В некотором царстве, в некотором государстве, был да жил, или, правильнее сказать, поживал, люд честной, работящий да малопьющий, весёлый и разухабистый, затейливый да мастеровитый. Обильной страна была, богатой. Черноземы давали урожаи невиданные, в садах от яблочек наливных да груш сладких трещали деревья плодовые. А уж рыбы в окрестных реках да озерах и грибов с ягодами в лесах – хоть телегами вывози.
От тихой сытной жизни и нечисть местная пакостей не делала. Лешие тропинки не путали да людей не пугали, так, фигу покажут из-за пенька или шишкой в лоб запустят, похихикав противненько. Ещё девкам молодым подол сучком зацепят. Водяные вообще разленились, полеживали на берегу и просили грибников в кабак сбегать, принести чего-нибудь «эдакого для настрою поднятия». Платили честно – жемчугом речным. Детвора голоногая моментально подработкой занялась, а что – страха никакого, хозяева водные детишек любили, могли и ракушку затейливую подарить, и самоцвет красивый.
Русалки тож народец не утаскивали в пучину глубокую. Поэтому мужики толпами сбегались посмотреть, как красотули белокожие танцуют вечерами. Говорили, очень уж глазу это приятственное зрелище, хотя бабы местные, жены их, бурчали что-то про размер да срамоту неприкрытую.
А правил этой благодатью царь Берендей. Мужик в меру деспот, в меру тиран, но уважающий демократические ценности, сиречь думу боярскую за глупости али несогласие с политикой державной не сек розгами почем зря. Хотя, по правде сказать, иногда и следовало бы. Тем более после таких докладов.
«Тяжкие времена наступили в государстве нашем. Вновь сила злобная надумала погубить земли родные, ниспослав гонцов от Кощея Бессмертного, скелета ходячего, ворога лютого, слюною ядовитой плюющегося, деток малых пожирающего, кровушкой богатырей сгинувших запи…»
- Хватит, Краснобаев, - скривившись, царь стукнул державой по подлокотнику, - сколько раз говорить, докладывай четко и по существу.
- Виноват, государь, - низко склонился боярин, - увлекся, дочке вчера сказку на ночь рассказывал, а она же без ужастиков заснуть не может, вишь ли, «хоррор» - это, батяня, сейчас мега тренд, я же не лохушка под байки о Колобке засыпать.
Дума поддержала сочувственными вздохами.
- Стареем мы, - буркнул воевода Кольчугин, - детишек своих не понимаем. По правде сказать, они чудными словами изъясняются, и не уразумеешь, что говорят. Называют себя хипстерами неформальными.
- Истинно, - вступил Древнесказов, самый старый и мудрый из бояр, - давеча сын мой Ванюшка, пятый, средненький, лапти обул на босу ногу, портки закатал, платок бабий на голову повязал диковинно. Грит, я, батяня, таперича хипстером буду, мне ещё спинктер нужон, дабы на пальце крутить.
- И что, дал ты ему этот…, - Берендей споткнулся на слове, но, совладав, выговорил, - сфинктер?
- А то ж, - с достоинством поклонился государю боярин, - как дал плетьми по месту мягкому, дабы глупость в голове долго не задерживалась.
- Помогло? – заинтересованно вытянула головы дума.
- Эх, грехи наши тяжкие, - утер скупую слезу Древнесказов, - осерчал Ванюшка-то на меня и убег, к ентим, гадам.
- Готам, - поправил друга Бабахин, самый боевой и прогрессивный боярин, отвечавший за дело пушкарское, проще говоря, командующий артиллерией государева войска, - и откуда только напасть эта взялася, вроде и законов не нарушают, а все одно странно.
- Делаааааа, - сдвинув корону на затылок, - задумчиво протянул Берендей.
Дума поддержала согласным кряхтением.
- Ну, буде тут панихиду разводить, - государь повернулся к Краснобаеву, - читай далее.
Боярин поднес свиток к глазам:
- А гонцы сии – отроки наши, дети родненькие. Которые в хипстеры подались, ещё не страшно. Хоть и носят штаны ушитые с лаптями крашеными. А вот другие, готами назвалися, рядятся в одежды черные, лица белилами мажут, да цепей на себя понавешивали. У купца Обмылкина скупили весь товар лежалый: ткани цвета ночи непроглядной. Сами кроят, сами шьют сарафаны да кокошники кожаные, штаны узкие и балахоны, сапоги да лапти фасону диковинного. По ночам бродят по кладбищу, бурчат чего-то. Оно бы и ничего, да вот незадача – кабатчики челобитную подали, подати нечем платить. Не продается пиво пенное с медом, а казне с того убыток. Ибо не хотят мужички по святым выходным развеяться в угаре хмельном, боятся рыл белых черноряженых. Вон третьего дня приказчик Сенька Нахрап вечером домой возвращался навеселе, а ему навстречу эти скоморохи разукрашенные вышли…
Краснобаев замолчал.
