Про Белоруссию, США и Венесуэлу.

Что замминистра иностранных дел Белоруссии забыл в логове русофобов

Недавний визит в Вашингтон заместителя министра иностранных дел Белоруссии Олега Кравченко подавался большинством СМИ как рядовое мероприятие, а зря. Потому что в качестве своей «целевой аудитории» белорусский дипломат выбрал самый русофобский «мозговой центр» США — так называемый Атлантический совет (Atlantic Council). Там Олега Кравченко несколько часов публично «просвещали» члены этой организации — устроители майдана и активные спонсоры закономерно последовавшей за ним гражданской войны на Украине: недавний командующий войсками США в Европе Бен Ходжес, бывший посол США на Украине Джон Хербст и недавний посол США при НАТО Александер Вершбоу.

Были там и многие другие, менее известные мастера антироссийских революций на постсоветском пространстве. Видео беседы доступно на сайте Атлантического совета, и оно способно повергнуть в ступор даже людей, давно подозревавших нынешнее белорусское руководство в двойной игре в пользу Запада.

За Украиной — в удобном темпе

Смысл высказываний Вершбоу и Ходжеса заключался в рекомендации белорусскому МИД идти по пути соседней Украины в удобном для Александра Лукашенко темпе. Похвалив Лукашенко за то, что он обеспечил северный фланг антироссийского режима на Украине (по выражению Вершбоу, Киеву не приходится держать войска на белорусской границе, потому что «Лукашенко снизил там российское влияние»), опытные американские товарищи осыпали Кравченко и представляемое им государство комплиментами. Ходжес и Вершбоу заверили, что США не будут свергать режим Лукашенко и даже постараются осадить его врагов из Польши и Литвы, пытающихся наложить вето на любое сотрудничество Евросоюза и США с Белоруссией. Условие при этом для Лукашенко выдвигается одно: Минск должен продолжить движение «прочь от Москвы», сокращая военное сотрудничество с Россией и становясь «независимым от России в энергетической сфере» (при этом американцы охотно соглашаются с Лукашенко в том, что сокращение подарков от Москвы — страшное предательство).

Устами «ястребов» глаголет истина?

Поскольку говорили Вершбоу и Ходжес на английском языке и обращались прежде всего к своей аудитории профессиональных американских «цветных революционеров», устами сих «младенцев» глаголали такие сногсшибательные истины, что здесь впору делать заметки не белорусскому, а российскому МИДу. Послушаем недавнего военного, а ныне мирного эксперта и друга Белоруссии Бена Ходжеса:

«Я три года пытался приехать в Белоруссию, и меня все время разворачивал назад наш собственный госдепартамент, который считал, что посещение командующим американскими войсками в Европе Минска будет выглядеть как награда за плохое поведение. Это была ошибка, мы упустили огромную возможность, и эта возможность очевидна при одном-единственном взгляде на карту. Белоруссия — это территория, которая может блокировать почти любое действие России против нашего альянса [НАТО]. А мы из нее делали черную дыру».

Теперь, по словам Ходжеса, эта ошибка не повторится: он начал ездить в Минск, а США взяли курс на всемерную поддержку белорусского суверенитета и обучение Белоруссии западным ценностям. Из слов Ходжеса можно было понять, что перед своим уже успевшим облысеть «студентом-второгодником» из Минска американцы ныне ставят вполне посильную задачу удаления из «братской страны» российских войск, от чего, по выражению сидевшего в той же аудитории бывшего посла США в РФ Александр Вершбоу, «всем будет только лучше».

Бойтесь джи-ай, дары приносящих

Поскольку Ходжес был командующим американскими войсками в Европе до конца 2017 года и в этом своем качестве много раз бывал в Киеве после майдана и активно помогал Порошенко убивать людей в Донбассе, поставляя военную технику и проклиная «российскую агрессию», его недавний визит в Минск и дружба с белорусскими дипломатами должны вызвать в Москве закономерную тревогу. Но нет, наши СМИ предпочитают не замечать, С КЕМ встречается замглавы МИД Белоруссии в Вашингтоне, цитируя и вправду прозвучавшие в Атлантическом совете формальные заверения Кравченко в приверженности к союзу с Россией.

