ЯДЕРНАЯ ГЕРМАНИЯ И ЕВРОПЕЙСКИЙ ПРОЕКТ «ЧЕТВЁРТОГО РЕЙХА»

Предвоенная фаза на Европейском ТВД

Статья доктора политических наук, действительного члена Академии геополитических проблем В. Павленко.

17 декабря 2016  13:23

Еще одним аргументом в пользу того, что приход в США Дональда Трампа не является случайностью, хотя и отражает стихийные глубинные настроения в американском обществе, на которых кое-кто попросту сыграл, можно считать ширящиеся дебаты по европейской безопасности, которая начинает рассматриваться отдельно от американской. Как выясняется, весьма продолжительное время эту тему обсуждали подспудно, не засвечивая обсуждение на публике (Победа Трампа и ядерный щит Европы: «ящик Пандоры» открыт?) Хотя кое-что, например, проект создания то ли внутри НАТО, то ли против него (?) «европейской армии», все-таки «утекало» и проскальзывало в СМИ. Однако на фоне недавних откровений Ангелы Меркель и Федерико Могерини маски оказались сорванными. Речь в них шла о том, что смена власти в Вашингтоне потребует пересмотра отношений Германии с Россией и НАТО (Меркель заявила о пересмотре отношений с Россией и НАТО), и что у Европы могут отыскаться поводы «дружить» с Москвой против США (Могерини заявила о возможном союзничестве РФ и ЕС против Трампа). И становится понятным, что в недрах концептуальных элит Запада зреет какая-то новая стратегия, выходящая далеко за рамки третьей (лиссабонской) Стратегической концепции НАТО 2010 года. И ею прикрывающаяся.

Автору этих строк уже приходилось проводить параллели современности с международно-политической ситуацией столетней давности, когда с победой Великого Октября в России, осуществившейся в ленинско-сталинском, а не в троцкистско-бухаринском формате, прежняя стратегия Запада также себя исчерпала (Слово и дело. Выпуск №65. "Октябрь 1917-го: спасение державы". Владимир Павленко). 

Версальский миропорядок фактически умер, еще не родившись. США не вступили в Лигу Наций, на которую президент Вудро Вильсон положил недобрую половину своих усилий и полтора срока в Белом доме. А влиятельные и информированные «шестерки» глобальной олигархии, вроде Уинстона Черчилля (протеже медиа-магната лорда Бивербрука и его визави в США Бернарда Баруха), с подачи своих боссов из числа акционеров новоиспеченного Федрезрерва стали муссировать по отношению к Версалю тему «не мира, а перемирия сроком на 20 лет». Ровно через два десятилетия к войне было все готово, и она была развязана, причем, с очевидной целью пересмотра итогов Октября. Когда же не получилось вновь, и в ответ советские войска пришли в центр Европы, а настоящие поджигатели мирового пожара замаскировались под «союзников» СССР по «Антигитлеровской коалиции», была развязана новая, практически мировая война, но уже холодная. У ее истоков – международники-американисты не дадут соврать - стояли Джордж Кеннан с его знаменитой «длинной телеграммой» от 23 февраля 1946 года и упомянутый Черчилль, которой воспроизвел ее в Фултонской речи ровно через десять дней – 5 марта 1946 года. Для чего еще летом 1945 года Черчилль был предусмотрительно превращен в «свободного художника» и оттеснен от номинальной власти, которая - нечастый прецедент в британской истории – была передана от этой марионетки в руки одного из концептуалов-кукловодов - Клемента Эттли, несменяемого (!), назначаемого троном пожизненно (!) заместителя премьер-министра. Настолько плохо, видимо, обстояли дела у Букингемского дворца, что «небожителям» дали команду спускаться с «Олимпа».

Сомневающимся в административно-бюрократических, «наследственных», а не «демократических», истоках поражения британских консерваторов во главе с Черчиллем на выборах 1945 года очень рекомендую задаться риторическим вопросом: мог ли проиграть в демократической процедуре премьер, только что принявший безоговорочную капитуляцию поверженного врага?

На некоторые мысли наводят перечисленные Могерини вопросы «взаимодействия» с Россией против США. Возможный отказ Вашингтона от сделки по иранской ядерной программе, увязанный с предполагаемыми совместными действиями ЕС и России в ближневосточном регионе, указывает на попытки Брюсселя подорвать позиции нашей страны в Сирии, поссорить нас с Ираном и вбить клин в намечающееся взаимодействие с Турцией. Тема взаимодействия в ООН обращается к неприемлемой, но почему-то встречающей благосклонное отношение в российских «верхах», идее укоренить региональный принцип, распространив его на формирование Совета Безопасности ООН. Для Российской Федерации, как правопреемницы СССР, это означало бы по сути ревизию итогов Второй мировой войны и роли нашей страны как главного победителя германского фашизма и одного из основателей ООН.

В этом же направлении ситуацию двигает провал референдума в Италии, видимым итогом которого становятся уход Маттео Ренци, одного из немногих европейских лидеров, ориентированных на поиск путей урегулирования санкционной войны с Россией, на месте которого ожидается появление правых популистов, готовых поставить вопрос о выходе страны из ЕС. С одной стороны, Могерини призывает Москву совместно противостоять Трампу; с другой – Европа тщательно вычищает и зачищает все и вся, способное и готовое к взаимодействию с Россией в национальных, а не транснациональных интересах. И кроме того продолжает углублять политику санкций, спекулируя на темах Минских соглашений, Донбасса и Крыма.

А в самой России принимается абсолютно беззубая, но рассыпающаяся комплиментами по отношению к начинающей разваливаться Европе Концепция внешней политики (КВП), о чем автору этих строк тоже приходилось высказываться (Концепция без концептуального). И именно потому, что в этом документе «особые» отношения с ЕС возведены в один из приоритетов внешней политики (просто непреодолимо «тянет» в «Европы» нашу элитарную «Дуньку»), европейцы и получают пространство маневра. И продолжают, играя на амбициях этой «Дуньки», разводить между собой Россию и США, Россию и Китай и т.д. Решая при этом, ясное дело, свои собственные проблемы, прежде всего корпоративные, а отнюдь не государственные - российские или американские.

Возвращаясь к тому, что последовало столетие назад за провалом Версальской системы, напомним, что продолжением стало кратковременное сближение Веймарской Германии с Советской Россией на Генуэзской конференции (Раппальский договор 1922 г.). Концептуальный Запад ответил на него Локкарнским пактом (1924-1925 гг.), связав Берлин обязательствами по западным границам и оставив открытым вопрос о восточных. И четко указав тем самым вектор последующей экспансии нацистского политического режима, которую как раз тогда и принялись готовить в интеллектуальных штабах Лондона и Вашингтона. Окончательная ставка именно на нацистов, надо полагать, была сделана в 1927 году, когда специфическим образом сработала связка двух кланов - Чемберленов и Шредеров. Напомним, что в еще канун Первой мировой войны были сделаны две взаимные закладки – германская в Британии и британская – в Германии. В Туманный Альбион за несколько месяцев до начала общеевропейской бойни прибыл Иоганн Генрих Шредер, превратившийся в Джона Генри, и его брат Бруно Шредер. Оба успели стать британскими резидентами, избежав санкций, которым подвергся в Британии из-за войны немецкий бизнес. В будущий же Третий рейх свои стопы направил двоюродный брат министра по делам колоний и вдохновителя англо-бурской войны Джозефа Чемберлена, двоюродный дядя его сыновей – министра иностранных дел Остина и премьер-министра Невила Чемберленов – Хьюстон Стюарт Чемберлен, женатый на дочери крупного композитора и теоретика немецкого национализма Рихарда Вагнера. Именно он, апеллируя к «генетическому родству» двух наций, провозгласит Адольфа Гитлера «посланником богов» и «спасителем германской нации». И в то же самое время в США таким образом «скорректируют» закон о ФРС, что отменят 20-летнее ограничение аренды олигархами печатного станка по производству долларов. По линии же Шредеров в начале января 1932 года будет организована встреча будущего фюрера с мировым финансовым бомондом, включая представителей основных акционеров ФРС, близ Кельна, на вилле банкира Курта фон Шредера.