- Ну, не томи, - зароптала дума, - помер что ль?
- Лучше б помер, - степенно погладив бороду, продолжил боярин, - протрезвел в кои-то веки, да как пришел домой и глазами ясными разглядел жену свою разлюбезную, тут его Кондратий и обнял. Знамо дело, с пьяных глаз и лягушка – царевна. Одним словом, государь, беда пришла. Вчера сам слыхал, как дочь Алевтины – ключницы, Манька, «Волчьей ягодой» прозванная, говорила, что «вам, старперам, надо освободиться от стереотипов мышления и уважать субкультуру молодежную».
- Свят, свят, свят, - загудели бояре.
- Потешатся да успокоятся, - хмыкнул Берендей, - мы в отрочестве тож не ангелами были, верно говорю?
- Нет, кормилец, - выступил Бабахин, - раздор в государстве начался. Не всем по нраву пришлась эта, прости Господи, субкультура. Ты дослушай.
Царь согласно кивнул, и Краснобаев продолжил:
- Попы да дьяки не стерпели непотребства новомодного, решили они конец положить забавам бесовским. И пошли на кладбище с кадилами наперевес. Ой ты гой еси, забава молодецкая.
Вытерев пот со лба, боярин повысил голос:
- Ух, вечер был, сквозь дым летучий
все готы двинулись, как туча, прям на отцов святых.
Бой затихал и разгорался, звенели цепи,
кто-то дрался, а кто-то меж могил валялся,
поймав креста под дых.
Полночи были в перестрелке, что толку в этакой безделке,
И выдохлись отцы. Средь готов стали слышны речи
«А может, надо бить под печень?».
Но вот на поле грозной сечи добралися стрельцы.
- В общем, государь, - закончил Краснобаев, - покамест смута улеглась, надолго ли?
- Что скажете, бояре мои верные, - Берендей посмотрел на притихшую думу.
- Дозволь мне, - с лавки поднялся Древнесказов, - мыслим, что без злодея бессмертного тут не обошлось. Сам посуди, готы эти – чисто дети Кощеевы, как вырядятся. Хоть и говорят сказки, что победили его, да, видно, ошибаются книги древние. То ли иглу не до конца сломали, то ли яйцо не разбили, то ли разбили, но не куриное.
- Истинно дед сказал, воевать его надобно, – загудело вокруг.
- А как воевать? – вскочил Бабахин, - ты уж прости, самодержец, без приказа собрал я богатырей знатных. Посулил им от имени твоего награду и снарядил в дорогу дальнюю.
- Ну? – выдохнула дума.
- А ничего, - разгоряченный боярин всхлипнул, - вернулись все, кто на коне, в доспехах помятых, кто сам пришел, в синяках да ссадинах. Говорят, путь к замку Кощея неблизкий, за бором черным, в тумане вечном, злодей хоронится от кары людской и дела свои пакостные замышляет. Дорога прямая ведет. До самых деревьев черных. Там, на пеньке сидит Кикимора, тропы охранница. Сила нечистая, но приветливая, задаст вопросы чудные и пропускает. А уж в самом лесу, туманом скрытом, беда случается. Вроде едет богатырь тихонько, темнота вокруг, тишина, тропа сияет. И вдруг ни с того ни с сего конь бешеным становится. Скачет выше леса стоячего, ржет, аки ненормальный, скидывает всадника…
- До замка кто-нибудь добрался? – уже зная ответ, спросил Берендей
- Никто, - удрученно кивнул Бабахин.
- Может, награду увеличить, - царь задумался, - до бочонка с червонцами или двух?
- Не вели казнить за дерзость, - выдохнул боярин, - пробовал уже. Богатыри, как один, говорят: вертели мы царскую награду на центре мироздания, в разные стороны да затейливо.
- Ну что ж, быть посему, - Берендей поднялся – повелеваю: стрельцам денно и нощно дозорами ходить, готов этих чудных оберегать от напастей, и хипстеров заодно, хоть и пришибленные на голову, они суть наша кровь и будущее. Святым отцам – молиться, и не шастать по кладбищам, а вам, бояре мои верные – думать, где искать героя былинного, согласного выступить супротив Кощея. Награда будет царскою – слово мое верное.
- А что думать-то, надежа - государь, - не выдержал Краснобаев, - сам видишь, добровольно никто не хочет на смерть идти, значит, пусть судьба решит.