«Мы хотим наилучших отношений с Россией и нормализованных отношений с Западом, мы хотим дружить со всеми, включая евроатлантическое сообщество. Я понимаю, что это гораздо проще сказать, чем сделать», — и вправду сказал в Вашингтоне Кравченко. Намерения белорусского МИД при этом очевидны, и в других обстоятельствах были бы вполне похвальны: обеспечив минимально невраждебный «тыл» в США, восстановить прежде всего экономические отношения с Евросоюзом. Но вот в чём вопрос: в нормальном ли состоянии сегодня находится революционный Запад (в лице и США, и ЕС)? Неужели в Минске забыли, что «заморозка» отношений Белоруссии с США в 2010 году произошла из-за откровенной попытки американцев и европейцев провести в их стране «цветную революцию»? И что в отношениях с ЕС разморозку блокируют не столько США, сколько Польша и Прибалтика? Вот и своих собеседников в Атлантическом совете Кравченко смог пока порадовать только тем, что Белоруссия сняла ограничения на количество американских дипломатов в республике, хотя решение о возврате послов еще не принято. Впрочем, его собеседники не сильно огорчились: лепить из Белоруссии враждебное Москве государство они могут и без послов.

Вектор — прочь от России

Ходжес, Вершбоу и выступивший ведущим на встрече в Atlantic Council бывший посол США на Украине Джон Хербст все слова Кравченко о дружбе с Россией выслушивали и вежливо кивали. Они не раз слышали подобные же заверения от украинских экс-президентов Януковича и Кучмы (Хербст в «благодарность» принял активное участие в первом майдане зимой 2005 года, а потом пролоббировал $ 2,4 миллиона американского финансирования промайдановской прессе в дальнейшем, о чем гордо сообщил Википедии). Кончились все эти разговоры о дружбе и с Западом, и с Россией тем, что Кучма вел в Минске переговоры со стороны людей, рушащих его родной восток Украины снарядами и бомбами, а Янукович по неизвестным (якобы) Вершбоу и Ходжесу причинам бежал от мирных майдановцев в Россию.

После таких успехов американцы ныне терпеливо слушают аналогичные рассуждения лукашенковских чиновников: плох тот удав, который не дает кролику высказаться о «многовекторности» перед тем, как отправить этого самого кролика по единственному приемлемому для удава вектору — к себе в пасть.

Блеф об «уходе на Запад»

Олег Кравченко много лет проработал в Вашингтоне, и он не может не понимать истинных намерений Атлантического совета. Почему же Кравченко выбрал именно эту аудиторию? Очевидно, сигнал для подобных встреч идет сверху: после того, как между Путиным и Лукашенко состоялся жесткий разговор в конце минувшего года, Минск явно старается попугать Москву все той же пресловутой «многовекторностью»: мол, если Восток не готов нас и далее субсидировать, мы уйдем на Запад и будем там процветать. О том, что такая угроза — блеф, говорит хотя бы то, с каким жаром бросились собеседники Кравченко в Атлантическом совете поддерживать иллюзию о скором «процветании» Белоруссии в случае восстановления отношений с Западом. Выступавший на встрече Atlantic Council сотрудник фонда «Инициатива за будущую Европу» (Future Europe Initiative) Майкл Карпентер заявил, что только ЕС может спасти Белоруссию от «хищнических инстинктов» России, а уже упомянутый нами Вершбоу отметил, что отношения с Белоруссией надо восстанавливать не через НАТО, а через столь милый Минску Евросоюз с его «Восточным партнерством» (Eastern Partnership), куда Белоруссия формально входит с 2009 года.

Олегу Кравченко упоминание «Восточного партнерства» явно понравилось: недаром глава белорусского МИД Владимир Макей активно ездит на саммиты этого самого партнерства. Кравченко, правда, отметил, что «Восточное партнерство» не хотелось бы видеть направленным против России. Но эта его «нотабена» была явно отнесена благородным собранием Атлантического совета к разряду ничего не значащих дипломатических мантр — типа пожеланий всеобщего мира или неизбежного «чувства глубокого удовлетворения» после встреч с на самом деле неприятными субъектами. В реальности всем сидевшим в зале было очевидно, что «Восточное партнерство», с участием в нем украинского, грузинского и молдавского режимов, а также руководством из Брюсселя в его нынешнем виде, не может не быть направлено против России. В этом сомнений нет. А вот насчет экономических выгод «Восточного партнерства» как раз есть большие сомнения: процветания пока что не наблюдается ни на Украине, ни в Молдавии, ни в Грузии. (А короткий экономический взлёт Армении в рамках ЕАЭС был омрачен и поставлен под угрозу очередной цветной революцией им. Сороса.) Облегчена оказалась лишь утечка мозгов и рабочих рук благодаря пресловутому «безвизу», который и для Белоруссии с ее нынешними экономическими трудностями стал бы сомнительным благословением.

