Соперничество между политиками Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов с одной стороны и Турции – с другой, началась еще в прошлом году. Например, 20 ноября 2017 года министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш в своем блоге в твиттере написал, что «арабский мир слишком велик и самодостаточен, чтобы принять лидерство Ирана, Турции или какой-либо иной третьей страны». Подобными колкостями аравийские политики то и дело обмениваются со своими турецкими «партнерами».
Первопричиной такого поведения являются глубокие геополитические противоречия между Турцией с одной стороны и КСА и ОАЭ с другой. Точкой расхождения между Анкарой и монархиями Персидского залива (за исключением Катара) стал военный переворот, произошедший в июле 2013 года в Египте. В результате было свергнуто правительство «Братьев-мусульман» во главе с Мухаммедом Мурси, что было воспринято как триумф Эр-Рияда и политическое поражение Дохи и Анкары. Таким образом, ситуационный альянс между Турцией и КСА, сложившийся на основе общей поддержки антиправительственных сил в Сирии, дал трещину. После попытки военного переворота в Турции в июле 2016 года в турецких СМИ появилась информация о причастности Объединенных Арабских Эмиратов к финансированию путча. При этом в качестве посредника, передававшего деньги путчистам, назывался палестинский политик Мухаммед Дахлан, проживающий в Дубае. Эти обвинения не были высказаны официально, но существенно подорвали доверие к политике Абу-Даби в турецкой политической элите. Впрочем, наладить контакт с КСА турецкому правительству тоже не удалось. Наследного принца КСА бин Салмана за последние полтора года трижды приглашали в Турцию, однако он под любым предлогом уклоняется от посещения этой страны.
Консервативные монархические режимы Залива опасаются Турции как ролевого примера для мусульман региона. Турция являет собой сочетание исламской парадигмы с динамично развивающейся современной экономикой, с существенными элементами демократической политической системы. В этом отношении она выгодно отличается от деспотичных монархий Персидского залива. Антитурецкий характер носит и попытка КСА и ОАЭ сколотить новый региональный блок, альтернативный как Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), так и Лиге арабских государств (ЛАГ).
В настоящее время два основных фактора турецкой политики являются раздражителями для Эр-Рияда и его союзников. Во-первых, поддержка (в том числе и военно-стратегическая) Катара. Известно, что на территории эмирата расположена турецкая военная база. Турецкое военное присутствие было одним из основных факторов, мешающих сменить власть в Катаре силовым путем. Вторым аспектом, раздражающим КСА, является турецкая геополитическая экспансия в районе Красного моря, проявившаяся во время визита президента Р.Эрдогана в Судан в январе этого года. Чем закончится обозначившееся саудовско-турецкое противостояние покажет время.
Оценили 0 человек
0 кармы