- Договаривай, - царь заинтересованно присел, - и что у тебя за привычка такая - затыкаться на самом интересном месте, вот как велю отсыпать полсотни плетей, дабы языком шевелил побыстрее.
- А он на ходу сказку дочурке своей сочиняет, - хмыкнул кто-то, - как там – а, хорорную, как дед посадил репку, выросла капуста, а собрал три мешка сельдерея.
- Цыц, - остановил начинающийся гогот Берендей и повернулся к Краснобаеву, - так что надумал – то.
- У тебя народный час начинается, с жалобами и просьбами принимать будешь, вот пусть первый, кто в палаты царские войдет, и станет…
- Государь, - перебил Бабахин, - ерунда это, а коли отрок появится, али дед старый? Дозволь из говоруна этого дурь выбить.
- Из себя выбей, солдафон пушечный, - подпрыгнул от возмущения Краснобаев, - здесь тебе не стрельбище, заряжать нечего.
- Как нечего, - хмыкнул боярин, - вот тебе меж глаз и заряжу, дабы…
- А ну успокоиться, - не выдержал Берендеей, - что скажете, дума?
- Хм, угу, ну это, а вот, коли… Нет, ежели вдруг, иди ты… - неуверенно загудело вдоль стен.
Царь страдальчески вздохнул и сдвинул корону на затылок:
- Что гундосим, как мыслите, стоит рискнуть?
- Государь, - поклонился Древнесказов, - хоть и опасна затея, но чем черт не шутит, авось и улыбнется удача.
Бояре одобрительно зашептались.
- Что ж, быть посему, авось так авось. Кто первым войдет, того и снарядим Кощея воевать, а уж я героя не обижу, слово мое верное.
И, поправив корону, Берендей кивнул стрельцам:
- Запускайте, молодцы.
Створки дверей медленно распахнулись.
- Мама, - тихо пискнул Краснобаев.
- Ап, - от неожиданности подавился словом кто-то из бояр.
- Спаси и сохрани, - широко перекрестился Древнесказов.
Присутствие духа сохранил только Бабахин, шептавший на ухо обалдевшему, если не сказать круче, царю:
- Умом, статью и ликом в мать, при родах померла Матрена-то, шибко грамотной баба была, и красавицей – словами не описать. А силой – в батюшку своего, Гаврилу – кожемяку. Он с малолетства чадо учил подковы пальцами гнуть да деревца одной рукой с корнем выдергивать. Может, дозволишь, а, государь?
- Что, - просипел Берендей.
- Краснобаеву рыло начистить, тем более и повод есть, - ухмыльнулся боярин.
- Дозволяю, - кивнул царь, - но не сейчас.
И, не отрывая глаз на посетителя, самодержец величественно поднялся с трона:
- Видать, за грехи тяжкие покарал нас Господь, тебя прислав. Но слово государево – не дым, посему быть тебе…
***
- … богатыршей? Кто меня во дворец потянул, Митрич?
Конь в ответ согласно фыркнул.
- Сижу дома, макаю тятеньку в бадье с водою, протрезвел дабы, а тут - получи, монгол, по тыкве. Надо же было вспомнить, что льгота нам положена податная, как семье неполной, - всадница возмущенно подпрыгнула в седле, - правду люди старые говорят, ежели хочешь беду маленькую большой сделать – сходи к боярам за помощью. Так помогут, что…
Митрич тихо заржал.
- Ладно, согласна, сама виновата, но где справедливость. Мужики по хатам, стонут. Синяки, видите ли, болят, а девице незамужней в доспехи обряжаться. Сарафан кольчужный мало не три пуда весит, еще и кокошник стали булатной всунуть пытались. На кой, шлем ведь есть! И главное, стоят и гогочут вокруг, бугаи бородатые. Особливо сотник стрелецкий.
Конь возмущенно тряхнул гривой.
- Ну, извини. Он сам виноват, неча было меня броненосцем Потемкиной называть. Подумаешь, кокошник метнула и руку ему сломала. Да оклемается, я же совсем легонько, чисто символически попинала, ради души успокоения.
Митрич фыркнул.
- Что? Сам ты машина смерти, это мужик хлипкий пошёл. Тпрууууууууу! Приехали.
Спрыгнув с коня, всадница с удивлением посмотрела под ноги и всхлипнула:
- Чисто не девица стройная, а как слониха беременная ямки оставляю!
- Ничего, скажешь – кость широкая, кстати, металл скупаю дорого, - донеслось из-под куста.
- И совсем она не широкая, - вспыхнула девушка, - это доспехи, чтоб их. Ой, здрасьте!