В связи с этим напомним, что тема развала Европейского союза муссируется с кризиса 2008-2009 годов, достигнув апогея к лету 2012 года, когда эмиссар Ротшильдов Джордж Сорос открыто предъявил Германии ультиматум: выйти из ЕС или взять на себя все его долги. Ситуацию тогда удалось «подвесить», но не разрешить, оставив вопрос о будущем этого союза открытым.

Напомним подзабытые, но сохраняющие актуальность в свете перечисленных новостей, варианты распада ЕС и/или еврозоны, находившиеся на слуху в преддверие и по завершении «судьбоносного» европейского саммита 2012 года:

- полное разрушение с возвращением всех стран к своим национальным валютам;

- частичное разрушение с выделением в ЕС «северного» ядра и «южной» периферии, которая будет отделена от севера рядом барьеров;

- новая консолидация Европы, но уже под сугубо германским началом (иначе говоря, концепция «Четвертого рейха»).

Уже тогда было ясно, что наиболее «ходовой» вариант – именно последний. Достаточно вспомнить один интересный документ партии нынешнего канцлера – ХДС/ХСС. Называется он «Размышления о Европе» и датирован 1 сентября 1994 года (сходу не улавливающим исторических параллелей напомним, что это годовщина начала Второй мировой войны). «Если европейская интеграция не будет развиваться, - читаем в нем, - соображения собственной безопасности могут вынудить или подтолкнуть Германию к самостоятельной стабилизации Европы традиционным путем» (Цит. по: Тэтчер М. Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира. - М., 2003. С. 370).

Кому-нибудь нужно объяснять, что это за путь?

В логику этого «пути» укладывается и внезапный отказ от второго президентского срока Франуса Олланда. То, что он обнулился в ходе первой каденции, – сомнений не вызывает. С другой стороны, именно Олланд послужил «кувалдой» Сороса в давлении на Меркель четыре с половиной года назад, и его уход с преждевременным превращением в «хромую утку», в этой связи не только показателен, но и глубоко символичен.

Следим за руками – тогда и сейчас – в режиме «переклички исторических эпох». Шаг первый. Олигархи планируют и выстраивают новый мировой порядок и, создавая ФРС, развязывают мировую войну. По итогам которой – шаг второй – формируют Лигу Наций, призванную стать «мировым правительством». Но в Октябре 1917 года в России к власти приходит партия большевиков во главе с В.И. Лениным. Стоящие за ним и И.В. Сталиным императорская военная разведка и жандармерия, взяв реванш за Февраль у британской разведки, переигрывают проигранную было игру, не пуская к власти британскую креатуру – Троцкого, специального для этого внедренного в большевистскую партию в июле 1917 года во главе группы «меньшевиков-межрайонцев».

И олигархи перенацеливают вектор управляемых перемен. Третий шаг – провал Лиги Наций: без США, как и без Советской России, она не работоспособна. Четвертый – превращение ФРС из локального, ограниченного по времени, проекта в «долгоиграющий». Помогла в этом двухходовка: тогдашний аналог Трампа – Уоррен Гардинг, примерно с той же суммой идей на российском направлении, правит два с половиной года и… безвременно оканчивает жизненный путь. Перемены в интересах олигархии проводит его наследник, вице-президент Кальвин Кулидж (так что советую внимательно присмотреться к фигуре будущего вице-президента Майка Пенса). И, наконец, шаг пятый – поэтапное разрушение Версальской системы с превращением Германии в эпицентр агрессии в восточном направлении. Условный шаг шестой – «маскировочный», заметающий следы заказчиков спецоперации: информационный вывод из эпицентра общественного внимания организаторов и вдохновителей этого событийного ряда – правящих концептуальных кругов и ведущих держав Запада – Великобритании и США.

Ничего не напоминает, читатель? Как, например, насчет трактовки в этом ключе такого события как Brexit, фактически повторяющего закрытие в 1929 году британского внутреннего рынка для американских товаров?

Но 1929 год – решающий, с ним очень многое, что связано. Например, замена репарационного плана Дауэса планом Янга с последующим созданием Банка международных расчетов (БМР), а также «тайная вечеря» директора Банка Англии Монтегью Нормана и министра финансов США Эндрю Меллона с акционерами Федрезерва в канун смены Кулиджа в Белом доме Гербертом Гувером. Именно на его личный счет потом спишут Великую депрессию…

Однако все это – не более, чем «присказка», не имеющая практического применения в реальной политике без той «сказки», что рассказал нам влиятельный информационный ресурс «Spiegel-Online» в упомянутом материале «Слон в посудной лавке. Европейские дебаты по ядерной обороне после победы Трампа» (Победа Трампа и ядерный щит Европы: «ящик Пандоры» открыт?) Достаточно хотя бы того, что в аннотации к ней открытым текстом говорится, что «немецкие авторы обсуждают возможности и перспективы независимой от НАТО европейской (германской) военной политики в области ядерного сдерживания».

О чем же идет речь?

Первое, что увидел в обсуждаемой теме автор этих строк, как уже отмечалось, - что европейцы встречаются и обсуждают запретную ядерную тему в варианте «без США», не протоколируя этих встреч и опасаясь ущерба для НАТО в случае огласки (которая, заметим, уже налицо, значит, кто-то эту огласку заказал). «…Когда военные чиновники и дипломаты говорят об этом в Брюсселе, они встречаются частным порядком и очень маленькими группами… Альянс хочет любой ценой избежать публичного обсуждения проблемы. Подобные дебаты, как предупредил один дипломат, могут спровоцировать “лавину”. Основы трансатлантической архитектуры безопасности окажутся под угрозой, если пришлось бы открыть “ящик Пандоры”».

И заметим, что более всего беспокоит участников обсуждения мнение Дональда Трампа о НАТО как об «устаревшей» структуре.

Второе, что бросается в глаза. Обсуждение идет и по западную сторону Атлантики, в самих США, причем, на высочайшем элитарном уровне. «В ноябрьском выпуске Foreign Affairs, - читаем в материале, - была опубликована статья, в которой обсуждался вопрос: если Трамп серьезно поставит под сомнение американские гарантии, то Берлин должен будет рассмотреть вопрос (!!!) о создании европейского ядерного сдерживания на основе французских и британских потенциалов». Добавляется, что в связи с этим влиятельная Frankfurter Algemeine в редакционной (!) статье написала о… немецкой атомной бомбе.

Расшифруем. «Foreign Affairs» - официальное издание Совета по международным отношениям (СМО), одной из влиятельнейших структур, управляющих западным миром, встроенной в систему институтов глобального управления. Функционирует он на основе двухпартийного консенсуса, который, следовательно, не исключает того, что Трамп «откажется» от гарантий. Или таким образом ему порекомендуют отказаться?

Далее. «Соленость» ситуации в том, что СМО – визави отнюдь не немецких теневых концептуальных структур, а британского Королевского института международных отношений (КИМО), на нынешнем сленге - «Chatham House». Британия же после Brexit выходит из ЕС. По «чину» ли и по силам немцам, которые сами едва отбились по европейским финансам от Сороса и стоящих за ним Ротшильдов, особенно в этой ситуации, диктовать англичанам пути использования их ядерных сил, стратегически и технологически полностью зависимых от США? Как, кстати, в значительной мере и Франции.

Самое пикантное, что авторы материала далее сами отвечают на этот вопрос. «Почему Великобритания, находящаяся в настоящее время в процессе выхода из Европейского союза, должна согласиться на это? И почему бы французы дали немцам слово относительно своих ядерных сил, когда они станут сдерживающим фактором? И Франция, и Великобритания якобы отказались рассматривать вопрос после начального зондажа в Брюсселе…».

