Немецкая разведка всегда старалась засылать к нам шпионов. Немцы насаждали своих агентов в России ещё задолго до первой мировой войны. Сразу же после разгрома Германии в первую мировую войну немецкая разведка стала обновлять и расширять свою потрёпанную сеть, создавать новые шпионские гнёзда, засылать агентов в глубокий тыл Советской страны. Многим старым резидентам было предложено на известное время вовсе прекратить шпионаж. Их держали в резерве, с тем чтобы использовать после начала новой войны, к которой немцы готовились уже давно.
Всем этим далеко идущим планам и намерениям немецко-фашистской разведки был в нашей стране нанесён сокрушительный, уничтожающий удар. Карающие органы советской власти при неограниченной помощи и поддержке широких народных масс разоблачили и обезвредили фашистскую агентуру в нашей стране. Однако всё это не означает, что гитлеровцы, как это видно хотя бы из приведённого выше эпизода с Ч. и К., отказались от попыток засылать свою агентуру в пределы СССР.
Агенты, которых фашистская разведка намечает к засылке в нашу страну, получают обычно определённые задания. Одним вменяется в обязанность остаться на постоянное жительство в прифронтовом или приграничном районе и там организовать шпионский пункт, который мог бы действовать длительное время.
Такому резиденту нередко поручают оборудовать явочную квартиру, а также выполнять роль вербовщика.
Другого рода агентам приказывают пробраться в глубокий тыл и приложить все усилия к тому, чтобы устроиться на работу в какой-либо отрасли хозяйства, более всего интересующей в данном случае разведку. Выдавая себя за «активиста», такой шпион может попытаться пробраться и в партию. В практике борьбы с подрывной работой немецко-фашистской разведки известны случаи, когда разоблачали шпионов, которым иной раз удавалось пробраться и на довольно ответственные посты.
Уловки и ухищрения фашистских шпионов, с помощью которых они пытаются проникнуть в нашу страну, достаточно разнообразны. Нет такой подлости, перед применением которой остановилась бы немецко-фашистская разведка, когда речь идёт о достижении поставленной ею цели. Один из способов, к которому прибегают немцы, создавая шпионскую сеть, — это вербовка агентов внутри страны. Немцев интересуют сотрудники военных учреждений, государственного аппарата, промышленности, транспорта. Для осуществления поставленной задачи шпионы применяют самые изощрённые методы провоцируют всякого рода трения, плетут интриги как на служебной, так и на семейной почве.
Нередко-агентам, предназначенным к переброске в СССР, наносят хирургическим путём умышленное ранение. Таких шпионов одевают в форму рядового или офицера Красной Армии и снабжают документами. Уже одно пребывание в госпитале, куда иной раз всё же попадает такой «раненый», может дать шпиону богатый материал. Поставщиками такого материала являются словоохотливые люди, неразборчивые в выборе друзей и охотно рассказывающие всё, что они слышали на фронте.
Вот почему находящиеся на излечении в госпитале должны постоянно помнить, что и здесь надо быть сдержанным в разговоре, т. е. избегать упоминания о том, что прямо или косвенно является военной тайной.
Такие способы переброски агентуры, как переход через линию фронта или спуск с парашютом, связаны с известным риском; значительно проще оставить шпиона в населённом пункте в тот момент, когда его покидают германские войска, отступающие под ударами Красной Армии. К этому способу немцы особенно охотно начали прибегать с тех пор, как их отступление стало носить непрерывный и постоянный характер. Прикинувшись местным жителем, «пострадавшим» от немцев, такой «забитый» вражеский лазутчик, как правило, пытается заслужить доверие советских людей.
Очищение освобождённой территории от оставленных там немецких агентов всегда вызывало много забот у органов контрразведки. Ещё во время первой мировой войны союзники придавали огромное значение борьбе с немецким шпионажем на территории, освобождаемой от немецких войск, В частности известно, что в бельгийских городах Монсе, Шарлеруа, Намюре и других были арестованы все женщины, которые сожительствовали с немцами, так как в каждой из ник легко было заподозрить немецкого шпиона.
