В СССР правящая партия всегда старалась монополизировать коммунистическую идеологию. Ради этого Кремль создавал под своим крылом различные международные организации просоветского толка, главной из которых стал КОМммунистический ИНТЕРНационал, основанный в марте 1919 года по инициативе Ленина. В КОМИНТЕРН вошли партии соответствующей ориентации из разных стран мира. Сама эта организация, которую Кремль использовал в основном в целях подрывной деятельности за границей, просуществовала до 1943 года. Именно с этого года в СССР пошел наиболее массовый поток поставок по ленд-лизу (случайное совпадение, конечно).
В 1920-30‑е годы лидеры мирового коммунистического движения практически поселились в Москве. Первое время они жили в дорогом отеле "Люкс". А в 1938‑м для них в центре советской столицы архитектор Илья Голосов спроектировал специальный дом, который стал главным штабом Коминтерна. Штаб получился весьма оригинальным: некоторые квартиры в здании обставили с откровенной роскошью. К примеру, в апартаментах Георгия Димитрова - болгарского коммуниста и последнего главы Коминтерна, - была огромная, подобная бассейну ванна, выполненная из цельного куска голубого неаполитанского мрамора.
Сталинская власть не скупилась в вопросах материального обеспечения своих зарубежных товарищей. Конгрессы Коминтерна, проходившие в Москве, всегда превращались в длительные и роскошные мероприятия, проводимые с особым размахом. Даже во время страшного голода в СССР они сопровождались пышными фуршетами с дорогими винами и разносолами. На иностранных коммунистов, которые у себя на родине зачастую не имели работы и преследовались властями как советские шпионы, все эти “пиры Валтасара” производили неизгладимое впечатление. Видные деятели Коминтерна соревновались в лести и славословии в адрес Сталина, например, П.Тольятти на тринадцатом пленуме в декабре 1933 года заявил: «У нас есть вождь, товарищ Сталин, который в области теории и практики является продолжателем большого революционного дела, начатого Марксом и Лениным».
Сталин же активно готовил Коминтерн к "решающим боям": «Неверно, что решающие бои были уже, что пролетариат был разбит в этих боях, что буржуазная власть ввиду этого упрочилась. Решающих боев не было еще хотя бы и потому, что не было массовых действительно большевистских партий, способных привести пролетариат к диктатуре. Без таких партий решающие бои за диктатуру в условиях империализма невозможны. Решающие бои на Западе еще предстоят.» И.Сталин
Сталин в президиуме очередного конгресса КОМИНТЕРНА
Но в 1937 году по СССР прокатилась волна массового террора, которая затронула и "зарубежных товарищей". Кто‑то был расстрелян, другие отправились по этапу. Самой незавидной, пожалуй, оказалась судьба немецких коммунистов. После прихода Адольфа Гитлера к власти на родине они оказались практически вне закона, поэтому многие из них эмигрировали в СССР. На пике сталинского террора 1937-38гг. почти все они оказались в застенках НКВД. А когда СССР начал активно сотрудничать с III Рейхом, официальный Берлин попросил Москву о дружеской уступке: вернуть немецких последователей Маркса—Энгельса на родину. И советские коммунисты с охотой пошли навстречу фашистским товарищам. В итоге немецкие коммунисты променяли шконки сталинских лагерей на концлагеря своей родины.
Эту иллюстрацию компрометирующей дружбы двух диктаторских режимов Москва очень хотела бы скрыть. Однако нашлись свидетели, в частности, Маргарет Нойман - жена главы представительства Коммунистической партии Германии при Коминтерне, которая прошла через этот советско-фашистский обмен и каким-то образом выжила.
Многие российские историки соглашаются с тем, что Сталин сыграл не последнюю роль в победе Гитлера на парламентских выборах в 1933 году. Изначально немецкие коммунисты собирались идти на них, объединившись с социалистами. Однако в Москве запретили им это делать, так как считали последних буржуазной партией (хуже нацистов, разумеется). В итоге обе левые политические силы отправились на выборы по отдельности и проиграли их нацистам.
