И еще раз об апологии предательства в "Архипелаге" Солженицына. Я уже приводил солженицынские панегирики в адрес власовцев и каминцев. Вот еще один перл из его главы о власовцах: «…на гордость нашу, показала советско-германская война, что не такие-то мы рабы, как нас заплевали во всех либерально-исторических исследованиях: не рабами тянулись к сабле снести голову Сталину-батюшке» (Архипелаг ГУЛАГ. Том 3, часть 5, глава 1). Т.е. Солженицын здесь выступает как патриот, противостоящий либералам-западникам, и в качестве аргумента он приводит именно пример предателей-власовцев (как понимает читатель, герои, потянувшиеся к сабле, чтобы снести башку Сталину - именно они, русские добровольцы вермахта). Причем заметим, что Солженицын пишет "мы", явно отождествляя себя с этими "рыцарями", хотя сам он воевал на стороне наших. Ну, тут просто духовное родство.
Но это все моральные оценки власовства как такового. Онако Солженицын в своем "Архипелаге" не только дает положительные оценки предателям (хотя и выказывая отрицательное отношение к немцам), но и искажает факты.Так, он существенно преувеличивает готовность советских бойцов переметнуться на сторону нацистов и сообщает при этом: «Не зря колотился сталинский приказ (0019, 16.7.41): «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие»» (там же). На самом деле никакого такого сталинского приказа, в котором говорилось о массовом предательстве, не было. Эта ложь разоблачается в статье Александра Дюкова - "Источниковедческий анализ" http://a-dyukov.livejournal.com/509.html После этого разбора все сомнения в «достоверности» солженицынского «художественного исследования» у каждого более менее вменяемого человека должны развеяться.
Я же хочу разобрать отдельный момент. Просто интересно стало. Вот что Солженицын пишет о конкретных героических повстанцах, без которых, по его мнению,русские были бы народом холопов:
«Вот настроение того времени: 22 августа 1941 г. Командир 436-го стрелкового полка майор Конов открыто объявил своему полку, что переходит к немцам, чтобы влиться в Освободительную армию для свержения Сталина, -- и пригласил с собой желающих. Он не только не встретил сопротивления, но в е с ь п о л к пошел за ним! Уже через три недели Конов создал на т о й стороне добровольческий казачий полк (он сам был донским казаком). Когда он прибыл в лагерь военнопленных под Могилевым для вербовки желающих, то из 5000 тамошних пленных -- 4000 тут же выразило желание идти к нему, да он их взять не мог».
Как видим, эпизод с советским командиром 436-го стрелкового полка майором Кононовым (а не Коновым, писатель немного ошибся с фамилией) Солженицын выдает за «настроение того времени»! Впрочем, если действительно, целый полк (как понимаю, без исключения) перешел на сторону немцев, добровольно, а вовсе не в плену, это действительно показатель всеобщего настроения советских солдат. Численность стрелкового полка в 1941 году составляла около 3-тыс. И все эти 3 тыс. (пусть две, допустим, растерял треть) дружно, без исключения переходят на сторону немцев? Остается только удивляться, как это защитникам сталинского режима удалось остановить фрицев. Не иначе, как заградотрядами Сталин их запугал.
Непонятно только, зачем на той стороне Кононов создавал казачий полк, если у него уже был готовый полк верных ему бойцов, на которых он смело мог положиться. Почему-то Солженицын не задался таким вопросом.
С этим командиром 436-го стрелкового полка майором Кононовым история на самом деле мутная. Сам майор Кононов сумел избежать правосудия, и уже в эмиграции действительно писал, что сам перешел к немцам и увел за собой полк. Однако наши историки утверждают, что ничего такого не было, Кононов попал в плен и уже в плену перешел к немцам. А его полк продолжал сражаться и его знамя даже хранилось (или хранится в музее).