- Здрав будь, ратник былинный, далеко ли путь держишь? А не уделишь ли времени своего толику секретной тропы хранительнице? Тьфу ты, зарапортовалась. Извини, дорогуша, привычка.
Конь с удивлением смотрел, как на свет Божий с невнятным кряхтеньем выползла Кикимора. Прищурившись, она с хрустом потянулась:
- Как звать-то тебя, дитятко, и за каким мухомором ты к Черному бору приперлась?
- Настя я, - поклонилась всадница, - еду Кощея воевать проклятущего, богатыри наши лежат с примочками, вот меня и…
- Совсем сбрендил Берендей, - хмыкнула Кикимора, - девицу заместо богатыря отправил, еще и обрядили чудно, не тяжко ли, милая?
- Ой тяжко, - Настя сделала пару шагов и залилась слезами, - чисто трактор на двенадцать плугов, такую борозду за собой оставляю. Да что ж это за жизнь такая, ни походки легкой, ни жениха нормального, ни счастья женского. Все бабы, как бабы, одна я – Микула Селянович в юбке бронированной. Ой, ещё из-за кольчуги этой на сарафане затяжку сделала!!!!!!
Переглянувшись с конем, хранительница тропы незаметно вздохнула:
- Полчаса.
Митрич понимающе фыркнул и благоразумно решил воспользоваться случаем, чтобы перекусить, тем более, что недалеко призывно покачивалось целое поле ядреного цветущего клевера.
Наслаждаясь сочной травой, конь внимательно слушал доносившиеся обрывки фраз:
- .. статная ты девица, а пригожа - очи синие, брови черные, губки яхонтовые…
- … от маменьки родимой, царство ей небесное…
- … без мужика?
- … свататься, да напился и руками своими…
- … всем переломала, и ему, и сватам, и дружкам, и тестю неудавшемуся, впредь чтобы грабельки шаловливые не …
- …а на хозяйстве?
- … тятенька работает, забор поставила, крышу починила…
- … кто ж свеклой губы красит, это прошлый век, вот недавно…
- … слова - то чудные какие – шампунь, помада…
- … не поддавайся стереотипам, подумаешь, люди скажут…
- … чего, шкрябинг?
- … пилинг, дуреха неразумная. Ножки свои белые в пруд опусти, а уж головастики расстараются, пяточки мягонькими станут, как у младенца…
- … не утащат?
- … договорюсь с русалками, не бойся…
Конь вздохнул и тихо заржал, шел второй час. Но кто решится остановить беседу умудренной опытом женщины и молодой девушки, тем более что…
- …фу ты, срам какой.
- … не срам, а бюстгальтер, элемент полезный для девок молодых, чтобы…
- … да неужто…
-… истинно говорю, а уж мужики повалят…
- … сама справлюсь, я сильная и независимая…
- … ненормальная, котов заводят, а не коня богатырского. Ай!
Митрич, ехидно прищурившись, демонстративно вытирал копыто о траву.
Кикимора, потирая ушибленный зад, пробурчала:
- Заболтались мы с тобой, Настенька, пора вам в путь – дорогу.
Вскочив на коня, девушка улыбнулась:
- Спасибо за науку да слова добрые.
- Чего уж там, - зарделась хранительница, - адресок – то не забудь, забегай, наговоримся ещё. Как тем богатырям, вопросов задавать не буду и советов давать тоже. Через бор сама проедешь беспрепятственно.
- А люди баили, что…
- Милая, - Кикимора подмигнула, - там, где мужик с мечом не пройдёт, женщина завсегда проскочит, ибо суть наша такова, что даже говорливость чрезмерная пользу приносит. Да и не думал Кощей, что девица к нему пожалует, посему оружие его тайное супротив тебя бесполезное.
- Оружие? Ещё и тайное, ой как интересно, - Настя уже приготовилась спрыгнуть, чтобы услышать очередную историю, но была остановлена властным голосом хранительницы тропы.
- Придет время, узнаешь, а сейчас – в добрый путь. Мы в расчёте, зверюга.
Последние слова были адресованы Митричу, который неожиданно взвился на дыбы и с громким ржанием поскакал в Черный бор. А где-то позади затихало ехидное хихиканье Кикиморы, помахивавшей ивовым прутом.
Густая пелена окутала коня и всадницу. Не было слышно ни звука, а сквозь туман к путникам протягивали огромные лапищи черные деревья.
- А может, Кикимора права, как думаешь? Завести котенка, лучше рыженького, да крестиком вышивать на завалинке. Глядишь, какой-никакой женишок и сподобится заглянуть в гости.
Митрич отрицательно тряхнул головой.
