Миры Дж. Толкина, Дж. Мартина, У. Ле Гуин, Т. Пратчета,.. даже вселенные поляков Р. Желязны и А. Сапковского – все эти великолепные творения суть есть «западные» идеологии и европейская культура. Но есть на Земле и столь же глубинные этнокультурные пласты – История Руси Древней. И каков будет этот Мир, если его перенести в масштабы Средиземья? Не сыграют ли «престолы» в «ящик»?
Уважаемый читатель!
Я рад представить Вашему вниманию не просто книгу, не просто фэнтезийный роман, а целый Мир. Это Мир исполинских трав и огромных незаселённых пространств. Это Мир, который населяют удивительные существа, страшные и странные твари и диковинные народы. И многих из них Вы не только впервые повстречаете в моём мире, но и увидите на страницах моей книги. Первой книги трилогии «До неба трава»… из масштабного цикла «Мир Закров».
Мир «Закров» - это не только текст… текст и ещё много раз текста. Мир «Закров» - это по- настоящему целый мир! Чтобы лучше ознакомить читателей с его основными героями, чтобы показать его глубину и подробнее раскрыть его характеры, над иллюстрированием книги работали более 7 (семи) художников! К концу первой книги остались только самые лучшие, и следующие части романа будут ещё более подробными в прорисовке персонажей и создании моей вселенной.
Но уже сейчас книга просто наполнена всевозможными иллюстрациями. Яркая обложка, карты мира, щиты и знаки, боевые сцены, иллюстрации больших форматов, разработка персонажей, схемы уникальных локаций, чертежи диковинных строений, проработка оригинальной архитектуры и создание атмосферы мира, буквицы, концевики, шмуцтитулы… В итоге, общее количество карандашных рисунков и полноцветных иллюстраций приблизилось к 200-м! Читать далее
Начало (Часть1.1, Часть1.2, Часть1.3)
Каждая попытка Асилисы пошевелиться вновь и вновь оказывалась неудачной. Княжну пугал тот факт, что связь с собственным телом была утрачена и ей оставалось только надеяться, что здесь дело было не в яде, а в жёсткой фиксации пелёнами.
Летучие ромлени несли её над морем зелени с частым вкраплением цветов вот уж который час. И судя по всему, ни края этому морю, ни конца этому полёту не предвиделось.
Асилиса плыла по воздуху лицом вверх, уперев свой взор в небесную высь. Княжну слушались только лишь зрачки и веки. Внизу, в растительном «море», насколько хватало обзора по сторонам, виднелись знакомые с детства травы и цветы. Здесь, отметила Асилиса, прямо как у неё на родине, мурава с узкими и длинными листьями брала верх над всеми остальными травами. Виднелась знакомая лебеда, полынь, мята, а вдалеке за дорогой колыхалось белое «море» ковыля. Все цветы также были знакомы ей: огненными костерками полыхали маки, цвели белые, как снег, ромашки, отражали в себе неба синь васильки.
Вскоре их летучую процессию догнал оставшийся на дороге седьмой воин. Он поравнялся с начальником отряда и утвердительно кивнул ему. Тот ответствовал воину кивком и, сотворив руками условный жест, послал его вперёд. Замыкала летающую процессию старуха. Она летела выше всех и не спускала с Асилисы своих не по возрасту зорких глаз.
Лёгкий шорох прозрачных крыл, шум изредка налетавшего на травяной лес ветерка и огромное, высокое небо, в конце концов, убаюкали юную пленницу.
«Не убили, позором не покрыли — и ладно». — Думала она, погружаясь в сон. «Послушать Диментиса, так эти романе жестокие, но чтущие высокородную кровь люди… пусть даже они со крылами. А она — княжна Сарогпульского владыки. Несмь, якоже прочии человецы!»
Когда же Асилиса вновь открыла глаза, небосвод по её левую руку окрасился в закатный багрянец. Тело княжны начинало подчиняться ей и Асилиса, вертя головой во все стороны, во все глаза рассматривала этот чудной мир. Картина мира с тех пор почти не изменилась. Большой дом, сильно поросший травой, с уже подращенными деревцами вокруг, жердевая ограда, высокие осины поодаль и высоченный, словно гора, стог сена. Всё это было впереди, а позади неё оставалась, убегая всё дальше и дальше дорога, а вместе с ней и лежавший в крови Яромир. Не было видно ей лишь самого главного, — то куда её несут. И то, что было уготовано молодой княжне впереди.
Когда край солнечного диска коснулся далёкого озёрного горизонта, в полёте произошли небольшие изменения. Находившиеся в воздухе без малого с полудня, крылатые существа явно устали и выбились из сил. Несущие Асилису воины стали чаще поправлять лямки своей ноши. Высота полёта стала медленно, но неуклонно уменьшаться. А вскоре наиболее высокие стебли травы начали проноситься вровень с летунами. При этом первая пара норовила опуститься ниже замыкающей. Она то и задавала неровный тон всему движению. Всё чаще и громче на четвёрку летунов сыпались окрики начальника, после чего на какое-то время высота вновь возрастала. Возрастала, но лишь для того, чтобы вскоре вновь быть утраченной.
