то расовых или националистических идей, тоже находили там для себя место, как и воинствующие неоязычники. Кто-то мечтал о возрождении господства белого человека, кто-то о Новом Средневековье, а кто-то о Языческой империи.

Были даже сторонники исламизации белого мира, который после этого должен был показать миру (небелому, разумеется) кузькину мать, ибо ничего большего ультраправая тусня показывать и не думает, да и не способна в принципе.

Мечтали все. Но никто не хотел думать. Предпочитали концентрироваться на ярких образах, благо каждое из течений имело свой набор красочных картинок.

Обобщенный облик

В среднем характеристики кондового украинского националиста-боевика таковы:

Заниженный интеллект. Но не самый низкий. Скорее, это вполне нормальный интеллект, даже несколько более пытливый, нежели средний, но не получивший развития. Интеллектуальная энергия имеется, но полностью отсутствует навык продуктивной интеллектуальной работы.

Почти полное неразличение эмоций и логики.

Завышенный уровень энергии.

Агрессивность.

Зачастую неплохая физическая форма (часто именно в нацистской среде таковая и формируется, что сильнейшим образом привязывает к стаду).

Более здоровый, чем в среднем по популяции, образ жизни.

Очень низкая социальная реализация.

Очень низкая личностная реализация.

Боязнь одиночества.

Культ образов смерти.

Демонстративность.

Неспособность к продуктивной рефлексии.

Неуверенность в СВОИХ силах и боязнь «одиночного плавания».

Проблемы психологического характера в отношениях с противоположным полом.

Неспособность внятно формулировать мысли.

Непонимание, что такое украинский национализм.

Из сказанного следует сделать вывод, что расцвет украинского национализма/нацизма произошел не случайно, а на фоне того, что заинтересованные в таковом долго его вскармливали, тогда как силы, заинтересованные в дружбе народов не вкладывали практически ничего.

И здесь я упрекаю не русских, и даже не правительство РФ, а в первую очередь бизнес-воротил по обе стороны границы, ибо простые люди в такой ситуации сделать ничего не могут.

Если бы в интернационалистические движения вкладывались деньги, если бы с ними работали нормальные спецы, если бы издавалось много доступно написанной литературы, тогда мы бы видели красные знамена русского мира даже в Галиции.

Немного о парадоксах

Моя последняя фраза кому-то может показаться преувеличением: ну, мол, какой может быть русофил из западенца?

В теории это кажется действительно немыслимым, особенно когда смотришь на западенцев издалека, и они кажутся единой массой.

Однако, когда пообщаешься с конкретными людьми, то можно и на западенского русофила наткнуться, и даже на польского, равно как не представляется невероятным найти бритоголового носителя гитлеровской символики посреди Санкт-Петербурга.

Я не верю ни в какую «кровь». Есть наследственные способности, но чтобы склонность к определенной идеологии передавалась, словно нос «шнобелем» – это бред. Рулит воспитание и акценты.

Именно акценты в воспитании. Да, среди западенцев у многих предки были так или иначе связаны с бандеровским движением.

И что с того?

Ваш покорный автор имеет среди своих предков православных обычных, православных старообрядцев, лютеран, католиков, одним словом, едва ли не полный христианский комплект.

Если копнуть глубже, то, как и у всех прочих, рано или поздно упрешься в самых разнообразных язычников, и это будет только обобщённым списком.

Если бы я попытался ориентироваться на предков в вопросе религии, я, наверное, стал бы шизофреником, ибо выбор – словно в карандашной лавке.

Если же взять политические пристрастия предков и их национальности, то и вовсе голову можно свернуть. К примеру, один из предков в 1938 году был отправлен «органами» валить лес по политической статье, к которой он, как музыкант, конечно же, был причастен.

Назад он так и не вернулся. А другой предок за свою борьбу с антисоветскими элементами имел от НКВД награды и принимал какое-то участие в той самой продразверстке, которая у нас тут называется голодомором. От которого, к слову, крепко пострадал мой третий предок.

Задумаешься над таким и понимаешь, что ориентироваться на предков просто нереально, ибо неясно, каким предкам следует отдать предпочтение, а каких объявить второсортными.

Если же человек на них таки ориентируется, то он, либо плохо копал, либо ему сделали акцент на нужном предке.

Причем даже не обязательно тыкать пальцем в конкретного предка (это слишком трудоемко и не оправдывает себя): достаточно сделать акцент на чем-то, что изначально стоит подать как крайне важное, имевшее необычайное значение для некоего обобщенного предка общности, к которой причисляет себя человек.

Примерно так, как у нас сделали акцент на суперважности того, что только украинский язык должен быть государственным.

