Что делать с детьми от немецких солдат?

 Официальной статистики не существует, предположительно - на территории СССР в 1941‑1944 гг. родилось около 100 тысяч детей, чьими отцами были немецкие оккупанты. Как в дальнейшем сложились их судьбы?…

"Дверь долго не открывали. Наконец после шестого звонка послышались шаркающие звуки и звон бутылок. Обозрев меня в глазок, человек, хрипло закашлявшись, спросил:
- Чего вам надо?
- Я из Москвы приехал. Вот моё удостоверение… Хочу поговорить… о вашем отце.
Звуки за дверью прекратились. Пропало даже дыхание:
- Убирайтесь! Не было у меня никакого отца. Слышите? НЕ БЫЛО!
«Изъять «немчат»

Тема тяжёлая. О ней молчали 70 лет, не упоминая даже шёпотом. Актриса Вера Глаголева, снявшая в 2009 г. фильм «Одна война» о женщинах, родивших детей от немцев, сказала в интервью: «Очень сложно искать фактуру. Они не желают говорить вслух. Я собирала рассказы по крупицам. Никто не приехал на премьеру фильма. Боятся».

8 июня 1942 г. командование вермахта в оккупированных районах СССР выпустило «Памятку о поведении немецкого солдата»: «Требуется срочно ограничить контакты солдат с женской половиной гражданского населения - ввиду угрозы причинения вреда чистоте германской расы».

Ограничения не помогли. Уже в марте 1943 г. комендант города Орла генерал-майор Адольф Гаман постановил: «Родив ребёнка от немецкого солдата, русская мать имеет право на алименты». Получив подтверждение от отца, казна выплачивала 30 марок в месяц.

Сколько же всего было таких женщин? И, самое главное, сколько родилось детей?

Есть печальный опыт других стран.
- За 5 лет в крохотной Норвегии появились на свет 12 тыс. младенцев: их отцами были военнослужащие СС и вермахта. Одна из таких детей, Анни-Фрид Лингстад, дочь фельдфебеля Альфреда Хаазе, была вывезена в Швецию и позже стала солист­кой культовой группы ABBA. - Во Франции итогом «горизонтального сотрудничества» (как издевательски называли это сами французы) с немцами стали 200 тыс. (!) новорождённых.

А что же у нас? Ничего! Эта тема - табу. В архивах есть письмо Сталину от академика Ивана Майского, присланное в апреле 45-го. Он интересовался, как поступить с детьми, родившимися у советских женщин от немецких солдат. В письме академик предлагал «поголовно изъять всех этих «немчат», переменить им имена и разослать в детские дома».

- По моим оценкам, в России, Прибалтике, Белоруссии и на Украине вследствие сожительства с немцами в 1941‑1944 гг. родилось от 50 до 100 тыс. детей, - утверждает исследователь-историк из США Курт Блаумайстер. - В процентном отношении это очень немного, потому что под оккупацией оказалось 73 млн советских граждан, а 5 млн немецких солдат, выполнявших функции оккупантов, в основном были молодыми мужчинами. Что же случилось потом?

Около 2 тыс. женщин власти сослали на поселение в район Белого моря. Их детей забрали на воспитание госучреждения. Таких матерей ненавидели, звали «немецкими подстилками», хотя на деле всё не так уж просто. Кто-то спал с врагом, чтобы не умереть с голоду и накормить своих детей. Многие девушки были изнасилованы и, забеременев, не хотели делать аборт.

«Топили, как котят» 64-летний Курт Блаумайстер тоже дитя войны, только наоборот. Его мать, немка из Берлина, прижила ребёнка от советского офицера и впоследствии в 1948 г. перебралась в Америку. Когда мать умерла, Блаумайстер долго искал своего отца, но так и не нашёл.

«Мать рассказала, его звали Volodya, - вздыхает исследователь. - Фото не сохранилось». Сейчас Курт зарабатывает на жизнь тем, что выполняет экспедиции по заказам родственников солдат вермахта, убитых в сражениях с Красной армией. Он ездит по просторам экс-СССР и старается найти останки погибших.

Исследует архивы, берёт показания у свидетелей. За последние 5 лет к Блаумайстеру трижды поступали и другие заказы, как он сам говорит, «весьма необычные». 90-летние старики, когда-то пришедшие на нашу землю с оружием в руках, будучи при смерти, пытаются отыскать своих детей. Тех самых, которых родили от них русские и украинские женщины.

- Мне удалось найти только двоих, - рассказывает Блаумайстер. - Уже пожилые люди, почти по 70 лет. Одного нашёл в Тихвине, другого - в Выборге. Оба отказались со мной разговаривать - не хотят иметь с биологическими отцами ничего общего.

Мне повезло больше. Стоя на пороге, я четверть часа общался через закрытую дверь, и человек пустил меня в квартиру, хотя полгода назад не пустил туда Блаумайстера. Иван Сергеевич (имя изменено) узнал тайну своего рождения 10 лет назад. Умирая от рака, мать решила открыть ему правду.

Совсем седой, он показывает свои послевоенные фот­о - светленький мальчик с веснушками играет на балалайке. «Когда во дворе в войнушку играли, меня дразнили «немчиком», - говорит он. - Я сразу лез драться. Смешно, правда?» Иван Сергеевич вырос в уверенности, что его отцом был партизан, казнённый гитлеровцами. Реальность оказалась жестокой. «Мама одна осталась в Нарве с младенцем на руках - моим старшим братом.