Видный немецкий коммунист Гейнц Нойман после провала избирательной кампании в немецкий парламент вместе с 1,4 тыс. соотечественников-коммунистов покинул Германию и поселился в Москве с гражданской женой Маргарет. Работая в советской столице, Нойман остро высказывался в адрес нацистского режима. Лозунг “Бей фашиста там, где встретишь!” он повторял, как мантру, во всех публикациях и выступлениях.
Такая позиция в корне противоречила политике Сталина: оказавшись изгоями в мировой политике, СССР и Германия установили тесные экономические и военные отношения еще в 1920‑е. А в конце 1930‑х и вовсе стали союзниками. В итоге в апреле 1937 года Ноймана арестовали за "контрреволюционную деятельность". Кроме антифашистской риторики, Кремль не могли стерпеть и то, что он создал свою фракцию в Коминтерне.
В 1937 в Москве расстреляли 148 немцев-коммунистов, арестовали и репрессировали около 200 итальянских, 100 югославских коминтерновцев, множество коммунистов из стран Прибалтики. Советские спецслужбы расстреляли главного венгерского коммуниста Белу Куна и 12 министров его правительства, проживавших в СССР с 1919 года после неудачной попытки создать советскую республику в Венгрии. Заодно сталинская власть ликвидировала польскую компартию, на тот момент почти в полном составе эмигрировавшую в Страну Советов. Тов.Сталин в это время поистине стал самым опасным врагом коммунистов - как советских, так и зарубежных.
Маргарет Нойман до ареста мужа работала в Коминтерне переводчицей. После того как супруг не вернулся с очередного допроса на Лубянке, ее уволили. В Москве царил такой страх, что люди, считавшиеся некогда друзьями, закрывались в своих квартирах и боялись просто общаться между собой. Поэтому помогать немке никто не решился, и она принялась продавать семейные книги и одежду. В декабре 1937‑го тюремщики отказались принимать у Маргарет передачу для мужа, из чего немка сделала вывод, что того расстреляли. Его действительно казнили, о чем Маргарет узнала намного позже, а пока ее отправили в сталинский лагерь под Карагандой.
В августе 1939‑го СССР и Германия подписали ряд соглашений, расширявших сотрудничество режимов. Одним из пунктов этой дружбы спецслужб стало желание немецких нацистов заполучить бежавших в Союз коммунистов. Посланник Гитлера в Москве граф фон дер Шуленбург несколько раз передавал советской стороне списки опальных граждан Германии, которых в Третьем рейхе считали главным внутренним врагом. Историки утверждают, что с 1939 по май 1941 года состоялось несколько отправок немецких коммунистов из СССР в Германию. В одной из партий в 1940‑м оказалась и Маргарет Нойман.
В карагандинском лагере ее вместе с 30 соотечественниками-заключенными посадили в купейный вагон с зарешеченными окнами и отправили в Москву. В поезде выдали чистую одежду и белье. И уже в дороге обеспечили хорошим питанием: сыр, масло, консервы, настоящий чай после лагеря выглядели райскими блюдами.
В советской столице Нойман вместе с другими немцами-коммунистами поместили в Бутырскую тюрьму — в чистую камеру со свежими простынями. Изможденных узников усиленно кормили, их осматривали врачи, навестил даже парикмахер. Следователь сообщил Маргарет, что ее пятилетний срок заменяется на высылку из страны. На вопрос, куда именно, прозвучал краткий чекистский ответ: “Скоро узнаете”.
Нойман так вспоминала о высылке: “Незадолго до полуночи прибыли автобусы и отвезли нас на вокзал. В ночь с 31 декабря 1939‑го на 1 января 1940 года поезд тронулся. Он увозил 70 сломленных людей”.
Маргарет Нойман
Плохо понимая, где на тот момент проходили государственные границы, узники надеялись, что их высадят в Прибалтике, хотя самостоятельных государств там уже не было. Однако конечным пунктом поездки стал белорусский Брест. Город, стоящий на реке Буг, в тот момент разделял советскую и германскую территории.
“На мосту через Буг нас ждали сотрудники аппарата другого европейского тоталитарного режима — немецкого гестапо,— писала Нойман в мемуарах.— Три человека отказались перейти мост: венгерский еврей по фамилии Блох, немецкий учитель и молодой рабочий-коммунист. Он отчаянно отбивался: “Товарищи, убейте меня, но не отдавайте им”. Их потащили к мосту силой”.
