Филолог Гасан Гусейнов прославился тем, что назвал русский язык «убогим и клоачным»[1], а потом ещё отказался извиняться, хотя коллеги просили. Между тем уже из двух слов «убогий и клоачный» видно, что как филолог Гусейнов – ноль. Не только профессиональный филолог, но и любой культурный человек знает, что «убогий» – означает «у Бога» и так называют святую простоту божьих странников, «убогих людей». А клоака – место, примерно то же самое, что у самозванца «филолога Высшей Школы Экономики» (какая школа – такие и филологи) в голове.
Ни один нормальный человек, обладая элементарным языковым чутьём не совместит слова «убогий клоачный». Ведь это то же самое, что «святое дерьмо» – выражение, которое Стивен Кинг иногда вкладывает в уста своих малообразованных персонажей как элемент юмора, образец вопиющей нелепости. «Святое дерьмо» – это смешно, потому что все же понимают, что Кинг высмеивает абсурд. А вот «убогий клоачный» – точная калька, только уже без юмора и от первого лица якобы филолога!
Гасан Гусейнов не только как филолог ноль (человек, который всерьёз говорит об убогости клоачного и клоачности убогого, просто не понимает смысла элементарных слов!). Его тексты, которые обильно публикуются после его «подвига» (нелепого и безумного нападения на русский язык), – показывают его как нездорового умом человека, который плетёт какую-то околесицу, без начала, без конца, без смысла и без содержания. Почитайте свежую «статью» Гусейнова [2], это же напоминает пластинки-приложения к медицинской энциклопедии:
"– А теперь послушайте речь другого больного …"
Лишь один отрывок (там всё такое): «Вернувшегося в Москву из первой в жизни поездки в Париж в 1989, кажется, году товарища, а было нам уже сильно за тридцать, кто-то из нас спросил: «Ну что, француз убогий, вернулся?» Товарищ, конечно, не обиделся. В этом вопросе была сентиментальная нежность, и только. Не обиделся, но в очередной раз подумал: «А чего ж я, в самом деле, вернулся, дурак? Тоже мне, Маяковский: «Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли – Москва!»
Но Москва, свободная Москва, тянула к себе, потому что лет за пятнадцать привыкли: медленно, но меняется язык, жизнь, человек. Прежнее убожество выходит на свет и должно постепенно уступить место новому. Нет-нет, не новому убожеству, а новому прекрасному и богатому сосуществованию свободных людей. Осталось только найти петушиное слово, и люди станут добрее и разумнее, соседние народы заживут по-братски, как кролики. Но где это петушиное слово? Вместо рынка, говорят, получился базар. Вместо демократии – демокрадия или дерьмократия. А потом и вовсе чекисты вернулись к власти. И вот двадцать лет сами ищут петушиное слово, запрещая всё обидное и неприятное. Если язык и подводит - то кто ж к нему прислушивается? Ведь слова не имеют значения. Всё относительно. Ты, главное, слушай сюда и не отводи глаз, когда я с тобой разговариваю, если не хочешь вернуться к убожеству и нищете».
Нищета и убожество, в принципе, могут быть совмещены в речи: святые часто бывали нищими, неимущими. Но убогость и клоачность – настаиваю, нет.
Но мы ведём речь о человеке необразованном, неумном, никчёмном, при этом с обострённым ЧСВ («чувство собственного величия»).
Да, он несёт чистой воды ахинею, не верите – перечитайте весь его опус [3]. Но вы прислушайтесь, с каким снобизмом, с каким ощущением себя «высшей расой» он её, эту ахинею, произносит! Словно бы сошёл с космолёта дикарям истину открыть…
Сам по себе Гасан Гусейнов – человек неинтересный, и разве что психиатрам полезный в их узко-специфических исследованиях. Но так получилось, что многостраничный, напыщенный и преисполненный самолюбования бред профессора ВШЭ, начисто лишённого профессиональной пригодности, – выступает зеркалом россиянского либерализма.
Как они возникли – люди с завышенным самомнением, зашкаливающей самооценкой и при этом настолько интеллектуально ущербные? Полоумные нарциссы, самовлюблённые неучи – рождались по той схеме, по которой возникает и либерализм.
Объясню упрощающей условной моделью. Вообразите, что существует стадо обезьян, которое, естественно, не видит ничего постыдного в публичном испражнении, и устраивает «клоаки» прямо в том круге, в котором спит. Кстати, такой вонючий обычай описан натуралистами!
Культурно развиваясь, эти существа создают некую культуру стыда и закрытости. Они постепенно переносят «клоаку» подальше от публичных мест обзора. Проще говоря, ходят «по-большому» в чащобу, чтобы соплеменники не видели.
Вначале этот обычай стыдливости – удел лишь самых развитых особей. Затем постепенно его прививают (а порой и вдалбливают) всему стаду. Даже самый тупой и ущербный (не убогий!) самец начинает понимать, что просто так сесть испражняться при других членах общества, при дамах – неловко, неудобно…
Это – культура. В данном случае – культура отправления естественных надобностей.
Теперь смотрите, что происходит дальше. Появляются некие бунтари, которые не хотят уходить далеко в чащу – потому что голый зад там можно обжечь крапивой, и вообще неудобно и далеко. Эти молодые бунтари начинают гадить всё ближе и ближе, пока, наконец, самый смелый (и тупой) из них в рамках своего самовыражения не нагадит непосредственно в толпе сородичей.
Вот этот возврат утраченного примитива, который воспринимается как «свежо и остро» и называется «либерализмом».
