Для жителей России появился новый «прейскурант» – за сообщения в полицию, помогающие раскрыть или предотвратить преступление. Согласно только что утвержденному приказу МВД, по максимуму можно на этом заработать до 10 миллионов рублей. Мы попытались сопоставить нынешние вознаграждения доносчикам с теми, которые существовали в прошлом. Разобраться в столь меркантильном вопросе помог историк Александр Кокурин.
Отечественная история доносов тянется с незапамятных времен. Причем на этом поприще отличались даже «первые лица государства». Например, московский князь Иван Данилович Калита, прославившийся своими усилиями по «собиранию земель», не брезговал время от времени «стучать» в Орду на других удельных русских князей.
Выгода от такого доносительства была очень велика: оно помогало Калите убрать с помощью татар конкурентов на пути к получению все большей власти. В том числе из летописей известно, что 1339 году князь Иван лично отправился к ордынскому правителю, чтобы «наябедничать» на Тверского князя Александра, который не желал признавать верховенство Москвы. После этого правителя Твери срочно вызвали в Орду, где и казнили за провинности, указанные Иваном Даниловичем. В результате доносчик – князь Московский, получил от татарского хана «великое пожалование» и взял Тверь «под свою руку».
«...Доносили друг на друга попы, чернецы, пономари, просвирни. Жены доносили на мужей, дети на отцов. От такого ужаса мужья от жен таились. И в этих окаянных доносах много крови пролилось невинной, многие от пыток померли, других казнили...» – так описывал современник обстановку на Руси в период правления Бориса Годунова.
Ситуация со «стукачеством» в стране не слишком менялась и на протяжении последующих веков. Как отмечал в своем знаменитом сочинении В. Ключевский, «донос стал главным инструментом государственного контроля, и его очень чтила казна.»
Царь-реформатор Петр Первый неоднократно издавал указы относительно доносительства. В них упоминается и «материальная составляющая».
«Если кто донесет, где сосед деньги прячет, тому доносчику из тех денег треть, а остальное – на государя.» (Из Указа 1711 г.)
«Кто на такого злодея подлинно донесет, то ему за такую его службу богатство того преступника, движимое и недвижимое, отдано будет, а буде достоин будет, дастся ему и чин его (то есть упомянутого в доносе злодея – А. Д.), а сие позволение дается всякого чина людям от первых даже и до земледельцев.» (Из указа 1713 г.)
В прочем в петровские времена можно было подзаработать и донеся на заведомо не богатого человека. Главное, чтобы человек этот показался весьма опасным для существующей власти.
Из сохранившихся архивных бумаг известен, например, случай, относящийся к весне 1722 года. Тогда на базаре в Пензе некий посадский человек Федор Каменщиков услышал, как монах-чернец Варлаам произнес публично «возмутительную» речь. Немедленно сообщив об этом куда следует, Каменщиков получил весьма изрядную награду. Ему не только выплатили из казны 300 рублей (в то время хорошая корова стоила всего 2 целковых!), но еще и пожаловали пожизненное право торговать, не платя за это государству пошлину.
Во времена других Романовых – преемников Петра Великого, доносительство в России также поощрялось, в том числе и материально. Впрочем, порой самодержцы позволяли себе слегка поиздеваться над очередным «стукачом».
Характерный случай произошел во время правления Николая Первого. Однажды в царскую канцелярию на имя самого императора поступило письмо-донос. Морской офицер, угодивший за какую-то провинность на петербургскую гарнизонную гауптвахту, сообщал его величеству о замеченном вопиющем нарушении. Сидевший в камере вместе с доносчиком гвардейский офицер сумел вопреки всем нормам Устава получить «увольнительную» из тюрьмы и отправился на несколько часов «развеяться» к себе домой. Такая возможность у гвардейца появилась, благодаря содействию дежурного караульного начальника: тот оказался хорошим другом арестованного. Император повелел разобраться в происшествии, и когда все обстоятельства, изложенные в доносе, подтвердились, оба офицера – арестованный гвардеец и караульный начальник, – были отданы под суд и в итоге разжалованы в рядовые. Государь распорядился отблагодарить моряка-доносчика, выдать ему в качестве награды сумму, равную трети месячного жалованья. Однако помимо этого Николай лукаво «добавил ложку дегтя». Он велел внести запись о пожалованной денежной награде в послужной формуляр морского офицера, обязательно упомянув при этом, за что же именно она была получена.
В связи с обострением политической обстановки в Империи во второй половине XIX – начале XX вв. потребность в доносчиках только возрастала. Правоохранительные органы фактически узаконили существование в городах и селениях «стукачей»-профессионалов. В качестве таковых повсеместно вербовали дворников, извозчиков, проституток, содержателей трактиров...
