Зловещая фигура Б. Ельцина – самая мрачная в истории России и одна из самых мрачных в мировой истории. Однако речь не об отдельно взятом политическом, военном и уголовном преступнике, вписавшемся в жуткий «новый мировой порядок», а о ельцинизме, явлении массовом, которое живёт и продолжает побеждать. Его негативные последствия человеческой цивилизации, как глубокую рану, предстоит ещё исцелять столетиями.
Что такое ельцинизм? Откуда черпает инфернальную силу его чёрная субстанция, почему он такой могущественный и долгий, почему он имеет такую значимость для всей мировой истории, сопоставимую с отпечатками, которые оставили на истории клыки гитлеризма? Не ответив на эти тяжёлые вопросы, мы обречены топтаться на месте и прозябать в разрушающейся цивилизации, гаснущей на наших глазах…
ГЛАВА 1. КРИМИНАЛЬНЫЙ ПУТЧ
На протяжении многих веков человеческой истории «капитанами экономики» выступали самые хищные, агрессивные, активные, пронырливые и хищные члены общества. Они сосредотачивали в своих руках легальное богатство стран, оставляя криминальному отребью лишь обноски и объедки с пиршества «элит».
В капиталистическом (и докапиталистических) обществе профессиональный преступник, тюремный рецидивист – это неудачник преступного мира. Удачливые преступники, собиратели мощных кланов-мафий в таком обществе сидят не в тюрьме, а в министрах и депутатах. Именно по этой причине «отодвинутости» самыми сильными хищниками, легализующими наворованное, в мировой истории профессиональная преступность играет второстепенную роль и не захватывает политической власти. Точнее, она захватывает её однажды, в момент формирования государства, а потом в её рядах происходит естественная ротация, кооптирующая снизу самых алчных, наглых и амбициозных.
Особенностью принципиально новой, в муках ХХ века складывавшейся советской экономики, полной ошибками и перекосами, как всегда бывает при первой модели принципиально нового устройства, стала «капитанская бедность». Капитаны производств, если они не составляли криминальной мафии – в сущности, ограничивались советской, весьма умеренной зарплатой, потому что управляли не своими, а государственными активами. Круг личного влияния такого «капитана индустрии» был, конечно, значительно шире, чем у обычного обывателя, но, по сравнению с западными экономиками, очень и очень узок. Ведь директор советского треста или отраслевой министр не владел тем, чем управлял: он был лишь наёмный менеджер с весьма скромным объёмом полномочий.
Про это А.Леонидов в романе «Апологет» сказал так: «не поймёшь, кем они были в своих кабинетах и лимузинах - то ли начальниками, то ли подобием жертвенных животных, обречённых на заклание в урочный час». Имеется в виду, что честный советский руководитель, даже самый крупный – не имел клана личной опоры. Всё его влияние заключалось в доверии партии, которая росчерком пера давала ему власть – и таким же росчерком отнимала её без остатка. Это создавало эффект, мало кому понятный в советском обществе: эффект «персональной слабости начальства». Так же, как герцог или граф не имел бы собственных вассалов, присягающих лично ему, а исключительно руководил бы солдатами, предоставленными королём! Сегодня король дал тебе сто тысяч в подчинение, а завтра забрал, и ты снова одинок, и ничем, кроме собственной шпаги, не командуешь…
Такое положение вещей объективно приводило к постоянному усилению нелегального криминального подполья в стране. Складывалось положение, при котором настоящая персонализированная власть и влияние оказывались только в руках у главарей банд. А противостояли им безликие и безвольные назначенцы, временщики на своих местах…
Эту угрозу нужно было понять, оценить, искать средства её нейтрализации. Но в СССР предположить, что чисто-криминальная, тюремно-профессиональная преступность, криминал чистой воды, выйдет из подполья и возьмёт власть – никто не мог. Ведь для мировой истории такое было беспрецедентно! Рецидивистов тюрьмы относили к люмпен-пролетариату, к деклассированному элементу и к вымирающим пережиткам проклятого прошлого. Столь нелестная оценка катастрофически недооценивала силы и масштабов зверя, на которого опирался Ельцин в своей политической карьере.
