КРК. Ян Сикорски. Фатальный хроноклазм.

КРК - Коротенькие рассказы для Конта.

*  *  *

Ян Сикорски.

Фатальный хроноклазм

Перевёл с польского Т. Калинаускас.

Журнал "Инсайт", 1989.

Боб Видал, американский журналист левых взглядов, летел в машине времени с ускорением, которое только допускала техника безопасности. Он торопился вынырнуть из средневековья, и выжимал из старушки все, что было только можно.

За бортом тайм-капсулы слышался гул столетий, мелькали, по очереди выталкивая друг друга, исторические события, личности, даты... Возникали и исчезали с лица Земли народы и государства, вскипали социальные революции, не утихали войны; Бобу даже казалось, что он просто физически ощущает, как зреют и лопаются гроздья гнева, как стремительно развиваются производительные силы, приходя в противоречие с производственными отношениями.

Выйдя в начале века и побродив по Европе, Видал вдруг вспомнил, что хотел ещё взять интервью у Джорджа Вашингтона (как настоящий журналист, он не мог себе в этом отказать), и в середине девятнадцатого, чтобы посмотреть на Авраама Линкольна и, если возможно, его предостеречь, и повернул по Стреле Времени назад, в конец восемнадцатого века.

Выскочив затем на пару минут в красных тридцатых, Боб убедился, что все его воздействие на Прошлое ушло в песок, и со спокойной душой дал газ до Точки Исхода.

***

— Этап диктатуры предпринимателей уходит в прошлое, - задумчиво покусывая карандаш, сказал Госсекретарь. — Она свою историческую миссию выполнила! Пора переходить к общенародному государству.

— А что скажут наши идеологические противники на Востоке? — с сомнением отозвался Президент. — Не сочтут ли они перемену курса за нашу слабость? Другими словами, не уступка ли это коммунистам?

— И как воспримет перемену курса Народ? — осторожно поддержал Президента Спикер Парламента.

Госсекретарь нахмурился. Президент и Спикер быстро переглянулись: не выступили ли они ненароком против Генеральной Линии Партии?

— Надо поднять Библию, — выйдя из минутного раздумья, сказал Госсекретарь. — Да, черт возьми, надо поднять Библию, чтобы обосновать концепцию общенародного капиталистического государства!

***

Выйдя из Капсулы, Боб Видал с удивлением огляделся. Все было так и одновременно не так. Боб даже не сразу понял, что случилось. Его взгляд сфокусировался на полотнище, которое, трепыхаясь на ветру, висело поперек улицы:

«ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ И РАБОЧИЕ, СВОБОДНЫЕ ФЕРМЕРЫ И ТРУДОВАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ!

Добросовестным трудом боритесь за воплощение исторических решений XLVIII съезда Объединенной Республиканско-Демократической Партии Соединенных Штатов!»

— Бред собачий, — нервно хихикнул Боб. Он повернул голову вправо и увидел, что это еще не все. У поворота на пятую авеню частоколом стояли транспаранты:

«СЛАВА ОРДПСШ»!

«Фермеры! Боритесь за коренное улучшение снабжения населения, смелее осваивайте передовые методы хозяйствования»!

— Чушь, — деловито отметил Боб. Он повернул голову налево. Ему тут же бросилось в глаза:

«Деятели литературы и искусства!

Правдиво, в духе капиталистического реализма отражайте в своих произведениях ростки нового!»

Чувствуя, что этот плакат его окончательно доконал, Боб Видал направился к ближайшему супермаркету, вокруг которого, опоясывая его в два ряда, стояла очередь за виски в разлив.

***

Вице-Президент, сидя на корточках, помогал боссу готовить Призывы к очередной годовщине Конституции Соединенных Штатов. Рядом, в соседней комнате трудился над составлением новой программы Партии Секретариат. Вице-Президент, оторвавшись на минутку от дела, заглянул к ним, чтобы стрельнуть заграничный “Опал”. Парни работали в поте лица.

— Славно поработали, а? Как считаешь, Дэвид Джонович? - хрустя суставами, с удовольствием потянулся Госсекретарь. - За одну ночь набросали программу Партии на двадцать лет!

***

Боба взяли во время несанкционированного митинга и продержали в тюрьме шесть месяцев. Когда он вышел, начиналась зима. Повсюду были видны приготовления к празднику. Налогоплательщики спешили в мэрию, чтобы залитовать тексты плакатов и транспарантов для праздничной демонстрации. Боб иронически усмехнулся и вдруг поймал пристальный взгляд полисмена, который смотрел в его сторону и лениво постукивал резиновой дубинкой по яловому сапогу.

— Гражданин начальник... — заикаясь, начал Боб.

Фараон удивленно выгнул бровь.

— Гражданин начальник...

На непроницаемом лице полисмена появилась дружеская улыбка.

— Теперь ты можешь ко мне обращаться “мистер”, — мягко сказал он. — Да, теперь ты можешь так говорить, сынок. Теперь, когда ты честно отбыл свой срок и можешь снова вернуться к созидательной жизни. Ты уже решил, что делать?

“Что делать”! Видала прошиб пот. Именно так называлась работа Владимира Ленина, которую он впопыхах оставил в приемной первого президента Соединённых Штатов!

***

— Что там, Джоныч? — поинтересовался Госсекретарь у Президента, который, высунувшись из Белого Дома, с интересом наблюдал, как за каким-то отчаянным велосипедистом с ревом несутся полицейские машины.

— Какой-то малый стибрил в спецхране библиотеки конгресса секретный документ, — объяснил вошедший в комнату Спикер Парламента. — Вероятно, большевистский агент.

***

Боб на ходу соскочил с велосипед и что есть силы помчался в глубь сквера, где стояла, замаскированная под неработающий туалет Тайм-капсула. Когда полисмены выскакивали из патрульных машин, доставая люгеры, Боб уже успел задраить люк. Дальнейшее произошло почти в одно мгновение. Машина дрогнула и, набирая ход, начала мягко опускаться в Прошлое, швырнув подбежавшим полицейским в лицо багрянолистый ворох ушедшей осени, слегка дохнув теплом бабьего лета и, совсем уже слабо, рявкнув раскатами июльской грозы.

Капсула стремительно шла по обратной оси времени назад, в средневековье, в далекую диновинную Московию, в эпоху правления русского царя Ивана Грозного.

“Россия... Помощь может прийти только оттуда”, — думал Боб Видал, крепко сжимая под мышкой последний экземпляр Всеобщей Декларации Прав Человека.