Если вкладываться в такие акценты на протяжении долгого времени, можно будет из западенца сделать коммуниста, а из потомка ленинградских блокадников – нацика.

И подобный оксюморон на самом деле вполне закономерен. Предлагаю вам отвлечься от нашего недавнего прошлого и нырнуть поглубже, дабы увидеть, как прекрасно это работало всегда и везде.

Проще всего проследить предлагаемую закономерность, наверное, на примере религии.

Возьмем буддистов. Хотя у нас за ними закрепилась репутация прям-таки миролюбцев, на самом деле их учение, хотя воинственностью и не блещет, но на истину в последней инстанции претендует, что автоматически делает его крайне опасным.

В общем, однажды буддисты поняли, что они правы, а другие нет, и чтобы насеять семена правды как можно быстрее, они, как и многие прочие позже, пришли к выводу, что сначала надо извести под корень всех неправых.

Получалось у них это когда как, но, так и или иначе, кровушки было пролито немало, что для в общем-то, религиозно-всеядного тогдашнего мира было нонсенсом.

Будь тогда СМИ – мир был бы в шоке. Но СМИ тогда не было.

Между тем возникает вопрос: а кто были эти буддисты? Ответ простой: они были бывшими представителями тех религий, которые исповедовало местное большинство. Их перевербовали, и в итоге люди стали гонять тех, кем сами недавно были.

Спустя некоторое время история повторится с христианами.

Здесь у нас тоже пробел: традиционно говорится о гонениях на христиан, но в какой-то вырванной из контекста форме.

Реально-то римлянам на христиан было бы плевать, как было плевать и на всех прочих. Культов в империи было столько, что на них вообще обратили бы внимание только тогда, когда христиан стало бы слишком много.

Но, на свою беду христиане были настроены довольно радикально, отвергали некоторые общепринятые нормы и резко высказывались о прочих религиях.

Причем доставалось не только разнообразным язычникам, но и иудеям, что видно по тексту евангелий, где один из апостолов, к слову, строго порицает проявления иудофобии в христианской среде (видимо, не без причины).

Но ведь эти ранние христиане тоже были некогда иудеями и язычниками! Совпадение?

Но тогда придется признать, что совпадением была и ненависть протестантов к католикам (своим вчерашним братьям), как и ненависть принявших реформу Никона православных к православным старообрядцам.

Совпадением придется объявить ненависть принявших ислам христиан и иудеев к тем и другим или ненависть современных неоязычников к христианам (которая заметно превышает неприязнь к церкви со стороны язычников наследственных, типа потомственных шаманистов, даосистов или даже потомственных мусульман).

Есть у меня знакомец-мусульманин. Интереснейшая личность, не поленившаяся не только уверовать, но и поинтересоваться другими религиями, выучить арабский, поездить по миру, посмотреть на людей и пр.

Редко с ним разговариваем, но случается. Однажды зашел разговор об арабском мире. Он тогда остерег меня от, по его мнению, популярного заблуждения: считать представителей арабского мира самыми мусульманистыми мусульманами на свете.

Как он сказал, там это, скорее, общепринятая норма, но типичный «араб» обычно не слишком-то и рьян в своей вере.

По его словам, самые суровые муслимы – это принявшие ислам русские, украинцы и пр. Да и исламизированные европейцы тоже с огоньком.

И всех них, как он отмечал, лидерам нужно сдерживать, ибо очень уж рьяны и могут натворить бед. Движут ими, разумеется, самые лучшие мотивы.

И такое можно обнаружить почти в любой сфере: никто не зажигает так сильно, как принявший ту или иную точку зрения бывший представитель противоположного лагеря.

Последующие поколения представителей той или иной идеологии обычно уже намного спокойнее.

И по этой причине я не особо удивляюсь тому, что западенцы не особо горят желанием вступать в ВСУ, тогда как на более восточных землях уклонистов намного меньше.

Знакомые из числа немецких неонацистов (есть у меня и такие), тоже являются хорошим подтверждением того, что классический дикий нацизм они будут исповедовать неохотно: они уже плавали, они уже знают.

В теории нацистским можно было бы сделать даже Питер. Только на это потребовалось бы больше времени, больше денег, а в итоге нацизм приняли бы не 60%, а, скажем, только 20%. Но зато эти двадцать процентов были бы самыми нацистскими нaцикaми в нацистских окрестностях.

Соответственно, если бы западенцев проработали на совесть, часть из них в итоге могла бы стать ударной частью русского мира. И именно потому, что у них в прошлом была бандеровская прививка.