- Прав ты, столичные мужики совсем измельчали. Царь-батюшка даже стрельцов набирает из окрестных деревень. Там парни сильные, работящие да хозяйственные, на молоке и мясе выросшие. А наши-то – срамота. Разнежились, портки ушивают, лапти красят, того и гляди, брови сурьмой чернить станут да щеки румянить.
Конь споткнулся и на секунду замер, но Настя, не заметив, продолжала:
- И слова говорят непонятные, сразу и не уразумеешь, что несут. Давеча от папеньки кожу несла, по пути забежала в харчевню, ватрушкой перекусить да молочком запить топленым. И тут хмырь один, прости Господи, предложил мне зачекиниться и смузи его попробовать. Девице незамужней такое и прилюдно, представляешь?
Митрич заинтересованно дернул ушами.
- Вот и я говорю, срамота. Как зачекинила ногой по смузям его бесстыжим, мужики в харчевне, глядя на это, скрючились. Жених недоделанный, верещал, аж на кладбище кресты подпрыгивали. Потом дурой обозвал необразованной. Ну, когда отдышался и выпрямиться смог. А ты скажи нормально – познакомиться хочу да соком с мякотью угостить.
Конь вновь споткнулся, прислушиваясь, но странные звуки были заглушены возмущенным:
- Как-то тятеньку в поруб забрали ни за что. Выпил самую малость, шел домой тихохонько, ну, придремал у деревца, прилег отдохнуть. А на лавке недалече собрались молодцы эти неадекватные. Батюшка спит и слышит:
- Ну что за лузер на пати и дансинг гусляров позвал, и ваще - от фреша грушевого пучит, полный отстой.
- Видали, как бойфренд Нюркин упился кровавой Фросей и на ресепшене перфоманс устроил?
- Ой, я тя умаляю. Кашуал брендовый порвал, шузы из лыка со стразами размолотил, и яблоко сорта эксклюзивного «Антоновка покусанная» сожрал, огрызочка не оставил».
- Папенька спросонья подумал, что это черти за ним пришли, ибо говорят на языке диковинном. Вот и решил деревцем-то отмахаться, а его стрельцы дежурные скрутили и в поруб.
Митрич оставил попытки прислушиваться и со вздохом внимал речи хозяйки:
- За кого тут замуж выходить, я борщи варить обучена, а не выпекать эти, как их, мафины с капкейками, фу ты, язык сломаешь, ой!
Конь поддержал хозяйку согласным и совсем не удивленным ржанием.
Впереди неожиданно весело засияла огромная поляна, в центре которой, на холме, гордо возвышался каменный дворец, украшенный невероятной тонкости резьбой и художественной росписью башен.
Да что там башни! Даже ограда была выкована с таким изяществом, что казалось, дунь посильнее и затрясутся листочки бронзовые, согнутся березки железные и…
- Митрич, красавец ненаглядный, ты ли это? Какими судьбами? Эй, слуги мои верные, а ну подать сюда ячменю отборного да с пива самого лучшего. Чай, не каждый день друзья старые на огонек заходят.
Настя округлившимися глазами смотрела на высокого старика в ладно скроенном и, судя по виду, очччень дорогом костюмчике. Очки в золотой оправе и перстень с голубым бриллиантом легкими штрихами подчеркивали солидность и явную успешность дедушки. Общее впечатление портила только невероятная худоба, отливающие красным глаза и какая-то несерьезная кепочка на голове, но у богатых свои причуды.
Впрочем, если это кого и смущало, то исключительно Настю.
Конь, например, с довольным храпом лакомился кусками темного сахара, который держал на разносе угрюмый слуга. - Вырос-то как, заматерел, – старик ласково потрепал Митрича.
Тот довольно фыркнул.
- Ка… Кащей, – несмело пискнула девушка, - настоящий?
- Нет, вождь мирового пролетариата, убег от Надежды Константиновны Крупкой вместе с «Апрельскими тезисами», - буркнул мужчина, деловито перемешивая в бадье ячмень с пивом, - не мешай, занят я.
Конь возмущенно заржал.
Старик замер и поднял голову. Несколько секунд он с удивлением смотрел на всадницу. Затем, проскрипев «старый маразматик», вскочил и низко поклонился:
- Не вели казнить, вели миловать, девица красная, что не заметил тебя. Ибо годы уж не те, Альцгеймер рукою безжалостною все крепче сжимает естество мое костлявое, глазоньки не видят, уши не слышат, а про нюх и сказать неудобственно.
- А, почему? - спросила растерявшаяся девушка.
- Потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом, - неожиданным фальцетом пропел старик и вздохнул, - с Горынычем летали по делам в лес соседний, три грозовых фронта насквозь прошли, вот теперь насморком маюсь. Да что это я. Позволь представиться, Кощей Поликарпович Бессмертный. Давай помогу.
