14 января родился Анатолий Рыбаков (1911 – 1998), крепкий, профессиональный беллетрист.
Трилогию Рыбакова «Кортик», «Бронзовая птица» и «Выстрел» я перечитывал в детстве много раз. Очень любил многосерийку «Каникулы Кроша» с участием Василия Фунтикова и Владимира Корецкого (она мне, кстати, напоминала «Два капитана» Каверина, но без героической романтики, бытовой московский вариант). Помню, какой ажиотаж вызвал роман «Дети Арбата» у меня был экземпляр и за ним выстроилась в очередь вся школа.
Но также быстро роман устарел. Вышедшее в 1988 году продолжение «Тридцать пятый и другие годы» не вызвало ажиотажа. Жизнь развивалась в разы быстрее литературы. Тем более, литературы облегченной, газетной.
ВОТ ТАКОЕ ИЗДАНИЕ У МЕНЯ БЫЛО
«Дети Арбата» стали бестселлером в немалой степени благодаря антисталинскому пафосу. Мало кто из читателей помнил, что написал его лауреат Сталинской премии.
У Рыбакова были причины вождя не любить. В 1933 юноше вкатили три года ссылки по обвинению в контрреволюционной агитации. После ссылки будущий писатель не имел права жить в городах с паспортным режимом.
Спасла Рыбакова война. Он три года учился в институте инженеров транспорта, и служить ему выпало в автомобильных частях. Начав с обороны Москвы, Рыбаков дошел до Берлина. Воевал так хорошо, что с него сняли судимость.
Вернувшись в Москву, тридцатипятилетний дембель затеял писать приключенческую повесть для детей «Кортик». Ее, может быть, и не напечатали бы («Детгиз» завалили рукописи нужных людей), но сыграло роль тридцатилетие комсомольской организации. В редакторском портфеле не нашлось достойной вещи и переделавший по требованию редакции «Кортик» два раза Рыбаков попал в темплан. Повесть мгновенно стала любимым подростковым чтением. Ее переиздавали десятки раз.
ТАКОЕ ИЗДАНИЕ У МЕНЯ БЫЛО
«Кортик» еще висел в воздухе, непонятно было, - издадут : не издадут, а Рыбаков уже сел за второй роман «Водители». Взрослый роман на современном материале.
На склоне лет писатель признался:
«На «Водителей» я возлагал больше надежд, чем на «Кортик»: теперь требуется «рабочая тема», пафос защиты страны сменился пафосом ее восстановления после разрушительной войны. При всем отвращении к Сталину я не мог отрицать его умение сосредоточивать усилия народа на задаче, которую он считал главной. Многие авторы писали о заводах, фабриках, я видел свое преимущество перед ними: они пишут, о чем не знают, а я автомобильное дело знаю».
Рыбаков сделал только первую часть романа, а в журнале «Октябрь» уже прознали, что автор «Кортика», сам по профессии автомобилист, пишет о водителях. Прочитав же написанное поставили роман в номер. Рыбакову вахтовым методом пришлось делать вторую и третью часть.
«Водители» пришлись ко двору, став вторым, правда, быстро позабытым бестселлером Рыбакова.
«Попался» Рыбаков при приеме в Союз Писателей.
Вот что он вспоминал:
«Пришлось заполнять анкету. В графе «судимость» — написал «нет»: судимость с меня снята. Но вслед за этой графой следовал вопрос: «Если судимость была, но снята, то кем и когда снята». Вопрос незаконный: он лишал меня права не писать о своей судимости. И в этой графе я тоже написал «нет».
Прожектор на писателя был направлен мощный. Вот его хотят ввести в редколлегию «Октября», а это номенклатура ЦК и Рыбаков вынужден отказаться. В этом случае при заполнении анкеты словом «нет» не отделаешься. Приходится сочинять себе фронтовые болячки, объясняя, почему в редколлегии работать полноценно не сможет, а на тебя смотрит как на идиота сам Фадеев, - от такой должности отказывается!
А потом Рыбакова выдвинули на Сталинскую премию.
Рассуждал писатель так:
«Наверняка рано или поздно мое прошлое откроется. Но чем известнее я становлюсь, тем безопаснее. Рядового инженера посадить просто. Но если я получу Сталинскую премию, то есть официальное признание правительства, посадить меня можно будет только с санкции правительства. Решатся ли «органы» загружать его столь мелким делом — анкету человек не так заполнил? Не думаю. Значит, вопрос стоит так: разоблачат меня до того, как я получу Сталинскую премию, или после».
Разоблачили «до», при обсуждении кандидатур лауреатов в Совете Министров. Сталин остановился на фамилии Рыбакова и спросил, известно ли присутствующим, что автора «Водителей» исключали из партии и судили по 58-ой статье. Больше всего Иосифа Виссарионовича возмутила попытка скрыть судимость. Ведь наградили же премией осужденного Ажаева (https://ygashae-zvezdu.livejournal.com/107323.html) и побывавшего в немецком плену Злобина!
«Да, неискренний человек, не разоружился!», - таков вердикт вынес Сталин насчет Рыбакова и, учитывая дальнейший творческий путь писателя, так ли уж он был неправ?
Рыбаков объяснил в Союзе Писателей, что из партии его не исключали (он в ней попросту не состоял), предоставил справку о снятии судимости и стал ожидать: пан или попал?
Оказалось, - пан! Сталин признал, что Рыбаков имел право не писать о судимости и разрешил восстановить его в списке.
Рыбаков получил Сталинскую премию.
Но добрых слов о Сталине на склоне лет у него все равно не нашлось.
Оценили 27 человек
49 кармы