Одной рукой СМО через свое официальное издание рекомендует немцам «нагнуть» союзников по НАТО и ЕС, другой – без сомнения, участвует или стоит за их отказом пойти навстречу Берлину. По Франции даже более того. «Канцлер Конрад Аденауэр и министр обороны Франц-Йозеф Штраус надеялись работать вместе с Парижем, - по сути раскрывают авторы материала почти секретную и по сей день информацию. – Но Шарль де Голль немедленно остановил секретный проект, как только он был избран президентом в 1958 году. Позднее, через два года после того, как Гельмут Шмидт (СДПГ) ушел со своего поста канцлера, он также предложил сделку французам. Шмидт предложил, чтобы Франция распространил свои средства ядерного сдерживания на Германию. Взамен Западная Германия предложила бы свой “капитал и финансовую мощь”, чтобы финансировать программы французского ядерного оружия».

Итак, тема уже обсуждалась в конце 70-х – начале 80-х годов и была прикрыта американцами, которые убрали Шмидта от власти, заменив Гельмутом Колем, с помощью Ганса-Дитриха Геншера. Именно его СвДП, выйдя из правящей коалиции с СДПГ, сформировала тогда, в 1982 году, другую коалицию, уже с ХДС/ХСС. В Вашингтоне идею германо-французского ядерного альянса, следовательно, не поддержали и понятно, почему. Потому, что она была частью «европейского проекта» с участием Юрия Андропова, направленного против США.

Не клюнула тогда на андроповский проект и Франция с ее также социалистическим, как и Шмидт, президентом Франсуа Миттераном. «Гельмут Коль, который был канцлером в то время, отверг эту идею, как “интеллектуальный трюк”. Секретный протокол, датированный декабрем 1985 года, обнародованный лишь в начале этого года, показал, почему недоверие Коля было оправдано. В нем президент Франции Франсуа Миттеран признался Колю, что Франция не желает “обеспечить Германию ядерной защитой”. Он сказал, что ядерный потенциал Франции может служить только для защиты “небольшой территории”, другими словами – Франции. Если бы Париж распространил свою защиту, сказал французский лидер, то это поставило бы страну на грань “смертельной угрозы”».

Угрозы от кого? От СССР? Нет, конечно! От США и только от США, а также от Британии. Ибо альянс андроповского СССР с западными консервативными элитами - последнее, что было нужно Вашингтону. И именно потому эту тему успешно потопили в бесплодных дебатах управляемые Белым домом через Социнтерн социалисты – и в Германии, и во Франции.

Почему сейчас точка зрения Вашингтона изменилась, и произошло это – обратим особое внимание – еще до прихода Трампа, на фоне спекуляций о «непредсказуемости» его курса, которыми пестрит и обсуждаемый нами материал?

Очень просто: чтобы «прогнозировать» действия Трампа, нужно понимать интересы и логику тех, кто привел его к власти, а не прикрывать этот анализ сплетнями про «одноэтажную Америку» и про «системный сбой» в западной глобально-управленческой системе. Ничего подобного! Трампа привели те же самые концептуальные круги, которые сегодня ставят «на растяжку» Берлин, подталкивая его, в условиях легко предсказуемого провала попыток прикрыться французским и британским «ядерным щитом», к собственному ядерному вооружению. Речь идет о возрождении германского реваншизма, но уже с ядерным подтекстом.

Третье. Связь того и нынешнего «европейского проекта» иллюстрируется следующим фрагментом материала, который мы анализируем. «В дипломатических примечаниях, прилагаемых к немецким ратифкационным документам к ДНЯО (Договору о нераспространении ядерного оружия, запрещающему ФРГ им обладать. – Авт.), боннское правительство заявило: “убеждены, что ни одна оговорка в договоре не может быть истолкована, чтобы препятствовать дальнейшему развитию европейского объединения, в частности, созданию Европейского союза с подходящими (ядерными. – Авт.) возможностями”. Вольфганг Мишник – лидер парламентской фракции СвДП…, 20 февраля 1974 года на заседании бундестага разъяснял, что означал этот текст: “Все еще возможно развивать европейскую ядерную державу”. Сорока годами позже, в настоящее время, этот вопрос поднят в первый раз» (имеется ввиду, видимо, что в первый раз он поднят публично).

Итак, ставка на «европейский проект» части близких к КГБ кругов позднего СССР оказалась битой; страна распалась в том числе и из-за этого стратегического просчета. Американцы нас переиграли, поменяли руководство ключевых европейских стран – Франции и ФРГ, а затем, как выясняется, развернули этот проект против удержавшегося главного «обломка» Советского Союза – Российской Федерации. «Четвертый» европейский «рейх» запланирован как ядерный, и именно это маячит за теми переменами, которым кое-кто у нас так бурно радуется. Сегодня Британия выходит из ЕС, а в США выигрывает Трамп только потому, на наш взгляд, что англосаксонские элиты, планируя новый масштабный военный конфликт в Европе, не собираются в него втягиваться ввиду своего членства в НАТО. Европейцев бросят «на управляемый произвол судьбы», заставят перевооружиться и натравят на Россию, которую, в свою очередь, усилят, сдав ей Украину. «Малая Антанта» составленная из новых членов НАТО и русофобствующего киевского режима, по мнению американских стратегов, решить «русский вопрос» не в состоянии. Максимум – ввязаться в его решение, и тогда должен подоспеть уже отмобилизованный к тому времени европейский «второй эшелон». А англосаксы с помощью элитарных связей и финансовых институтов будут рулить разрастающимся российско-европейским конфликтом «из-за кулис». Оставляя за собой право, как это уже не раз случалось в истории, вмешаться в него на любой из сторон – на стороне Москвы (исторический аналог – план «Оверлорд») или «нового Гитлера» (секретный план «Рэнкин»).

Либо не вмешиваться вообще, дожидаясь, когда, выражаясь словами Гарри Трумэна, «они (то есть мы. – Авт.) как можно больше поубивают друг друга». А затем продиктовать ослабленным противникам свою волю, как этого не получилось в 1945 году ввиду решительной победы советской стороны, которая исключила любые сепаратные сделки по окончанию войны в Европе, оставив для него единственный шанс – полную и безоговорочную капитуляцию номинального агрессора.

Перед нами традиционная англосаксонская геополитика «блестящей изоляции» и «управления равновесием сил на континенте». Война с Европейского полуострова должна быть перенесена в коренную Евразию и вестись там до полной зачистки территории под будущую окончательную колонизацию. Предупреждал же один из советников Джорджа Буша-старшего в свое время европейцев, что «шашни» с Москвой в рамках «европейского проекта» могут привести к тому, что Европа станет театром военных действий в ядерной войне. Англосаксы слов на ветер не бросают, и не случайно ряд приближенных еще к Рональду Рейгану, особенно неоконов, всплывают сегодня в окружении Трампа. А фигура нового скорее всего, что госсекретаря США – Рэкса Тиллерсона из рокфеллеровской Exxon-Mobil - только подтверждает, что олигархическая игра ведется «на две лапы». Корректируя курс, Запад устраивает России грандиозный спектакль в расчете на наивность, простодушную доверчивость и «европейские» комплексы неполноценности отечественных либеральных и квазипатриотических элит, не более того. Обманывающийся – обманываться должен быть рад!

Какими должны быть выводы из изложенных соображений? Обо всех судить не беремся, но главный сомнению не подлежит. С Европой, как с некоей территорией, не обладающей субъектностью и суверенной юрисдикцией над своей внешней и даже внутренней политикой, разговаривать не о чем. Вести диалог можно и нужно только с англосаксонскими элитами, подкрепляя его собственными военными приготовлениями и расширением военно-технического и даже военного сотрудничества на Востоке. С пониманием реагируя на те планы западных элит, которые были озвучены в ходе избирательной кампании Трампа. Например, идеи «ликвидации ядерного щита США, который обеспечивает защиту Японии и Южной Кореи», чтобы они взялись разрабатывать свое ядерное оружие.