Многочисленные факты, имеющиеся в распоряжении советских судебно-следственных органов, показывают, что гитлеровцы весьма настойчиво пытаются оставлять своих шпионов в очищаемых от них городах и сёлах.
Военнослужащий, находящийся в прифронтовой полосе, на освобождённой от немцев территории, обязан ежечасно помнить об этом и делать отсюда практические выводы. Каждый боец, сержант, офицер, каждый вольнонаёмный работник Красной Армии обязан проявлять повышенную бдительность, быть особенно разборчивым в выборе знакомств, всячески остерегаться случайных связей, не принимать участия в выпивке с людьми, которых он не знает достаточно хорошо.
Приводимый ниже случай из практики одного фронтового трибунала наглядно показывает, к каким коварным уловкам прибегает немецкая разведка в своих попытках насадить шпионов в нашем тылу.
Это было в одном небольшом украинском областном городе. Немцев вышибли отсюда неожиданным и стремительным ударом, поэтому особенно сильных разрушений они нанести не успели. Сразу после освобождения от гитлеровских захватчиков город начал залечивать свои раны; жизнь стала налаживаться. Из партизанских отрядов, действовавших в области, возвратились работники местных партийных и советских органов. Вместе с бывшими партизанами в возрождении города принимали участие активисты из местного населения.
Среди таких активисток оказалась некая Нина К., о которой было известно, что при немцах её раза три-четыре арестовывали, обвиняя в связи с партизанами. Но всякий раз ей удавалось вырваться из тюрьмы. Она объясняла это тем, что за неё заступался немецкий офицер, проживавший у неё на квартире. В последний раз немцы арестовали её накануне своего бегства из города. И если бы не стремительное наступление Красной Армии, освободившей из тюрьмы группу арестованных советских людей, утверждала Нина К., — кто знает, была ли бы она в живых…
Уже на. другой день после выхода из тюрьмы Нина К. явилась в горсовет благодарить советскую власть за освобождение от кошмара немецкой оккупации. Эта молодая, стройная женщина, неплохо выглядевшая, несмотря на всё пережитое, заявила, что считает невозможным сидеть, сложа руки хотя бы один день, и потребовала работы.
Как бывшей сотруднице детского сада, Нине К. поручили заняться учётом ребят, нуждающихся в том, чтобы государство о них позаботилось. Вместе с группой других женщин она горячо взялась за дело. Выполняла она и другие поручения горсовета, а затем поступила в столовую местного военторга.
Среди работников столовой была комсомолка Вера Терещенко. Эта наблюдательная девушка обнаружила в поведении Нины К. некоторые странности. Возникли смутные подозрения, которыми она поделилась с начальником.
Подозрения не оказались беспочвенными. Обыкновенная советская девушка, комсомолка Вера Терещенко проявила подлинную большевистскую бдительность и разоблачила немецкую шпионку.
Вот что выяснилось в дальнейшем.
До войны Нина К. работала сестрой в детском доме. Когда-то была замужем, но с мужем разошлась. Когда немцы вступили в город, Нина не успела эвакуироваться. Впрочем, она и не особенно стремилась к этому, так как решила, что, поскольку она не является советской активисткой, ей и впрямь опасаться нечего. Жаль было также бросать хорошую комнату и накопленное имущество… И Нина решила остаться…
В квартире, где проживала К., поселилось двое немецких офицеров. Остальные жильцы из квартиры эвакуировались, и Нина осталась одна, выполняя роль квартирохозяйки: она убирала, приготовляла пищу. В городе с приходом немцев воцарился голод, однако Нины это не коснулось. Она попрежнему хорошо выглядела, следила за собой, недурно одевалась, и немногие оставшиеся в городе советские люди из прежних знакомых, видя, что она спуталась с немцами, отвернулись от неё.
Спустя несколько месяцев после прихода немцев Нину К. арестовали и посадили в тюрьму. Вскоре, однако, она снова появилась в городе и навестила кое-кого из родственников, арестованных, с которыми она сидела в общей камере. Она передала приветы и, обливаясь слезами, вспоминала о перенесенном в фашистской тюрьме. Но ей страшно повезло: несмотря на обвинение в связях с партизанами, её всё-таки освободили.
