В чём разница между противниками действующей власти - "оппозицией" - и объективными врагами страны? В том, что есть определённые рамки, за пределы которых те, кто являются критиками, но не врагами , не выйдут. Оппозиция сама хочет прийти к власти и потому должна показать, что лучше способна заботиться о стране, нежели действующее правительство. Объективный враг страны же этим не озабочен совершенно.
Оппозиция каким-либо явным бедствиям, огорчениям, неудачам страны в целом сочувствует - и говорит о том, что, мол, при нас бы всё вышло иначе. Враг же просто радуется любым негативным событиям в ней.
Если не считать очевидных случаев, вроде катастроф, которые всё-таки происходят не особенно часто, довольно показательны спортивные неудачи. Спорт - это такой общеизвестный "суррогат войны". Тот, кто принципиально не просто не разделяет радость / огорчения сограждан, а именно радуется поражению (неважно, как именно это аргументируется), очевидно противопоставляет себя стране.
Мнение врага всегда совершенно предсказуемо: оно выстраивается по принципу максимизации ущерба / минимизации выгоды для страны. Именно так формируется политическая линия той "радикальной оппозиции", которая тем самым вовсе не оппозиция.
Политическая русофобия в России
В полной мере это относится к России. У нас радикальная оппозиция, причём в любом изводе - хоть ультралиберальная, хоть "инфракрасная", хоть радикально националистическая - ведёт себя именно так, как описано. Даже формальные националисты такого типа защищают не всех русских, а только правильной ориентации - и не ото всех угроз.
Зачастую различить либералов-западников, "инфракрасных" и нацрадикалов между собой, а их вместе отличить от объективного внешнего врага, вроде сторонников постмайданной Украины, становится крайне затруднительно.
Что самое характерное, вышеупомянутые в большинстве случаев вовсе не считают себя русофобами и искренне удивляются, когда обнаруживают, что по описанным критериям именно к таковым и принадлежат.
Почему так выходит?
Что такое "нация"?
Дело в том, что они, если откровенно сказать, русскими в полном смысле и не являются. Но этот вопрос нужно рассмотреть подробнее.
Существует классическая схема исторического развития этнической самоидентификации: "племя - народность - нация". "Племя" соответствует архаичной фазе развития (догосударственной). "Народность" - традиционной фазе (тому, что марксисты называют эпохами рабовладения и феодализма). "Нация" - детище индустриальной фазы развития.
Для существования "нации" необходимо, чтобы сформировалось товарное хозяйство взамен натурального, и при том экономика должна быть относительно автаркичной (внутри страны экономические связи должны быть значительно более развиты, чем связи с внешним миром). Должен существовать развитый внутренний рынок. На традиционной фазе, если весь окружающий мир, кроме одной деревни, исчезнет, в ней это едва заметят. На индустриальной же любая деревня тесно связана с экономикой всей страны.
При этом в состав нации легко вписываются инонациональные элементы: хозяйственная целостность значительно важнее, чем культурная близость. Вернее, она и провоцирует быстрое культурное сближение. В России нация сформировалась на рубеже XVI и XVII веков, в Смуту она проявила себя уже вполне отчётливо.
Именно самоорганизация России в Смуту, в период полного развала прежнего государства, показывает, что нация на тот момент в стране уже существовала.
Таким образом, по сути, "нация" - или "народ", если использовать русский термин - это совокупность людей, изначально объединённых индустриальной экономикой и развивающимися в условиях индустриальной экономики информационными связями. Последние гораздо интенсивнее, нежели информационные связи внутри доиндустриальной народности-этноса.
Объединение и распад наций в эпоху глобализации
Спрашивается, что произойдёт, если нация сформировалась, но потом, например, её завоевывают, или соседи делят между собой единое государство, или по объективным причинам оно разделяется на несколько государств?
Всё то же самое. Если нация или часть нации оказывается действительно глубоко интегрирована в новую большую нацию в рамках единого государства / единой индустриальной экономики, то в итоге произойдёт "переосознание" большинством населения себя как принадлежащего к новой большой общности.
Ключевое значение здесь имеет именно экономика. Например, в стране обычно существует одна финансовая "конвективная ячейка": налоги собираются в регионах, поступают в столицу, откуда дотациями, пенсиями, субсидиями, зарплатами и инвестициями растекаются снова по стране. Ну, по крайней мере, так дело обстоит в унитарном государстве. Если государство федеративное, то картина чуть сложнее, но не так, чтоб принципиально: всё равно финансовое влияние столицы больше, нежели региональных центров.
Но если у нас на дворе глобализация, и государство погружается в нарастающую экономическую интеграцию с соседями, что тогда? Ответ очевиден: постепенно национальное самосознание ("национальное" от "нация", а не от "национальность") размывается. Люди начинают ассоциировать себя с какой-то более крупной - "глобальной" - общностью.