«План Лукашенко», а слова — Волкера

Впрочем, такова уж природа современных «ультралиберальных» западных чиновников: они любой провал описывают как уникальную удачу или хотя бы полезнейший урок на пути к будущим успехам. Наши чиновники этой риторике активно учатся (вспомним «кризис как окно возможностей» от Дмитрия Медведева). И любую-то субстанцию эти господа могут обратить в чистое золото. Так, Александер Вершбоу даже для незаслуженной репутации Лукашенко как пророссийского политика нашел на «кругом столе» в Вашингтоне полезное применение: «Когда встанет вопрос о восстановлении территориальной целостности Украины, Путину намного легче будет сказать фразу «Я принимаю план Лукашенко», чем фразу «Я принимаю план Волкера».

Спасибо, господин амбассадор. Теперь мы будем знать, что и кто будет стоять за «планом Лукашенко» по Донбассу, если таковой (а это очень вероятно) возникнет.

Дмитрий Бабич

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2019/02/04/chto-zamministra-inostrannyh-del-belorussii-zabyl-v-logove-rusofobov

Как скажется на Белоруссии политический кризис в Венесуэле

Нынешняя ситуация в Венесуэле, власти которой не смогли справиться с разразившимся несколько лет назад экономическим кризисом, в настоящее время вызывает определенную тревогу среди тех стран, где существующие политические режимы по своей сути похожи на венесуэльский. К одному из таких государств в полной мере можно отнести и Белоруссию, для которой происходящие сегодня в Каракасе события могут откликнуться рядом серьезных последствий — как для руководства республики, так и для общества в целом. При этом в случае падения режима Николаса Мадуро косвенные издержки белорусских властей в перспективе могут превысить прямые экономические и политические потери, о которых сегодня принято говорить.

Стоит напомнить, что белорусско-венесуэльские отношения начали свое бурное развитие лишь с 2006 года, что было связано с налаживанием дружеского взаимодействия между президентами стран — Александром Лукашенко и Уго Чавесом. Первоначальное стремление лидеров найти взаимную поддержку в противостоянии Соединенным Штатам Америки, которые оказывали в тот период серьезное давление как на Каракас, так и на Минск, вылилось в многочисленные двухсторонние визиты, заверения о дружбе и стратегическом партнёрстве, а также различные экономические проекты, призванные нарастить торгово-экономическое сотрудничество двух республик. 

При этом уже тогда многие экономисты говорили о бесперспективности для Белоруссии венесуэльского направления из-за его невысокого экономического потенциала. Однако тогда все экономические расчеты были отодвинуты на второй план, а Минск и Каракас на волне политического взаимодействия в первые годы действительно смогли значительно улучшать статистку двухстороннего товарооборота. Так, если в 2006 году взаимная торговля стран составляла около $ 6 млн, то уже в 2010 году — $ 1,45 млрд. Правда, последняя цифра на тот момент была связана с самым громким и в то же время самым провальным для Белоруссии проектом — закупкой венесуэльской нефти.

Напомним, в период разразившегося нефтегазового конфликта между Минском и Москвой, когда Россия резко увеличила стоимость своих углеводородов, Александр Лукашенко потребовал найти новые источники поставок «черного золота», и Венесуэла на несколько лет стала одним из главных альтернативных поставщиков нефти для Белоруссии. Однако официально заявленные планы закупок остались на бумаге, лишь доказав политическую подоплеку «венесуэльского направления»: из изначально заявленных более 34 млн тонн нефти на период 2010—2013 годов было решено поставить лишь 14 млн тонн, из которых в конечном счете в Белоруссию почти в десять раз меньше. В 2010 — 2011 годах через порт Одессы прошло лишь около 1,5 млн тонн нефти из Венесуэлы, и еще несколько десятков тысяч тонн — через Клайпеду в Литве и эстонский порт Мууга. 