Провозглашенный курс на смягчение, а то и ликвидацию международного контроля над распространением ядерных вооружений, - явное свидетельство того, что концептуальными штабами Запада взят курс на подготовку и развязывание новой мировой войны. Из этого и нужно исходить, особенно четко понимая, что у этих планов имеется широкое лобби внутри самой России, в лице не только «пятой», но и «шестой» колонн, рядящихся в антикоммунистическую тогу как социал-дарвинистского либерализма, так и псевдоправославного и квазимонархического «патриотизма».

Две руки, управляемый одной головой, давно уже протянуты в Россию, а произошедший четверть века назад распад СССР перевел международно-политическое развитие из послевоенной в предвоенную фазу. Висящее на сцене ружье – рано или поздно выстрелит. И к этому надо готовиться. В том числе концептуально.

источник

=======================================================================

ссылки:

Победа Трампа и ядерный щит Европы: «ящик Пандоры» открыт?

Победа Трампа и ядерный щит Европы: «ящик Пандоры» открыт?На информационном ресурсе Spiegel-Online опубликована редакционная статья под названием «Слон в посудной лавке. Европейские дебаты по ядерной обороне после победы Трампа». Немецкие авторы обсуждают возможности и перспективы независимой от НАТО европейской (германской) военной политики в области ядерного сдерживания. Из-за актуального содержания мы даем полный перевод означенной статьи.

Слон в посудной лавке Европейские дебаты по ядерной обороне после победы Трампа

В течение многих десятилетий американское ядерное оружие служило в качестве гаранта европейской безопасности. Но что произойдет, если Дональд Трамппоставит под сомнение этот ядерный щит? В Берлине и Брюсселе уже начались дебаты по альтернативам американскому сдерживанию.

Проблема настолько секретна, что она даже не значится ни в одной ежедневной повестке дня в штаб-квартире НАТО. Когда военные чиновники и дипломаты говорят об этом в Брюсселе, они встречаются частным порядком и очень маленькими группами — иногда только состоящими из двух-трех человек одновременно. «Не классифицированные разговоры» — вот причина конфиденциальности.

И этот вопрос является чрезвычайно чувствительным. Альянс любой ценой хочет избежать публичного обсуждения проблемы. Подобные дебаты, как предупредил один дипломат, могут спровоцировать «лавину». Основы трансатлантической архитектуры безопасности окажутся под угрозой, если пришлось бы открыть «ящик Пандоры».

Большая неопределенность

Дискуссии касаются ядерного сдерживания. В течение многих десятилетий последней линией обороны Европы от возможной агрессии со стороны России являлся американский ядерный арсенал. Но после избрания Дональда Трампа в качестве 45-го президента Соединенных Штатов, чиновники в Берлине и Брюсселе уже не уверены, что Вашингтон будет продолжать защищать Европу.

Пока еще не ясно, какой внешнеполитический курс новой администрацией будет выбран — т. е. можно рассчитывать и на худший вариант. Быть может, Трамп станет работать во внешней политике США по тому же принципу, по которому он работает в своей корпоративной империи — с максимальным уровнем непредсказуемости.

Его пренебрежительные высказывания в ходе президентской кампании о НАТО, как «устаревшем», уже создали сомнения по поводу лояльности американцев к альянсу. Следовательно, Европа начала подготовку к будущему, в котором ей, скорее всего, придется взять гораздо большую долю затрат на свою безопасность.

Но что произойдет, если избранный президент произведет еще более фундаментальный сдвиг в американской политике в области безопасности? Что делать, если он поставит под сомнение ядерный щит, который обеспечивал безопасность в Европе во времена холодной войны?

На протяжении более 60 лет Германия доверяла свою безопасность НАТО и ее ведущей державе — США. Без надежного средства сдерживания европейские государства-члены НАТО будут уязвимы для возможных угроз со стороны России. Это стало бы концом трансатлантического альянса.

Смогли бы французы или британцы заступить на эту роль?

С момента избрания Трампа чиновники в европейских столицах рассматривают возможность европейского ядерного сдерживания. Барьеры для этого — военные, политические и международное право — фундаментальны, и нет никаких конкретных намерений или планов. Тем не менее, французские дипломаты в Брюсселе уже обсуждали этот вопрос со своими коллегами из других государств-членов. Могли бы французы и британцы, обладающие собственными ядерными арсеналами, обеспечить защиту для других стран, таких как Германия?

«Хорошо, что это наконец-то обсуждается», — говорит Ян Техау — директор Холбрук Форума в Американской академии в Берлине. «Вопрос о будущей ядерной обороне Европы является слоном в посудной лавке в дискуссии по европейской безопасности. Если гарантии ядерной безопасности Соединенных Штатов исчезнут, то важно выяснить, кто будет защищать нас в будущем. И как мы предотвратим шантаж по ядерной проблеме в будущем?».

В ноябрьском выпуске Foreign Affairs была опубликована статья, в которой обсуждался вопрос: если Трамп серьезно поставит под сомнение американские гарантии, то Берлин должен будет рассмотреть вопрос о создании европейского ядерного сдерживания на основе французских и британских потенциалов. Германское респектабельное издание Frankfurter Allgemeine Zeitung в своей редакционной статье написало даже о «немыслимом» — немецкой атомной бомбе.

«Самая последняя вещь, в чем Германия нуждается в настоящее время»

Политики в Берлине хотят предотвратить дебаты любой ценой. «Общественные дебаты по поводу того, что произойдет, если Трамп должен будет изменить американскую ядерную доктрину — это самая последняя вещь, в чем Германия нуждается прямо сейчас», — заявил Вольфганг Ишингер — глава Мюнхенской конференции по безопасности. «Было бы катастрофической ошибкой, если бы Берлин должен был бы начать такого рода дискуссии. Возможно Германия на самом деле хочет создать собственное ядерное оружие, несмотря на все заверения в обратном? Это дало бы пищу для любой антинемецкой кампании». Дебаты об этом однако больше не выведены за рамки обсуждений в аналитических центрах и в публикациях по внешней политике.

В середине ноября в интервью, привлекшем к себе внимание на международном уровне, председатель в комитете по внешней политике бундестага Родерик Кизеветтер, предложил франко-британский ядерный щит в случае, если Трамп поставит под вопрос американскую защиту Европы. «Ядерный щит и безопасность, гарантируемые американскими ядерными силами, крайне важны для Европы», — заявил он в интервью Reuters. «Если Соединенные Штаты больше не хотят обеспечивать эту гарантию, то Европа по-прежнему нуждается в ядерной защите для целей сдерживания». В минувшие выходные глава персонала канцелярии Ангелы Меркель Питер Альтмайер заявил в интервью, что обеспечение ядерного щита для Европы в «интересах политики безопасности» США. К тому же, по его словам, «два государства-члена ЕС обладают ядерным оружием».

Непопулярные и политически взрывные вопросы

Кизеветтер утверждает, что Европа должна подготовиться к любым неожиданностям. «По нашим дебатам по вопросам безопасности не может быть никаких ограничений», — говорил он. Этот эксперт по политике безопасности партии ХДС является бывшим полковником вооруженных сил Германии, поработавшим и в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, и в военном штабе альянса в Монсе (Бельгия). После избрания Трампа он имел беседы не только с французскими и британскими дипломатами, но и изучал взгляды, существующие в рамках немецкого правительства. По его словам, он имел беседы с советником по вопросам безопасности канцлера Кристофом Хойсгеноми директором политического департамента Министерства обороны Геса фон Гаейр. Кизеветтер сообщил, что ни канцелярия, ни министерство не приняли что-либо определенного. В то же время также, по впечатлениям Кизеветтера, его идеи не были отклонены как фантазии. Понятно, что германское правительство хотело бы быстро закончить дискуссию. Этот вопрос политически взрывоопасен, а также крайне непопулярен. В опросах более чем 90% немцев выступают против идеи обладания Германией собственной атомной бомбой. Американский ядерный щит до сих пор предлагал немцам роскошь стоять на правой стороне моральной дискуссии, если Вашингтон гарантирует их безопасность.

