Всего одна фотография. Рассказ к 9 мая.

2 1278

Лязгнул замок двери, в прихожей кто-то спешно засуетился. Старик погасил лампу, прохромал в прихожую. Сергей, снимая куртку, бросил:
- Здорово, дед!
И попытался прошмыгнуть в свою комнату. Старик аккуратно, но крепко придержал дверь:
- Серёжа! Иди, поешь!
- Ой, дед! Не хочу!
- Иди, иди. Борщ стынет.
Возведя глаза к небу, Сергей со вздохом проплёлся на кухню. За спиной на экране компьютера застыл кадр - суровая Чудо-женщина, замахиваясь мечом, бросалась на врагов.

- Тебе скоро срок подходит в военкомат. Так и будешь дома сидеть?
Старик постучал половником о край кастрюли, сам взял холодный чай.
- Ой, ну опять заладил! - Сергей помотал головой. - Я тебе уже сто раз говорил. Современная армия не мужество воспитывает, а ломает личность. Мне, по-твоему, обязательно нужны эти... казарменные забавы? Чтоб меня заставляли зубной щёткой плацы драить?
- У Лукьяновых вон сын дембельнулся, - вдруг прервал его старик. - Служил где-то чуть не за Байкалом. И до сих пор о товарищах с теплотой вспоминает.
- Так он вроде ракетчик, не? Там же нравы совсем другие!
Помолчав, старик неожиданно выдал:
- Так ты слабее сверстников, получается. И помоложе тебя юнцы служили. Да что юнцы... девчонки в двадцать, в восемнадцать лет не страшились смерти в лицо взглянуть. А ты?
Сергей нахмурился, молча доел, вымыл тарелку. Старик задержался у его комнаты.
- Чего это я слабее девчонки?
- А не то сильнее? Эти твои... как их? Суперы. Вот эти суперы нам не нужны были. У нас свои герои были... Михаил Паникаха, Александр Матросов... Про Людмилу Павличенко слыхал?
- Снайпер?... Фильм неплохой, кстати.
- Ну вот. Не одна она воевала. Лёня Голиков, Ваня Герасимов... Молодогвардейцы... Твоего возраста парни, между прочим. Многие даже моложе... Никаких тебе чудес и волшебных механизмов. Просто молодёжь… которая врага не устрашилась. Фашисты их пытали, вешали... но не сломили. И я всё локти себе кусаю, когда же вы успели пропитаться... вот этим? - Старик кивнул на экран с Чудо-женщиной. Сергей попытался было закрыть дверь, но дед взял его за локоть:
- Значит, не пойдёшь?
- Я уже решил, дед. - Голос парня оставался твёрдым. - И про идеологию твою я всё знаю. Русских героев уважаю, да. Сам пару рефератов писал! И про детей-партизанов. И про недавно нашумевший случай с Космодемьянской тоже писал в блоге... Но служить не пойду. Армия сейчас совсем не та. Уже всё обговорено с отцом. У него друг - главврач районной...
Старик отпустил локоть, тяжело вздохнул. И вынул из кармана рубашки конверт:
- Тут брат отца тебе фото прислал. А эти блоги... Ты бы автомат Калашникова научился собирать, а не статейки печатать. Сейчас печатное слово уже той силы не имеет.
- И когда мне это в жизни пригодится? - усмехнулся Сергей, принимая конверт. - Что, тоже «крепкий мужской разговор»? И похлопывание по плечу?
- Не знаю. Там ещё фото вроде. Ты прочитай, Василий человек неглупый, ерунды не напишет.
- Хорошо.

С лёгким сердцем он сунул конверт на полку и плюхнулся на диван досматривать кино. И вспомнил о письме уже ближе к полуночи, притащив с кухни бутылку лимонада. Открыл конверт, посмотрел письмо... а на диван выпало фото. Одно-единственное.

Посмотрев на это фото, он серьёзно задумался. И ещё долго ходил по комнате, сначала попытавшись сочинить ответ, затем усевшись на кровать в сосредоточенной позе и о чём-то раздумывая. И сам не заметил, как заснул.

*   *   *   *   *

Страшная боль в руке - разрывная пуля раздробила запястье. Лай собак. Хруст обмёрзлых веток - это приближаются шаги ... а в «Вальтере» всего одна обойма. Прижаться к мёрзлой земле и стрелять, стрелять, стрелять в ненавистных фашистов... Первый... Второй... Свистит пуля. Собаки рвутся с поводьев... Щёлкает боёк. Обойма кончилась! Не уйти! Нет, не даться в руки врагам... сохранить секретные радиошифры! А раненая рука горит дикой болью, не слушается... Нужно зубами вырвать чеку гранаты, зажать её в правой руке покрепче... и дождаться. Дождаться, пока подойдут враги...
Это - радистка Анна Морозова.