Когда же разница между первой и последней парой в высоте достигла совсем уж большой величины, Асилиса смогла увидеть то место, куда был направлен полёт. Её перевёрнутому взору открылись густые верхушки крон высоких старых осин. Вокруг них туда-сюда сновали фигурки, в которых княжна опознала существ, подобных её похитителям. Им навстречу, быстро увеличиваясь в размерах, летели полдюжины крылатых воинов.
«Сменные носильщики», — догадалась девушка.
Страх уже несколько покинул Асилису за то время, что она провела в полёте. Посему, княжна уже проявляла первые попытки заговорить и даже гневно закричать на обидчиков. И сейчас, когда она увидела стремительно приближавшуюся помощь её похитителям, нарождающийся в её груди гнев жарко вспыхнул. Асилиса как можно громче и страшнее захрипела и снова попыталась пошевелиться. И хотя на этот раз ей удалось двинуть плечом и головой, а хрип был уже более похож на крик, крылатые существа не одарили её своим вниманием.
И вот тогда перед летунами совсем близко, да так, что княжна даже почувствовала ветер от внезапного движения в воздухе, стала быстро подниматься высокая травина. Её длинная и упругая стрелка стала стремительно выпрямляться, да так, что Асилиса едва успела заметить, что к гибкой, стремившейся к небу вершине были привязаны какие-то тонкие нити. Ещё мгновение, и на глазах Асилисы нити развернулись и расправились в серебристую, плетёную сеть. Когда же она расправилась по всей длине травины, глаза княжны округлились от вида знакомого с детства радиального плетения ячеек. От стебля до стебля, путь крылатым воинам перегораживала самая настоящая, здоровенная паутина.
Летевший впереди командир, вовремя увидел опасность и предупредительно закричал воинам. Он резко свернул вверх и влево от травины и, едва не задев её крылом, пролетел мимо. Но вот летевшие следом четверо нёсших княжну воинов, отвернуть не успели. Усталость и близкая смена вовсе ослабили их мышцы и бдительность. Громкий крик командира лишь заставил запаниковать несущих княжну существ. Четвёрка крылан, дружно поднатужившись, рванула вверх, отчаянно «выгребая» обоими парами крыльев. Однако, крайний в первой паре, утратив самообладание, бросился в сторону и вниз. Внеся, таким образом, диссонанс в движение всей четвёрки. Критически снизив высоту, он напрочь лишил своих напарников возможности избегнуть уготованной им участи.
Постромки, удерживающие Асилису, натянулись. Ткань, пеленающая её, затрещала и пошла на разрыв. Где-то с шипением рассёк воздух хлёсткий удар копья. И в довершении всего, кто-то из передней пары выпустил из рук свою ношу. Кокон княжны провис, и мир для Асилисы перевернулся ещё боле. Это то и позволило ей увидеть, как почти весь отряд, со всего разгону, влетает в расставленную западню.
Кокон девушки врезался в плетение сети. Она вскрикнула, и в страхе принялась отчаянно вертеть головой. Прямо перед её глазами очутилась тонкая, сверкающая ярким, чистым серебром кручёная нить. Нить была свита из многих более тонких её соратниц и, казалось, была сплетена из стальных волос. Эдакая диковинка заслуживала любования, но в данный момент, вся эта красота интересовала Асилису в ином ключе. Она словно бабочка висела вниз головой в самой настоящей паутине… и для полного сходства, не хватало только паука-хозяина.
«Ну вот…» — мелькнуло у неё в голове. — «Из огня, да в полымя».
Высоко над нею кружила старуха. Летевшая позади и выше всех, она избегла паучьей сети и теперь, отчаянно крича, махала рукой на нечто в стороне. В указанном ею направлении пронёсся крылатый командир. Он сходу рванул с пояса трубку со жгутом на конце и вложил в неё гарпун. Он скрылся из виду, а до ушей Асилисы донеслись тенькающие звуки петельной тетивы, шорох вздымающейся травины и гневная ругань. Задрав голову повыше, княжна увидела новую паутину и вклеенного в неё последнего из похитивших её воинов. Узрев такое, старуха поднялась ещё выше и не жалея крыл, заполошно металась из стороны в сторону.
Отовсюду княжна слышала какофонию криков, попавших в ловушку воинов. Сеть от их диких дёрганий в отчаянных, но тщетных попытках высвободиться, просто ходила ходуном. Княжне даже стало казаться, что она слышит знакомые ей ругательства дворовых мужиков и превратных стражей её родного княжества.
Впрочем, слушать всё это безобразие Асилисе долго не пришлось. Чьи-то сильные руки, хозяин которых оставался вне поля зрения, стали быстро выпутывать её из липкой паутины. Княжну повернули сначала на один бок, затем на второй, а потом и вовсе развернули головой вверх. Всё те же таинственные руки оторвали, а точнее, обрезали последние, держащие её липкие нити, и она быстро полетела вниз.