Полностью ошарашенная Настя была аккуратно снята с Митрича.
- Устала с дороги, кольчуга не жмет? Чай, кофе, мед хмельной? Пироги с визигой, черникой или чего другого душенька пожелает? Кстати, есть настоящие круассаны, по договору поставляют. Если честно, баловство иноземное, но ради экзотики можно и отведать. Или прикажу рульки подать свиные с пюре артиллерийским, гороховым сиречь. Под пиво самое то.
Усаженная за мгновенно появившийся стол девушка с удивлением смотрела, как молчаливые слуги расставляют приборы и несут блюда. Кто-то уже поставил дымящийся самовар, пока хозяин наливал в бокалы что-то из пузатого штофа.
- Ну, за знакомство. Как звать-то тебя, гостья дорогая?
- Настей кличут, - девушка осторожно пригубила ароматный напиток.
- Очень приятно, - церемонно поднял бокал Кощей, - вино из запасов старых, выдержки вековой, но слабенькое, не бойся, ну как?
- Спасибо, вкусное, - улыбнулась Анастасия.
- Кушай, кушай, измаялась в дороге-то, - старик заботливо пододвинул дымящиеся блюда, - все свежее, с пылу с жару.
Проголодавшаяся девушка набросилась на еду. В течение следующих нескольких минут Кощей заботливо отрезал и подкладывал самые вкусные кусочки, не забывая подливать вино. А рядом, изредка вздрагивая ушами, Митрич самозабвенно поглощал ядреный ячмень, заправленный пивом.
Когда гости насытились, старик удовлетворенно откинулся на стуле:
- А теперь рассказывай, как спасать меня будешь.
Настя недоуменно посмотрела на хозяина:
- Спасать, вас?
- Угу, - всхлипнул Кошей, - сил нет терпеть напасть эту, весь бизнес рушится. А такие перспективы были, думал организовать поставки в азиатский и арабский регионы, там спрос огромный. И ведь всему виною доброта моя невероятная, приютил беду - бедовую. Может, сглазил кто? Как думаешь? Не против, если я закурю?
Получив молчаливое согласие, старик выудил причудливо изогнутую трубку и прикурил от пальца:
- Два месяца в командировке был, в Неметчине, вот и пристрастился к зелью диковинному, табак называется. Воняет дюже, но нервишки успокаивает, а в моей ситуации это ой как надобно.
Настя не выдержала и встала, громыхнув кольчугой:
- Или меня Берендей обманул, или в лесу вашем туман не простой, а с дурманом, или вы, Поликарпыч, хитрую паутину плетете, чтобы меня погубить затейливо. И Митрича знаете, и за стол усадили, накормили, напоили. Чисто не злодей сказочный, а тятенька мой, когда опохмелиться нечем. Так же ласково «сгонять за поллитрой» уговаривает.
Конь с укоризной посмотрел на хозяйку и демонстративно отвернулся.
Сам Кощей, выдув из горла половину штофа, крякнул и тяжело вздохнул:
- Значит, воевать меня собралась, а зачем? Конкуренты наняли? Так передай им, что я дела веду честно, вся продукция сертифицирована, а то, что русалок на подиум отправил, пусть слюной не брызгают. Заморских моделей костлявых ни в жисть на работу не возьму, мне черепа на ходулях не нужны.
Теперь всхлипнула Настя:
- Да что тут деется-то?
***
- Упряжь кожаная порвалась на Горыныче, благо – приземлиться успели вовремя. А тут Гаврила, тятенька твой, проезжал. Остановился, все починил, да справно так. И денег не взял, говорил что-то о братстве водителей на дорогах. Хороший мужик, на таких земля наша держится.
Настя, освободившись от порядком надоевших доспехов, неспешно, под руку с Кощеем гуляла по замку. Старик изредка останавливался, открывал двери и рассказывал:
- Вот и решил я подарить жеребца племенного, в знак благодарности. Нельзя добро забывать, принцип у меня такой. А как конезавод построил, давно мечтал разводить богатырских и скаковых лошадей, решил, что конь в хозяйстве важнее всего. Прознали мы, когда тебе десять годков исполнится, и Митрича, первенца нашего от Сивки – Бурки, отправили.
Молчаливый слуга подбежал с какими-то выкройками.
- Эти две одобряю, в Китай пойдут. Остальные – слишком кружавчиков много, на Европу готовьте, они любят такое.
