“История”, которую воспринимаем, как истинную, мы зубрим, чтобы сдать домашнее задание и получить оценку в журнале. Ни оспорить, ни подвергнуть критике. В лучшем случае при таком раскладе получишь кол, в худшем — тебя сочтут попирающим истины идиотом, который на уровне здоровье не может воспринимать и понимать наследие наших предков...
История нам понятна с того ракурса, в котором нам ее единожды и на всю жизнь показали в школе. На затасканных сальными пальцами фолиантах мы знакомимся с историческими событиями и датами. Читаем “факты”, которые являются точкой зрения человека, который создавал этот труд, пусть и лица аффилированного.
Если позволить себе немного абстрагироваться и критически взглянуть на ситуацию, то путем нехитрых манипуляций извилинами можно прийти к выводу, что взгляд на историю, которую мы изучаем в школе — односторонний. Мы воспринимаем ее в формате гуманитарной таблицы умножения, которая только и годится для того, чтобы заучить и пользоваться. Думать не нужно — смотришь и применяешь.
Тем не менее не стоит забывать, что история, как наука, не имеет единственного достоверного источника, ссылаясь на который можно было бы воскликнуть: “Было именно так!”
Если моя формулировка пахнет заумью, то вот вам попроще: почитайте любую статью о мероприятии, на которое вам удалось побывать лично и оценить все происходящее через собственную призму восприятия. Вам все станет понятно, от слова абсолютно.
История — это не точная наука, это не наука формул.
История — это наука отдельно взятых людей, отдельно притянутых оценочных характеристик — здесь особую роль играет человеческий фактор.
Как бы не старался историк передать события максимально достоверно, вряд ли у него это получится. Ученый может не увидеть и не учесть тех деталей, которые укрыты от собственного взгляда и восприятия. Для достоверности и объективности, в таком случае, необходимо прибегать к другим источникам, которые также оценивают это же историческое событие.
Тут, как ни странно, оценочные данные одного и того же события могут кардинально отличаться друг друга. Нет верного мнения, на основе которого можно было бы сказать: “ага вот было именно так”. И даже то, что есть в учебниках — лишь официально принятая точка зрения. Но не более того. И может меняться.
Приведу пример:
Вплоть до XVIII-го века считалось, что Библия написана одним человеком — Моисеем. После этого начали множиться гипотезы о том, что Библия написана разными людьми, представьте, какие ощущения испытывали люди, которые жили с верой и пониманием того, что Библию написал Моисей.
В чем проблема других исторических гипотез?
Почему одни — официальные, а упоминание других, о который не принято говорить — моветон?
Такой порядок существует потому, что если рассматривать каждый источник, которых,к слову, достаточное количество, то в очень скором времени история, как наука, быстро утратит статус незыблемости и достоверности. Так же как и компетенции работающего идеологического, образовательного и патриотического инструмента.
Ученые знают, что исторических источников достаточно много. Беда в том, что зачастую они настолько радикально и категорично противоречат друг другу, что работающие с ними исследователи будут путаться в потоке получаемой информации.
Ситуация подобна диалогу следователя и подозреваемого, который всячески пытается ввести первого в заблуждение. Второму необходимо обладать колоссальным опытом, чтобы вычленить из всего этого потока какое-то разумное зерно.
Так рождаются гипотезы. А те источники, которые не укладываются в гипотезу — признаются недостоверными, что тоже, в принципе, весьма субъективно.
Неозвученный вопрос “как было на самом деле”, тем не менее, остается на повестке дня. Гипотеза — это синергия того, что сумел вычленить пытливый ум историка из самых разнообразных источников. А чем, в таком случае, историческая гипотеза отличается от исторического романа или фантастики?
Все описанное выше — первый этап.
Вторым идет идеологическая обработка — ученые разных школ и стран представляют нам историческую действительность в свете того, как это будет угодно политической конъюнктуре.