Ведь речь шла о стране, в которой любой силовой отряд, грубо говоря, больше пяти человек – был непременно государственным, и только главари банд имели собственные, автономные от государства, силовые отряды. Вывести свою силу никто, кроме криминальных «авторитетов» не мог – все прочие «занимали» силу у госструктур. Или – выходили одинокими: две руки, две ноги, весь я здесь…
Если бы какое-то несчастье парализовало бы госструктуры (что в итоге и случилось) – криминальные банды остались бы ЕДИНСТВЕННОЙ вооружённой и организованной силой в стране! Потому что все легальные руководители – в сущности, одинокие назначенцы, и без поддержки государства полностью «обесточивались».
Уже в поздние годы парализовавшей страну горбачёвщины криминальные «авторитеты», теневики и цеховики, отчаянные ребята, в СССР ходившие под расстрельной статьёй (и ведь не боялись, гады!), все эти созревшие внутри дефицитной экономики мафии – пытаются взять власть в свои руки. Дело не в том, что у них были огромные возможности для подкупа и найма боевиков, необозримые ряды штурмовиков. По правде сказать, их силовые и финансовые возможности в 1989-91 годах были весьма ограничены. Дело совсем в другом: криминал столкнулся с вакуумом власти, предельной дезорганизацией и атомизацией гражданского общества. Он быстро продвигался к власти не в силу своей мощи, а в силу неожиданно обнаружившейся слабости противника.
Приход к власти самых откровенных, не фигурально, а буквально выражаясь, бандитов, вожаков разбойничьих шаек сперва носил хаотичный характер «захватного права». Преступность на местах сажала своего «крёстного отца» или его представителя на первую роль, объявляло это «демократическим выбором народа», а парализованная власть ничего не могла сделать.
Ельцин, которому предстояло стать ценрализованным всероссийским «крёстным отцом мафии» - на протяжении всей своей карьеры имел тесные связи с преступным миром и бандподпольем. Но сама идея «централизации паханата» принадлежит, на мой взгляд, американским стратегам, которые в своей войне с исторической Россией первыми оценили роль криминала в политике пост-советизма.
Криминал стал для США подобием иррегулярной армии для царя (казаков и др.). В любом городе его составляли люди автономные, отчаянно-смелые и решительные, привыкшие сами себя кормить и снаряжать, хорошо обученные конспирации и террору, в силу своей криминальности ненавидящие государство, алчные, способные к быстрой мобилизации, привыкшие полагаться на рисковый фарт в воровских делах и т.п. То есть криминал был для США готовой повсеместной армией, асоциальной и антинациональной, жестокой и отчаянной, укомплектованной висельниками-головорезами и удобно расположенной внутри жизненно-важных центров России.
Единственным недостатком криминала была его децентрализованность. Воры – люди вольные, и каждый тянет в свою сторону. Выступить единым фронтом по всему СССР без координационных усилий Америки они бы не смогли. Именно американцы изобрели вертикально-интегрированную криминальную диктатуру, захват ворами целой страны, а роль предводителя скоординированных банд и воровских сообществ сыграл Б.Н.Ельцин. Никогда ещё в мировой истории политическая власть и уголовное подполье рецидивистов (бывшее, ибо оно стало властью) не сливались до такой неразделимости и тождественности.
В своей работе с территориальным криминалом ельцинизм использовал (и использует) целый ряд достаточно эффективных приёмов и наработок.
1) Центральная власть (в лице хунты Ельцина) выступила как покровитель грабежа, мародёрства и разбоя, не только не препятствуя, но и всячески поощряя, подначивая криминально-воровской террор в городах и сёлах. Этим ельцинизм купил себе политическую лояльность воровских сообществ. Ведь именно в Ельцине разномастная и очень неоднородная криминальная среда стала видеть гаранта своей безнаказанности и сохранения итогов грабежа.
2) Для подавления политических противников Ельцин мобилизовал криминальный террор, к чему «политические» были явно не готовы. Ведь криминальный террор – самый быстрый и эффективный, он не требует прокурорской бюрократии и документооборота, он не сдерживается никакими правилами или правовыми рамками. Криминалу Ельцин и американцы отводили роль ударных «чёрных эскадронов»; ЧВК, ломающих об колено всякий протест или возражение ельцинизму. Сразу отметим, что криминал не подвёл, и в полной мере оправдал возлагавшиеся на политический бандитизм надежды.
