Цель – Константинополь

Екатерина II Великая (Часть 9)

29 мая 1453г. войска османского султана Мехмеда II Завоевателя (Фатиха) захватили столицу Византийской империи древний город Константинополь.

Император Константин XI Палеолог знал, что он не победит османов превосходивших по численности гарнизон города в 17 раз. Когда турки, словно крысы заполонили центр города, Константин, сорвав с одежды императорские регалии, бросился в гущу битвы и принял смерть достойную храброго воина.

Тело императора опознали по сапогам с искусно вышитыми императорскими орлами. Голову поверженного врага, Мехмед приказал сначала выставить на ипподроме (сегодня это часть площади Султанахмет), а потом водрузил на колонну, установленную на форуме Константина Великого. Со смертью последнего императора канула в лету тысячелетняя Византийская империя, османы захватили священный для всех православных город.

После того как женой Великого князя всея Руси, Ивана III стала племянница Константина XI, Софья Палеолог, русские Государи считали своей священной обязанностью разбудить «заснувшую» столицу православия Царьград (Константинополь).

Петр Великий, который считал, что в жизни нельзя верить бабе, турку и непьющему первым из русских Государей предпринял попытку отбить Константинополь у османов, но Прутский поход закончился для него неудачей.

В 1736г. российский поверенный в делах Османской империи Алексей Андреевич Вешняков сообщал в Петербург, что в случае столкновения с турками русским тайным агентам следует поднять восстание на оккупированных Портой территориях. Помогая восставшим военными советниками и поставками вооружения, Россия со временем установит православный крест над куполом Святой Софии.

В XVIII веке Европа начала слышать треск швов, насильно сшитого кафтана Оттоманской империи, казалось, дерни турецкий азям, и он расползется по швам. Не мусульман Высокая Порта обременяла жесточайшими налогами, в официальных бумагах христиане именовались стадом.

Екатерина понимала, что рано, или поздно ей придется объявить туркам войну. Неудивительно, что через год после восшествия на престол, императрица приказала усилить разведку против потенциального противника. В 1763г. тульский худородный купчишка Иван Владимиров поскреб по сусекам и наскреб фантастические 90-тысяч рублей, на которые он организовал «акционерную кумпанию» для развития торговли Российской империи со средиземноморскими странами. Как ни странно Государыня, сразу же вошла в число акционеров, вложив в дело 10-тысяч рублей.

9 сентября в Санкт-Петербургском адмиралтействе получили высочайший указ:

«Вследствие предписанного нами плана о учреждении торгу из Санкт-Петербурга в Средиземное море повелеваем коллегии рачительно стараться, дабы оныя изготовила… фрегат до 250 ластов и о 30 пушках со всем к нему принадлежащим экипажем и с добрыми надёжными и искусными офицерами…»

4 июня 1764г. со стапелей Санкт-Петербургской верфи на воду сошел фрегат «Надежда Благополучия». В августе загрузив в трюм железо, холщовые ткани, канаты и пеньку 34-пушечный фрегат под купеческим флагом ушел в Средиземное море.

Команде предписывалось составлять гидрографические планы портов и средиземноморских проливов. Через три месяца фрегат кинул якорь на рейде порта Ливорно. Груз быстро продали местным купцам, загрузив на борт сандаловое дерево, свинец и тонкие трубчатые палки, называемые итальянцами maccheroni (макароны).

12 сентября 1765г. «Надежда Благополучия» вернулась в порт приписки Кронштадт, более кумпания своих кораблей в далекое Средиземное море не посылала, необходимые оперативные разведданные удалось получить за один рейс.

За три месяца до возвращения «Надежды Благополучия» в Санкт-Петербург прибыл Мануил Саро эмиссар российской империи отправленный в 1763г. Григорием Орловым на

разведку к грекам. В докладной записке на имя императрицы эмиссар сообщил:

«По моему усердию смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число. Завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими, у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками, сами же греки - народ смелый и храбрый».

Через 3,5 месяца после того как началась русско-турецкая война 1768-1774г. Екатерина опубликовала «Манифест к славянским народам Балканского полуострова».

В нем сообщалось, что русская императрица жалеет страждущие православные народы, находящиеся под турецкой пятой. Порабощенным предлагалось выступить против османских завоевателей и вернуть себе независимость.

Для начала Екатерина решила запалить пожар антитурецкой борьбы в Греции, и создала для этих целей эскадру, в которую входили 15 морских судов вооруженных 632 артиллерийскими орудиями. Кроме личного состава эскадры насчитывавшего 3000 матросов, на кораблях разместились 2500 человек морского десанта. Командовать флотилией Государыня приказала Григорию Орлову, решившему высадить пробный десант на отдаленном греческом полуострове Мани. Маниоты занимались прибрежным пиратством и до начала описываемых событий так и не признали над собой власть турок.