Чтобы мой разговор был предметным, не вдаваясь в причастность к каким либо взглядам приведу один пример: в 2005 году на Украине завершилась “Оранжевая революция”, а уже чуть позже на обсуждение были вынесены такие темы, как «Украинская революция 1917—1921 годов», «Установление и утверждение советского тоталитарного режима (1921—1939 годов)», «Войны советской России с Украинской народной республикой», «Советская оккупация Украины». Причина: «воссоздать историю страны без политических купюр и идейной заангажированности».
Часто одни те же события трактуется их участниками по-разному, в зависимости от политической конъюнктуры и выгоды, которую может приобрести внешняя политика конкретного государства или его блока.
У каждого из участников Второй Мировой Войны есть своя точка зрения касаемо того, кто является победителем и благодаря чьим ключевым усилиям война была выиграна.
Ялтинская конференция, 1945 год. Черчилль, Рузвельт, Сталин.
При этом мы рассматриваем события, срок давности которых менее ста лет. А каким сомнениям можно подвергнуть действия, которые отдалены от нас сотнями, а то и тысячами лет?! Опуская приведенные выше политические моменты следует учитывать, что труды летописцев могли быть искажены или неверно поняты их коллегами по цеху более поздних времен. Парни вполне, вместо того, чтобы переводить слово в слово, переписывали труды так, как понимали их сами. Справедливости ради стоит добавить, что, порой, древние тексты приходилось восстанавливать.
Пример: суждения о том, как переписывался Русский Летописец в повести временных лет с целью возвеличивания Киева. К примеру, в повести не упоминается большая часть событий истории Руси до завоевания Киева князем Олегом.
Итог деяний: изначальный смысл утрачивается или искажается.
Другой пример: какому-либо государю во время своего правления был выгоден или невыгоден тот или иной момент исторической эпохи. Все что он делал — подавал ее таким образом, который был ему наиболее угоден. Таким подходом, к примеру, не брезговали в ссср — деяний Ивана Грозного обелялись, а Петр I выставлялся неугодным.
Давайте рассмотрим пример древности - поход Александра Македонского в Индию, который летописцами преподнесен совершенно по-разному. Одни уверяют, что Александр Македонский ходил в Сибирь, другие — что полководец в это время был в Индии.
Мы имеем дело с двумя радикально отличающиеся друг от друга точками зрения. А между тем каждая из них является живыми и существующими историческими источниками.
Такие парни, как Диодор Сицилийский, Флавий Арриан, Юстин, Плутарх, Страбон и Квинт Курций Руф пишут о том, что Александр Македонский организовал поход в Индию. Свои работы они изложили спустя 300-500 лет после исследуемых событий, опираясь на мемуары соратников Александра: Птолемея, Неарха, Аристобула, Онесикрита и Харета, которые использовали царский дневник похода, также не сохранившийся до наших дней. Эта точка зрения считается официальной.
Другая часть источников опирается на устные предания полководцев Александра. В частности Клитарх, Ювенал, Фирдоуси, Низами и Навои повествуют о том, что Македонский был в Сибири.
Назревает вопрос: устные предания не могут считаться точкой зрения официальной? Почему этими источниками нельзя руководствоваться?
Почему официальная историческая наука не придает никакого значения этим фактам?
Люди имеют право знать, как, вероятно, на самом деле складывались исторические события.
Учёные даже не поднимают подобные теории только потому, что в научных кругах за такие рассуждения попросту поднимают на смех. Такое допущение рушит действующую гипотезу, ее формат не умещается в привычные нам границы восприятия Античной истории.
Я пишу это не для того, чтобы выяснить, кто прав, а кто виноват в сложившихся обстоятельствах, совсем нет.
Мне интересно раскрутить такие допущения в формате альтернативной истории, которая, хоть и не даст нам истинного понимания, но вполне сможет растянуть привычные границы восприятия читателя.
Заставить задуматься о том, как на самом деле могли складываться события.
Кто знает, возможно поход Александра Македонского в Сибирь был на самом деле настоящим, а?
Русский летописец
Оценили 26 человек
41 кармы