Вашингтон пост пишет, что в каждой плитке шоколада, которую вы съедаете, содержится детский труд. На плантациях какао-бобов в Африке в полурабских условиях трудятся маленькие сборщики в возрасте от 9 до 15 лет.
Нестле, Марс, Хершиз - крупнейшие продуктовые корпорации - клялись отказаться от детского труда еще 20 лет назад. Ничего не изменилось. Горьким, впрочем, остается не только шоколад. Как в книжках Диккенса, как на картине Перова, дети до сих пор остаются самой дешевой и бесправной, а значит, удобной рабочей силой.
И это имеет отношение отнюдь не только к Буркина-Фасо или Кот-д'Ивуару. Все чаще слышны рассказы о том, как детский труд вновь становится обыденностью в России. Например, ребенка можно отправить "на летнюю практику" в ресторан - помощником официанта. Это даёт возможность эксплуатировать его, как взрослого, не опасаясь жалоб и разбирательств. Иногда подобное "трудоустройство" совершается при посредничестве родителей.
А помните, в начале 90-х нам крутили по телевизору сказки про чудных американских миллионеров, начинавших работать еще со школы? Кто тогда думал, что за этими историями скрывалась реставрация запрещенной в СССР эксплуатации детского труда?
Потом на трассах и дорожных перекрестках появятся мальчики с автомобильным шампунем, ведрами и тряпками. И это воспринималось спокойно, подчас одобрительно.
Кстати, мальчики те до сих пор не исчезли.
И когда сегодня мимоходом мы узнаем, что большая часть школьников не планирует поступать в вузы, довольствуясь девятью классами образования, надо понимать, что на самом деое скрывается за этой статистикой.
При капитализме на место каждого работника претендуют два безработных из так называемой резервной армии труда. Но в их взрослые спины дышат невидимые конкуренты - дети. Труд мигранта дешев и выгоден, однако труд ребенка мигранта еще выгоднее, еще дешевле. То, что у нас это не стало пока нормой, связано исключительно с советской инерцией. Она конечна.
Детство мимолетно. Украденное детство невозможно возместить никакими деньгами. Но без этого всеобщего, планетарного воровства сегодня вы не купите даже шоколадный батончик, чтобы побаловать вашего собственного ребенка.
Поскольку произошло ожидаемое и закономерное нашествие малолетних дебилов с криками о том, что "советских детей под прицелами автоматчиков заставляли убирать картошку", осмелюсь напомнить: существует громадная разница между трудом принудительным и добровольным. Когда родители отправляют детей разбирать прибывающий из стран золотого миллиарда токсичный мусор (поскольку иначе семье будет нечего жрать) — это труд принудительный. Когда ты помогаешь родителям в деревне, когда в школе тебя отправляют на урок ОПТ (общественно-полезного труда), когда мальчик на токарном станке вытачивает ножку стула, а девочка варит свой первый в своей жизни суп — это труд добровольный. Ты можешь заболеть, получить трояк, неуд, выговор, но ты не останешься подыхать с голоду на обочине. Грубо говоря, ты не сражаешься за жизнь в режиме 24/7.
В СССР труд не был связан с эксплуатацией, он был связан с воспитанием. Результаты этого труда не присваивались горсткой богачей или корпораций, а распределялись между всеми трудящимися. Поэтому у ребенка в СССР была возможность не только поехать на картошку, но и бесплатно посетить врача, пионерлагерь, авиамодельный кружок, но главное — учиться, овладевая важной для себя специальностью, которая в 10 случаях из 10 не была бы связана с уборкой картошки.
В общем, рассматривая любое явление, давайте не будем забывать о главном сегодня вопросе — "для кого/в чьих интересах"?
Малолетние дебилы не понимают этого, как не могли понять этого и мы — глупые дети из 90-х, издевавшиеся над нашим преподавателем по ОПТ. Невысокий хромой фронтовик заставлял нас чистить от грязи или снега школьный двор (так, собственно, и приходит к ребенку способность отличать совковую лопату от штыковой). Мы же, сговорившись, устраивали деду гнусные пакости. Однажды, когда он, подавая пример нам, расчищал вход в школьный подвал, мы обрушили на старика огромную гору снега, засыпав его почти с головой. Виноватых не нашли, ведь наше первое преступление, как и наш уклончивый труд, было коллективным.
Стыдно до сих пор. Искренне желаю некоторым аналогичного просветляющего стыда.
...
Оценили 3 человека
7 кармы