Свист, вой... Стучит зенитный пулемёт. Кругом вздымается земля... Чёрными воронами кружат «юнкерсы», ревут сирены. Двенадцать... нет, больше. Пятнадцать... ВОСЕМНАДЦАТЬ «юнкерсов» бомбят «Баррикады»... Один сбит! Остальные разворачиваются и начинают атаковать одну-единственную пулемётную точку... шофёр убит, машина загорелась, кругом рвутся бомбы, пламя подползает к ногам. Не выпускать пулемёт из рук! Враг не должен уйти безнаказанным!
Это - зенитчица Маша Барсукова.

Сбросить бомбы. Уверенно держа рукоять штурвала, развернуться... Коротко, сухо строит пулемёт - и очередь пробивает крыло. Внизу рвутся бомбы! Попытаться сбить пламя? Но самолёт медленно влечёт к земле... заложить спираль! Не поможет... Самолёт падает, пламя охватывает кабину. Словно раненая, гудит и воет подбитая машина, несясь к земле...
Это - штурман Женя Руднева, одна из знаменитых «ночных ведьм», всего совершившая 645 боевых вылетов.

И ещё десятки и сотни имён.
Снайперы Маша Поливанова и Наташа Ковшова, погибшие вместе.
И Таня Барамзина, пришедшая на фронт чуть не прямиком из детского сада - связистка, медсестра, снайпер, воспитатель... принявшая страшную смерть.
И Нина Павловна Петрова, полный кавалер ордена Славы, легендарная «мама Нина», воевавшая в свой 51 год... Погибла не от пули - от страшной случайности за восемь дней до Победы, 1 мая 1945 года.
И Гуля Королёва – уже достаточно известной, могла бы продолжить карьеру актрисы, но твёрдо решила отправиться на фронт, получив известие о гибели мужа.

Партизанка Зина Портнова (17 лет).

Санинструкторы Валерия Гнаровская (20 лет), Зина Самсонова (19 лет), Зина Маресева (20 лет), Мария Боровиченко (17 лет). Механик-водитель танка Мария Октябрьская. Всем присвоено звание Героя Советского Союза.

И Александр Матросов, и Николай Гастелло, и Виктор Талалихин. Марат Казей, Олег Кошевой, Лия Молдагулова, Вася Коробко...
И герои, вернувшиеся с войны - Маресьев, Кожедуб, Покрышкин, Павличенко, Константинова, Номоконов...

И ещё, и ещё, и ещё... памятники, исписанные фамилиями стеллы, гранитные доски, уголки в музеях.
И совсем уж безвестные лица - и девушки, и юноши, смотрящие с военных фотографий.

Сгоревшие в танке, подорвавшие себя гранатой, погибшие от вражеской пули. Попавшие в плен и не сломавшиеся под пытками.
А на фото они улыбаются. Или смотрят твёрдо и уверенно. Молодые, симпатичные, уверенные в себе и в нас. В прекрасной жизни, в светлом будущем, которое обязательно наступит после войны.

*    *    *    *    *

Вскрикнув, он вынырнул из сна - а перед глазами ещё бушевало пламя, ещё кружились «юнкерсы», ещё стучал пулемёт... нет, это стучит перепуганное сердце. Медленно дыша, вытер лицо простыней.

Слез с кровати. На столе всё ещё лежала фотография. Сергей зажмурился. Придётся раздеваться до трусов, а у проктолога так и вовсе наголо... Но это ещё ерунда. А вот ранняя побудка, драка с «дедами».... хотя их сейчас вроде зовут «авторитетами». «Черепашка» или «пробивание фанеры»*... Да, служба может оказаться не сахар. Однако тяжело в учении - легко в походе. К тому же... ей наверняка было страшнее.

Всем им наверняка было гораздо страшнее.

- Хорошо, дед, - прошептал он, разглаживая фотографию. - Я не слабее девчонки. Это ты ещё увидишь.

На медкомиссии он улыбался и шутил реже остальных. Перед глазами ещё стояло фото с той табличкой.

_____________________

* «Черепашка (краб)». Раньше - солдат сгибается буквой Г, по шее наносят удар ладонью, согнутой в скобку. Сейчас иногда - солдата заворачивают в 2 матраца, обматывают ремнями и велят ползти.

«Пробивать фанеру (или душу)» - удары в грудь.

НЕОБХОДИМЫЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ НА ЗАПАДЕ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

На постсоветском пространстве легитимные принципиальные изменения по статусу, территории, границам бывших советских республик может принимать исключительно Россия (либо сама, либо с её официального со...

Обсудить
  • Памятная табличка, посвящённая Маше Барсуковой, находится на входе в городскую поликлинику №8 Волгограда. Сейчас она закрыта, т.к. идут ремонтные работы.
  • Ещё Дуся Носаль, летчица, пошла мстить за мужа, погибла