«Войну и мир» стоит почитать для начала. Хотя произведение художественное, но безоговорочно верю правдивости подобного диалога. 1805 год. Московский дом графа Ильи Ростова:
«— И зачем нас нелёгкая несёт воевать с Бонапартом? — сказал Шиншин.
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
— А затэм, мылостывый государ, — сказал он, выговаривая «э» вместо «е» и «ъ» вместо «ь». — Затэм, что импэратор это знаэт. Он в манифэстэ сказал, что нэ можэт смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэзопасност империи, достоинство её и святост союзов».
Чем история закончилась, общеизвестно. Как при Александре Суворове «союзник» Австрия возложила на Россию почётное право лить кровь за её интересы. Был Аустерлиц, где удивлённый безалаберностью императоров Наполеон вдребезги разбил русскую и австрийскую армии. Потом Вена тактично слилась, дав нам героический, но «с кровью по колено» Фридланд. Закончилось дело Отечественной войной, сгоревшей Москвой, тотальным разорением западных и центральных губерний. Зато была соблюдена «святость союзов».
Сегодня Скрепы исправно подправляют, чего уж давно погибшие души жалеть. Если дедушка Толстой писал мощно, но с юморным подтекстом, сегодня в лоб бьют идеологией. На полном серьёзе и с государевых трибун утверждая:
«... являясь участником разработки стратегий коалиционных войн, Российская империя проводила военные операции, зачастую предназначенные облегчить положение союзников, руководствуясь интересами блока в целом».
Это наш крест такой, толстый намёк исторический. Сам погибай, а товарища выручай. Русский солдат обязан воевать (прежде всего) за победу всей коалиции. А потом дело доходит до реализации национальных задач, если вообще о таковых вспомнят наверху. Именно этот идеологический фактор часто фиксировали и в приказах по русским армии и флоту. Сегодня явление отказываются переосмыслить, не желая называть вещи своими именами.
Исторические союзники?
В августе 1914 года Россия забыла всю собственную историю. Пропаганду войны в защиту откровенно оборзевшей Сербии раздували абсолютно все казённые и частные СМИ. Политические партии слились в милитаристическом угаре, лишь что-то подозревающая фракция большевиков в Думе тихонько утопала на каторгу полным составом. Уверенная в одном: тут революции не видать с таким «патриотическим подъёмом», придётся ждать озарения пролетариата Германии.
Хрестоматийная формула генерала Карла Клаузевица гласит: «война есть продолжение политики иными средствами». Чтобы войну считать выигранной, она обязана закончиться выгодным миром. В противном случае — это преступление против собственного народа, если конечно не ответ на прямую агрессию.
(Иллюстрация из открытых источников)
Поучительных историй военных союзов Россия знает немало. Как и примеров предательства союзниками. Воодушевлённый Пётр I вступил в войну со шведами, втянутый в союз с Речью Посполитой и Данией. Последняя заключила перемирие с Карлом XII через несколько недель, бравые поляки стали резаться промеж себя, махнув рукой на шведов после показательной рижской порки.
Чтобы суровые скандинавы не выпотрошили коронные земли дочиста, шведскую армию стали исправно снабжать харчем, фуражом и собственными солдатами. И очень странным смотрится пробел в отечественной историографии, когда никто не озаботился провести подсчёты: сколько «союзников-поляков» участвовало в битве под Полтавой. На стороне Карла XII, разумеется.
Пётр Великий выиграл Северную войну? Конечно. Повезло неслыханно, Западной Европе было не до нас. Самозабвенно дербанили «испанское наследство», вцепившись друг в друга с 1701 по 1714 годы. Великие державы потому и проморгали «чухонскую форточку» в свою коммуналку, банально некому было помочь шведам.