«Неправильное послание»

Официальные представители в Брюсселе также не в восторге от заявлений, исходящих из Берлина. «Тот факт, что эти соображения были обнародованы, уже много значит», — сказал один дипломат, представляющий одно государство-члена НАТО. «Было бы неверным сигналом для Америки, но и гротескно неправильным сообщением для России», — сказал Ишингер. Он предупредил: сообщение не может быть отправлено в Вашингтон о том, что Европа находится в процессе изучения альтернатив американскому защитному щиту. Но тем временем военные и дипломаты отсылают вопрос в штаб-квартиру НАТО. Один дипломат сказал, что эти идеи циркулировали «неформально и не под запись» внутри штаб-квартиры НАТО в течение нескольких месяцев. «Заявления, сделанные г-ном Кизеветтером, отражают вопросы, которые возникают повсюду в Европе, относительно того, что будет означать инаугурация Трампа для участия США в ее стратегии ядерного сдерживания».

По ядерному вопросу, Трамп привлек к себе внимание в первую очередь своими экспромтами, которые он сделал во время своей президентской кампании. «Если у нас есть ядерное оружие, то почему же мы не можем использовать его?» — якобы он задал риторический вопрос во время брифинга по внешней политике летом. Во время избирательной кампании он также обыграл идею ликвидации ядерного щита США, который обеспечивает защиту Японии и Южной Кореи. По существу, он прямо предположил, почему бы этим двум азиатским государствам не разработать свое собственное ядерное оружие. Европейцы обеспокоены тем, что с тех пор подобная угроза может быть адресована и им. Подобные комментарии прозвучали в то время, когда в Москве более всего сосредоточились на своей роли ядерной державы, чем когда бы то ни было с момента окончания холодной войны. Как и Соединенные Штаты, Россия в настоящее время находится в процессе модернизации своего ядерного арсенала. В течение нескольких лет завуалированные угрозы со ссылкой на ядерный арсенал Москвы стали частью стандартной риторики в репертуаре президента Владимира Путина.

Британское ...

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Меркель заявила о пересмотре отношений с Россией и НАТО

Канцлер ФРГ отметила, что подходы должны быть заново сформулированы в свете выборов в США

Фото: TASS/AP/Martin Meissner

Германия должна пересмотреть свои подходы к отношениям с Россией и Североатлантическим альянсом. Об этом заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель на съезде партии «Христианско-демократический союз» (ХДС) в Эссене во вторник.

«Мы имеем дело с ситуацией в мире, особенно в свете американских выборов, в которой подходы в мире должны быть заново сформулированы, прежде всего к таким важным вещам, как НАТО и отношения с Россией», — приводит ее слова «Федеральное агентство новостей».

Ранее Ангела Меркель заявила о намерении выдвинуть свою кандидатуру на пост канцлера на выборах 2017 года — она в девятый раз готовится избраться председателем партии.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Авторский блог Владимир Павленко 10:29 13 декабря 2016

Концепция без концептуального

Блеск и нищета внешнеполитического афициоза.

Владимир Павленко.

Аналитика содержания новой редакции Концепции внешней политики (КВП) России, к сожалению, в основном сводится к ее сопоставлению с предыдущими редакциями 2013 и 2008 годов. Это не вполне обосновано, ибо понятно, что имели место смены президентов – уход и возвращение Владимира Путина, и оба документа отражали эти перемены: достаточно вспомнить неприкрытую полемику первых лиц в 2011 году в связи с ситуацией вокруг Ливии. Это вообще-то традиционная отечественная экспертная болезнь - рассматривать внешнеполитические вопросы в отрыве от внутренних, выдавая их за приоритет всей государственной политики. Хотя общеизвестно, что внешняя политика – лишь проекция внутренней, и если внутри страны «правит бал» агрессивный правительственный либерализм, зажимающий общественное в угоду частному, то и внешняя политика является отражением этого зажима в интересах олигархической «крыши», давшей пока лишь небольшую «течь» («Посадки где?»).

И сегодня это правило зависимости внешней политики от внутренней по-прежнему действует. Почему-то, с одной стороны, всем понятно, что уже с марта 2014 года существовала необходимость зафиксировать новую расстановку сил и новые тенденции международной жизни, связанные с конфликтами в Сирии и на Украине. С другой стороны, принятие новой редакции КВП именно сейчас, не после, а на подступах к президентским выборам, имеет и важное внутриполитическое значение, ясно указывая, что смены власти не ожидается, какие бы слухи на этот счет ни распространяли те, кто на это рассчитывают.

Забегая вперед, отмечу, что многое в новой редакции КВП выглядит здравым. Но автору куда более близок не комплиментарный а критический подход «разбора полетов», в соответствии с которым достоинства обозначаются одним абзацем, а что касается недостатков, то дается их развернутый перечень. Этим мы сейчас и займемся, отдельно обратив внимание на то, что предлагаемые в конце статьи обобщающие выводы указывают на явную недооценку авторами концепции роли идеологического фактора, который, по сути, вообще опускается, несмотря на очевидный рост интереса к этой теме в мире. Рассуждая о противодействии религиозному/идеологическому экстремизму, упор в обновленной КВП делается на институциональных факторах; полностью игнорируется при этом роль идей и идейной борьбы, составляющей значительное место в современной международной повестке.

Между тем, в идеях закодированы высшие смыслы бытия, особенно национального и тем более цивилизационного. И поскольку предложить свое мы видимо пока не готовы, то создается впечатление, что кому-то в наших «верхах» очень хочется встроиться в чужое, делая при этом вид, будто это «чужое» если уж не «свое родное», то по крайней мере некое «универсальное». В этом, как ни обидно, проявляется своеобразный комплекс неполноценности российской власти, которая делает вид, что не понимает принципиальной несовместимости самого принципа «универсализма» с исторической перспективой России. Не осознает, что унизительно просить у «управдома» квартиру в уже существующем глобальном доме, рассуждая о «равноправии», которого никогда не было, нет, и не будет. («У сильного всегда бессильный виноват, / Тому в истории мы тьму примеров слышим…»). Что «не надо ждать милостей от природы», и что «взять их у нее – наша задача». А «взять» - это построить свой дом, и никак иначе. В терминах миросистемной теории – создать мировой центр, альтернативный капитализму, то есть социалистический центр. Причем, не на пустом месте, а на прочном фундаменте советского опыта. Если российская власть настолько заражена антикоммунизмом, что это прорывается у нее «сквозь зубы» (а мы видим, как это происходит), то она должна осознавать, что взявшись учиться у «забугра», «забугор» мы будем только догонять. И никогда не догоним, как на карусели. Место России в системе якобы «универсальных» ценностей – на глубокой периферии. И ни к чему хорошему следование этой «моде» не приведет.

Уже президентское Послание 2016 года (1 декабря) ясно продемонстрировало, что мессианский запал, столкнувшись с реалиями современного мира, начинает о них разбиваться, и «замах» делается куда как скромнее, чем «времен очаковских и покоренья Крыма». И что политическая элита не оставляет надежд на Запад, поднимая эйфорию, связанную то с Brexit, который привел во власть Терезу Мэй, то с Дональдом Трампом или Франсуа Фийоном, то с отставкой Маттео Ренци и возможными преемниками Ангелы Меркель.

А теперь – по разделам концепции.

«Общие положения»

Ст. 3, п. а) Укрепление «демократических институтов» и с безопасностью, и с суверенитетом страны совмещается трудно. Ибо демократия – симулякр, прикрывающий олигархическое кукловодство. Не случайно такие крупные западные интеллектуалы, как Уильям Энгдаль и Колин Крауч именуют американскую и европейскую демократию либо «тоталитарной», либо «постдемократией». Это, кстати, предвидел еще второй президент США Джон Адамс, предрекавший, что «демократия никогда не длится долго, и не было еще демократии, не покончившей самоубийством». Предупреждали об этом президенты Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, Джеймс Гарфилд, Дуайт Эйзенхауэр, Джон Кеннеди и многие другие.

