Какова была природа советского режима перед началом перестройки и к моменту распада СССР?
После восемнадцати лет нахождения у власти Л.И. Брежнева, которые в российском историческом дискурсе принято называть «застоем» и «стагнацией», после Ю. В. Андропова, при котором страна, кстати, пережила небольшой подъем в виде борьбы с коррупцией и злоупотреблениями, росте трудовой дисциплины, что, однако, произошло ценой ужесточения политики и консолидации режима, после руководства К. У. Черненко, охарактеризованного «брежневским откатом» в знаменательном 1985 году во главе государства встал Михаил Сергеевич Горбачев, политик, так сильно в свое время вдохновивший народ. Однако какие плоды такой энтузиазм принес государству на самом деле?
Горбачев выступил в роли молодого (по меркам партийного контингента) и перспективного политика, готового вдохнуть жизнь в тормозящую систему и вернуть социализму человеческое лицо. Михаил Сергеевич проповедовал идею демократического транзита или перестройки, то есть комплекса реформ, который позволит видоизменить все устройство СССР.
В сфере экономики в апреле 1985 г. была предпринята политика ускорения социально-экономического развития, включавшая повышение самостоятельности предприятий (через хозрасчет, принцип самоокупаемости и признании различных форм хозяйствования), постепенное возрождение частного сектора (вначале в виде кооперативов), отказа от монополии внешней торговли и интеграции в мировой рынок. То есть предпринимались попытки осуществить переход от командно-административной системе к рыночной. Вариантов такого перехода было два – правительственная программа (Н.И. Рыжков, Л.И. Абалкин) и «500 дней» С.С. Шаталина и Г.А. Явлинского, а по итогу применять на практике стали общую стратегию, созданную из двух вышеуказанных и слегка несовместимых программ.
Что же происходило с политической точки зрения? Изменение институционального дизайна с целью предотвратить торможение системы. Политическая наука, а именно М. Вебер, считает, что для динамизма системы необходимо сохранять три вида конфликта: между политиком и институциональной системой, где первый объединяет в себе определенные знания и навыки, необходимые для управления государством, а вторая является бюрократической машиной, оформляющей деятельность политика; между исполнительной и законодательной властью, когда первая более иерархичная и закрытая, а вторая в большей степени открыта обществу и связана с ним; между политической системой и харизматичным лидером, где последний бы был лицом власти и обеспечивал ее легитимность, а сама система не допускала бы перекосов и вождизма. Это все к тому, что при политической перестройке Горбачевым эти факторы не учитывались и не соблюдались. Его власть во многом держалась на харизме, суть которой в обещании новизны, контакта с Западом, невероятного повышения условий жизни граждан, но ключевое слово здесь «обещании», ибо главной проблемой выступало отсутствие реальных возможностей воплощать слова в жизнь.
Экономическая политика не дала ожидаемых результатов, привела страну к нищете и гиперинфляции 1990-х, которые еще долго будут сниться старшему поколению в кошмарах. Реформа советов и образование СНД стимулировала процесс сепаратизма. Подрыв коммунистической идеологии происходил, очевидно, не только в РСФСР, но и во всех суверенных образованиях. Местные власти все чаще говорили о независимости и праве на выход из состава СССР. Конституционная реформа 1988-1991 гг. пыталась объединить либерализм и социализм, но это было крайне уродливое детище. Совершалась ошибка, которую допускали многие страны развивающегося мира, перенимая западные стандарты государственного устройства и системы управления без учета национальной специфики, истории, менталитета, политической культуры.
Так какой же режим сложился к моменту распада СССР? Проблема была в институциональных провалах, в отсутствии гражданского общества и четких каналов связи власти и общества, возможности народа реально воздействовать на власть, на принимаемые ею решения. Плюс накладываются реформы лихорадочного и непродуманного характера, когда люди, их осуществляющие, не имеют представления о последствиях своих действий. Теоретически режим можно называть делегативной демократией, потому что многое напоминает характеристику О`Доннела. Это такой переходный режим между авторитаризмом и демократией, который держится на харизме лидера, вокруг которого масса народа, связывающего с ним свои надежды. Но когда начинаются реформы, они оборачиваются обычно потерями и проблемами. Экономический переход от плановой экономики к рыночной ведет к конфликтам в обществе, поляризации из-за обогащения одной социальной группы, а власть теряет возможность контролировать этот процесс, так как система управления бизнесом слабо развита. Так происходит делегитимация режима. Еще одна особенность, выделенная автором концепции – это отсутствие обратной связи между лидером и обществом, неинституциональный характер этих отношений.
В умах людей происходили серьезные изменения. Открылся доступ к огромному пласту литературы, как научной, так и художественной, в рамках так называемого постмодернистского дискурса. Для людей, живших по совершенно другим ценностям и исповедовавших совершенно другие взгляды, это было настоящей революцией. Тотальный нигилизм, непрестанный самоанализ, релятивизм во всех сферах, включая нравственную – все это, заключенное в художественную форму, действует, на мой взгляд, больше, чем кажется. Долгожданный индивидуализм после шестидесяти лет колхозного строительства. Перечисление этого здесь для того, чтобы понимать, чем обеспечивалась вера в политика, который это впустил. Большие надежды. Однако легитимность нужно не только завоевать, но и поддерживать, а этого не происходило. Руководство Горбачева не сопровождалось никакими победами и достижениями, ни во внутренней политике (денежная реформа 1991 г. сопровождалась повышением цен, ибо государство пыталось выйти из кризиса за счет доходов населения, и резким падением уровня жизни граждан), ни во внешней (новое политическое мышление было чередой постоянных уступок Союза перед Западом в попытках завоевать его признательность и одобрение).
Так, народ постепенно разочаровывался во власти, разочаровывался в идеологии, которой еще пытались прикрываться политики, разочаровывался в стране, которая имела все шансы на величие, но раздала их за джинсы «Леви Страусс».
Дарина Гончарова
Оценили 3 человека
3 кармы