Chisto International Corporation. Часть 5. Культурные различия

В давнюю и славную эпоху сурового но справедливого сибирского патриархата в Общежитии №4 Красноярского Политеха палёная водка лилась из крана, все пять этажей общаги благоухали ароматами картошки, жареной на сале, а прекрасные девственницы, выпивавшие в компании стервятников-пятикурсников, оставались и далее прекрасными девственницами до дремучей старости. И атмосфера той славной эпохи и её великие дела, воспитывавшая в нас будущих защитников Отечества и православной морали, навсегда останется в летописях нашей цивилизации.

Комната 214 являлась одним из эпицентров студенческой светской жизни тех лет и мощнейшим магнитом, притягивающим все мыслимые, в разумных пределах, пороки с огромной территории Красноярского края. Составители Камасутры, узнав что происходило в те годы на трёх кроватях, подоконнике и тумбочке, потеряли бы дар речи и уехали в Шаолиньский монастырь махать метлой да писать детские книжки без картинок. Главный обитатель сей комнаты, Лёха, уже в тринадцать лет знал о бабах больше, чем сами бабы про себя могут разузнать за всю свою несознательную жизнь. Более того, он одним из первых в Советском Союзе в 1991 году встретил женщину, у которой в трусах совсем не было волос, и его даже пригласили в Москву в очень популярную тогда телепередачу «Взгляд», поделиться впечатлениями со всей страной, но он, понимая как тяжело бремя славы, отказался. Я сразу признаюсь, что мест в 214-ой было мало, конкурс на участие в порновечеринках был огромен, и я крайне редко вытаскивал счастливый билет, что в общем позволило мне оставаться юным, наивным и сохранить свою психику неповрежденной от контактов с не всегда мытыми и бритыми женскими телами. А теперь начинается смысловая часть этого рассказа, посвященного культурным различиям.

Америка.

Практически при каждом американском ВУЗ’е есть так называемый CESL, или Center of English as a Second Language, или Центр изучения Английского как второго языка, предназначенный для языковой адаптации иностранных абитуриентов, желающих подтянуть свой английский до уровня, достаточного для сдачи экзаменов в приемной комиссии этого ВУЗ’а, чтобы потом пролететь с поступлением и уехать работать проституткой в Небраску или официантом в китайский ресторан. Ну или с позором вернуться в рабочие окраины тех Ебенищ, в которых ты сдуру явился на Свет Божий. И в каждой программе этого СЭСЛ’а обязательно есть пара занятий, на которых каждого китайца, араба или русского до икоты отдрючат изучением понятия “Cultural differences”, призванного помочь понаехавшим аборигенам привыкнуть к местным обычаям, повадкам и шаблонам поведения местного населения. Дескать, одно из многочисленных величий Америки в том, что в ней смешались все всевозможные культуры, так что вы, будущие иммигранты, привыкайте к тому, что некоторые индусы после сранья не подтирают жопу, а корейцы жрут протухшую, рыбу, присланную им родителями в посылках, и особо не возбухайте.

Культурные различия, значит. Обратно в Красноярск, год 1995 – начало 1996’го.

Однажды в гости к Лёхе, который кстати был моим одногруппником и очень хорошему другом, приехал его одноклассник и его очень хороший друг, студент педагогического университета. Для справки, гуманитарии не очень любили примитивных технарей, а примитивные технари считали гуманитариев слишком нежизнеспособными для крайне агрессивной среды тех суровых лет. Но надо отдать должное гостю моего товарища, назовём его Товарищ Ко, тот был очень крупногабаритным гуманитарием, занимался боксом, и по неподтвержденным слухам мог, выражаясь Пелевинским языком, отпатриаршить женщину аж одиннадцать раз кряду. Эх, длинна зимняя красноярская ночь. В общем, Товарищ Ко был настоящим бойцом даже по меркам Политехнического Института и воином света той дивной эпохи, совсем не в пример мне.

Итак, в гости к Лёхе заехал Товарищ Ко и началась заурядная пьянка, на которую вызвали прочих компетентных в этом вопросе лиц, возможно и меня, уже не помню - и когда вся водка была выпита, народ остался ночевать у Лёхи вповалку по полтора-два человека на койку, а кто-то и на полу. Как я сказал, пьянка прошла достаточно заурядно и ничем особенным не запомнилась. Но очень запомнилось утро следующего дня, а особенно трёхлитровая стеклянная банка, вызывающе стоящая на кухонном столе среди прочей грязной посуды, доверху наполненная жидкостью жёлто-зелёного цвета и источавшая не совсем понятный, но достаточно неприятный запах на всю комнату. Кто-то ночью нассал полную банку и не найдя в скудном Лёхином хозяйстве крышку подходящего размера, так и оставил её вонять на столе.