3) Таким образом, мир криминала был лояльным к Ельцину из выгоды. И он же сделал поневоле-лояльным Ельцину остальное население путём страха и террора. Население, привычное к долгим правовым процедурам, и совершенно не готовое к скорой, жестокой, неформальной расправе - не нашло, чем на это ответить. Так был повторён «фокус Пиночета»: пусть не любят, но молчать и подчиняться будут!
4) Далее, Ельцин и американцы открыли для себя «принцип Валленштейна» - насчёт того, что война кормит саму себя, не нуждаясь в деньгах извне. Оплатой за услуги криминала стали те города, которые ельцинизм отдавал на поток и разграбление этому криминалу. Ельцину не приходилось платить из своего или американского кармана (за исключением ряда особых случаев). Чаще всего организованная преступность просила себе какую-то территорию на разграбление, и после разграбления оказывалась полностью удовлетворённой политическим режимом.
5) Советское общество было фундаментально богато, что не очень чувствовалось в обыденной бытовой жизни, но закладывалось как особые резервы прочности и запасов в советской экономике. Даже простая утилизация советской техники на металлолом (!) уже сама по себе давала миллиарды долларов. Поэтому резервы оплаты грабителей оказались практически неисчерпаемыми: знай, грабь - открываются, слой за слоем, всё новые и новые Эльдорадо для конкистадоров!
6) Освоив оплату наёмников награбленным во взятых ими с бою городах, ельцинизм на руинах феноменально-богатой страны обнаружил и мобилизационные возможности криминала. Изначально небольшая банда советских уголовников проявляла способности быстро и многократно разрастаться, верстая в себя новых и новых «быков»-исполнителей. Если есть чем платить (а у бандитов было) – то найдутся и те, кому платить!
+++
Опираясь на эти факторы, криминал на местах очень быстро (можно сказать, триумфально) овладел всей советской территорией. Одновременность его выступления и координацию усилий обеспечивали американцы, а символом его торжества стало жуткое мурло Ельцина в телевизоре.
Если с криминалом всероссийский «крёстный отец мафии» рассчитывался за счёт разграбляемых территорий и отраслей - то с американскими покровителями он рассчитался самими территориями. Оплата заокеанских покровителей, в посольстве у которых он рассчитывал укрыться в любую опасную минуту [1], была более чем щедрой. В сущности, американцы получили от Ельцина всё, что не досталось воровскому сообществу [2] (и наоборот).
Во многом триумф ельцинизма был связан с тем, что большинство людей вообще не могло вообразить, что такое может быть, и не в кошмарном сне, а в реальности: «такого не может быть, потому что не может быть никогда» - повторяли они, как заклинание, видя, что творится вокруг них. Шок общества был так силён, а потрясение настолько глубоким, что, по сути, общество на много лет провалилось в эмоциональную и интеллектуальную кому…
Однако хотя этот обморок постепенно проходит – ошеломляющие «чёрные» открытия ельцинизма в сфере управления оккупированным народом остаются актуальными и действенными (может, лишь не в той мере, что вначале). Например, союз внутренних воров и иностранных шпионов оказался очень и очень эффективной «убойной» смесью, силу которой мы понимаем только сегодня. Значительно больше, чем полагали политологи, оказались мобилизационно-вовлекающие возможности «освобождённого криминала», когда, захватив политическую власть, он заменил идеологию страны собственной уголовной, тюремно-воровской суб-культурой «по понятиям».
Конфликт между американскими шпионами (дисциплинированными военнослужащими) и воровской вольницей хоть и состоялся (что предполагалось), но не в тех масштабах, о каких сперва думали. Конечно, для строительства и созидания воровской человеко-материал не подходит, но у США и не было цели что-то тут созидать, развивать, строить. Их вполне устраивает вид дикого поля. В то же время вольница воров оказалась весьма падкой на подкуп: фигурально выражаясь, Багира купила голоса волков «свободной стаи» быком на излучине.