Увы, никто такой проработкой не занимался и, начиная с хрущевских времен, хворь так и тлела. А потом кто-то стал распространять оную на все украинские территории. А кто-то всё это либо проворонил, либо сознательно пустил на самотек.

Впрочем, допускаю, что на такую работу просто не было достаточных ресурсов и нужных рычагов, а когда таковые появились, было уже поздно.

Силовой запрос

Одной из ключевых черт, которая характеризует кондового нациста (не идеолога, а «боевика») – это запрос на силу.

Следует признать, что мы живем в мире, который склонен поводить знак равенства между цивилизованностью и демаскулинизацией. Проще говоря, идеальный цивилизованный мужчина – это практически кастрат: послушный, не перечащий тому, что спускают сверху и не проявляющий никаких признаков агрессии.

Правда, потом этих самых кастратов периодически стремятся переделать в бойцовских псов, которые должны защищать (вписать актуальный объект защиты), в рамках чего они должны будут совершать всё то, что ранее порицалось, но потом, когда потребность в защите отпадет, тогда "марш в стойло – твое место возле корыта!"

Довольно многих такое устраивает, тем более что некоторые лазейки в любой системе найдутся, да и сама система выглядит не так радикально, как я описал.

Но некоторых людей, в основном мальчиков, подростков и юношей такой расклад не устраивает даже в сильно разбавленном виде.

Фактически, это гости из первобытного мира. И их не переделать. И не нужно их переделывать, поскольку потенциально они способны на многое.

Увы, наша воспитательная система за последние полвека превратилась в сплошной слащавый детский сад, где идеалом считается сделать абсолютно подконтрольного человека, которые будет просто неспособен внести хоть какое-то беспокойство в то протухшее сахарное болото, которому стремится уподобить жизнь общества дух нашего времени.

Подобную поросль можно порицать сколько угодно, но ведь от старческой болтовни порицания она никуда не исчезнет . Или же она просто скроется от глаз долой в какое-нибудь подполье, что обычно и происходит.

Подобные подполья могут быть самой разной направленности. Обычно они формируются стихийно и так же стихийно исчезают, уступая место новым. Но только до той поры, пока кто-то не решит воспользоваться этой крайне энергичной публикой, которая боготворит силу.

Именно поиск силы влечёт молодых в такие сообщества, и, если кто-то пожелает привлечь эту публику (потенциальный ударный элемент) на свою сторону, ему будет достаточно убедить оную, что сила обретается в конкретном месте. Если это удастся – туда потянутся.

В бандеровщину идут за силой, а не за Бандерой, хотя это и не осознается.

Все прочие движения запрос на силу проворонили. Оттого, носители этого запроса просто пошли туда, где им были рады.

Некогда была в позднем Союзе стихийно сформировавшаяся субкультура люберов. Они чтили силу, изначально ставили перед собой цель подготовить подрастающее поколение к достойной службе в Советской армии, сделать его достойным, и даже стремились бороться с антисоветским элементом в виде всяческих полукриминальных или буржуазных субкультур.

Надо сказать, что получалось у них это даже на добровольных началах очень недурно, но власть это, "чуточку оценив" вначале, в конце концов спустила без профита.

В итоге эту, возможно единственную уникальную субкультуру, имевшую не западное, а наше, отечественное происхождение, оплевали различные поклоняющиеся Западу прото-Быковы и прото-Макаревичи.

Потенциал у люберов был огромным, пользу обществу они могли принести колоссальную, и впоследствии эта общность могла бы стать привлекательной именно для такой неспокойной молодёжи.

Но этого не произошло, и неспокойные пошли в другие места, где не было приторности, зато было чувство силы.

И это закономерно: свято место пусто не бывает.

К слову стоит отметить, что с течением времени этот запрос обычно слабеет, но не исчезает (хотя и не всегда), и вокруг я вижу довольно много тех, кто так и застрял в том возрасте и тех потребностях.

Сейчас они активно идут в отряды теробороны. Доводилось пообщаться с некоторыми, и могу заключить, что для многих это просто реализация старой подростковой мечты – мечты почувствовать себя обладающим силой.

Силы в них, разумеется, обычно уже немного, но контакт с оружием и ношение камуфла является изумительным психотерапевтическим средством. Смотришь на лица и видишь, что на них просто написано, что в данный момент человек буквально ожил.

Убежден, что, если государство не желает пустить это дело на самотек, оно должно организовать развитое (именно развитое, а не как обычно) сообщество для подобной публики всех возрастов. В принципе это не так уж сложно, тем более что найти энтузиастов было бы несложно, да и народ поддержал бы.