Играть в Шерлока Холмса не пришлось, ибо будущий преподаватель обладал массой тела, модно выражаясь, килограмм 100+, а все остальные участники вечеринки были, напомню, студентами Политеха, то бишь обычными алкашами да наркоманами, и все карманные деньги тратили на бухло и траву, кушали очень плохо и вряд ли смогли бы нассать даже литр за ночь. Между донором спермы, сорри, совсем не спермы, и хозяином комнаты состоялся, на весьма повышенных тонах, в точности следующий диалог:

- Ты нахуя нассал в банку ?

- А куда мне ещё было ссать?

- Ты что, не мог открыть окно и поссать в окно?

- Это только вы, долбоёбы из Политеха, ходите в окно, а нормальные люди ходят в банку!

Вот пример типичных культурных различий между студентами гуманитарных и технических направлений. Будущий педагог, во-первых, профессионально применил более гладкую формулировку, чтобы не так резало слух - «ходить в банку», во-вторых, Товарищ Ко был уверен в том, что если он сходит в банку, а не банально поссыт, её содержимое будет не так пронзительно вонять на всё помещение. Но увы, лишённый всякой чуткости без трёх минут инженер-системотехник не понял его лучших побуждений и обрушился на Товарища Ко с упреками и претензиями.

Теперь вновь перенесёмся в примитивный и душный Арканзас, и останемся там до конца этого рассказа.

Май 1999’го, я валяюсь с сильного бодуна в арканзасской квартире на черном раскладном книжке-диване. Рядом со мной валяется примерно с такого же бодуна мой лучший друг тех арканзасских времен, уроженец Кипра Фитос Епаминонда. О нём и о его плохо скрываемой зависти к моим бежевым носкам с сандалетами песочного цвета я уже писал в предыдущей главе. Я начал с ним тусоваться спустя примерно месяцев восемь после своего прибытия в колыбель инцеста и овцеёбства - да-да, местные hillbillies не ебли наверное только кузнечиков и мелких птиц, и то только потому, что последние были чересчур резвы и проворны - и понял, что мы достаточно близки по уровню распиздяйства и тяги к спиртосодержащим жидкостям. Когда Фитос, возвращаясь из поездки на свою Родину, умудрился протащить через пограничников и таможню две десятилитровые канистры «зивании», кипрской самогонки, у меня промелькнула мысль, что он вполне мог вписаться в нашу красноярскую тусовку. Мда, я ошибался, и весьма сильно.

Представьте: конец 90’х, вам 25 лет, майская жара, Арканзас, Вы работаете адъютантом у дедушки-мультимиллионера за 10 баксов в час, на своей десятилетней японской тачке Вы можете укатить за шнапсом в любой алкомагазин в радиусе семидесяти миль, чтобы на пути с паркинга и до подъезда вылакать его с каким-нибудь обкуренным нигером или пьяным мексом, скоро Вы отчалите в направлении одного из лучших американских ВУЗ’ов, в который Вас недавно зачислили, и в осознании всех этих свершений Вы валяетесь в состоянии блаженной пьяной полудрёмы. Йоги всего мира мечтать не смели о такой нирване, и тут в эту нирвану бесцеремонно врывается волосатая рука Вашего кипрского друга, которая ложится Вам на жопу. Вы отбрасываете руку, но лучший друг очень настойчив, он подползает ближе, и вновь его волосатая рука на Вашей жопе.

- Фитос, съебись, хули тебе надо (англ.)

- Климовский, у тебя такая классная жопа, давай выебем друг друга в жопу (англ.)