- Основное дело у меня – швейное. Все делаем: от кольчуг до мудреных камзолов с галунами. И людям спокойно, и мне прибыльно. Собрал всю нечисть, да рассадил по цехам. Моделями русалки у нас, огонь девки. Выходят на подиум гордо, с достоинством, у олигархов заморских аж бороды потеют. Опосля таких дефиле заказы на продукцию, как из мешка, посыпались.
- Злодей-то вы почему, - Настя широко открытыми глазами смотрела, как огромные, мрачные вурдалаки, сосредоточенно сопя, шили детские платьица, а кикиморы, мелодично посвистывая, плели кольчуги с затейливыми узорами. Изредка пролетали ведьмы, лихо сметая мусор.
- Ну, было дело, - явно смутился Кощей, - по молодости, возраст переходный, понимать должна. Похулиганил, но потом исправился, дело свое открыл.
- А сказки?
- Сам придумал, чтобы не беспокоили. Бизнес, Настенька, штука деликатная. Не любит он форс-мажора, сиречь, нашествия богатырей былинных. Был тут один, герой, страха не ведавший. Пока утихомирили, он мне цех панталонный разгромил. Я потом такую неустойку выплатил европейцам, что они до сих пор над моим златом чахнут, потратить никак не могут.
- Погиб богатырь? – тяжело вздохнула девушка.
- Дитя ты неразумное, я ж не убивец какой, - возмутился старик, - связали его цепями, да рассказал все, как есть. Не поверил. Выпили. Поверил. Гостил у меня недели три, консультировал и доспехи проверял. Хороший мужик, толковый да работящий. А башковитый какой. Это он придумал про смерть в яйце, яйце в утке и далее. Я ещё смеялся – кто поверит. Ан видишь – поверили. Прав богатырь оказался - стереотипы мышления сильнее логики и смысла.
- Эх, мне бы такого, - вздохнула девушка.
- Найдем, - улыбнулся Кощей, - помогу, как разберемся с бедою моей. Вот, кстати, и она возвращается.
Издалека доносился невнятный гул.
- Завлекатели, - со вздохом пояснил старик, - тройка оборотней по лесу бегает два часа, потом смена. Мало не три десятка работников в производстве не участвуют, а иначе никак, развалится дело конное. Пойдем, красавица, покажу оружие свое тайное, напасть великую.
***
У кованых ворот уже стояли мрачные, покрытые шерстью сменщики, ожидая появления собратьев. Настя с интересом наблюдала, как из лесу выбежали и тут же рухнули на землю трое оборотней.
- Намаялись, - прокомментировал Кощей и повернулся к смене, - готовность десять минут, сначала покормим. Митрича спрятали?
Те молча кивнули.
- Идет, - шепнул старик.
Из лесу доносилось невнятное сопение, кряхтение и что-то ещё. Вроде слова, но разобрать было сложно. Девушка с удивлением заметила, что вокруг дворца прекратилась суета, стихли все звуки. Даже измотанные оборотни дышали настолько аккуратно, что травинки у раскрытых пастей стояли, не шелохнувшись.
Настя посмотрела на меч, Кощей отрицательно покачал головой:
- Бесполезно.
Вдруг зашевелилась трава, хотя ветра не было. Завлекатели, жалобно скуля, поползли на четвереньках к замку. Оно явно приближалось. Девушка напряженно вглядывалась в туман.
- Ешь, свежее, - от неожиданности она подпрыгнула и обернулась.
Кощей с улыбкой гладил жадно лакающего молоко…
- Ёжик? Вы серьезно? – Настя во все глаза смотрела на колючий комок, который, довольно похрюкивая, утолял голод, - вышел ежик из тумана – это и есть тайное оружие и напасть?
Старик укоризненно покачал головой и повернулся к оборотням:
- Вперед.
- Игого-го, игого-го, - с громкими криками смена скрылась в лесу.
- Лошадка? - колючий террорист прислушался и, спрыгнув с рук, бросился вдогонку, - лошадкааааааааааааа!
- И вот беда такая, - но грустный рассказ Кощея был прерван громким хохотом.
- Богатыри былинные, смерть в яйце, доспехи, ой не могу, а на самом деле обычный ежик, - девушка вытирала слезы, заходясь от смеха, - откуда он у вас?
- Забрел как-то, пожалели животинку, накормили, мастера домик сделали. Помаленьку освоился, бродил вокруг, никому не мешал. А как до конюшни добрался… После криков ежиных лошадей по лесу неделю собирали. Потом уж сообразили, как отвлечь можно. Оборотни специально выделены. С одной стороны, вроде и неплохо, вон как лихо он с богатырями расправляется.
Кощей не выдержал и рассмеялся.