В итоге американские удары по России [3] были точечными, только в ключевых местах, а роль «пехоты» выполнял бурно разрастающийся уголовный контингент. Вместе они добились разрушения страны, беспрецедентного для мирного (и даже военного) времени. Ельцинизм отнял больше жизней, чем Великая Отечественная война [4] и нанёс более существенный экономический ущерб (разруху), чем гитлеровцы [5].
+++
Неожиданной стороной «великой криминальной революции» (как назвал ельцинизм С. Говорухин) стало то, что американизация криминала сочеталась с криминализацией Америки. Мрачное пятно запредельного ельцинского беззакония не могло быть локализовано на территории России или её обрубка, РФ. Участники погрома стали переносить российские жуткие практики в метрополии стран-победительниц.
В числе прочих его многообразных преступлений, ельцинизм разрушил всю систему международного права в планетарных масштабах. Его преступления аннулировали все правовые представления о национальных суверенитетах и неприкосновенности границ, неизменности послевоенного устройства, о статусе агрессора и жертвы и т.п.
После Ельцина международное право потеряло смысл и прекратило существовать. В частности, после распада СССР не существует никаких границ государств в юридическом смысле слова – потому что территориальные изменения космических масштабов производились произвольно, односторонне, без какого-либо правового оформления и т.п.
Как можно ответить на вопрос «чей Крым?» юристу и вообще человеку с правосознанием, если сама Украина – отделённый сепаратистами кусок России? Как может человек с правосознанием признавать право дробить и резать Россию, но не признавать аналогичного права по отношению к обрубкам этой же самой России? Принадлежит ли Косово Сербии? Оно принадлежало Югославии, чьи границы гарантировали в Потсдаме, Ялте, потом в Хельсинки - а Югославии… нет! Принадлежит ли Косово Сербии – никто уже не знает, потому что и сама Сербия – юридически неопределённое понятие. И так во всём. Ельцинизм открыл «ящик Пандоры», одним росчерком пера расчленив Россию на 15 кусков в угоду американским покровителям.
Понятно, что Ельцина, возглавлявшего самоопределяющуюся преступность, вопросы права совершенно не волновали, в том числе и международного. Но Ельцин сдох, а порождённые им чудовищные коллизии в сфере международных отношений остались. Стройная и выверенная система коллективной безопасности в Европе, выработанная в Хельсинки умнейшими людьми – полностью демонтирована. Самопровозглашённые государства множатся как грибы. И как к ним относиться – никто не знает. То же Косово страны мира признают – а потом отзывают признание, что показывает крайнюю неустойчивость международных отношений.
Что это за мир, в котором даже точное число существующих государств(!) неизвестно? То одно вместо двух, то пятнадцать вместо одного, и т.п. Полный юридический коллапс!
Автор: Александр ЛЕОНИДОВ
Примечания:
[1] В интервью обозревателю "МК", телекритику Александру Мельману воспоминаниями поделился бывший вице-президент РСФСР и РФ, генерал-майор авиации в отставке Александр Руцкой. Герой Советского Союза рассказал о "трёхсуточном запое" Ельцина и его "попытке сбежать в американское посольство". Руцкой "не давал ему опозориться и сбежать в американское посольство". А после ЕБН "с командой, которая с ним скрывалась в бомбоубежище здания Верховного Совета РСФСР, и демприспешниками уехал, как сегодня принято говорить, бухать, по-вашему — пировать победу".