Либералы (и это очень хорошо видно по Гусейнову) в силу своей примитивности считают «новым словом» просто хорошо забытую дикость и первобытность. Они упиваются самыми пещерными практиками, казалось бы, давно и прочно изжитыми культурой.
Они – в буквальном смысле слова! – какают и снашаются на сцене театра. Конечно, обезьян, своих братьев по разуму, они бы этим не удивили, а вот более развитая публика шокирована. Этот шок культурного человека перед «непосредственностью» дебила, выродка и обезьяночеловека либералы выдают за «свежесть» и «новое слово».
Ну в самом деле, как не говорить о новизне? Сколько веков на театральных подмостках никто не какал! А тут вдруг нашлись актёры и режиссёр, повторившие «подвиг» самых древних своих обезьяноподобных предков!
Таким образом, либерал берёт древнее бескультурье и выдаёт его за «новую культуру». Это ясно видно по их вальяжному, но очень варварскому по сути отношению к государству и экономике, патриотизму и духовности, к тому, что они считают «наукой», и к тому, что они считают «культурой».
На самом-то деле мы имеем дело с людьми бесполезными и пустыми, непригодными не только быть профессорами высшей школы, но даже и на роль ассенизаторов или грузчиков. Рассуждения Гусейнова – если вы имели мужество их прочитать до конца – это рассуждения вконец обнаглевшего и избалованного, но очень маленького и глупенького ребёнка.
Когда либерал рассказывает нам про экономику или государство, театр или (вот как Гусейнов) про русский язык (которым он попросту не владеет, не понимает смысла слов!) – мы слышим слова недорослей, духовных карликов, людей не очень вменяемых – или попросту конституционально глупых.
По сути, все они Шариковы из повести Булгакова – так же, как Шариков, предлагающие новую приватизацию (взять всё и поделить!), такие же, как Шариков, вороватые, наглые, хамоватые – и очень самовлюблённые. Главное, что любит отец всех либералов Полиграф Шариков, – это простые решения, вся нелепость которых закрыта от Шарикова его дремучей тупостью в области познания и культуры доказательного мышления.
Гусейнов вобрал в себя концентрат этого свойства либералов РФ – всех поучать, ничего не зная. Он не видит, насколько разорвано и безосновательно его мышление, насколько нелепы устная и письменная речь, приближающая его, как и многих других либералов, – к шизофазии [4], к пустословию глоссолалии [5].
Гусейнов в каждой фразе своих писаний показывает свою веру в то, что он умнее других: при этом он не только не умнее, но вообще вне шкалы умственной оценки. Ведь его тексты – лишены объекта, предмета и содержания, в них только испражняющийся словами субъект, и больше ничего. Порой кажется, что тексты написаны плохо запрограммированной машиной, путающей стили и смыслы, перескакивающей с одного на другое.
Почему либералы с таким восторгом поддержали бред Гусейнова про «убогость и клоачность» русского языка? Ведь Гусейнов пишет свои глупости много и давно, но особенно его никто не знал, и вдруг – такая слава!
Дело в том, что либералы видят в русском языке с его богатствами и совершенствами свою ущербность, как в зеркале. Русский язык отражает их жуткими уродами, умственными калеками, и они ненавидят такое зеркало, считают и называют его «кривым».
Как это они, такие умные и замечательные, такие возвышенные вплоть до испражнения посреди улицы и прибивания мошонки к Красной площади, – отражаются такими дегенератами из кунсткамеры?
«Неча на зеркало пенять, коли рожа крива» – учит народная пословица, которой вторит баснописец Крылов, и Гоголь, взявший её эпиграфом к «Ревизору».
Гусейнов и его легион («имя им легион») – этому поучению не внемлет. Я вообще сомневаюсь, что он со своим нищенским словарным запасом читал басни Крылова или прозу Гоголя.
Гусейнов пеняет на зеркало – именно по причине собственной рожи с расфокусированным взглядом. И либералы ему хором подпевают, потому что у них ведь в этом зеркале тоже отражается нечто непотребное…
Пытаясь вынести приговор русскому языку – Гусейнов вынес приговор себе и либералам: они клоачные и ущербные, ни к чему не пригодные, умеющие только гадить, кривляться, разрушать и пустословить.
А то, что безграмотный бакинец не понимает смысла русского слова «убогий» – так это как коты у Шарикова. Главным-то образом он конечно Клим Чугункин. Кабачный похабный куплетист-балалаечник, про которого профессор Преображенский устало вздохнул: «Стаж…».
Автор: Александр ЛЕОНИДОВ
Примечания:
[1] В конце октября 2019 года Гусейнов в Фейсбуке сказал, что в Москве «невозможно днём с огнём найти ничего на других языках, кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна». Поднявшееся возмущение привело к удалению сообщения в Фейсбуке, комиссия ВШЭ по этике посоветовала Гусейнову извиниться, но учёный заявил журналистам, что не собирается ни перед кем извиняться.
[2] https://echo.msk.ru/blog/statya/2535197-echo/
[3] http://ru.rfi.fr/auteur/%D0%B3%D0%B0%D1%81%D0%B0%D0%BD-%D0%B3%D1%83%D1%81%D0%B5%D0%B9%D0%BD%D0%BE%D0%B2/
[4] Шизофазия – симптом психических расстройств, выражающийся в речевой разорванности – нарушении структуры речи. Больной связывает между собой несовместимые понятия, вводя слушателей в когнитивный диссонанс. Предложения построены относительно правильно, но смысл в них абсолютно отсутствует.
[5] Глоссолалия – речевой поток, состоящий из бессмысленных слов и словосочетаний, имеющий некоторые признаки осмысленной речи.
Оценили 36 человек
53 кармы