Карамель

За окном то завывал волком, то ухал филином пронзительный ветер, яростно гоняя перепуганные снежинки. Сквозь густую белую пелену едва проглядывали редкие ночники окон и очертания домов.

Все живое спряталось в хатах и сараях, пережидая метель. Поэтому никто не видел старика, бодро шагающего по заснеженной деревенской улице. Напевая под нос «расцветали, яблони и груши», странный прохожий изредка останавливался, заглядывал в окна и удовлетворенно хмыкал.

И лишь у крайнего дома старик задержался надолго, что – то пристально рассматривая сквозь покрытое ледяными узорами стекло. Затем, поправив автомат, улыбнулся в бороду и зашагал дальше, бормоча «ишь, не спится им, стишки про меня учат, а ты успокойся».

Метель тут же стихла, аккуратно расстелив вокруг снежный покров. Зимняя ночь облегченно вдохнула, а небосвод радостно замерцал миллионами звезд. До нового, 1945 года оставался один день…

***

… - а ты еще не выучил!

- Выучил, просто забыл немного. Артемка спит?

- Спит.

- А Семёныч?

- Признайся, что не помнишь, вот и ищешь причину.

- Да помню я.

- Тогда рассказывай.

- Слушай.

В серебре уже давно

Под окном березка.

Постучался к нам в окно

Старый дед Морозко.

Не узнаешь старика -

Нарядился ловко:

Пистолет у ремешка,

За спиной винтовка!

У него игрушек нет

В торбе за плечами-

Партизанит старый дед

Зимними ночами.

Деду некогда, поверь…

- Эээээ.

- Ну.

- Деду некогда, поверь,

- Мастерить…

- Точно!

Мастерить игрушки.

Не пройдет фашистский зверь

По лесной опушке.

Без пощады бьет врага,

Ничего, что старый,

А за ним идет пурга,

Так и ходят парой.

(Автор стихотворения - Е. Трутнева, опубликовано в журнале «Мурзилка», 1943 - авт).

***

- Деда, деда, проснись, - ребенок лет девяти нетерпеливо переступал босыми ногами у лавки, - ну деда.

- Что не спишь, - Семёныч открыл глаза, - брысь в кровать.

- Послушай, - мальчик кивнул в сторону печи, откуда доносилось ритмичное «мур-мур-мур», - что он там делает.

- Васька-то? Стишок рассказывает, - дед со скрипом поднялся и взял мальчика на руки.

- Кому?

- Домовому. Как только мы спать, они в беседы пускаются.

- У нас живет Домовой? Настоящий?

Посмотрев в широко открытые глаза Артема, дед улыбнулся.

- В каждом доме свой, - уложив внука, старик погладил его по голове, - присматривает за хозяйством, помогает, если разозлишь – накажет. Засыпай.

Семеныч вернулся к лавке и со вздохом улегся.

- Деда, а какой он?

- Похож на невысокого бородатого старичка. Живет за печью, любит чистоту и порядок, а еще - чтобы дети ночью спали. Васька!

- Мур, - тут же донеслось от печи.

- Иди сюда, видишь, малой не спит. Еще наговоритесь.

Согласный «мяв», хихиканье «ай, щекотно, ну Васька» и копошение на кровати мгновенно стихли после добродушного окрика Семеныча:

- Обоим спать, быстро!

***

- Баю баюшки баю, не ложися на краю.

- Это ты мне поешь? - шепнуло за печкой.

- Артему, - хихикнул Васька.

Но старик и внук, засыпая, слышали только громкое урчание.

***

Ясный морозный день сиял ослепительно белым снегом, затейливыми узорами на окнах и пушистыми шапками на деревьях.

Семеныч, держа в руках небольшую елочку, медленно шел по дороге и, щурясь от солнца, улыбался, отвечая топающему рядом Артему.

- А как его зовут?

- По-разному: соседушка, хозяин, доможил, господарь, просто дед или дедушка.

- Он за печкой живет?

- Где понравится, - старик улыбнулся, - может и под полом.

- Эх, - мечтательно протянул Артем, - увидеть бы.

- Нельзя, - Семеныч остановился и перевел дух, - Хозяина можно только услышать или почувствовать.