[2] Яркий пример захвата власти одним-единственным главарём криминальной мафии в целой пост-советской республике – история Влада Плахотнюка. Плахотнюк – вполне очевидный главарь ОПГ, наркоторговец, торговец «живым товаром» и отмыватель криминальных денег, держатель воровского общака в Молдавии. Он один захватил все деньги и всю собственность в республике, ни с кем не делясь (помогли скромные размеры МССР) – после чего ставил и снимал политиков, сам оставаясь в тени, как и положено «крёстному отцу». Он контролировал средствами криминального террора правительство, парламентское большинство и органы власти Молдавии в целом. Доминирование Плахотнюка на молдавской политической арене длилось с первых лет распада СССР до июня 2019 года, когда совместными усилиями (уникальный случай!) РФ, США и Евросоюза его преступный картель, связанный с европейской наркоторговлей и отмыванием/выводом денег разгромили международными усилиями. Только в РФ Плахотнюк является фигурантом трёх уголовных дел. Это – яркая иллюстрация тех сил, с опорой на которые произошла стремительная «десоветизация» на территории СССР…
[3] Строуб Тэлбот, первый заместитель Государственного секретаря США в 1994—2001, непосредственный участник переговоров, в своих мемуарах указывал на то, что в своей внешней политике «Ельцин соглашался на любые уступки, главное — успеть между стаканами…». Именно страстью Б. Н. Ельцина к спиртному и объясняется успех Б. Клинтона в достижении своих политических целей. Вот что об этом пишет в своей книге Тэлбот: «Клинтон видел в Ельцине политического лидера, полностью сосредоточенного на одной крупной задаче, — вогнать кол в сердце старой советской системы. Поддержать Ельцина так, чтобы он преуспел в решении этой задачи, было, в глазах Клинтона (и моих собственных) важнейшей целью, оправдывавшей необходимость смириться со многими куда менее благородными, а порой и просто глупыми вещами. Кроме того, дружба Клинтона и Ельцина сделала возможным для Соединённых Штатов достижение конкретных, трудных целей, которые не могли быть достигнуты через какие-либо другие каналы: ликвидация ядерного оружия на Украине, вывод российских войск из Балтии, получение согласия России на расширение НАТО, вовлечение России в миротворческую миссию на Балканах.
[4] Демограф Владимир Тимаков официально доказал: Реформы Ельцина погубили больше людей, чем репрессии Сталина. «В итоге цена либеральных реформ для России» - пишет он – «12 миллионов неродившихся детей и 7 миллионов сверхсмертность. Каждый день наше население сокращалось больше, чем на 2 тысячи человек. Это целый поселок или городок. И это не считая людские потери в отделённых Ельциным без боя 14 советских республиках, аналогичные на душу населения!
[5] Ельцин шокировал даже своих американских союзников-записных русоедов. Вот как описывает события того времени американский политолог и русофоб Збигнев Бжезинский: «В то время как прославляли Ельцина, а Америка и Европа заключали в объятия Россию с её политическим хаосом, увидев в нём братскую демократию, российское общество погружалось в беспрецедентную бедность. К 1992 году экономические условия уже были сравнимы с тем, что было в годы Великой депрессии. Ещё больше ухудшала дело целая стая западных, большей частью американских, экономических «консультантов», которые слишком часто вступали в сговор с российскими «реформаторами» в целях быстрого самообогащения путём «приватизации» российской промышленности и особенно энергетических ресурсов.
Хаос и коррупция превращали в насмешку российские и американские заявления о «новой демократии» в России ». К 1996 году промышленное производство сократилось на 50 %, сельскохозяйственное — на треть. Потери ВВП составили более 40%. Наиболее сильно пострадало машиностроение и высокотехнологичные отрасли. Объём продукции лёгкой промышленности сократился на 90 %. Почти по всем показателям произошло сокращение в десятки, сотни и даже тысячи раз:
комбайны — в 13 раз
тракторы — в 14 раз
металлорежущие станки — в 14 раз
видеомагнитофоны — в 87 раз
магнитофоны — в 1065 раз
В структуре промышленности произошли значительные изменения, имеющие негативный характер. Так, они выразились в значительном увеличении удельного веса добывающих отраслей и снижении доли машиностроения и лёгкой промышленности.
В структуре экспорта резко выросла доля сырья: если в 1990 году она составляла 60 %, то в 1995 году увеличилась до 85 %. Экспорт высокотехнологичной продукции сократился в 7 раз. Если в 1990 году валовый сбор зерна составил 116 млн тонн, то в 1998 году был зафиксирован рекордно низкий урожай — менее 48 миллионов тонн. Поголовье крупного рогатого скота упало с 57 млн в 1990 году до 28 млн в 1999 году, овец — с 58 до 14 млн соответственно.
По бросовым ценам продавались предприятия стратегического значения: например, завод ЗИЛ был продан за 250 млн долларов, в то время как его цена, по исследованиям экспертов, составляла не менее миллиарда долларов.
В 1999 году думская комиссия по импичменту заявила, что Ельцин сознательно проводил политику, направленную на ухудшение уровня жизни граждан, обвинив президента в геноциде.
Оценили 15 человек
22 кармы