Война с Карфагеном требовала от Рима более или менее сносной флотилии. Ведь тяжело вести войну с морской державой, когда твоя армия всецело ориентирована на сухопутные сражения. Но римляне находили выход и не из таких ситуаций. Они поступили гениально просто: изучили опыт противника в строительстве кораблей и освоили его наработки. И уже после адаптировали новый флот под свои военные запросы.
Первое время, конечно, качество римского флота крепко уступало финикийскому прототипу. Прежде всего, не хватало технологических навыков, отчего римские копии проигрывали финикийским оригиналам в скорости и маневренности. Во-вторых, сказывался кадровый голод. Финикийцы выходили в море с детства, а Рим испытывал недостаток опытных и тренированных гребцов. Что еще сильнее увеличивало качественный разрыв между флотами соперников. И тогда латиняне решили переломить ситуацию, перенеся на море то, в чем они намного превосходили своих недругов – сухопутную пехоту.
Битва при Эгатских островах, 241 год до н. э. Иллюстратор: Giuseppe Rava
Сражения той поры на море напоминали сложный бальный этикет эпохи барокко. Много маневров, перемен курса и скорости, долгие попытки занять более выгодную позицию. Это происходило потому, что основным оружием кораблей являлся носовой таран, которым требовалось угодить в борт вражеского судна. Римляне же, заранее понимая свою слабость в данной дисциплине, решили сделать ставку на абордажной схватке, для чего в экипажи ввели мощные отряды морской пехоты – по сути, командировав на борт тяжеловооруженных легионеров.
Ясное дело, что воин в доспехах перепрыгнуть с борта на борт не в состоянии. Поэтому римляне вытащили на свет божий разработку македонских военных инженеров и слегка ее доработали. Речь идет о корвусе (вороне) – перекидном трапе с большим стальным зубом, пробивавшем палубу вражеского корабля и намертво в ней застревавшем. Отчего корабли соединялись настилом, по которому могли перейти с борта на борт два полностью вооруженных воина. Римляне же добавили корвусу перила, которые не давали воинам упасть в воду и в какой-то мере защищали их с флангов. По фронту же роль защиты играл обычный пехотный щит. Точнее, два щита – легионеры-морпехи десантировались парами.
Битва при Милах, 260 год до н. э. Иллюстратор: Severino Baraldi
Корвус можно было поворачивать, выбирая направление его падения. Поэтому подобраться к римскому кораблю с такой оснасткой выходило непросто – нападавший при таранной атаке легко превращался в жертву. Тем более, что карфагенские корабельные солдаты уступали римским и в численности, и в вооружении, и в выучке. Вот только и без того медлительные римские суда еще больше потеряли в скорости и маневренности, поэтому навязывать свои условия они не могли, и все манипуляции с корвусом, по сути, являлись контратакой. Преследовать противника они не имели возможности.
Интересно, что перенос сухопутных методов ведения войны на море позволил римлянам не только ликвидировать отставание в морском деле, но и постепенно переломить ситуацию в свою пользу. Правда, вскоре от корвуса они отказались, и еще в первую Пуническую войну (почти сразу после начала оснащения им флота) корабли с ними перестали строиться. Причин тому несколько. Во-первых, перенос части пехоты на корабли сильно ослабил основные сухопутные силы. Во-вторых, содержание такой массы экипажей дорого обходился казне. И, в-третьих, надобность в корвусе отпала – римляне сравнялись с недругами и в уровне судостроения, и по качеству подготовки экипажей. А потом и превзошли их. Поэтому, если где-то встретите упоминание об этом приспособлении как о римском чудо-оружии, не верьте. Корвус не являлся ни римским изобретением, ни серьезным прорывом. К тому же, корабли с ним строились всего-то несколько лет, что на фоне тысячелетней истории Рима просто песчинка.
Оценили 32 человека
72 кармы