- Как?

- Он, внучек, сам знак подаст. Если засмеется – радость придет в дом, заплачет – горе большое. А когда уснешь, может тебя погладить, - старик вытер пот со лба, - отдохнули, пойдем дальше.

- Давай, я понесу, тяжело тебе.

Закинув елочку на плечо, Артем спросил:

- И как он погладит?

- Холодной ручкой – плохое впереди, а если теплой и мохнатой – все хорошо будет.

- И война закончится?

- И война закончится, - кивнул Семеныч, - и родители твои вернутся.

- Не вернутся, - неожиданно серьезно ответил внук.

- Что ты говоришь? – старик остановился.

- Деда, похоронки за иконой спрятаны. Я не спал и видел, как ты плакал за столом. И как соседке рассказывал, что боишься умереть и меня оставить, тоже слышал. Не переживай, не пропадем.

Семеныч крепко обнял внука:

- Ты прав, Артемка, не пропадем.

***

В доме было тепло и спокойно. Тихо потрескивали поленья, Васька умывался, устроившись на лавке и изредка посматривая, как Артем сосредоточенно развешивал на елке гильзы и незамысловатые игрушки.

Семеныч подкрутил фитиль керосинки и торжественно водрузил на стол небольшой чугунок:

- Закончил?

- Да, смотри, - внук с гордостью показал на украшенную елку.

- Молодец, - улыбнулся старик, - а теперь прошу к столу.

Усадив Артема, Семеныч торжественно объявил:

- Сегодня у нас картошка и даже сладкий брусничный чай. Настоящий пир, правда?

- Ага.

- Мур, - согласился кот.

- Ты что не ешь? – Семеныч посмотрел на внука, задумчиво держащего в руках небольшой кусочек сахара.

- Я сейчас, - ребенок спрыгнул с табуретки и скрылся за печью.

Старик повернулся к прекратившему умывание Ваське:

- Что он задумал?

- Мяв, - удивленно ответил кот.

***

- Дедушка Хозяин, - шепнул Артем, аккуратно положив сахар, - это тебе, с Новым Годом.

***

- Вот только плакать не надо. Нельзя.

- Знаю, - шмыгнув носом, ответил кто-то, - совсем растрогал старика.

- Он хороший.

- И добрый.

- Погладишь?

- Где мои варежки?

Но старик и внук, засыпая, слышали только громкое урчание, доносившееся из-за печи.

***

За окном то завывал волком, то ухал филином пронзительный ветер, яростно гоняя перепуганные снежинки. Сквозь густую белую пелену едва проглядывали редкие ночники окон и очертания домов.

Все живое спряталось в хатах и сараях, пережидая метель. Поэтому никто не видел старика, бодро шагающего по заснеженной деревенской улице. Напевая под нос «расцветали, яблони и груши», странный прохожий изредка останавливался, заглядывал в окна и удовлетворенно хмыкал.

И лишь у крайнего дома старик задержался надолго, что – то пристально рассматривая сквозь покрытое ледяными узорами стекло.

***

- Всё будет хорошо, - невысокий старичок гладил спящего Артема, - а это тебе от меня. Подарок.

Рука что-то быстро сунула под подушку:

- С Новым Годом.

***

- Все будет хорошо, - согласно кивнул головой дед.

Затем, поправив автомат, он улыбнулся в бороду и зашагал дальше.

***

- А утром я нашел под подушкой карамельку «Друзья», - мужчина протянул замершим близнецам фантик от конфеты, - с тех он пор всегда со мной.

- Вот это да, – дети восхищенно рассматривали выцветшую от времени обертку, - а дальше?

- Я вырос, уехал в город. Потом нашу деревню переселили. Сейчас на её месте огромный завод.

- И Домовой остался там?

- Нет, он живет с нами, - мужчина подмигнул сыновьям, - Васька, подтверди.

- Мур, - тут же согласно донеслось из-под дивана.

- Пап, - близнецы переглянулись, - ты уверен?

- Конечно.

- Почему?

Артем улыбнулся:

- Потому что каждый год, первого января, я нахожу под подушкой маленькую карамельную конфету.

Автор: Андрей Авдей