В этом обществе будет общая - глобализованная - бизнес-элита, универсальное интеллектуальное сообщество и тому подобное. В финале произойдёт полное "растворение" прежних малых наций в одной большой.
Но на практике процесс "растворения" прежде самостоятельных наций в наднациональном единстве - фактически, формирующейся более крупной нации - идёт довольно медленно. По крайней мере, если не произошло полного разрушения прежнего государства. Обычно при этом сначала появляются отдельные "глобализоаванные" социальные слои. Прежде всего - бизнес, который ориентируются именно на зарубежных бизнес-партнеров. Журналистское сообщество, "интеллигенция"... Возникают группы, ассоциирующие себя с интернациональным единством.
Конец "конца истории"
Если у нас имеет место долгосрочный объективный тренд на глобализацию, то в итоге в интернационализованный слой будет вовлекаться всё большее количество людей, всё большая доля населения - и в конечном счёте произойдёт мирное объединение нескольких стран фактически в одну, нескольких наций в одну. Причём поначалу это может даже не осознаваться.*
Но бывает и так, что процесс, не дойдя до конца, приостанавливается. Тренд по каким-то причинам меняется на противоположный. То есть вроде как единая нация из нескольких уже стала формироваться, но внезапно всё приостановилось, застыло в фазе "полупоглощения". И вот тогда возникают конфликты между "глобализованной" и "неглобализованной" частями единого общества - вернее, прежде единого.
В результате у нас получается так, что представители вроде бы одного и того же этноса, но вписанные в разные нации** (локальную и глобальную), перестают друг друга понимать. Не просто на уровне политических разногласий, а "глубинно". Глобализованная часть, фактически, себя считает частью чего-то другого - уже не своей страны, а другой - более масштабной. При том сама может этого вовсе не осознавать.
Одним словом, это именно то, что происходило у нас. Победа глобализации в девяностые годы плюс объективный кризис индустриальной экономики на постсоветском пространстве и разделение единой нации - "советского народа" - привели к тому, что часть населения стала ассоциировать себя именно с "Единой Европой", с "Западом", со "всем цивилизованным миром"... Это была небольшая, но влиятельная прослойка: те, чьи возможности в раннепостсоветский период выросли. И - позже - те, кто воспитывались с упором на будущую интеграцию в "цивилизованный мир".
Когда же тенденция повернулась вспять, глобализация впала в кризис, а "конец истории" отменился, выяснилось, что большинство русского населения бывшей РСФСР глобализованным не стало, а стало "россиянами" - сократившейся, но прежней нацией: той, которая прежде была основой "советского народа", и которая, собственно, тогда, на рубеже XVI и XVII веков, и сформировалась.
Русско-русский конфликт
Между этими группами русских - глобальными и российскими - имеет место конфликт. Обе его стороны считают себя русскими. Но это разные русские. Для одних "русские" - это некий субэтнос в рамках "глобальной" нации. Для других - это основной народ Российской Федерации и именно с ней ассоциируется.
Либералы-западники и националисты расистского толка ассоциируют себя с "Западом", "Европой", "белыми" (что в наши BLM-овские времена уже устарело, но подсознательные установки меняются не быстро). Они определённо не "российские русские". Отсюда и их русофобия (то есть - неприязнь к "неправильным", "старым" русским).
С "инфракрасными" ситуация другая. Исходно они ассоциировали себя с Советским Союзом: для них "русскими" были все "советские". В их числе оказались не только убеждённые сторонники коммунистических идей, но и просто очень сильно "ушибленные" девяностыми: для них никак невозможно ассоциировать себя с постсоветскими властями (отсюда лютая их неприязнь к слову "россияне"). Однако в новую эпоху такая самоидентификация - со всеми постсоветскими республиками, от Украины до Эстонии и Таджикистана - постепенно становилась всё менее распространена. В итоге им приходилось либо переосмыслять себя всё же как "россиян" (или зарубежных "российских соотечественников"), либо...
Либо, опираясь на собственную неприязнь к постсоветским реалиям (которые рассматривались как непринципиально изменившиеся с 90-х), в первую очередь - к российским властным структурам, ассоциироваться с любым их противником, который будет готов иметь дело с "инфракрасными" (ну вот "глобальная нация" согласилась). То есть тут в основе - в отличие от ситуации с ультралибералами и нацрадикалами - первична именно русофобия - как категорическое неприятие реально существующей России. Их вхождение в состав "глобальных русских" - уже следствие***.
Ну так в итоге и получилось, что есть два типа этнической самоидентификации, представители которых определяют себя как "русских": одни собственно русские - из России, другие - "русские" как субэтнос "европейцев"/"цивилизованных" (которые принадлежат к русским по национальности, но не относятся к русской нации).