В середине февраля 1770г. в порт Витулло вошли 5 кораблей из русской эскадры. Капитан Барков с 1 подпоручиком греком, 1 сержантом, 12 солдатами и маленьким отрядом маниотов получил приказ Орлова выдвинуться к городу Мистра расположенному рядом с руинами древнегреческой Спарты. За восьмидневный переход отряд Баркова увеличился до 1200 человек. Через девять дней осады турецкая крепость выкинула белый флаг, 8 марта 4-тысяч турок сложили оружие. После того как гарнизон разоружили, маниоты устроили резню, убивая безоружных мужчин, женщин, детей. Баркову с трудом удалось остановить греков, но в придорожной пыли остались лежать не менее одной тысячи турок. Чтобы спасти оставшихся мусульман, капитан сказал грекам, что восхищенный их храбростью он отдает им на разграбление оставленный неприятелем город. Грабеж, устроенный греками в городе сохранил жизни сотням турок.

Вскоре русский отряд увеличился до 8-тысяч человек, по приказу Орлова Барков получил в подкрепление морских пехотинцев и 3 пушки.

Отряд подошел к городу Трополица, уверенный в своей победе Браков потребовал у местного паши сложить оружие, турки оставили предложение русских без ответа. Осажденные уже знали, как поступили греки с гарнизоном и мирными жителями города Мистра, и поэтому не спешили капитулировать. Паша, понимая тщетность обороны города против превосходящих сил противника, повел городской гарнизон в последний бой. Обрадованные греки, подумав, что противник идет сдаваться издали насмехались над турками, каково же было их удивление, когда они увидели, что неприятель, подойдя вплотную, бросился в яростную последнюю атаку. Визжа от ужаса, греки побежали, турки никого не щадили, творя месть за Мистру.

Отряд Баркова оказался в окружении, турки расстреливали неверных с дальней дистанции из ружей. Тяжелораненый Барков, чудом вывел остатки отряда к греческому порту Каламата, где полная опасностей экспедиция русского морского десанта благополучно завершилась.

В конце 1770 начале 1771г. двадцать семь эгейских островов обратились к русскому командованию с прошением принять их в русское подданство. Наш десант высадился на не занятом турецкими войсками острове Парос, бухты Ауза и Трио стали стоянками для русской эскадры. На левом берегу Аузы возвели два редута для 17 пушек, и построили добротный форт. В Аузе же поставили здание Адмиралтейства. Скоро из Санкт-Петербурга на новую базу ВМФ России прибыл корабельный мастер Александр Семенович Катасонов.

Корабел провел невиданную доселе починку кораблей. Командующий эскадрой наградил мастера 50 червонцами и отправил в в Санкт-Петербург благодарственное письмо:

«кто не самовидец, едва поверить бы мог о тамошнем в Аузе нашем адмиралтействе, имея флот с греческим до 100 судов и каждое какой нибудь требует починки и поправления, а он, Катасанов, у всего того один только мастер».

Словно по мановению волшебной палочки рядом с адмиралтейством выросла верфь, склады, здания городской администрации, казармы, пекарни и парусные мастерские.

Планировалось, что островной союз создаст флот из 50 боевых кораблей и 3 пехотных полка.

Когда в июле 1774г. с новой силой полыхнуло смертельное пламя «Пугачевщины», и Европа замерла в ожидании, захвата восставшими Москвы, Екатерина приказала как можно скорее заключить мир с Турцией.

10 июля 1774г. Российская и Османская империи подписали Кючук-Кайнарджийский мирный договор, согласно одному из пунктов, русская эскадра была обязана покинуть Эгейское море через три месяца. Учитывая, что тысячи греков стали подданными Российской империи, передислокация русского флота прошла не за 3, а за 11 месяцев, вместе с эскадрой (и самостоятельно) в Россию прибыли десятки тысяч греческих семей.

Аузскую русскую детскую школу, в которой учились греческие дети, перевезли в Санкт-Петербург и разместили в «Артиллерийском и инженерном Шляхетном кадетском корпусе». Екатерина надеялась, что в школе из греков воспитают военачальников, флотоводцев и государственных деятелей которые в будущем создадут задуманную ей Греческую империю.

27 апреля 1779г. у Екатерины Великой родился второй внук, которому бабушка дала странное для правящего дома Романовых имя, Константин.

Забытый сегодня поэт Василий Петрович Петров написал на рождение царевича интересную оду:

«Что се! - средь дня в эфире блещет
Сложенный из созвездий крест,
И очи кроя, Турк трепещет.
Ты, Муза, чтуща книгу звезд,
Мне знамения рцы причину. —
Тезоименный Исполину,
Максентий коим побежден,
Защитник веры, славы Россов,
Гроза и ужас чалмоносцев,
Великий Константин рожден».

Мальчика вскормила грудью греческая кормилица, с первых лет жизни Константин изучал греческий язык, а рядом с Царским селом построили уменьшенную копию константинопольского Софийского собора. Настоятелем храма назначили духовника цесаревичей, Александра (будущий император Александр I) и Константина, протоирея Андрея Афанасьевича Самборского.

