Этим пасмурным днем мне предстоит сделать нечто серьезное и... почти дьявольское. Сегодня у меня интервью с Демоном.
Скрывая волнение, я уверенно иду по бесконечным залам Третьяковки. И вот на одной из стен галереи я вижу его. "Демон — дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, при всем этом дух властный, величавый..." - теперь я понимаю, что имел в виду Врубель, когда говорил о своем творении.
Законченный в 1980 году "Демон сидящий" ждал меня, сцепив руки и направив свой томный взгляд в никуда.
Сердце заколотилось, а вопросы для интервью начали постепенно исчезать в моем сознании.
Мое робкое почтение встретило его отрешенное приветствие.
Начнем.
- Хотелось бы начать с визуального внешнего. Ваша композиция отличается довольно стесненным горизонтальным форматом. Как Вы думаете, почему Михаил Александрович, скажем так, "загнал" Вас в такую рамку?
- Михаил хоть и был зачастую развязным человеком, он все же тонко чувствовал. (долгая пауза) Я же навеян лермонтовским героем. Не хочу говорить "персонажем", "персонаж" не должен так долго страдать так горько кончить. Его Демон, не смотря на всю его свободу действий, был ограничен, не имел ваших людских возможностей.
- Но почему именно наши скромные возможности?
- Да потому, что вы всегда в стремлении! Вам всегда мало, но лучшие из вас способны достать луну, даже если сами полтора метра ростом! А все наши цели превращаются в вечное, грызущее разочарование. (Совсем тихо) Как Тамара...
- Но, позвольте скажу, в утешение что ли, Вы - тот образ, который показывает людям силу духа, внутреннюю борьбу, мотивирующую на великое. Я не голословна. Эти слова я слышала от людей, видевших вас здесь.
- Да что мне до людей... - тихо прогремел чарующий низкий голос.
- Хорошо, давайте оставим эту тему. Позвольте спросить о технике?
- Ах да. Масло, мастихин... Материалы и способности художника в этом вопросе радуют меня.
Густые мазки краски создают впечатление синтеза живописи и скульптуры. Крупные цветы похожи на мозаику или кристаллы, а переливы мышц блестят в закатном солнце Кавказа.
- Душевная болезнь и слепота ближе к концу жизни Михаила подорвала его способность творить, - прервал мое созерцание Демон. - Но я даже не знаю, благодарен ли художнику за свое появление на этот свет...
Последние слова были сказаны явно с презрением. Наверное, ни время, ни место, ни окружающее его искусство не сможет очистить мрачный дух от первородной злости. А жаль, я почти влюбляюсь...
- А как Вы относитесь к двум другим Демонам Врубеля? - полушепотом спрашиваю я.
- Летящему и Поверженному? Хм... Никак. Они уже скорее внутренние переживания художника, чем самостоятельные шедевры, но это, конечно, только мое мнение.
- Мне кажется, я утомила Вас?
- Моя холодность - мое наказание. Вы не утомили меня, но мой вечно печальный взор и чувство скуки всегда со мной.
- Пожалуй в завершение лишь скажу Вам - творите! Пока есть стремление, делайте! И любите... А если любят Вас в ответ, цепляйтесь за это, как падающий со скалы цепляется за выступы, резко, сильно. (пауза) Прощайте! Вы взбудоражили меня...
Не выронив ни слова, я попятилась назад. Гулкий бас еще долго отдавался в висках. Любите, действуйте... Наставления никак не ассоциируются с Демоном. Но именно Он теперь толкает мою душу в пучину жизни, заставляя цепляться за такие обычные, но впечатляющие Демона, человеческие возможности.
Елизавета Тугина
Оценили 4 человека
4 кармы