1. На [Bad username: https://www.youtube.com/watch?v=aE1kA0Jy0Xg] видео к посту — китайская система видеонаблюдения. Сначала она распознаёт автомобили и мотоциклы, с отметки 3:01 идут видеокамеры, направленные на лица людей. Китайцев система узнаёт в лицо — насколько я понимаю, роботу можно скормить данные «объектов интереса» и он будет фиксировать все их перемещения по городу.
Эти глаза большого брата разрабатывает китайская компания 商汤科技 (SenseTime), которая специализируется на массовом распознавании лиц. Роботов компании тренировали на огромной базе из двух млрд фотографий.
2. Аналитик из швейцарии Джулиан Говард предполагает, что в будущем основной биржевой рост будет сосредоточен в Азии. Это звучит логично — в то время как рынки Европы и США раздуты и опасно пузырятся, рынки Индии и Китая, напротив, выглядят явно недооцененными:
http://finfront.ru/2018/08/07/...
Говард указывает, что по факту развивающиеся рынки сейчас продаются с 30%-й скидкой по сравнению с общемировым индексом MSCI World Index. То есть, если предполагать, что укрепление доллара достигло своего пика, то сейчас просто идеальное время для покупки акций развивающихся стран — такой трейдинг сулит хорошие прибыли.
В конце июля президент Трамп говорил про возможность разгона экономического роста в США до 8-9% и намекал, что главным источником мирового роста в будущем окажется именно Америка. Можно констатировать, что инвесторы Трампу не верят.
Несмотря на все торговые войны и экономические сложности, банкиры исходят из того, что эпицентром экономического роста в будущем всё равно будет Китай и Азия. К этой позиции, особенно насчёт Азии, стоит прислушаться.
3. Прочёл «Загон» Николая Лескова — короткий рассказ о месте России в Европе. Немедленно задумался — а по какой, собственно, причине, господин Лесков занимает почётное место в нашей школьной программе, пусть даже и с менее спорными произведениями? Чтобы вам было понятно моё удивление, вот характерный отрывок из этого «Загона»:
http://homlib.com/read/leskov-...
Всеволожский ввёл ересь: он стал заботиться, чтобы его крестьянам в селе Райском было лучше жить, чем они жили в Орловской губернии, откуда их вывели. Всеволожский приготовил к их приходу на новое место целую «каменную деревню». О таких чистых и удобных помещениях и помышлять не могли орловские крестьяне, всегда живущие в беструбных избах. Все дома, приготовленные для крестьян в новой деревне, были с печами, трубами, под высокими черепичными крышами. Выведен был этот «порядок» в линию на горном берегу быстрого ручья, за которым шёл дремучий бор с заповедными «мачтовыми» деревьями изумительной чистоты, прямизны и роста. В этом бору было такое изобилие дичи и зверья и такое изобилие всякой ягоды и белых грибов, что казалось, будто всего этого век есть и не переесть. Но орловские крестьяне, пришедшие в это раздолье из своей тесноты, «где и курицу выпустить некуда», как увидали каменную деревню, так и упёрлись, чтобы не жить в ней.
— Это, мол, что за выдумка! И деды наши не жили в камени, и мы не станем.
Забраковали новые дома и тотчас же придумали, как им устроиться в своём вкусе.
Переведенцы сейчас же «из последних сил» купили себе самые дешёвенькие срубцы, приткнули их где попало, «на задах» за каменными жильями, и стали в них жить без труб, в тесноте и копоти, а свои просторные каменные дома определили «ходить до ветру», что и исполнили.
Не прошло и месяца, как все домики были загажены, и новая деревня воняла так, что по ней нельзя было проехать без крайнего отвращения.
По утверждению такого порядка на всех подторжьях и ярмарках люди сообщали друг другу с радостью, что «райские мужики своему барину каменную деревню всю запакостили».
Все отвечали: — Так ему и надо!
За что они злобствовали — этого, я думаю, они и сами себе объяснить не могли, но они так ощетинились, так и не приняли себе ни одного его благодеяния. Он завёл школу, в которой хотел обучать грамоте мальчиков и девочек, но крестьяне шумели: зачем нашим детям умнее отцов быть?
— Мы ли-де своим детям не родители: наши ли сыновья не пьяницы!
Дворяне этому радовались, потому что если бы райские крестьяне приняли благодеяния своего помещика иначе, то это могло бы послужить вредным примером для других, которые продолжали жить, как обры и дулебы, «образом звериным».
Оценили 19 человек
23 кармы