Основной проблемой были бы наставники. Если это будет очередной выпускник какого-то непроизносимого факультета, назначенный каким-то ведомством, ничего не выйдет: такого хлама в любой школе полно и ему никто не верит.

Нужен именно авторитетный наставник. Авторитетный в глазах наставляемых, а не в глазах очередного безликого функционера, одним своим видом воплощающего всё то, что на дух не переносят те, кого следует наставлять.

Связующее звено

В кругу националистов-боевиков таковые звенья имеются.

Обычно это мужчина лет 40–50, удачно совмещающий хорошую физическую форму, хорошую речь, достаточно развитый интеллект, способный быть убедительным и напористый.

Вернее совмещающий напористость с умением быть понятным и внимательным. Он должен исповедовать то, что проповедует, не уподобляясь очередному бате, который с пивом в руке лежит на диване и говорит сыну, чтобы тот спортом занялся.

В нем не должно быть и намека на бесхребетность. Пусть его достижения будут скромными, но если он готов за них драться – это будет зачтено.

Достаточно появиться такому на горизонте и за ним пойдут в огонь и в воду. Никто уже не станет проверять, насколько там обоснован тот же национализм, ибо у группы теперь есть лидер! Есть НАСТОЯЩИЙ лидер!

И в настоящее время самое сердце украинского национализма держится именно на этих двух китах: узкой прослойке националистической интеллигенции, обеспечивающей видимость теоретической базы и значительно более широких слоях тех, кто пришел в национализм формально за национализмом, а реально за чувством силы.

Между собой их связывают те самые авторитетные наставники.

Противоположные лагеря

Реально между национал-теоретиками и «боевиками» имеется большое различие. Оно не сделало эти две группы врагами лишь потому, что теоретики умеют манипулировать сознанием, а «боевики» обычно никакущие аналитики, которые видят лишь связующие звенья в виде наставников, но не видят тех, кто собственно и разработал теорию.

На самом же деле теоретики относятся к той самой прослойке балаболов, которую так презирают боевики. Посему теоретики предпочитают держаться в полной или относительной тени, выставляя на передний план мифологизированных героев плакатного типа или прячась за широкими спинами наставников.

Никакого авторитета за ними самими не имеется – есть только сказки о силе, которыми они прикрываются. Вбить клин между этими двумя лагерями проще простого, если перенести внимание «боевика» с ярких картин на самих теоретиков, постоянно отмечая, что все эти героические образы по большей части самими теоретиками и порождены.

В свое время мне удалось таким незатейливым образом утащить некоторых своих соратников из того самого болота, из которого я сам выбрался. Работает.

Акцент делался на том, что идеологи обычно ничем не отличаются от тех же кошмарного вида идеологов-либерастов, только речевки другие.

Национализм же раз за разом подавался мной как идеология слабости и поражения, которая проигрывает везде, где появляется, и далеко не всегда этот проигрыш является эпичным (по факту таковой только один).

А проигрывать такая публика очень не любит!

В общении с ней примитивные алгоритмы действуют намного лучше вычурных схем, и общаться с боевиком следует языком, понятным и близким самому боевику.

Должен отметить, что в основной своей массе «боевик» готов без особых колебаний сменить лагерь. Главное – чтобы было, на что менять. А вот с этим у нас туго. Посему, если новая власть не даст молодым да резвым альтернативу, всегда будет сохраняться опасность рецидива в той или иной форме.

Если же в сердцах «боевиков» (именно в сердцах, а не в головах) удастся посеять недоверие в националистической теории и ее теоретикам, последним придется очень туго, даже если они будут на чьи-то деньги строчить из-за рубежа свои писания.

Примерно так же строчили свои сочинения некоторые лидеры белого движения в эмиграции. Но советская власть смогла подать белых как образцовых пораженцев, и их идеи не получили сколько-то внятной поддержки среди ориентированной на силу части молодых поколений советских людей.

Работа была проделана так хорошо, что даже в постсоветском обществе ориентация на идеи белого движения была уделом кучки маргиналов, большая часть которых предпочитала действию разговоры.

То же самое можно проделать и с нацизмом в любом его появлении, в т. ч. и с украинским нацизмом.

На этом явно затянувшуюся статью о самом сердце украинского национализма, без которого он не проник бы в широкие массы и не породил бы свои наиболее уродливые проявления, могу считать законченной.

Писалось сие очень долго, времени было мало, поэтому статья получилась очень неровной. Понятно, что такие статьи лучше писать в один присест, но такой возможности не было. Думаю, что на выравнивание время тратить не стоит.

Спасибо за прочтение и ДО ВСТРЕЧИ!