На днях в утреннем телешоу на канале «Звезда» прозвучало, что очередная группа ученых, как обычно сидящая без всякого дела, вдруг обнаружила у помидоров базовый уровень интеллекта, помогающий помидору в борьбе с насекомыми. Как только на гладкую и глянцевую поверхность помидора приземляется, к примеру, стрёмный жук с целью поссать, посрать или надругаться над глупой и такой же стрёмной мухой, грамотный помидор тут же начинает выделять специальные запахи с целью заставить улететь прочь незваного гостя, чтобы он срал, ссал или ебался на каких-нибудь глупых огурцах или кабачках. Вот тут, во-первых, мне кажется, что в духе российских традиций, наши ученые просто спиздили это открытие у американцев (или европейцев) и выдали за своё, ибо сколько раз мы ни ссали на эти помидоры, им было абсолютно похуй и пахли они как обычные обоссанные помидоры. Во-вторых, я убеждён, что будь вы жуком, вы б тоже ебли мух, комаров и ос только на помидорах или персиках, как бы сильно они не пердели в своих попытках обломать ваш кайф. Хотя….. комары противно визжат, мухи вообще сами по себе очень стрёмные, ну а ос, этих обнаглевших тварей, одна из который час назад беззвучно подлетела ко мне сзади и очень больно ужалила в спину, я бы ёб с особым цинизмом, еще и предварительно отпиздив их как следует всеми восемью мохнатыми лапами…. а потом с чувством выполненного долга ушёл бы на покой, натянув на шишку полосатую самку шершня с большими красивыми глазами. Эх.... что-то унесло меня в сторону, просто всё дело в том, что я обожаю помидоры, и о них, также как о нарисованном на заборе большими буквами слове  "Хуй", да о бабской глупости могу рассуждать вечно и писать о них поэмы.

Я собирался сравнить свою жопу с гигантским помидором, отбивающим атаку мерзкого волосатого жука, но слишком увлёкся темой насекомых, и теперь не знаю как вернуться обратно. Ну да ладно. Значит, мой лучший арканзасский друг захотел, чтобы мы в духе римских патрициев укрепили таким образом нашу дружбу, и склеили её, блядь, став единым целым.

Корчить суровые рожи я тогда еще не умел, излучать волны праведного гнева тоже пока не научился, ну а драться с ним…. Скорее всего, я не успел настолько сильно разозлиться, да и его волеизъявление было настолько неожиданным, и плюсом ко всему он настолько обосрал мне то прекрасное состояние, в котором я в тот момент находился, что я просто опешил и был крайне растерян.

- Ты знаешь что за такой базар там, откуда я родом, тебе бы как минимум челюсть сломали?

- Дима, что ты говоришь? Я твой лучший друг и ты хочешь сломать мне челюсть?

Он жутко обиделся на меня я не общался со мной лет десять после этого. А я стал приходить к выводам, что у некоторых особенных этносов, как правило характеризуемых плотным волосяным покровом и смуглой кожей, предложение поддать друг другу под хвост – это высшее проявление дружбы, отказ от которого ну пиздец как оскорбителен.

Матушка Русь:

- Выпей со мной

- Неа, не хочу

- Так ты меня не уважаешь !? ….. начинается драка

Неславянская страна, где живут смуглые волосатые люди:

- Давай выебем друг друга в жопу

- Ты что, охуел?

- Ах так? Всё, ты не достоин моей дружбы! … аннулирует все лайки в соцсетях и удаляет из друзей

Теперь перейду от очень неприятной педерастической темы к менее неприятной теме, то есть к Дедушке Ёрлу, ведь история опять про Чисто, а сюжетная линия пока вонючая да грязная. Когда я объявил дедушке о том, что вскоре собираюсь отвалить от него подальше, миль за двести на северо-восток, тот жутко расстроился. Понятно, не видать теперь МИГ’ов потомкам древних Инков, Мачупикчу и прочих Попокатепетлей вместе с Титикаками впридачу, а вместе с МИГ’ами и светлого индейского будущего под знамёнами социализма. Но я тут же успокоил его, предложив ему кандидатуру Фитоса, также втайне надеясь, что прикосновение к наследию великого прошлого хоть чуточку одухотворит его и отвлечет от пагубных пристрастий. Я вновь очень сильно ошибся. После знакомства с Ёрлычем волосатый очень обрадовался и уверенно заявил, что дед точно голубой и у него готова программа долгой и счастливой жизни вместе с ним, а заодно и план частичного избавления Ёрла от надоевших тому миллионов. Забегая вперёд, успокою читателя и скажу, что намерения волосатого потерпели полное фиаско, более того, он свалил от Деда спустя пару недель после вступления в должность адъютанта V2.0. У Ёрла кстати были очень смешные белые трусы, возможно именно они как-то и повлияли на ход мировой истории. И да, русские пенсионеры в семейных трусах, неподвластных ни времени, ни сменам общественного строя, выглядят совершенно по-другому по сравнению с американскими в накрахмаленных белоснежных. Как-то роднее, что ли. Хотя, это, скорее всего, вопрос моего культурного восприятия.