Когда Вечный город только зарождался, древние римляне были неприхотливы в еде, одежде и крове. В рацион сильных духом людей входили хлеб, козий сыр, финики, молоко, вино, мед, оливки и орехи.
Рим изменился став империей. Исчезновение простого и здорового (спартанского) быта и суровости характера, в конце концов, подвели римлян к краю пропасти.
Ненасытность «новых римлян» и их необузданная роскошь породили выражение «Лукуллов пир».
Луций Лициний Лукулл римский полководец, политик и консул устав от тревог и волнений превратился в неудержимого обжору. В то время Рим покупал пряности в Азии, фазанов в Греции, фрукты и финики в Египте, кроликов в Испании. Видя степень падения Рима, римский ученый и писатель Марк Теренций Варрон писал:
«От дыхания наших дедов и прадедов разило чесноком и луком, но их дух был духом мужества и силы».
Во времена Лукулла шиком стало приготовить блюдо так, чтобы гости, до окончания трапезы не понимали, что за яство они вкушают.
Спинки беременных крольчих, фазаньи мозги, птичьи языки, петушиные гребешки, фаршированные голуби и лангусты, поросята фаршированные мозгами взрослых сородичей, поджаренные бока мурены и язычки розовых фламинго могли окончательно запутать самого изысканного гурмана.
Рассказывает Гай Петроний Арбитр:
«Друзья мои, я приказал положить павлиньи яйца под эту курицу. Посмотрим, высидела ли она их?» Гости брали по яйцу, разбивали и в каждом находили жареного жирного бекаса. После этого блюда бокалы наполняли фалернским вином. Затем появлялось новое блюдо: артист повар лепил из фарша карты различных стран, принадлежащих Римской империи. Далее на стол подавался громадных размеров кабан. Любезный хозяин, как будто испугавшись, кричал: «Повар забыл выпотрошить кабана, попробуем сделать это сами!» И вот из желудка огромного кабана начинали сыпаться различные яства: сосиски, жареные птички, орехи, фрукты и прочее. Из груди кабана лилось в бокалы фалернское вино. Из других частей тела вылетали живые птицы и сыпались драгоценные подарки, которые раздавались присутствующим. После того как кабана уносили, на стол подавался огромный жареный теленок. Из его туши также доставали на стол различные кушанья и богатые подарки. Потом гостям предлагалась курица, начиненная рыбой, устрицами, утиными яйцами, разными сластями».
Лукулл разводил в прудах редкие сорта рыб, заказывал дорогих африканских улиток, специальные сорта осьминогов, таявших после приготовления во рту. Внутри свиноматок повара запекали еще не родившихся поросят. На пиры Лукулла пытались попасть все представители высшего общества, но под конец жизни чревоугодник сошел с ума и тихо умер, по Риму поползли слухи, что виной всему стал яд. Расточительного консула отравили противники.
Последователем Лукулла стал император Вителлий, однажды его поварам понадобилось для стола 2000 птиц и рыб, а коронное блюдо ужина стоило 100 000 сестерциев. Чтобы освободить желудок для новых яств император постоянно применял рвотные снадобья. Не случайно Луций Анней Сенека говорил:
«Извергают пищу, чтобы есть, и поглощают ее, чтобы извергнуть».
Однажды для приготовления блюд к званому ужину императора, поварам пришлось построить во дворе специальную печь, в которой они приготовили невиданное доселе блюдо «Щит Минервы градодержицы». Кушанье состояло из печени рыбы скар, фазаньих и павлиньих мозгов, языков фламинго, молок мурен.
Вот что писал о Вителиии, древнеримский писатель и ученый Гай Светоний Транквилл:
«Не зная в чревоугодии меры, не знал он в нем ни поры, ни приличия - даже при жертвоприношении, даже в дороге не мог он удерживаться: тут же, у алтаря хватал он и поедал чуть ли не из огня куски мяса и лепешек, а по придорожным харчевням не брезговал и тамошней продымленной снедью, будь то хотя бы вчерашние объедки».
Говорят, что за время правления Вителлий проел и пропил 900 миллионов сестерциев.
Римские поэты Децим Юний Ювенал и Квинт Гораций Флакк высмеивали и обличали пороки римского высшего общества в острых сатирах:
Оценили 3 человека
3 кармы