Чтобы было понятно. Прошу обратить внимание: глобализованные русские, по их мнению, вовсе не плохо относятся к России как таковой. Просто для них противостояние между Россией и Европой / США - это примерно как противостояние между, к примеру, Екатеринбургом - и остальной частью России: это некий сепаратизм. Отношение к США у них примерно как у большинства жителей Екатеринбурга или Самары к Москве (а к "Старой Европе" - как к Питеру): есть серьёзные претензии, но и в мыслях нет воевать с ними или что-то подобное. Переехать туда для них не сложнее, чем для российских русских - мигрировать в пределах России.
Судьба "неотроцкистов"
Спрашивается: что же будет дальше?
А мы видели, что - аналогичного типа проблемы в стране уже были:
...у Советской России... было две потенциальных стратегии. Во-первых, она могла... оказать помощь "братьям по классу" - путём "красной интервенции". Во-вторых, можно было пока "строить социализм в одной стране", ожидая, пока отстающие страны дозреют до революционной ситуации.
Традиционно первая стратегия связывается с именем Троцкого, вторая - Сталина. Это иногда оспаривается, да и воззрения теоретиков марксизма той эпохи со временем менялись. Но ...их последователи действительно стояли на примерно этих позициях...
...Господствовавшее с XVIII века представление о единстве "цивилизованных народов" на протяжении второй половины XIX века стало слабеть. Это... в итоге и привело к цивилизационному расколу в Европе и Первой Мировой войне.
В конечном счёте, прежняя "Цивилизация" разделилась на "Запад" - англо-французскую часть, Германию, которая стала сама по себе - и Советскую Россию, тоже со своей очевидной спецификой.
Так вот условный "троцкизм" - это память о прежнем единстве, уходящая глобалистская тенденция. "Сталинизм" же - народившееся локальное ...мировоззрение...
Фактически, ультралибералы / инфракрасные / нацрадикалы - это новые "троцкисты". А основная часть населения - условные "сталинисты". Мы же помним, чем тогда всё закончилось?
Трудно отделаться от предчувствия, что, в конечном счёте, так оно и выйдет. Социальный конфликт перейдёт в открытую фазу. Ну и победит та сторона, которая объективно многочисленнее и сильнее: "Бог на стороне больших батальонов"...
Остаётся надеяться на то, что "глобальное начальство" рухнет раньше, чем дозреет до прямого столкновения с Россией. В таком случае "троцкистов", оставшихся без внешней направляющей руки, будут перевоспитывать потихонечку, а не в ходе какой-нибудь глобальной чистки...
Ну, будем надеяться на лучшее.
Сноски:
* Верно и обратное: если будет происходить нарастание автаркии внутри отдельного региона и локальной общности в рамках единой нации, то этот регион и эта общность будут иметь тенденцию отделяться от страны / нации.
Ну да, да: это та самая знакомая нам транспортная теорема - вернее, её информационная измерение:
...распад крупных государственных образований определяется действием "транспортной теоремы". Если чуть упростить, то её смысл заключается в том, что если экономика в регионе растёт быстрее, чем укрепляются его связи с Центром, он имеет тенденцию выпадать из страны.
Ровно то же самое - с интеграцией одного государства в состав другого. Тут в основе экономика... и в основе формирования наций - тоже экономика.
** Вхождение представителей одного этноса в состав разных наций - обычное дело. Азербайджанцы, к примеру существуют собственно азербайджанские, иранские и российские. Последние составляют заметную долю населения Дагестана.
Таджики, узбеки и туркмены живут и в Афганистане. Но жители постсоветских стран довольно условно воспринимают их за своих:
"Там, за речкой (в Афганистане) живем мы же, только это мы 150 лет назад. Это другие таджики, другие узбеки, другие туркмены. ...А о том, какой культурный разрыв между таджиками, узбеками и туркменами по две стороны Амударьи бессмысленно говорить, все это прекрасно понимают».
Р.Р. Назаров, зам. зав. Отделом "Современной истории и международных исследований" Института истории АН Узбекистана.
*** На первый взгляд это кажется странным, но, фактически, в рамках идеологии "инфракрасных" идёт апелляция к забытым у нас самое позднее в Великую Отечественную традициям старого революционного глобализма. Мол, борьбу за построение коммунизма нужно вести именно в мировом масштабе, для чего сначала нужно снести отдельные государства. То есть тут уже прямая связь с троцкистской традицией. Это приводит к осознанию отечественными "инфракрасными" себя как части той же "глобальной нации".
PS: Уточню: разумеется, можно быть сторонником либерализма (в смысле сокращения экономической роли государства и снижения налогов), коммунистом или националистом, при этом будучи русским-россиянином. Само по себе это никаких противоречий не составляет. Ключевой момент - именно тот, что "...есть определённые рамки, за пределы которых те, кто являются критиками, но не врагами , не выйдут".
Оценил 21 человек
53 кармы