- Главное, никто так и не понял, что это жилец наш колючий с конями богатырскими беседу вести пытался. На происки злодея, меня то есть, списали. Дескать, оружие есть тайное. Опять та же стереотипность мышления. Только ты и смогла проехать, благодаря характеру женскому. Поди, говорила без умолку, вот Митрич и не услышал животинку вежливую.
- А ведь правда, - Настя справилась с душившим хохотом, - но теперь в чем проблема, пусть живет, вы же все продумали.
- Все да не все, - старик вздохнул, - коней пора отправлять, сроки поджимают, а как обеспечить логистику, если этот вредитель колючий в любой момент появится? Да еще штрафы за нарушение сроков немалые. Поможешь? А уж я отблагодарю, не поскуплюсь.
- Знаете, Кощей Поликарпыч, есть у меня одна идея, - девушка на секунду задумалась, - у вас мастера по дереву хорошие?
***
Слуги таскали в телегу, запряженную тройкой крепких лошадей, добротные сундуки с подарками, а Митрич снисходительно посматривал на собратьев, понимая, что тащить эту радость не ему.
- В общем, слушай меня внимательно, Настенька, - Кощей краем глаза наблюдал за погрузкой, - Берендею скажи, чтобы со своими боярами от стереотипов избавлялся. Не молодежь ругать надо, а себя. Где отрокам и отроковицам досуг свой проводить? Негде. Вот и обитаются они вокруг посольств иноземных, перенимая непотребства разные. В кованом сундуке – мой взнос в реализацию государственной молодежной политики. Пущай образованием занимается, институт откроет. Вон Баба Яга – лекарь знатный, медицинский факультет может возглавить, Леший – топографический. С Котом Ученым договорюсь – историю вести будет, Соловья разбойника на музыкальный пристроить можно. О спорте не забывайте – поможет и завлечь детишек, и хворей избежать. Хоккей, борьба там, плавание. Только футбол не надо.
- Это почему? – удивилась девушка.
- Предчувствия у меня плохие. Как бы не опозорились, - хмыкнул старик, - и помни, советы я перед смертью сказал, покаялся в грехах. Нет моей вины ни в готах, ни в хипстерах, ни в Краснобаеве. Опосля ты иглу сломала и я помер. Договорились? Сейчас не до разборок будет с богатырями, диверсификацией рынков сбыта займусь и захватом новых, благо проблемы нет.
Кощей улыбнулся и посмотрел на телегу: там, на деревянной лошадке упоенно раскачивался ежик. Судя по счастливой улыбающейся мордочке – он наконец-то нашел то, что так долго искал.
- И как ты сообразила? Одно слово – голова.
- Поликарпыч, - смутилась девушка, - ить просто все, маленькие любят игрушки, вот я и подумала.
- Права Кикимора была, - усмехнулся старик и потрепал Митрича, - там, где мужик с мечом не пройдёт, женщина завсегда проскочит. Ну, езжайте что ль. Надумаешь – буду рад дорогих гостей видеть снова, и ежика с собой бери, уж теперь справимся.
Крепко обняв Кащея, Настя вскочила в седло:
- Спасибо вам за помощь да советы, все сделаю, как сказано.
- Чуть не забыл, - старик остановил тронувшихся было коней, - назад езжай через Дуняшино, дорога получше будет. Ну, теперь все.
***
Со вздохом глядя на опустевшую поляну, Кощей достал из кармана зеркало:
- Ты прекрасен, спору нет…
- Прекращай, - ухмыльнулся старик, - соедини с дуняшинским филиалом.
**
Вот и сказке конец. А кто слушал, значит, читать не умеет, Учиться надо. Тем более, что места появились: Берендей в точности последовал советам Кощеевым. Открыл школы, институт. Со временем молодежь забросила новомодные увлечения, занявшись образованием и спортом.
Ежика пристроили на киностудию и вскоре колючий террорист стал звездой телеэкрана.
А Настя вышла замуж. Да, именно в Дуняшино и встретила своего суженого. Думаю, без Кощея не обошлось. Очень уж вовремя подкова у Митрича отлетела, прямо напротив местной кузни. Еще и кузнец удивлялся, бурчал под нос что-то о "гвоздиках подпиленных", на что конь только загадочно фыркал, а героиня наша - не сводила глаз с молодого, красивого и справного мастера.
А как предложил он молочка испить с дороги и Митричу сахарку предложил, поняла Анастасия, что столичные мужики со своими смузями и рядом не чекинились.
А что с Краснобаевым? Спросите вы.
Ничего страшного, потому что первым открытым факультетом берендеевского института был медицинский. В общем, повезло боярину - на его примере Баба Яга показывала, как правильно собирать сломанный тяжелым кулаком Бабахина нос.
Оценили 12 человек
19 кармы