Молоко пропало, брат заболел, а к ней всё ефрейтор клеился из обозной службы. Дам, говорит, и сгущёнку, и хлеб, если ляжешь со мной. Вот она и легла… А брат-то всё равно умер. Когда поняла, что беременна, было уже поздно. Увидеть он меня хочет? Он не отец мне, а б… фашистская. Он маму всё равно что изнасиловал».

Его мать объяснила: так поступали многие. Даже те, у кого муж на фронте. «На что только баба не пойдёт, лишь бы дети с голоду не пухли. Жрать нечего, картофельные очистки по праздникам ели. Имелись, конечно, и шлюхи, что гуляли с офицерами за духи и шёлковые платья.

Насиловали фрицы тоже много - красивые девки сажей мазались, горбатились, в рванье ходили, только бы не лезли. А лезли всё равно - здоровые же мужики, тяжело им без баб. В одном нашем дворе, мама сказала, за 3 года четверо «немчиков» родились, как и я, белобрысые. Когда наша армия пришла, две матери детей от фрицев, как котят, в речке утопили, а мать моя сбежала со мной, чтобы соседи не донесли», - рассказывает Иван Сергеевич.

Отцы со свастикой

Я пытался найти под Петербургом 93-летнюю женщину, родившую в 1942 г. ребёнка от офицера вермахта, но не нашёл её - «адресат выбыл». Да и смысл? Никто не хочет вспоминать прошлое. Помимо тех, кого сослали на поселение к Белому морю, в 1945 г. несколько тысяч советских женщин (точная цифра неизвестна) получили 10 лет лагерей по статье «Сотрудничество с оккупантами», хотя сотрудничали они сугубо в постели.

Хватало соседского доноса - ребёнок от фрица, и органы не разбирались, кто прав, а кто виноват. «Зачем с ними возиться? - сердится бывшая партизанка, 90-летняя Нина Федорова. - Мы в лесах воевали, обмороженные без еды, а эти твари с немцами в кроватях обжимались. Ну, кого снасильничали - слов нет, тут другое дело». Однако все архивные источники сходятся во мнении: 80% женщин избежали репрессий.

Их дети - и те, что попали в детдома, и те, что остались с матерями (за редким исключением), - не узнали, кто их отцы. Когда я проводил это расследование, меня спрашивали: «А сам-то ты как относишься к таким женщинам?» Нелёгкий вопрос. Героиня фильма «Одна война», заливаясь слезами, кричит офицеру НКВД: 

«Жён, сестёр своих защитить не могли - так хоть жалеть научитесь!» 

Следует признать: большинство случаев сожительства с немцами вовсе не было добровольным.

В Норвегии в организации «Союз детей войны» состоит 150 человек, во Франции в объединении «Сердца без границ» - 300. Думается, в России набралось бы куда меньше. Мне удалось найти только одного человека, признавшего, что его отец - немец. И то на условиях полной анонимности. Эти дети (уже пожилые люди) либо не знают о своём происхождении, либо предпочитают молчать - стыдятся. Лишь бы соседи не узнали, что ты - «фриц», а твоя мать - «подстилка». И это спустя 70 лет.

Кстати…

Хуже всего детям, рождённым от немецких оккупантов, пришлось не в сталинском СССР, а во вполне демократичной Норвегии. 50 тыс. норвежских женщин (каждая десятая!) вступили в связь с солдатами вермахта. 14 тыс. из них были арестованы, а 5 тыс. угодили в тюрьму.

Детей, которых норвежцы называли tyskerunge («немецкими ублюдками») и naziyingel («нацистской икрой»), объявили слабоумными - 90% из них угодили в дома для душевнобольных и пробыли там… до 60-х гг.!

«Союз детей войны» заявил, что tyskerunge использовали для экспериментов с медицинскими препаратами. В 2005 г. детям от немцев принесли извинения и выплатили компенсацию в 30 тыс. евро на человека.

Во Франции в 1944-1945 гг. за секс с вражескими солдатами было казнено 5 тыс. француженок, 20 тыс. были острижены наголо и приговорены к одному году тюрьмы, а также к лишению французского гражданства. Детям «бошей» было запрещено учить немецкий язык и носить немецкие имена.

В Нидерландах после 5 мая 1945 г. в ходе уличных самосудов было убито 500 «шлюх-предательниц», прочих уличённых в «горизонтальном сотрудничест­ве» собирали на площадях и обливали из шлангов нечистотами. Их дети были переданы в детдома.

Взято тут

От себя: Дети-то при чём? Можно обсуждать/осуждать мотивы поступка женщины, чтобы определить (не)виновность и степень вины. Но дети-то при чём? Вот это показатель отношения общества к людям. Если ребёнок появился на свет, в первую очередь ему нужна заботливая и любящая мать. Ребёнок, выросший в негативной среде и окруженный презрением из-за биологического отца, не станет полноценным членом общества и не будет работать в его интересах. Общество таким отношением к детям себя и разрушает.
И предложение «поголовно изъять всех этих «немчат», переменить им имена и разослать в детские дома» - выглядит наиболее разумным для "спасения" - ограждения таких детей.

Самый дикий случай в Норвегии, записать таких в слабоумные. В армию забирали здоровых парней и мужиков. Уж слабоумными они точно не являются.