Накануне и особенно в годы Первой мировой войны Германская империя пыталась установить контакт с индийскими националистами, а также афганскими племенами и поднять восстания на северо-западной границе Индии, неспокойного места ещё со времён англо-афганских войн и пространства непосредственного развёртывания «Большой Игры» России и Великобритании. Опираясь на Османскую империю и проникнув в Персию, немецкие дипломаты и военные чины глядели дальше: их манил Индостан, который они хотели контролировать. С этой целью в 1915 году через Турцию и Персию в Афганистан была отправлена большая миссия во главе с дипломатом Хентингом и военным специалистом Нидермайером.
Афганистан накануне и во время войны
Исследователи отмечают, что современный Афганистан обязан своим существованием соперничеству между Британской и Российской империями в XIX веке. Британия, пишет историк Хью Битти, стремилась уменьшить российское влияние на землях, лежащих за северо-западной границей Индии, и в попытке осуществить эту политику она вторглась в Афганистан в 1839 и 1878 гг. В 1880 году британские войска были вынуждены уйти во второй раз, а в Кабуле правителем стал эмир Абдур-Рахман-хан (ок. 1844–1901). Британцы и афганцы пришли к соглашению, что внешняя политика страны будет определяться из Лондона, а взамен правитель Кабула получал ежегодную субсидию в размере 1,2 млн рупий, увеличенную затем до 1,8 млн.
Немецкая миссия. Слева направо: лейтенант 4-го гвардейского полка полевой артиллерии Гюнтер Фойгт — адъютант главы военной миссии, капитан-лейтенант резерва Курт Вагнер — представитель крупнейшей немецкой судоходной компании HAPAG, лейтенант 3-го кирасирского графа Врангеля полка Вернер-Отто фон Хентиг — глава дипломатической миссии, обер-лейтенант 10-го Баварского полка полевой артиллерии Оскар Нидермайер — глава военной миссии, переводчик и заместитель главы дипломатической миссии Вальтер Рёр
В 1901 году эмира Рахман-хана сменил его старший сын Хабибулла-хан. После урегулирования отношений с новым правителем Британия возобновила субсидирование и снова получила контроль над внешней политикой Афганистана. Как пишут исследователи, «на этом этапе Великобритания и Россия согласились урегулировать взаимные претензии в Афганистане, и в соответствии с англо-российским соглашением, которое было подписано в 1907 году, Россия признала, что Афганистан находится за пределами её сферы влияния».
Отмечают, что эмир Абдур-Рахман предпринял некоторые осторожные шаги по модернизации своей администрации и также реорганизовал армию, а его преемник продолжил курс на мягкие реформы. Например, Хабибулла основал в Кабуле школу для мальчиков в западном стиле — колледж Хабибия, а также военный колледж Харбия. Он также ликвидировал некоторые таможенные пошлины для поощрения международной торговли, но не одобрял иностранные инвестиции и не брал кредиты у иностранных банков. Конечно, это тормозило экономическое развитие, но также означало, что Афганистан не имел необеспеченных долгов перед великими державами.
Эмир Хабибулла-хан на охоте
Хабибулла показал себя довольно просвещённым правителем, разрешив выпуск первой афганской газеты, антибританской по своему настроению, а также принимал идею модернизации страны, ориентируясь в качестве образца на Османскую империю эпохи Танзимата.
Власть эмира не была абсолютной. Его близкие родственники занимали большинство ключевых должностей в правительстве и доминировали в совещательном органе при монархе (меджлис-и-шура), состоящем из примерно 25 человек, так что он не мог позволить себе игнорировать их взгляды. Более того, подчёркивает Битти, несмотря на политику централизации эмиров Абдур-Рахмана и Хабибуллы-хана, присутствие государства во многих сельских районах всё ещё было очень слабым, особенно на востоке и юге, на значительной части которых доминировали мощные пуштунские племенные группы. Нельзя забывать, что наличие религиозных лидеров, таких как муджаддиды, также ограничивало свободу эмира в проводимой им политике.