Из Бреста немецких коммунистов отправили в Люблин, где они попали в руки гестапо. НКВД также выдало союзникам досье на высланных. Например, в личном деле Маргарет было обозначено, что она жена Гейнца Ноймана, а это усиливало ее вину перед Рейхом.
В одной партии с Маргарет оказался Франц Корицшонер, один из основателей австрийской Коммунистической партии,— он погиб в Освенциме. А также композитор и дирижер Ганс Вальтер Давид, еврей и член германской Компартии, жизнь которого оборвалась в газовой камере Майданека. Еще один побратим Маргарет — физик Александр Вайсберг — выжил. Сама Нойман провела пять лет в концлагере Равенсбрюк, работала в цехе фирмы Siemens и чудом избежала газовой камеры.
Еще одна любопытная судьба немецкого коммуниста из выданных нацистам: Хоутерманс Фридрих Георг (Фриц Оттович) (1903—1966). Род. в г.Данциг, подданный Германии. Физик; специалист в области ядерной физики, физике высоких энергии, ядерной геологии. С 1926 член компартии Германии. До 1933 работал в Германии, в 1933-1934 — в Англии, в феврале 1935 приехал в СССР, работал в 1935-1937 в ядерной лаборатории УФТИ. После арестов научных сотрудников УФТИ попытался эмигрировать вместе с женой и детьми из СССР. Жена с детьми была снята с поезда на границе, а Хоутерманс арестован 1 декабря 1937 на московской таможне по ордеру Харьковского управления НКВД. Содержался в Бутырской тюрьме. 4 января доставлен в Харьков. С 11 января начался "конвейер" – непрерывный допрос, с угрозами ареста жены и отдачи детей в детский дом под другими фамилиями. Находился в заключении в 1937-1940 в тюрьмах Харькова, Киева, в том числе в подземной камере Киевской тюрьмы. 30 сентября 1939 вывезен в Москву, содержался на Лубянке и Бутырской тюрьме. 2 мая 1940 по постановлению ОСО НКВД выдан в Брест-Литовске гестапо. Содержался в берлинской тюрьме. 16 июня освобожден благодаря ходатайствам немецких ученых (М. фон Лауэ), в 1940-45 работал в Научно-исследовательской лаборатории М. фон Арденне в Шарлоттенбурге, предложил использовать плутоний. В 1945-1952 – в Геттингенском университете, с 1952 – профессор Бернского университета и директор Центра физических исследований при университете (Швейцария).
Фридрих Хоутерманс
История выдачи коммунистов гестапо всплыла уже в 1949 году. Тогда в Париже прошел суд по делу Виктора Кравченко. Капитан Красной армии, он во время Второй мировой работал в Вашингтоне в составе комиссии по закупкам. В апреле 1944‑го не явился в офис и некоторое время скрывался от советских спецслужб. Вскоре Кравченко попросил политического убежища в США, а еще через пару лет издал книгу "Я выбираю свободу", в которой ярко описал коллективизацию в СССР, голод и систему лагерей. Когда книга была переведена на французский язык, парижская прокоммунистическая газета Les Lettres Françaises обвинила перебежчика во лжи. В ответ Кравченко подал в суд на издание за клевету.
Процесс стал первым случаем, когда мир услышал правду о сталинском режиме. Современники назвали суд процессом века — он длился несколько месяцев и в защиту советских порядков выступили такие знаменитости, как философ Жан-Поль Сартр, физик Фредерик Жолио-Кюри, архиепископ Кентерберийский Хьюлетт Джонсон.
В качестве свидетеля со стороны истца на процесс была приглашена и Маргарет Нойман. Она не симпатизировала Кравченко — тот вел себя эксцентрично и потребовал от газеты возмещения моральных убытков на крупную сумму. Однако Нойман к тому времени выпустила книгу своих воспоминаний и считала своим долгом рассказать на суде о пережитом. Ее свидетельства стали одними из самых весомых.
Несмотря на авторитетный корпус зарубежных защитников сталинщины, суд удовлетворил иск Кравченко.
Источники:
https://nv.ua/publications/mos...
https://istpamyat.ru/lyudi-i-s...
Оценили 7 человек
13 кармы