Если вам интересно, почему златоусты американской дипломатии как заведенные объясняют нам, что у России (и вообще ни у кого) не может быть никаких сфер влияния - то на этот вопрос есть ответ. Точнее, два похожих ответа, принадлежащие двум уважаемым американским аналитикам. И это ответы очень неприятные для питающих иллюзии насчёт глобального господства США.
Если коротко - то речь о том, что проблемы, причём системного и глобального характера, у США, а не у России. И все эти заклинания "никаких сфер влияния" — довольно пустые и бесполезные попытки отвести глаза публики от фактического катастрофического сокращения американских сфер влияния. То есть сюжет с только начинающимися долгими переговорами Москвы и Вашингтона насчёт наших красных линий перед расползанием НАТО сначала на Восточную Европу, потом на Украину или Грузию плох для американцев даже не тем, что выявится сфера влияния Москвы, а тем, что наглядно сократится таковая сфера для США, и в очень неподходящий момент. Если подобные моменты вообще бывают подходящими.
"Знать, когда остановиться": так называется статья Эндрю Бацевича в The American Conservative. В ней напоминается: сферы влияния — это вообще "часть ДНК" американской дипломатии; она их, например, отлично признавала в эпоху противостояния с советским блоком. Проблема возникла позже, к концу 90-х, когда США и вправду сделали такой сферой своего влияния если не весь мир, то те его части, которые им хотелось. Ближний Восток, часть Африки, часть Азии, не говоря о том самом движении НАТО на восток. И в каждой такой сфере создавалось региональное командование во главе с четырёхзвёздным генералом.
Вот тут-то и началось: десять лет назад госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что США ни у кого никаких сфер влияния не признают, -это официально. Её верный ученик и соратник, сегодняшний госсекретарь Энтони Блинкен сейчас за ней то же самое повторяет.
Но проблема любой империалистической державы в том, что ей нужно уметь вовремя остановиться и приступить к "консолидации" своих приобретений, говорит Бацевич. И приводит пример того, как США не остановились вовремя. Это Ближний Восток, который после терактов 11 сентября 2001 года чуть ли не весь оказался американской сферой влияния, а кончилось всё — вот сейчас — очень плохо.
А почему, собственно, кончилось плохо? Здесь в разговор вступает человек ещё более известный, чем Бацевич: Хэл Брэндс, относительно юный реалист школы Генри Киссинджера (хотя по биографии, конечно, не Киссинджер), мыслящий холодно и беспощадно. А называется его статья в журнале Foreign Affairs трудно переводимым образом: сверхдержава, которая… outstretched. Подрастянулась? Нет, лучше "заигралась". То есть — смотри выше — не смогла вовремя остановиться.
Мыслит Брэндс чисто арифметически. Он напоминает, что сразу после окончания холодной войны военная доктрина (и военные возможности) США предполагала ведение двух крупных войн в разных регионах одновременно. Но сокращения военного бюджета в 2011 и 2013 годах ужали доктрину "двух войн" до "полутора". Идея была в том, что сверхдержава должна быть способна вести одну большую войну и эффективно сдерживать противника ещё на каком-то фронте. Дальше — хуже: сегодня речь, фактически, только об одной войне — которую нужно иметь возможность теоретически выиграть против стратегического конкурента.
Кстати, об этом конкуренте. Мир изменился не только потому, что российская военная мощь, особенно с учётом её технологического совершенства, восстановилась до серьёзного уровня. Конкурентом своим США ведь числят прежде всего Китай, а вовсе не Россию. КНР равна США по объёму экономики (хотя не дотягивает по военной мощи). И вот новость этих дней, пришедшая после того, как Брэндс написал свою статью (а то бы он мимо неё не прошел): Китай в 2021 году умудрился выдать экономический рост в рекордные 8,1% ВВП. Конечно, дальше он замедлится, в том числе намеренно (надо охладить разогревшиеся системы), но даже психологический эффект налицо.
Собственно говоря, то, чем занят президент Джо Байден во внешней политике, — это вынужденное урезание американских сфер влияния. Точнее, обязательств и амбиций США, на поддержание которых нет должных военных ресурсов. Понятно, что без боя это отступление не пройдёт и ни один дюйм очередной сферы просто так они не отдадут (что мы и наблюдаем, в виде, например, словоизвержений по ходу переговоров Россия — США).
А иначе, без извержений, и невозможно. Хотя бы потому, что начинаются "потери дипломатического влияния в ситуациях на грани войны": это опять же из статьи Брэндса. Например, давние и настойчивые попытки всех администраций США переложить европейскую безопасность на европейцев вызывают дикие истерики в Старом Свете. Хотя речь всего-то о возможном уходе или усмирении европейских политиков, слишком привыкших к словесной безнаказанности под зонтиком тех самых американских "обязательств" перед союзниками.
Смысл всего начавшегося переговорного марафона с Россией Брэндс, как верный ученик Киссинджера, видит в "нейтрализации" России, а заодно и в уходе США от чрезмерного груза обязательств на других направлениях. И всё это — чтобы сосредоточить оставшиеся военные и прочие ресурсы заигравшейся сверхдержавы на противостоянии одному Китаю.
То есть с Москвой так или иначе придётся заключить сделку. Если при этом придётся признать российские права на сферы влияния - то тут важно лишь не говорить таких слов вслух, чтобы сохранить лицо.
Можно представить себе какое-нибудь дипломатическое выступление американского деятеля году этак в 2030-м: США считают, что сферы влияния ушли в прошлое.
Американские сферы, может быть, к тому моменту в прошлое и уйдут — если не всё, то многие.
Автор: Дмитрий КОСЫРЕВ
Оценили 17 человек
29 кармы