Дальше. Пруссия, Австрия, Пьемонт и Испания решили удавить в колыбели революционную Францию. Пошли монархическим походом, так сказать. Наша Екатерина Великая с большим удовольствием приняла приглашение, вступив в антифранцузскую коалицию. После казни короля Людовика даже публично всплакнула, сказав: «…нужно искоренить всех французов для того, чтобы имя этого народа исчезло».
(Иллюстрация из открытых источников)
А что сделала крайне практичная немка, как высморкалась в мокрый платочек после столь агрессивного обещания геноцида? Правильно, ничего. В 1795 году направила в Северное море эскадру вице-адмирала Ханыкова в составе 12 кораблей и 8 фрегатов. ВМФ России конвоировал купцов, лениво демонстрировал флаг голландскому побережью. Боевых потерь не зафиксировано, зато прижимистые англы дулись на государыню, как мыши на крупу. Отсыпая мешками золото на содержание русского контингента в коалиции.
Екатерина II под этой ширмой «союзничества» занялась решением собственных проблем с Турцией и Речью Посполитой. И только её несвоевременная смерть помешала русскому солдату затянуть удавку на шее Стамбула.
Непутёвый Павел в 1799 году, строго поперёк политики матушки, вступил в коалицию с Англией, Австрией, Турцией и Неаполитанским королевством против республиканской Франции... уже со всей серьёзностью. Александр Суворов занял Италию, адмирал Ушаков — Корфу. Но союзники быстро сообразили что к чему, после наших громких побед предали. Суворов едва вырвался из альпийского мешка, над Корфу (в итоге) взвился британский флаг.
(Иллюстрация из открытых источников)
В 1854-1855 годы Англия и Франция напали на Россию, высадившись в Севастополе. Спасая от полного разгрома несчастных турок. Организовали первую мировую экономическую блокаду, даже на Дальний Восток рискнули сунуться. Спасённая от революции несколькими годами ранее русским оружием «союзная» Австрия немедленно мобилизовалась, двинула к нашим границам почти миллион солдат. Откровенно угрожая ввязаться в войну на стороне Англии и Франции.
Итог? Севастополь получал из Дунайской (более многочисленной) армии крохи подкреплений и пороха, умылся кровью рукопашных, был буквально сметён артиллерией со своих геройских бастионов.
Единственным государством, поддержавшим Россию, была Пруссия. Благодаря ей экономическая блокада свелась к минимуму, именно из-за позиции пруссаков не взбунтовались поляки. Хотя 1830-1831 годах они попили немало кровушки, продолжили бунташные упражнения в 1863-1864 годах. Но Крымскую войну просидели мышью под веником. Прекрасно понимая (или им подсказали), что два государства раздавят мятеж, а то ещё и сходят на Париж вместе. Который всегда финансировал буйное панство, подбивая на революции.
(Иллюстрация из открытых источников)
Плечом к плечу.
После того как объединившаяся под железной лапой Бисмарка, Германия размотала племянника Наполеона в 1870-1871 годах, заняв Париж, Россия сумела избавиться от статей позорного мира 1856-го после Крымской войны. В 1877-1878 годах, когда Россия уже рассматривала в подзорные трубы предместья Стамбула, Англия открыто ввела в Проливы свой флот, недвусмысленно изготовилась к войне на стороне вновь избиваемых османов.
Кто опять помогал нам? Правильно, Германия. Через железнодорожную станцию Вержболово, морем в Ревель и Кронштадт были отправлены сотни тяжёлых пушек Круппа калибра 229-356 мм. Россия купила у Германии несколько океанских пароходов, совместными усилиями русских и немецких инженеров были подготовлены технические регламенты для переоборудования их в крейсеры. Для действий на британских коммуникациях.
В 1891-1892 годах царь Александр III заключает неожиданный военный союз с Францией. Это событие преподносят, как попытку осадить быстро набирающую военную мощь Германию. Не совсем так. Целью «изоляциониста» Александра и русского правительства было не нападение на своего соседа. Наоборот, попытка стабилизировать общую ситуацию в Европе, урезонить обе стороны. Сообщить Англии особо: её экспансия на Средиземном море, в Африке и особенно Азии... может получить добрый пинок из Санкт-Петербурга и Парижа.