Пресловутые ЕСПЧ и БДИПЧ – тоже «демократические институты», особенно если понимать под демократией власть «демократов» западного типа.

П. в) «Одним из влиятельных центров современного мира» Россия становится благодаря собственному геополитическому положению и военной мощи, а отнюдь не принятым в мире «правилам игры». И соблюдение этих кабальных «правил» очень напоминает следование «заповедям» Збигнева Бжезинского, предрекавшего появление «центра мировой ответственности». Нельзя забывать, играя в эти игры, что подзаголовок «Великой шахматной доски», в которой говорится о таком «центре», называется «Господство Америки и его геостратегические императивы». Мы с этим господством согласны? Тогда зачем настырно повторяем заученные в 90-е годы глупости в современных официальных государственных документах?

П. д) «Справедливая демократическая международная система» с равноправием стран в условиях «центральной координирующей роли ООН» будет совместима только тогда, когда последняя пересмотрит базовый – региональный – принцип функционирования, уходящий корнями во второй доклад Римскому клубу «Человечество на перепутье» Майкла Месаровича – Эдуарда Пестеля (1974 г.). И когда будут сданы в архив планы реформирования Совета Безопасности, раскрытые в докладе Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (документ ООН A/59/565 от 2 декабря 2004 года). Ведь если вкратце, то региональный принцип переоформляет российское постпредство в Совбезе из наследия Великой Победы и вхождения в пул основателей ООН в обусловленное принадлежностью к «европейской» региональной группе, что для нашей страны неприемлемо ни геополитически, ни тем более цивилизационно. И вызывающе оскорбительно на морально-психологическом уровне.

Пункт г) этой же статьи, связанный с «недопущением дискриминации России на международных рынках», наглядно демонстрирует бессилие ООН и связанных с ней «международных и региональных экономических и финансовых организаций» перед лицом «хозяев правил игры», по «скрижалям» которых ООН и функционирует. И надо четко понимать, не предаваясь иллюзиям, что российская заинтересованность в ООН обусловлена только лишь правом вето в Совбезе. И ничем больше, если отбросить многословную и слащавую дипломатическую риторику и не принимать ее за чистую монету.

П. е) «Отношения добрососедства с сопредельными странами», за исключением Китая и Турции, - это отношения с постсоветскими республиками, и достойно порицания, что словом «добрососедство» заменяется другое, куда более актуальное слово «интеграция». Если бы в конституцию ФРГ в свое время не было заложено «объединение» с ГДР, оно бы и не состоялось. Так же бессмысленно – пример из другой эпохи - было ждать и Переяславской Рады, если бы московские послы столетиями не «проедали плешь» западным коллегам постоянным напоминанием, что «из Киева есть пошла Земля Русская, и мы от него не откажемся».

П. л) «Взаимообогащение различных культур и цивилизаций» никак не связано с поиском между ними «согласия»; цивилизационные различия – вопрос духовных ценностей, и кто с кем собирается «соглашаться»? И с чем именно? С экспансией собственных ценностей или с капитуляцией перед чужими?

На самом деле вопрос стоит иначе: какие иные цивилизации нам в контексте текущей ситуации и нашей стратегии ближе, против кого мы с ними сегодня «дружим», и на чем эта «дружба» основана: на собственном проекте или на смене вектора внешней зависимости с западного на восточный?

«Современный мир и внешняя политика Российской Федерации»

Общее замечание к этой главе: внешняя политика повисает в воздухе без главных вопросов внутренней. Куда идем? Какое общество строим? «Справедливое»? Справедливость несовместима с капитализмом как продуктом протестантской этики. У нас что, протестантская страна? Или все дело в «протестантствующей» элите?

Какой человек – творец советской эпохи или «квалифицированный потребитель» чужого продукта? Какая экономика? Кто в ней главный – трудящийся или олигарх? И какой сектор основной – финансовый или промышленный, производственный? Остается ли наука непосредственной производительной силой или превращается в служанку олигар-хических интересов и, загнанная в угол, начинает строить козни против «опустившей» ее власти, избирая одним из своих предводителей-академиков вместо почившего Евгения Примакова его многолетнего американского визави Генри Киссинджера?

Потому и возникают «ножницы» во внешней политике, что она сегодня противоречит внутренней. Отсюда все дисбалансы. «Навязываемые извне идеологические ценности и рецепты модернизации политической системы государств усилили негативную реакцию общества на вызовы современности» (ст. 14). Идеологии внешнего управления может быть противопоставлен только императив собственной проектной идеологии, объясняющей мир и его историю, формирующей основы внутреннего устройства и соответствующие направления внешней экспансии. У авторов документа такая идеология имеется? Им «разрешили» ее проповедовать?

И как с этим коррелируется пассаж о «необходимости формирования ценностных основ (!) совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий…» (ст. 19)? Опять «двадцать пять»: это претензии на проектную экспансию или призыв к капитуляции?

Ст. 4. Какая к черту «глобализация», если глава МИД Сергей Лавров еще год назад заговорил о «деглобализации»? . И если имеет место «множественность моделей развития», то не следует ли предположить, что каждой цивилизации присуща своя уникальная модель? Случайно ли капитализм в России не прижился ни сто лет назад, ни сейчас? И никогда не приживется!

Ст. 5. Признание «неравномерности мирового развития» отправляет нас прямиком к ленинской теории империализма, и если Россия – часть его мировой системы, как и в начале XX столетия, то, несомненно, вновь его «слабое звено». Это – теоретическая банальность, и остается только сожалеть, что плохо прочитавшие или позабывшие вождя авторы КВП являют urbi et orbi натуральный плагиат под видом собственных концептуальных «открытий».

«Разрыв между благосостоянием государств» - это разрыв между мировым центром и мировой периферией. Благосостояние – качественная характеристика центра; периферия может добиться его, только отвергнув существующие «правила игры» и создав собственный мировой центр, конкурирующий с капиталистическим. Поэтому упомянутое выше «рассредоточение мирового потенциала силы и развития» с его якобы многоцентрием – иллюзия до тех пор, пока существуют упомянутые единые «правила», ибо у правил всегда, во все времена и эпохи, имелись хозяева. И это – не мы.

Да и с самим «благосостоянием» дело обстоит не так просто. Ставить такую вульгарно материалистическую задачу перед обществом – значит, себя не уважать, обнуляя мессианский потенциал России, как Катехона («удерживающей»); и стыдливая ссылка на нашу «уравновешивающую» роль в международных делах (ст. 22) это лишь доказывает.

«Предотвращение межцивилизационных разломов» - тезис, по уровню содержательности, аналогичный призыву «предотвратить» движение тектонических плит вдоль разломов земной коры. (Из военного анекдота: «Товарищ прапорщик, остановите поезд!». «Поезд, стой, раз-два!»).

Разломы, а также помещенные в них лимитрофы – данность. Поэтому задача должна ставиться иначе: сложить равнодействующую, которая управляет движением таких цивилизационных разломов в интересах России, а не «против нее», «за ее счет» и «на ее обломках», по Бжезинскому.

Ст. 6. «Повышение фактора силы в международных отношениях» действительно не только подрывает глобальную безопасность, но и ставит крест и на «глобализации», и на «согласии» в межцивилизационном диалоге. Создается впечатление, что упомянутый комплекс неполноценности проник и засел в мозгах российской элиты настолько глубоко, что она лихорадочно ищет – а КВП это отражает – любые способы оказаться «вновь нужной» Западу, невзирая:

- ни на его «попытки навязывания другим государствам собственной шкалы ценностей» (ст. 5);

- ни на «возрастающие риски» втягивания государств «в региональные конфликты» (ст. 6);

- ни на «ужесточение необоснованных ограничений и введение других дискриминационных мер…» (ст. 11);

- ни на «разрушение традиционных механизмов государственного управления и обеспечения безопасности» (ст. 14);

- ни на многое другое.