Были среди таких «сексотов» и студенты, представители интеллигенции, даже люди из «благородного общества». По имеющимся сведениям, перед революцией в России насчитывалось почти 40 тысяч доносчиков, завербованных только полицией. Часть из них работала «за идею», другие получали разовые выплаты (размер их зависел от важности доноса и мог колебаться от нескольких десятков копеек до 10, 50 даже 100 рублей).
Были также «стукачи» на «твердом окладе». Например, доносчик-провокатор Малиновский, входивший в состав ЦК большевистской партии и регулярно «сливавший» охранке всю партийную информацию, поначалу получал ежемесячно 300 рублей, а потом «зарплата» столь ценного информатора была повышена до 500 и даже до 700 рублей. Это выше даже генеральского жалованья!
Радикальные политические перемены, произошедшие в стране в 1917 году, ничуть не повлияли на отношение к доносчикам. Новая власть так же в них нуждалась. А в условиях жестокой борьбы с «затаившейся контрой» – даже еще более.
Вот что писал в своих воспоминаниях о первых послереволюционных неделях Троцкий: «Осведомители являлись со всех сторон, приходили рабочие, солдаты, офицеры, дворники, социалистические юнкера, прислуга, жены мелких чиновников. Некоторые давали серьезные и ценные указания...» Впрочем, справедливости ради следует отметить, что большинство этих людей действовало бескорыстно, ради преданности «делу революции». Хотя в те скудные времена и денежные суммы или продуктовые пайки, выдаваемые некоторым из «стукачей», были очень не лишними для них.
Социалистическое государство постепенно крепло, однако в услугах добровольных осведомителей нуждалось по-прежнему. На места была разослана подписанная заместителем Дзержинского по ЧК Менжинским телеграмма такого содержания: «Принять меры насаждения осведомления на фабриках, заводах, в центрах губерний, совхозах, кооперативах, лесхозах...»
Эту организованную чекистами кампанию поддерживали публикациями в газетах и журналах. Вот что можно прочитать в номере «Советской юстиции» за 1925 г.: «Развивайте способность доноса и не пугайтесь за ложное донесение.»
Одним из самых известных случаев доносительства в довоенные годы стала история с Павликом Морозовым. И, хотя современные исследователи пришли к выводу, что никаким пионером этот парнишка не был, однако «заложив» собственного отца-«контрика», он в качестве весомого бонуса получил всесоюзную известность, стал пионерской «иконой».
Были у Павлика и последователи, которых столь громкая слава обошла стороной, однако из публикаций в «Пионерской правде» можно узнать некоторые любопытные подробности и материальной стороне дела. Вот, скажем, ростовский пионер Митя Гордиенко, который сообщил чекистам о своих соседях, тайком собиравших колоски в поле. По его доносу члены этой семьи – муж и жена, были арестованы и осуждены. А мальчишка получил в награду «именные часы, пионерский костюм и годовую подписку на местную пионерскую газету «Ленинские внучата».
Во времена печально знаменитого сталинского террора доносительство приобрело глобальные масштабы. Для многих доносы стали способом сберечь себя от ареста, – свою жизнь эти люди спасали ценой чужих жизней. Другие соглашались «стучать» ради каких-то «преференций»: продвижения по службе, возможности творческой карьеры... Подобная помощь своим осведомителям со стороны «органов» существовала и в более поздние времена.
В 1938 году арестованный директор Нежинского сельскохозяйственного техникума написал письмо начальнику УНКВД с благодарностью за то, что его арестовали. После чего сам назвал более пятидесяти фамилий «участников правотроцкистской антисоветской организации» (включая сослуживцев, родственников, жену и ее родственников, и даже свою родную мать, которая жила в тогдашней Польше, под Гродно). Его не пытали, не били, и даже ни о чем еще не просили. Впрочем, доносчику такая прыть не помогла, он был расстрелян, как и большинство из тех, кого он оклеветал.
Отдельная тема – «стукачи» за колючей проволокой. В системе ГУЛАГа таких людей были многие тысячи. Они регулярно доносили о других сидельцах «куму»-оперуполномоченному, получая взамен освобождение от тяжелых работ, более сытный паек, сокращение срока заключения... Порой – деньги. Например, Солженицын в своем романе «В круге первом» упоминает, что осведомитель, находившийся среди «контингента» «шарашки», получали по 30 рублей в месяц. В других источниках также есть упоминания о «гонорарах» доносчиков, сидевших в ГУЛАГовских лагерях. «Зарплаты» этих «стукачей» составляли 40-60 рублей (можно было на эти деньги купить несколько бутылок водки и пачек папирос).
Весьма необычным стимулом для доносительства в брежневские времена стала «услуга», предоставляемая КГБ своим «внештатным сотрудникам», работавшим на предприятиях и в организациях. Им, в отличие от многих других советских граждан, без лишних проблем давали «зеленый свет» для заграничных поездок. В ту пору это дорогого стоило...
Источники:
Оценили 14 человек
23 кармы