Историк Кирилл Александров, известный своими власовскими симпатиями, говорит, что Кононов перешел к немцам с большой группой бойцов офицеров ( а вовсе не с полком). Т.е. даже провласовский (!) историк не решается повторить кононовско-солженицынскую версию. Процитирую К. Александрова, хоть и неовласовца, но все ж таки серьезного историка, работавшего с документами (он ведь доктором наук чуть у нас не стал):
«Кононов в Главном управлении кадров НКО числился пропавшим без вести с 31 июля 1941 г., о его судьбе и обстоятельствах перехода на сторону немцев до сих пор существуют противоречивые версии. Сам он в письме к историку Б.И. Николаевскому 26 апреля 1948 г. описывал происшедшее следующим образом: «В 1941 г. 22 августа я со своим полком полностью совершенно добровольно, перехожу на сторону немцев, до перехода договорившись с немцами, что они помогут и не станут препятствовать в организации вооружённых антикоммунистических освободительных сил из людей Советского Союза». По советским версиям, Кононов «сдал полк, оборонявший Смоленск, немцам» или «поставил полк в крайне невыгодное положение, несколько десятков бойцов сдались вместе со своим командиром».
Представляется любопытной версия полковника Власовской армии В.В. Позднякова. Начальник химслужбы 67-го стрелкового корпуса подполковник Поздняков приезжал в полк Кононова вскоре после того, как 3-4 августа 1941 г. тот нанёс поражение противнику в арьергардном бою в районе Погоста. В письме Б. И.Николаевскому от 6 июня 1948 г. Поздняков сообщил, что инспектировал 436-й стрелковый полк: “Майор Кононов... сдался в плен немцам 22 августа 1941 г. (вместе с одним из своих батальонов, будучи в окружении) и сразу же заявил, что хочет принять участие в вооружённой борьбе с большевизмом». Таким образом, вероятнее всего с Кононовым 22 августа 1941 г. на сторону немцев перешла большая группа бойцов и командиров, включая заместителя командира полка по политчасти батальонного комиссара Д. Панченко». http://www.gipanis.ru/?level=997
Там же у Александрова я нахожу информацию, которая, на мой взгляд, объясняет, зачем Кононов выдумал про добровольный переход к немцам с целым полком: «Политический опыт Кононова в эмиграции оказался неудачным. Самые значительные власовские организации (Союз Борьбы за Освобождение Народов России и Союз Воинов Освободительного Движения) и старые казачьи организации отказались принимать его в свои ряды. Кононов попытался создать собственную организацию - Всеэмигрантское Антикоммунистическое Зарубежное Объединение, не получившее развития из-за его переезда в Австралию на рубеже 40-50-х гг. Не приняли Кононова и белогвардейцы». Т.е., как я понимаю, Кононов набивал себе цену, чтобы завоевать авторитет и приобрести влияние в белоэмигрантских кругах и власовских кругах.
«Героическую эпопею идейного врага Советов» весьма характеризуют выдержки из дневника Шенкендорфа:
«4.09.1942 г. 102-й казачий батальон с боем захватил и разрушил пять партизанских лагерей. Противник понёс большие потери в живой силе, захвачено различного рода оружие и боеприпасы, а также снаряжение. В бою разбита партизанская банда, совершившая 22 августа нападение на автоколонну на дороге Витебск -Бешенковичи. 9.09.1942 г. В ходе операции «Рысь» нами занято на восточном участке несколько покинутых партизанских лагерей. 102-й казачий батальон захватил 34 пленных и различное оружие. 22.10.1942 г. Приказ по корпусу № 123 об объявлении благодарности 600-му казачьему батальону по случаю годовщины его создания. 29.10.1942 г. Настроение казаков хорошее. Боеготовность отличная… Поведение казаков по отношению к местному населению беспощадное». http://dobrovoletz.blogspot.ru/2015/08/blog-post_35.html
Вот так. Беспощадное отношение к местному населению. Очень характерная черта «русских патриотов», «борцов со сталинизмом». Кстати, эти выдержки приводятся на провласовских сайтах, восхваляющих Кононова (в том числе по моей ссылке). Очевидно, сию беспощадность они считают достоинством.
Солженицын же ни словом не упоминает о беспощадном отношении к местному населению. Кононов, если верить его описанию – героический повстанец против сталинского правительства, а вовсе не каратель на службе у нацистов. Налицо не только откровенная апология власовцев, но и прямое перевирание истории. Остается только выяснить, откуда у Солженицына эти «исторические» сведения – из геббельсовской пропаганды или из трудов бывшего власовца, историка Курганова, на которого, как известно, Солженицын опирался, когда писал «Архипелаг».
Оценил 1 человек
1 кармы