Из признания, что ведется «борьба за доминирование в формировании ключевых принципов организации будущей международной системы» (ст. 5) авторы КВП делают парадоксальные своей сервильной нелогичностью выводы о якобы необходимости:

- «коллективных подходов к управлению международной экономикой…» (ст. 10);

- «адекватного комплексного ответа …с учетом объективной взаимосвязи вопросов защиты прав человека, обеспечения безопасности и устойчивого развития» (ст. 18), когда впору говорить о выживании…

И прочие благие пожелания, сводящиеся к столь же известной, сколь и контрпродуктивной формуле «Ребята, давайте жить дружно!». Пассажи, подменяющие реальный антагонизм противостояния России и Запада в новой холодной войне спекуляциями на «общности» разнообразных проблем. Например, «неконтролируемого трафика оружия, нелегальной миграции, торговли людьми, незаконного оборота наркотических средств, …глобальной бедности, изменения климата…» и т.д. (ст. 17).

Какое отношение это имеет к действительности, если миграция, торговля людьми и глобальная бедность – полуофициальные, не раз заявленные, генеральные цели политики США и Запада, которые для этого содержат террористов? Если наркотрафик организуется глобальными олигархическими банками, а якобы «климатические изменения» - мулька, тиражируемая в корпоративных интересах европейского экопрома?

Ст. 7. «Существующие военно-политические союзы», напротив, в условиях роста «фактора силы», только и способны наделить безопасностью. «Принцип равной и неделимой безопасности», особенно применительно к «Евро-Атлантическому, Евразийскому, Азиатско-Тихоокеанскому» регионам, оживляет в памяти проект реорганизации мирового пространства в три взаимосвязанных «мировых блока», отражением которого служит Трехсторонняя комиссия. Сохранение в ее орбите Японии, например, решает вопросы безопасности Запада за счет России и Китая; организация «дальневосточного треугольника» с участием Москвы, Пекина и Токио, напротив, разрушает сложившуюся антироссийскую и антикитайскую структуру мира и мирового управления. И ограничивает влияние «коллективного Запада», лишая его глобальности и загоняя в собственные цивилизационные границы.

Какая «равная и неделимая»? Строго по Джорджу Оруэллу: все «равны», но некоторые «более равные, чем остальные»? Создается впечатление, что авторы концепции забыли фундаментальный методологический постулат, который требует на каждом шагу задаваться вопросом «Кому это выгодно»? «Взаимозависимость» потому и сказка кота Леопольда, что всем выгодно быть не может; бенифициары имеются у каждого процесса, и похоже, что это – не Россия. Или российские «протестантствующие» элиты заручились гарантиями протестантских «автохтонов»? И торгуют с ними национальными интересами?

Ст. 9. «Мягкая сила» - стыдливый паллиатив советских терминов «контрпропаганда» и «спецпропаганда». В ст. 13 обусловленность международных отношений социальными процессами, слава Богу, признается открыто.

Ст. 10. «Дробление глобального экономического пространства на региональные структуры с конкурирующими тарифными и нетарифными ограничениями» - разве не приговор «глобализации»? Так что имеют в виду авторы КВП – хотят сплясать «и нашим, и вашим»? Эдакие «многостаночники» с набором «векторов», которые выбираются «по ситуации»…

Ст. 21. «Россия проводит самостоятельный и независимый внешнеполитический курс, который продиктован ее национальными интересами и основой которого является безусловное уважение международного права».

Либо «национальные интересы», либо «международное право»! Авторы не знают, что последнее – суть терминологическая эквилибристика оправдания заложенных в это «право» «двойных стандартов»? Это когда генеральное противоречие между принципами «самоопределения» и «территориальной целостности» решается в пользу того, чей «фактор силы» более убедителен. Кого мы этим тезисом вводим в заблуждение – обладателей этого фактора или собственное население и политикум?

«Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем»

Ст. 24, п. б) «Рациональное реформирование ООН» при сохранении нынешнего «статуса пяти постоянных членов Совбеза» – оксюморон. Стоит открыть этот «ящик Пандоры», уходящий корнями в упомянутый документ ООН A/59/565, и о «принципах Устава ООН, …относящихся к итогам Второй мировой войны…», можно будет забыть раз и навсегда.

Ст. 25. «Большое значение обеспечению устойчивой управляемости (!) мирового развития» можно придавать только в том случае, если управляемость обеспечивается по твоим лекалам. У авторов документа имеются основания полагать, что такая управляемость осуществляется в русле российских интересов? Они до такой степени наивны или отрабатывают некий политический заказ? Интересный, хотя и провокационный вопрос: появление России в Сирии – продукт «управляемости» или инструмент слома невыгодной нам управляемости «арабской весны»?

Что касается «Группы двадцати», которая в этой статье превозносится, то обращаю читательское внимание на то, что «двадцатка» - продукт «десятки» стран-учредителей и членов совета директоров базельского Банка международных расчетов (БМР) с добавленим ряда акционеров Федрезерва, а также международных финансовых институтов – МВФ и Всемирного банка. Что касается России и других членов БРИКС, включая даже экономически могучий Китай, то они в рамках этого форума официально признаются членами «второго порядка». «Группа двадцати» таким образом – не что иное, как инструмент глобального западного доминирования, и если в Пекине еще сохраняются иллюзии по поводу надежд «перехватить управление», то Москва по идее таких иллюзий должна быть лишена начисто, если не хочет проиграться в «глобальные проблемы» в пух и прах.

Требования разумного объема статьи не позволяют углубляться в детали отдельных частей рассматриваемого раздела, за исключением «говорящих» случаев, раскрывающих смысл происходящего буквально «по Фрейду». Например, ст. 33 пп. б) и г). Первый из этих пунктов выступает против использования террористических организаций государствами. То есть признается, что определенные государства террористами пользуются (пример связки «США – “Джебхат ан-Нусра”»). Второй пункт требует в борьбе с терроризмом «объединения всех государств, всего международного сообщества». Получается, что и поддерживающих терроризм тоже? Да еще и «без политизации и предварительных условий»… Как говорили о министре Козыреве, «мистер “чего изволите?”».

Или ст. 36. «Россия поддерживает создание под эгидой ООН и других международных и региональных организаций эффективных структур взаимодействия при возникновении стихийных бедствий, крупных техногенных катастроф и других чрезвычайных ситуаций…». По форме все верно – нужно же друг другу помогать. По существу - издевательство, ибо система соответствующих структур и органов, расплодившихся по планете, начиная с американского FEMA, - не что иное, как «параллельные» органы власти на случай «особых» условий. Всем хорошо известна аббревиатура МЧС, которая расшифровывается как «Министерство России по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий» или, сокращенно, «Министерство по чрезвычайным ситуациям». Но мало, кто осведомлен, что имеется и международное название EMERCOM – «Emergency Control Ministry». В переводе на русский это означает «Министерство чрезвычайного контроля» или, надо полагать, чрезвычайной власти. Неужели если в США именно на FEMA возлагается управление в условиях гражданской войны или распада страны, то полномочия отечественного министерства, скопированного в 90-е годы, на эту сферу не распространяются? Англоязычное название ведомства – это лишь верхушка айсберга, о чем более подробно применительно к текущей ситуации можно почитать здесь.

Или ст. 39. «Справедливая и демократическая торгово-экономическая и валютно-финансовая система» несовместима с по-настоящему полицентричным миром, в котором у каждого центра такая система должна быть своя, иначе «многополярность» - дутая. «Устойчивость глобального развития» скромно привязывается к «целям поставленным ООН», и невдомек доверчивому читателю, что речь идет о принятых в 2012 году Конференцией ООН по окружающей среде и развитию «Рио+20» «Целях устойчивого развития» (ЦУР). Это свод гуманитарных норм и тем, которые прикрывают планомерное продвижение экологии в экономическую, социальную сферу, а также в политику и геополитику. От «устойчивого развития» мостик перебрасывается в «миростроительство» - управление спроектированными и запущенными внутренними конфликтами. Переход к нему от экологии осуществляется с помощью одной из «Целей устойчивого развития» - 17-й, «Глобального партнерства в «Целях развития», для чего задействуется силовой потенциал «миротворческих» контингентов ООН и региональных организаций, то есть НАТО и Европейского союза.