8 апреля 1783г. Божьей Милостью Великая Императрица и Самодержица Всероссийская подписала манифест о присоединении Крыма к России:

«Прошедшую с Портою Оттоманскою войну, когда силы и победы оружия Нашего давали Нам полное право оставить в пользу Нашу Крым, в руках Наших бывший, Мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портою Оттоманскою, преобразив на тот конец народы Татарские в область вольную и независимую, чтоб удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россией и Портою в прежнем Татар состоянии. Не достигли Мы однако ж в пределах той части Империи Нашей тишины и безопасности, кои долженствовали быть плодами сего постановления. Татары, преклоняясь на чужие внушения, тотчас стали действовать вопреки собственному благу, от Нас им дарованному. Избранный ими в таковой перемене бытия их самовластный Хан был вытеснен из места и отчизны пришлецом, который готовился возвратить их под иго прежнего господства. Часть из них слепо к нему прилепилась, другая не была в силах противоборствовать. В таковых обстоятельствах принуждены Мы были для сохранения целости здания, Нами воздвигнутого, одного из лучших Наших от войны приобретения, принять благонамеренных Татар в Наше покровительство, доставив им свободу избрать себе на место Сагиб-Гирея другого законного Хана и установить его правление: для сего нужно было привести военные силы Наши в движение, отрядить из них в самое суровое время знатный корпус в Крым, содержать его там долго, и, наконец, действовать против мятежников силой оружия; от чего едва не возгорелась с Портою Оттоманскою новая война, как то у всех в свежей памяти. Благодарение Всевышнему! Миновала тогда сия гроза признанием со стороны Порты законного и самовластного Хана в лице Шагин-Гирея. Произведение сего перелома обошлось Империи Нашей не дешево; но Мы, по крайней мере, чаяли, что оное наградится будущею от соседства безопасностью. Время да и короткое воспрекословило, однако ж, на деле сему предположению. Поднявшийся в прошлом году новый мятеж, коего истинные начала от Нас не скрыты, принудил Нас опять к полному вооружению и к новому отряду войск Наших в Крым и на Кубанскую сторону, кои там доныне остаются: ибо без них не могли бы существовать мир, тишина и устройство посреди Татар, когда деятельное многих лет испытание всячески уже доказывает, что как прежнее их подчинение Порте было поводом к остуде и распрям между обеими Державами, так и преобразование их в вольную область, при неспособности их ко вкушению плодов таковой свободы, служит ко всегдашним для Нас беспокойствам, убыткам и утруждению войск Наших. Свету известно, что имев со стороны Нашей столь справедливые причины не один раз вводить войска Наши в Татарскую область, доколе интересы Государства Нашего могли согласовать с надеждою лучшего, не присвоили Мы там себе начальства, ниже отомстили или наказали Татар, действовавших неприятельски против воинства Нашего, поборствовавшего по благонамеренным в утушение вредных волнований. Но ныне, когда с одной стороны приемлем в уважение употребленные до сего времени на Татар и для Татар знатные издержки, простирающиеся по верному исчислению за двенадцать миллионов рублей, не включая тут потерю людей, которая выше всякой денежной оценки; с другой же, когда известно Нам учинилось, что Порта Оттоманская начинает исправлять верховную власть на землях Татарских, и именно: на острове Тамане, где чиновник ее, с войском прибывший, присланному к нему от Шагин-Гирея Хана с вопрошением о причине его прибытия, публично голову отрубить велел и жителей тамошних объявил Турецкими подданными; то поступок сей уничтожает прежние Наши взаимные обязательства о вольности и независимости Татарских народов; удостоверяет Нас вящше, что предположение Наше при заключении мира, сделав Татар независимыми, не довлеет к тому, чтоб чрез сие исторгнуть все поводы к распрям, за Татар произойти могущие, и поставляет Нас во все те права, кои победами Нашими в последнюю войну приобретены были и существовали в полной мере до заключения мира; и для того, по долгу предлежащего Нам попечения о благе и величии отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между Империями Всероссийскою и Оттоманскою заключенный, который Мы навсегда сохранить искренно желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков Наших решились Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Тамань и всю Кубанскую сторону. Возвещая жителям тех мест силою сего Нашего Императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за Себя и Преемников Престола Нашего содержать их наравне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно; и дозволить напоследок каждому из них состоянию все те правости и преимущества, каковыми таковое в России пользуется; напротив чего от благодарности новых Наших подданных требуем и ожидаем Мы, что они в счастливом своем превращении из мятежа и неустройства в мир, тишину и порядок законный потщатся верностью, усердием и благонравием уподобиться древним Нашим подданным и заслуживать наравне с ними Монаршую Нашу милость и щедроту.

Дан в престольном Нашем граде Святого Петра, апреля 8 дня отъ Рождества Христова 1783, а государствования Нашего в двадцать первое лето».

Через четыре года после публикации манифеста, Екатерина Великая вместе с императором Священной Римской империи Иосифом II посетила Крым и проехала в Херсоне под аркой, которую украшала надпись, выполненная на греческом языке:

«ПУТЬ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ».

Узнав, что русская императрица провозгласила путь в Константинополь открытым, 13 августа 1787г., Турция объявила России войну, и проиграла ее, подписав в 1791г. позорный Ясский мирный договор.

Воплощение греческого проекта свернули в 1796г. после смерти Великой императрицы.