Такие небольшие объемы были связаны с тем, что венесуэльская нефть была значительно дороже российской, а ее переработка оказалась крайне проблематичной для белорусских НПЗ, что, в конечном счете, было официально признано и властями республики. Как заявил в 2012 году тогдашний первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко, «поставки нефти из Венесуэлы были братской помощью нашей стране в нужный момент». И именно закупка нефти и определяла несколько лет высокие показатели двухстороннего товарооборота. Хотя нельзя не признать, что еще в 2010 году белорусский экспорт в эту латиноамериканскую страну составлял максимальные за все годы сотрудничества $ 302 млн, что в сравнении с иными странами региона выглядело весьма внушительно. Однако в итоге к 2018 году товарооборот между Венесуэлой и Белоруссией скатился до своего минимума: за 11 месяцев он составил всего $ 2,1 млн. При этом белорусский экспорт, практически весь состоящий из калийных удобрений, сократился почти в пять раз.

Вместе с тем, политическая подоплёка экономического сотрудничества привела к тому, что практически все заявленные Минском и Каракасом проекты в конечном счете превратились для Белоруссии в головную боль, ставшей постоянной после смерти в 2013 году Уго Чавеса и приходом к власти Николаса Мадуро. Оказалось, что Венесуэла не только не стала опорной точкой экспансии белорусских товаров в Латинскую Америку, но и превратилась в яму, в которой Минск фактически похоронил сотни миллионов долларов. Так, согласно официальным данным, Белоруссия и Венесуэла все еще осуществляют около 85 совместных проектов «в области строительства жилья, совместной нефтедобычи, газификации, энергетики, сельского хозяйства, промышленности и научной сферы». Однако большинство их них, к сожалению, не принесли белорусской стороне никакой выгоды. Например, компания «Белзарубежстрой» в рамках программы «Великая Миссия Жилье» обязалась построить 10 тысяч квартир. Несмотря на возникшие в ходе строительства проблемы с оплатой, к 2017 году белорусские строители фактически в долг сдали 80% от обещанного объема. Впоследствии Каракас так и не смог полностью рассчитаться, и к 2018 году задолженность только перед «Белзарубежстроем» составила более $ 110 млн.

Одновременно провалились и проекты по производству в Венесуэле белорусской техники. После того, как в 2012 году в этой латиноамериканской стране было создано совместное предприятие по сборке тракторов «ВенеМинск Тракторес», за несколько лет Минск поставил туда более 2900 тракторокомплектов МТЗ на сумму в $ 76 млн. За время работы покупателям было отгружено чуть более 2600 тракторов, а после начала экономического кризиса и образовавшейся задолженности (составившей по разным подсчетам около $ 170 млн) предприятие фактически встало и сегодня занимается тем, что обслуживает уже собранные трактора. Схожая ситуация сложилась и на еще одном СП, но уже по сборке грузовых автомобилей — «МАЗ ВЕН С.А.». Здесь сумма задолженности за поставленные около 2000 машинокомплектов составила почти $ 170 млн. 

Кроме того, в 2018 году стало известно, что Венесуэла должна около $ 4 млн Оршанскому авиаремонтному заводу за ремонт вертолетов. И вернуть все указанные выше долги Минск на сегодняшний день так и не смог. Хотя и предлагались различные варианты. Например, после посещения в октябре 2017 года Минска Николасом Мадуро, лидеры двух стран договорились «сделать новый шаг» в развитии отношений, заявив, что стороны ищут различные варианты оплаты долга белорусским компаниям. Среди всего прочего предполагалось, что задолженность за строительство жилья может быть возвращена в криптовалюте «El Petro», а долги перед машиностроительным комплексом — горячебрикетированным железом или алюминием, поставки которых должны были начаться во второй половине 2018 года. Правда, до сегодняшнего дня точно не известно, сколько криптовалюты или слитков железа Белоруссия в итоге смогла получить.

Сегодня остается до конца не выясненным лишь судьба совместного предприятия по добыче нефти и газа «Петролера БелоВенесолана», которое работает в Венесуэле с 2007 года. Официально белорусская доля в нем составляет 40% и принадлежит государственному концерну «Белоруснефть». Однако эффективность работы данного предприятия у многих экспертов вызывает серьезные сомнения. За период 2008—2017 годов при разработке семи нефтяных и шести газовых месторождений СП добыло лишь чуть более 9 млн тонн нефти и 6,8 млрд кубометров газа, а в 2018 году никакой положительной динамики у проекта и вовсе не наблюдалась. При этом куда и по какой схеме идут доходы от данного предприятия сегодня официально не известно, что порождает у белорусских аналитиков самые различные версии, вплоть до заявлений о личной заинтересованности в существовании данного проекта высшего руководства страны.