Откровенная «зеленая» демагогия ст. 41, требующей «расширения» российского участия «в целях обеспечения экологической безопасности и противодействия изменению климата», признающая основой международного регулирования Парижское соглашение 2015 года, смягчается рядом разумных тезисов. Появившиеся в последний год в результате напряженных дискуссий, они затрагивают «экологический потенциал лесов», к сожалению, правда, без привязки к методике его оценки (ее отсутствие в России поощряет внедрение западных стандартов). А также, в целом, КВП противостоит «искусственной политизации природоохранной проблематики, ее использования для ограничения суверенитета государств в отношении их природных ресурсов…», с чем спорить трудно.

Это все важные, но очень слабые, половинчатые («шаг вперед – два шага назад») положения, микшируемые требованием «использования новейших энерго- и ресурсосберегающих технологий в интересах всего мирового сообщества». Где «мировое сообщество», а где – суверенитет и национальные интересы?

«Региональные приоритеты внешней политики Российской Федерации»

Приоритеты расставлены следующим образом: СНГ, Союз России и Белоруссии, Евразийский экономический союз (ЕАЭС), ОДКБ.

Отдельно говорится о «развитии …политических, экономических, культурных и духовных связей с Украиной…». Ерничество по этому поводу ряда записных аналитиков – не к месту. Украина – тема важнейшая, российско-украинские отношения - ось постсоветского пространства; ее и разломали именно так, чтобы эта ось никогда не восстановилась. Повторили, правда не до конца, спецоперацию XIX века в США, где Юг отделили от Севера и стравили с ним в братоубийственной гражданской войне.

Не развивая далее украинскую тему, пройдемся по приоритетам дальше. Говорится об Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, Нагорном Карабахе, Грузии. Далее следует особое упоминание о Черноморском и Каспийском регионах, прилегающих к «Большому Ближнему Востоку». Считаю это обоснованным, ибо не кто иной, как американцы еще в 2014 году анонсировали в рамках этого проекта создание Черноморского театра военных действий (ТВД), объединив таким образом антироссийскую экспансию на украинском и ближневосточном направлениях единой стратегической логикой.

Вопросы вызывает следующий приоритет: НАТО, ЕС, США, ОБСЕ, Совет Европы, отдельные европейские страны, Канада, которым посвящены ст. 61-75.

Отношения в рамках ШОС, а также с АСЕАН раскрываются в ст. 78-83. Откровенно непонятно, почему китайское направление, вынесенное в недавнем президентском Послании вперед российско-американских отношений, в новой редакции КВП задвинуто в ст. 84, по сути после всех, и ею ограничено. Что это? Продолжение эйфорической реакции на избрание Дональда Трампа? Намеки на неоднозначность ожиданий от предстоящего в ноябре 2017 года XIX съезда КПК? Пока неясно, но обратить внимание общественности и экспертного сообщества на эту коллизию новой редакции КВП автор обязан.

Далее Индия, Монголия, Япония, КНДР и Южная Корея, государства Юго-Восточной Азии и Океании, Австралия и Новая Зеландия. Сирия и Иран, Ближний Восток, Африка. Афганистан, в упоминании о котором, на мой взгляд, справедливо не стали выпячивать на передний план проблему терроризма. «Талибан» сегодня меняется в русле противодействия ближневосточному «черному интернационалу», который сформирован вокруг оси ИГИЛ с «Джебхат ан-Нусрой» и «умеренной» сирийской оппозицией, и осторожный, очень похоже, что посреднический, зондаж этого направления, осуществляемый официальным Ашхабадом, требует максимума времени, усилий и минимума информационных «утечек».

Серьезно осложнились, судя по тексту КВП, перспективы латиноамериканского направления, о котором говорится как о регионе Латинской Америки и Карибского бассейна, в том числе в контексте существующих там межгосударственных сообществ. Отдельно не упоминаются даже Венесуэла и Куба, что выглядит проблематичным в свете недавней кончины Фиделя Кастро, ушедшего от нас за пять дней до обнародования концепции, в которую еще не поздно было внести соответствующие коррективы.

* * *

Ст. 108. «Для финансирования внешнеполитических мероприятий могут привлекаться на добровольной основе внебюджетные средства в рамках государственно-частного партнерства».

Этот завершающий пассаж новой редакции КВП как нельзя лучше характеризует ее крайнюю противоречивость, связанную, как уже отмечалось в начале материала, с попыткой «впрячь в одну телегу» «коня и трепетную лань», смешав государственные интересы с частными. Это абсолютно однозначный западный подход. И обусловлен он тем, что в рамках концептуального господства крупного капитала в империалистических державах Запада внешняя политика осуществляется в частных интересах. Да и власть там, как проговорился как-то Дэвид Рокфеллер, фактически частная. Она только лишь маскируется под государственную, а государство просто обслуживает интересы крупного бизнеса, в кланах которого определяется стратегия развития и формируются пресловутые «горизонты планирования».

108-я статья нашей КВП раскрывает непреодолимое стремление российских элит скопировать и воспроизвести эту модель на российской почве, превратив нашу страну из ленинского «слабого звена» в один из оплотов системы глобального империализма. Об этом без обиняков, еще в 2007 году, находясь при должности и регалиях, писал Юрий Лужков, примерявший на себя лавры «идеолога» нового российского капитализма.

Отсутствие идеологии, точнее, камуфляж либерального официоза под «патриотизм», - главное проблемное место новой редакции КВП. И без разрешения этого очевидного противоречия между государственными и корпоративными интересами, которое от общественности пытаются скрыть разглагольствованиями об «историческом примирении» в столетнюю годовщину революций 1917 года, цельной и сбалансированной внешней политики, опирающейся на внутреннюю, не получится. А без такой опоры, в свою очередь, невозможно решительное продвижение на ключевом направлении – в постсоветской интеграции. Потенциальные партнеры только тогда будут готовы к серьезным разговорам на эту тему, только тогда перестанут вставлять в интеграционные «колеса» свои процедурные «палки», когда получат зримое доказательство безусловного и безоговорочного приоритета государственных интересов над частными в самой России. И не на словах, а на деле, что связано с полноценным восстановлением «концептуального» уровня власти с ее продолжительными, стратегическими, рассчитанными на десятилетия, а не тактическими, до следующих выборов, «горизонтами планирования».

Пока же, как сейчас, продолжат существование несколько центров, претендующих на «концептуальность», - от либерально-компрадорского до компрадорско-псевдомонархического – складывать «яйца» в российскую корзину соседи не поспешат, сколько раз не повторяй, как мантру, приоритет направления СНГ, ЕАЭС, ОДКБ и других постсоветских форм и институтов.

Но главная проблема этого выбора в том, что распад СССР на самом деле стал фазой «полураспада», ибо нереализованным остался самый брутальный сценарий, по которому, в дополнение к отделению союзных республик, распадалась и Российская Федерация. Как минимум на восемь частей, одна из которых – за счет еще и Украины. Никто этого сценария с повестки дня на Западе не снял, потому и ведется такая отчаянная борьба за постсоветское пространство, о которой в концепции стыдливо умолчали.

«Полураспад», даже остановленный, таковым быть не перестал; он либо пойдет дальше и до «молекулярного» конца, либо вернется в исходное, интегрированное состояние. Понимание этой закономерности исторического процесса, как и невозможности ничего противопоставить его неумолимой логике, и движет сторонниками воссоздания единого Союзного государства. Но до этого, по-настоящему исторического момента, судя по тексту концепции, с которым мы только что ознакомились, еще очень и очень далеко. Прежде всего не на карте, а в «авторских» элитарных головах, ограничивающих концептуальный кругозор – геополитический, геоисторический, метафизический – тактической суетой местечковых, преимущественно экономических, «проблем».