Уайт-Холл намёк понял. Немедленно завязал тесные контакты с французами, стараясь свести анти-британскую составляющую союза — к ничтожным величинам. Договорились тишком да ладком. Англы подсказали Парижу, как нужно вести себя с рюсський ле мюжикъ. Если уж континентальная война грянет, она будет вестись до последнего солдата. Немецкого и русского, конечно. А на фоне этой кровавой потасовки нужно лишь одним броском, «порывом»… забрать себе Эльзас и Лотарингию. Дальнейших планов у французского Генштаба просто не было.
(Иллюстрация из открытых источников)
Пригорюнившись от нашей активности в Маньчжурии и Китае, Англия быстрыми темпами вооружает Японию, в ходе войны 1904-1905 годов фактически выступает на стороне Токио. А после Гульского инцидента английский флот готовится напасть на 2-ю Тихоокеанскую эскадру адмирала Рожественского у берегов Испании, Турции приказано готовиться к войне, закрыть Проливы. Только резкий окрик из Берлина останавливает «просвещённых мореплавателей» от прямого конфликта.
2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры медленно движутся к Цусиме через весь земной шарик. Проходят мимо десятков французских портов в Европе, Африке и Азии. Ни одна из «союзных» гаваней не позволила бункероваться углём, набрать воды. Русские эскадры дошлёпали до Дальнего Востока на зубах, получая снабжение исключительно за счёт германских судов снабжения и угольщиков. Мало того, японцы потопили немецкий «Роланд», когда он занимался спасением русских моряков во время Цусимского побоища...
(Иллюстрация из открытых источников)
Через Вержболово тем временем непрерывно шли эшелоны с новейшими пушками, 150 мм. гаубицами, снарядами всех калибров, торпедами и снаряжением. На германских верфях небывалыми темпами строились (под видом океанических яхт) эсминцы и подводные лодки для русского флота. Первой прибывшей во Владивосток (1904 год) подлодкой стала крупповская «Форель».
Николай II сначала верно оценил намерения Англии и Франции, желавших нам поражения в Русско-японской войне. 15 октября 1904 года отправил Вильгельму II секретную телеграмму, где прямо попросил составить проект русско-германского военного союза. 30 октября пришёл ответ Вильгельма:
«Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом никому, составили, согласно твоему желанию, три статьи договора. Пусть будет так, как ты говоришь. Будем вместе. Конечно, союз должен быть чисто оборонительным, направленным исключительно против нападающего или нападающих в Европе, нечто вроде компании взаимного страхования от огня против поджогов».
(Иллюстрация из открытых источников)
11 июля 1905 года на яхте «Полярная звезда» у острова Бьерке Николай II и Вильгельм II подписали союзный договор. Если бы он вступил в силу, Первой мировой могло и не случиться. Может быть, полыхнули разве что несколько колониальных схваток, но до глобальной континентальной бойни это не разрослось. Однако Россию оккупировали к тому времени агенты влияния Франции и Англии. Судьбоносные решения принимали не в Зимнем.
Как только царь вернулся домой, его буквально размазали по стене. Все высшие чиновники во главе с премьером Витте, министром иностранных дел Ламздорфом сделали всё, чтобы Николай II слёзно стал просить «кузена Вилли» денонсировать Бьеркский договор. Вильгельм это посчитал унизительной пощёчиной и личным оскорблением. А в 1910 год, после неудачной встречи в Потсдаме… ещё больше разочаровался в безволии Николая II.
Но экономическое сотрудничество не было остановлено, к 1914 году доля Германии в импорте России составляла 50%, Франции — 4,6%, Англии — 13,3%. То есть, экономических поводов для взаимной бойни тоже не было.
Оценили 32 человека
63 кармы