— Это благодаря офицерам, которые живут у меня на квартире, — объяснила она. — Они за меня хлопотали. Им понравилось, как я их обслуживаю…
После ареста некоторые знакомые Нины К., отвернувшиеся было от неё, переменили своё к ней отношение. Её пожалели. Всё же время страшное, женщина одинокая, да ещё чудом спасшаяся из тюрьмы.
Месяца через три-четыре Нину К. вновь арестовали.
Но история вновь странным образом повторилась: её выпустили через несколько недель. Как и в первый раз, она передала приветы от нескольких несчастных, с которыми ей довелось сидеть в одной камере. Родственники, впрочем, больше не увидели своих близких. Так же, как и те, от кого Нина принесла приветы в первый раз, эти советские люди были расстреляны немцами. И на сей раз Нину, по её словам, выручили квартиранты.
Примерно через полгода вся история с арестом повторилась в третий раз: снова арест по подозрению в связях с партизанами, снова заступничество квартирантов — немецких офицеров, сравнительно быстрое освобождение и последние приветы от заключённых, обречённых на гибель…
Уже впоследствии, когда Нина К. была, благодаря бдительности советской девушки, разоблачена как фашистская шпионка, выяснилось, что вся эта история с арестами была всего лишь хитроумной маскировкой шпионки.
Нина К., малоустойчивая и безнравственная женщина, вскоре после того, как в её квартире поселились немецкие офицеры (оба они оказались гестаповцами), нашла с ними общий язык. Они соблазнили её разными подачками, а после войны пообещали взять с собой в Германию.
Всё это возымело своё действие, и Нина быстро дала себя завербовать.
Строя свою шпионскую сеть, немецкая разведка заглядывает в будущее. Уже сейчас она подбирает таких агентов, которые могли бы ей быть полезными и через 15–20 лет, т. е. к сроку, когда, по расчётам обанкротившихся гитлеровских сумасбродов, они снова попытаются взять реванш за понесенное ими поражение.
В качестве таких агентов фашисты выбирают молодых людей в возрасте 20–30 лет, проживающих в провинции и занимающихся незаметным, обыденным делом.
Роль такого агента гестаповцы поручили Нине К.
Чтобы создать среди местного населения впечатление, что она «пострадала от немцев», её время от времени арестовывали. Но даже в тюрьме она продолжала служить гитлеровцам. Её подсаживали в камеры к заключённым советским людям, главным образом к тем, кто подозревался в партизанской деятельности. По заданию гестапо Нина пыталась завоевать доверие заключённых и обещала, в случае освобождения, передать на волю записку или, в крайнем случае, привет. Таким путём немцы надеялись проникнуть в партизанское подполье. Происки фашистов окончились полным провалом. Советские люди, даже находясь в фашистском застенке, проявили должную бдительность, и никто из этих героев — впоследствии все они пали от рук гитлеровских злодеев — никто из них не назвал предательнице ни одного партизанского имени. Приветы, которые Нина К. передавала из тюрьмы, как правило, носили адреса, которые не могли дать разведке никаких нитей.
Красная Армия подходила всё ближе и ближе, и друзья Нины К. из гестапо начали готовиться к бегству. Стала собираться и Нина. Но ей весьма вразумительно дали понять, что ни о какой поездке в Германию не может быть и речи. Она должна остаться в городе в качестве немецкого агента. Если же она вздумает протестовать — пусть пеняет на себя: нет такого места, где немецкая разведка не смогла бы её отыскать и расквитаться с ней…
Нине К. дали несколько явочных паролей, а перед самим отступлением немцы ещё раз посадили её в тюрьму. Пусть Красная Армия её освобождает! Это лишь облегчит шпионке дальнейшую деятельность…
Обо всем этом Нина К. рассказала на суде.
Лев Савельев, «Умей хранить военную тайну», 1945
Оценили 13 человек
12 кармы