Ни подтвердить, ни опровергнуть данную гипотезу сегодня не представляется возможным, однако тот факт, что экономическая составляющая белорусско-венесуэльского сотрудничества была и остается подчиненной личным отношениям лидеров двух стран, не подвергается сомнению. Это подтверждается в том числе и тем, что, несмотря на огромную задолженность (в случае с Россией Александр Лукашенко не первый год требует привлекать к ответственности должностных лиц и бизнесменов обоих государств), официальный Минск долгое время продолжал заверять Каракас в стратегическом партнерстве и нерушимости дружбы, а Николас Мадуро, как и Уго Чавес, стал частым гостем в белорусской столице. Более того, в сентябре 2018 года Лукашенко распорядился поставить в Венесуэлу 500 тонн сухого цельного молока на безвозмездной основе. Тогда такое решение было объяснено «оказанием в сложной экономической ситуации поддержки стратегическому партнеру Белоруссии в Латинской Америке», а также «дальнейшей активизацией политического и делового сотрудничества, укреплением доверия и дружественных отношений между двумя странами и народами».

Несмотря на очевидный провал в торгово-экономическом сотрудничестве двух стран, официальный Минск до последнего продолжал заявлять о стратегическом партнерстве с Каракасом. Однако политический кризис, ставший прямым следствием социально-экономической политики венесуэльских властей и падением цен на нефть, стал одной из причин того, что в белорусской столице были вынуждены пересмотреть отношение к своему латиноамериканскому партнеру. В данном случае можно отметить, что в отличие от России, которая поддержала нынешнюю власть в Венесуэле, официальный Минск изначально высказался крайне осторожно. Позже, после звонка Александра Лукашенко своему венесуэльскому коллеге стало окончательно ясно, что в Минске готовятся работать с любым, кто устоит в нынешнем кризисе. И в данном случае такой подход вполне объясним.

С одной стороны, открытая поддержка Мадуро в случае его свержения может сподвигнуть новые венесуэльские власти, за которыми явственно стоят США, к понижению уровня отношений двух стран до минимума. Это, в свою очередь, грозит потерей всех белорусских активов в этой стране, невозвратом долгов и окончательной утратой той самой «опорной точки» Белоруссии в Латинской Америке (напомним, что практически все страны континента поддержали венесуэльскую оппозицию во главе с Хуаном Гуайдо). С другими странами на континенте Белоруссия за годы независимости так и не смогла наладить серьёзные отношения, что в условиях реализации планов диверсификации внешней торговли, при разрыве связей с Венесуэлой, окончательно поставит крест на планах по наращиванию экспорта в страны «дальней дуги».

С другой стороны, нельзя забывать и об изменениях в нынешней внешнеполитической доктрине Белоруссии. В белорусской столице не считают необходимым становиться в открытую оппозицию международному сообществу во главы с США и Евросоюзом, мнение которых относительно власти Мадуро сегодня выглядит однозначно. И с этой точки зрения, осторожная позиция белорусского МИДа носит прагматичный характер, хотя и говорит о том, что в Минске на самом деле не знают, как действовать дальше.

Помимо этого, кризис в Венесуэле несет в себе и еще одну опасность для белорусских властей, так как политика Уго Чавеса, а затем и Николоса Мадуры, по своей сути, близка существующему в Белоруссии режиму, а личности лидеров двух стран имеют схожие черты. Именно поэтому Минск и Каракас в свое время смогли найти точки соприкосновения, несмотря на то, что особого экономического эффекта от их сотрудничества не просчитывалось изначально. В связи с этим, проведение параллелей между Венесуэлой и Белоруссией позволяют политическим оппонентам руководства республики указывать на его ошибки и просчеты, прямо заявляя о возможности венесуэльского сценария в стране. При этом подобное расшатывание общественного мнения, которое вследствие усугубляющегося в Белоруссии экономического кризиса становится все более нестабильным, в свою очередь подталкивает власти к необходимости ужесточения контроля над обществом. В конечном счете, создается замкнутый круг, который присущ всем государствам авторитарного типа правления в период кризиса, и выйти из которого без потрясений на практике оказывается достаточно сложно.

Западная редакция EADaily

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2019/02/04/kak-skazhetsya-na-belorussii-politicheskiy-krizis-v-venesuele