ОБОРОТЕНЬ

ОБОРОТЕНЬ

Произошла эта история в начале 90-х годов, мне на тот момент было лет  пятнадцать-шестнадцать. У меня была эрделька, Джессика, и я регулярно  посещала «клуб» таких же, как я, любителей выгуливать собак в парке  Университета. В основном там были мои ровесники – что характерно,  большинство тоже с эрделями – но клуб был открытым, и люди (а также  собаки) попадались самые разные. 

Так, к нам затесался один мужчина лет  семидесяти, звали его… эм-м… кажется, Павел Семенович. У него, как ни  странно, была тоже пожилая эрделина по имени Инга – спокойное, даже  индифферентное существо совершенно неэрделистого темперамента, этакое  ходячее бревно (знатоки поймут). Вдобавок не блещущее экстерьером. Но  Семеныч не то что души не чаял в своей животине, нет, они были чуть не  единым целым – один знак, и псяка слушается. И наоборот.

Семеныч был большим любителем травить байки. Чувствовалось, что мужчина  одинокий, иначе с чего бы пожилому человеку общаться с такой «школотой»  (в смысле возраста, а не уровня развития). Любимыми байками у него были  истории о том времени, когда он служил в КГБ, и еще о том, как его Инга  загрызла кабана, не дождавшись, пока зверюгу пристрелят. 

Поначалу мы,  уважая возраст, тихо хмыкали. Потом немного достало. В конце концов я,  не выдержав, сказала, мол, хватит заливать, не верю, что это ходячее  бревно способно загрызть даже суслика, а не то что кабана. Семеныч не  обиделся, даже как-то встрепенулся – задело его, видно, - и предложил  встретиться всей компанией утром воскресенья на вокзале. «Я вам покажу!  - пообещал он напоследок. – Только собак не берите».

И вот утро воскресенья – время этак половина восьмого, - и мы стоим, зевая и как придурки ждем. Семеныча нет. «Надул», - первая мысль. «Ну,  мы ему устроим», - вторая, сопряженная с изобретением планов мести. В  самый момент обсуждения, что именно мы с ним сделаем, из вокзала  выскакивает Семеныч с Ингой. «Где вы есть! Я уже билеты взял. О, верно, вас пятеро. Поехали!» - и, размахивая билетами, гонит нас к электричке.

В поезде мы наконец более-менее проснулись и поинтересовались, куда едем. «В заповедник», - ответствовал Семеныч. Тут я проснулась совсем.  «Так он же сегодня закрыт!» «Верно мыслишь. Но для нас откроют». «Ну-ну», - подумала я.

Точно. Открыли. Даже не только открыли, но встретили на станции аж на  двух машинах. В душу закрались подозрения – а так ли прост Семеныч. Ну  ладно, приезжаем в заповедник. Чай, знакомство с лосями, доброе  отношение – все признаки, что гостям рады. И вот, наконец, загон, в котором ходит одинокий кабан – не слишком мелкий, надо признать. Семеныч  подзывает Ингу (она у него всегда шарилась без поводка, в одном  ошейнике, совершенной рухляди, смысл которого был лишь в том, чтобы  держать на себе жетончик), снимает ошейник и достает из рюкзачка другой.

Мама моя! Это был не просто ошейник, это был Ошейник с большой буквы,  скорее походящий на бронежилет для шеи – из толстой кожи, широченный,  весь в металлических бляхах. Стоило только этой «амуниции» коснуться шеи  Инги, как та начала преображаться, прямо как в фильмах ужасов. Все мышцы  натянулись, тело подобралось, глаза загорелись, а движения сделались  такими стремительными, что глаз не всегда их улавливал. Команды не  прозвучало, был лишь какой-то легкий разрешающий жест. 

Эрделина  сорвалась с места, длинным прыжком перемахнула почти двухметровую  загородку и понеслась к кабану. Тот сначала не понял такого хамства –кабан я или чё, в натуре? – но после нескольких чувствительных укусов за  задницу быстро понял, что если он и кабан, то только в смысле дичи.

После чего начал с визгом улепетывать от Инги.

А та веселилась – дай дорогу! Бедная дикая свинья просто летала по всему  загону, но ее везде настигала оскаленная пасть эрделины. Кончилось тем,  что кабан забил свою задницу в угол и, выставив вверх клыки, жалобно  хрюкал. Все действо от момента старта до позорной сдачи длилось минут  десять.

 После этого Семеныч позвал собаку. Еще один красивый прыжок над загородкой – теперь уже наружу, - и Инга стоит перед хозяином. А тот снял монструозный ошейник, убрал его в рюкзак, надел на псину обычный и  погладил Ингу по голове – а та мигом превратилась в привычное нам  «бревно». А к нам дар речи вернулся очень не скоро.

Потом все было дивно: специальная экскурсия для нас по заповеднику и его  музею, шашлыки с дымком, новые истории… Но это зрелище преображения  старого унылого бревна в настоящего зверя – самое запомнившееся нам из  того дня.