Эмир Хабибулла-хан в сопровождении своих сыновей и высшего афганского генералитета
Поэтому в 1914 году, несмотря на осторожную модернизацию, проведённую Абдур-Рахманом и Хабибуллой-ханом, Афганистан по-прежнему был, по выражению исследователей, «хрупким, только строившимся государством». В экономике преобладало натуральное хозяйство. Связь, особенно между севером и югом страны, была затруднена, а местные общины оставались относительно автономными. На всё это накладывались языковые, религиозные (прежде всего между суннитами и шиитами) и культурные различия. Внешние силы, не только Великобритания или Россия, но и, например, Османская империя, султан которой, будучи халифом правоверных, претендовал на верховенство в исламском мире, желали установить контроль над этим очень сложным в управлении обществом.
Когда началась Первая мировая война, афганские высшие круги в Кабуле (эмир и его приближённые) и местные племенные вожди отреагировали на неё по-разному. Антибританские взгляды заставили многих утверждать, что Афганистан должен поддерживать Центральные державы. Среди них были идеолог младоафганцев Махмуд Тарзи и третий сын эмира, Аманулла-хан, будущий эмир Афганистана в 1919–1929 гг., и другие сторонники модернизации, а также члены более консервативной группы во главе с братом эмира Насруллахом-ханом.
Офицеры афганского генштаба на параде в Кабуле
Давление на эмира с целью присоединения к Центральным державам выросло после того, как Османская империя провозгласила в ноябре 1914 года «священную войну» против Великобритании, Франции, России, Сербии и Черногории. Многие афганцы посчитали своим долгом поддерживать султана как лидера исламского мира. Однако, пишут исследователи, нашлись и те, что считали нейтралитет лучшей политикой; среди таких людей также были родственники эмира, что превратило столицу и двор в место бесконечных интриг и борьбы партий. Сам же эмир считал, что лучше сохранять нейтралитет, поскольку выступление на стороне Германии может привести к англо-российской оккупации страны, а вот сохранение статуса-кво и неформальная поддержка Англии могут помочь добиться полной независимости от британского вице-короля.
Немецкая миссия
Чтобы попытаться убедить Амира отказаться от своего «доброжелательного нейтралитета по отношению к англичанам», германское правительство в 1915 году отправило в Кабул дипломатическую миссию. Её возглавили профессиональный дипломат Вернер Отто фон Хентиг (1886–1984) и армейский офицер обер-лейтенант Оскар фон Нидермайер (1885–1948). Среди членов миссии были уроженцы Индии, причём с северо-западной границы. До войны немецкое правительство пыталось задействовать панисламистскую поддержку своих планов, а также установить связи с индийскими националистами.
Солдаты и рабочие государственных оружейных мастерских в Кабуле за изучением пулемётов
Среди последних был и Лала Хар Даял (1884–1939), аскетический интеллектуал, как его аттестуют историки, который помог создать революционную организацию по имени «Гадар» (буквально «революция» или «восстание»), чья деятельность была направлена на свержение британского правления в Индии. Сеть т.н. «заговора Гадар» распространилась из Калифорнии в Кабул, Пенджаб, Рангун и Сингапур, в то время как в Германии официальные лица поощряли националистически настроенных индийских студентов создать «Берлинский комитет независимости Индии».
Два ведущих националиста, которые имели связи с партией Гадар и Берлинским комитетом, были приглашены присоединиться к Хентигу и Нидермайеру. Это были Мухаммад Баракатулла (1854–1927) и Раджа Махендра Пратап (1886–1979). Среди участников также были турецкий офицер Казим-бей и восемь пуштунов, принадлежащих к племени Африди с северо-западной границы. Двое из них жили в США. Другие служили добровольцами в британской армии, но, недовольные тем, что боевые действия ведутся против союзника халифа, дезертировали и убежали в немецкие окопы близ Ипра в марте 1915 года. Среди них был Мир Маст Камбар Хел Африди, который получил награду из рук Вильгельма II.
Афганские солдаты, вооруженные винтовками
Миссия отправилась через иранскую пустыню из Исфахана в июле 1915 года, прибыв в Герат в сентябре после тяжёлого путешествия по центральной иранской пустыне, в ходе которой её члены уклонились от британских и российских патрулей, справились с сильными пылевыми бурями и «отбились змей, скорпионов и тарантулов». Они восстановили силы в Герате и, наконец, 2 октября 1915 года добрались до Кабула, где им отвели в качестве резиденции гостевой дом эмира в Баг-и-Бабуре. Хабибулла знал, что немцы и турки окажут на него давление, чтобы уговорить присоединиться к Центральным державам, и не хотел поэтому встретить официально.
Эмир оставался в своём летнем дворце в Пагмане в горах за пределами Кабула дольше обычного и не отправлял машины, чтобы доставить членов миссии к нему до 26 октября. Тем временем, чтобы побудить эмира и дальше оставаться нейтральным, британское правительство решило, что Георг V, король Великобритании, должен написать ему лично, чтобы поблагодарить его за его «дружбу и лояльность». Письмо короля Великобритании и императора Индии прибыло в Кабул в начале октября в сопровождении записки вице-короля, в которой сообщалось, что субсидия для Афганистана должна быть увеличена ещё на 200 тысяч рупий.
Участник немецкой миссии с афганскими офицерами
Историки отмечают, что Хабибулла-хан и его советники провели ряд встреч с членами немецкой миссии. Нидермайер очень надеялся убедить эмира объявить войну Британской Империи и напасть на Индию, но Хентиг полагал, что достаточно уговорить эмира подписать договор о дружбе. Немцы были готовы «предоставить войска, оружие и даже подарок лично эмиру в размере 10 миллионов фунтов стерлингов в золотых слитках, если бы эмир взял на себя ответственность». Однако последний прекрасно понимал, что всё это пустые обещания. Без военной помощи со стороны Турции или Германии, что было невероятно, у него не было шансов выстоять против русских и британских войск.
Пока Хабибулла-хан уклонялся от прямого ответа, миссия попыталась произвести хорошее впечатление на жителей Кабула. Нидермайер включился в военную подготовку афганских офицеров, а также заручился помощью нескольких бежавших из русского плена австрийцев, сумевших перебраться в Афганистан. Деятельность миссии, несмотря на предосторожности, стала известна британской администрации в Индии, которая поспешила уведомить эмира о готовящемся против него при помощи прибывших немцев перевороте.
В течение октября 1915 – начала 1916 гг. эмир, с одной стороны, проводил многочисленные встречи с духовенством и племенными лидерами, говоря о необходимости послушания своему монарху, намекая на послушание британскому королю со стороны индийских мусульман. С другой стороны, он отправил эмиссаров в немецкое посольство в Тегеране для заключения договора о дружбе. Однако одновременно британские агенты при дворе получили его уверения о продолжении нейтралитета. Наконец он официально заявил об этом на дурбаре (собрании знати государства), а успех русских войск на Кавказском фронте позволил ему развернуть репрессии против проосманских сил. Хабибулла-хан отозвал своих эмиссаров из Персии, начал снимать прогерманских чиновников и, наконец, «ответил на письмо короля Георга V, заверяя его в том, что он намерен оставаться нейтральным». В ответ британцы немедленно пошли навстречу просьбам об увеличении субсидий.
Хентиг и Нидермайер с турецким офицером и индийскими революционерами, входившими в состав миссии, восседают под немецким и турецким флагами в Кабуле
Примерно в то же время эмир потребовал гарантий от Хентига и Нидермайера, что ему будет оказана поддержка в виде корпуса из 20 000 солдат, прежде чем он сможет объявить войну Британской Индии. Конечно же, Хентиг и Нидермайер поняли, что их миссия потерпела неудачу, и решили уехать, хотя Насрулла-хан, как сообщается, «умолял их остаться и предложил свергнуть своего брата и напасть на Индию с помощью пограничных племён». Члены немецкой миссии покинули Кабул в мае 1916 года. Избегая контактов с британскими и российскими силами, им удалось вернуться в Германию разными маршрутами: так, Хентиг успел проехать через Синьцзян, Пекин и США, а Нидермайер добирался через Герат, Туркестан, Иран и Турцию.
Таким образом, миссии не удалось достичь своей главной цели — убедить эмира отказаться от своей нейтральной позиции, хотя позднее тот и говорил британскому агенту, что в какой-то момент в начале 1916 года он был готов на эту авантюру. Тем не менее прибытие немцев в Кабул встревожило англичан и русских и, по-видимому, способствовало решению отправить в Индию четыре батальона гарнизонных войск, укомплектованных негодными к строевой службе солдатами. Однако сама по себе германская миссия продемонстрировала всем в Афганистане: кроме Великобритании и России всегда найдётся государство, готовое ради своих глобальных интересов поддержать среднеазиатскую страну. Наследник Аманулла-хан позднее будет проводить свою политику, помня, что гегемония англичан и русских в любой момент может быть нарушена третьей державой.
Оценили 6 человек
8 кармы