Асилиса закричала от неожиданности, не успев сообразить, что голос возвратился к ней в полной мере. Сверзись с пугающей высоты, внизу, в темноте глубин зелёного моря её ждала ещё одна сеть. Эта сеть, в отличие от первой, была расположена параллельно земле. Приклеивая, она мягко спружинила, принимая девушку в свои объятия. Не сильный удар вышиб весь воздух из груди княжны и заставил проглотить крик. Одна из нитей сильно впилась княжне в лоб.
Дрогнув, сеть приняла ещё одного прыгуна, и Асилиса почувствовала быстро приближающиеся к ней шаги. Незримое для княжны существо проделало некую работу, и княжна провисла в паутине, как тыква в сетке. Ещё одно движение-рывок, и картина перед глазами Асилисы вновь переменилась. Теперь, прямо перед её носом, очутилась зелень ароматно пахнущего, огромного листа. А вот за её спиной явно была пустота. Асилиса поняла, что её приклеили, как гусеницу в коконе, к нижней стороне огромного листа.
Девушка вспомнила, как пауки поступают со своими жертвами, и волна ужаса, переполнив её рассудок, воплотилась в громкий и отчаянный вопль…, который был мгновенно прерван в самом зачатке. Серебристая и крепкая ладонь заклеила ей рот какой-то липкой, размером с большую мужскую ладонь тряпкой.
Дальше потянулся большой промежуток времени, в котором совершенно ничего не происходило. За это время княжна не без радости обнаружила, что яд выветрился из её тела и она теперь полностью владеет им. Вконец уставшая от громкого и призывного мычания, а также от бесцельных попыток высвободиться, Асилиса принялась плакать от бессилия. А затем, когда неоценённые никем её слёзы наконец подсохли, вновь вернулось княжеская гордость и справедливое негодование. Теперь, попадись ей на пути даже Великий полоз подземный, княжна смело набросилась бы на него с кулаками.
Всё это время Асилиса слышала, как где-то наверху перекрикиваются на незнакомом языке крылатые существа. Прилетевшие на подмогу воины кричали, тенькали жгутами тетив, и разыскивали в верхушках трав. Затем, они летали и возились с сетью, а их голоса то приближались и становились слышны прямо по другую сторону листа, то вновь отдалялись. Наконец, голоса затихли вдали окончательно.
Спустя какое-то время, когда девушка совсем потерялась в догадках о своей дальнейшей судьбе, рядом с ней вновь кто-то появился. Таинственный незнакомец сноровисто двигался по обратной стороне листа, на котором находилась княжна. Вдруг сильные руки быстро отделили её кокон от поверхности, а дальше, как догадалась Асилиса, она продолжила свой путь, будучи уже перекинутой через чьё-то плечо.
По ловким рукам и быстрым ногам, по узкой талии, а особенно по крепкой, но не чересчур могучей спине княжна поняла, что её несёт молодой сильный парень. Отсутствие всяких крыл на его спине несказанно обрадовало девушку. Незнакомец двигался быстро и чётко. Несмотря на то, что его ноша была не такой уж и лёгкой, обе руки парня были свободны, что позволило ему ловко переноситься с травины на травину, с листа на лист. В своём передвижении человек использовал всё своё тело. Так, его ноги упруго пружинили, приземляясь на каждый лист, который прогибался под тяжестью на толстом стебле и подталкивал путников на дальнейшие полёты. А руки парня цепко хватали подвернувшиеся стебли и листья. Нёсшее княжну существо, бойко карабкалось и влезало по стеблям и листьям растений, когда требовалось взобраться повыше. Однако, за весь путь ни ногой, ни любой другой частью тела, — никто из них не коснулся далёкой земли.
Вскоре княжна поняла, что они достигли требуемого места. Её бережно положили на поверхность очень большого листа. Ровно такой же его собрат тёмно-зелёным пологом загораживал небесную высь закатного неба. Ранние сумерки в этом травяном лесу скрывали и смазывали силуэты так, что казалось, княжна находится в своём родном, лиственном лесу.
Наконец, юная княжна увидела выкравшее…, или всё же спасшее, её существо. Над ней склонился парень, возрастом своим не младше Яромира. Парень принялся развязывать девушку, освобождая от стянувшего её тело полотна ткани и от остатков паутины. Лик Асилисиного освободителя был красив: некрупные, правильные черты лица, коротко остриженные тёмные волосы, крепкий подбородок, да слегка виновато улыбавшиеся, тонко очерченные карминовые уста, — весь облик парня показался девушке до боли родным, славянским.
Девушка попыталась было заговорить первой, но отрезок ткани оставался плотно приклеенным к её устам. Она хотела исправить эту незадачу, но, спохватившись, тут же позабыла об этой маленькой тряпице. Залюбовавшаяся серыми, искрящимися глазами парня, княжна не заметила, как тот, распутав её пелены, в изумлении замер, и тоже уставился на неё. Кляп на губах княжны, неожиданно оказался на всём её юном теле единственным клочком материи. Щёки Асилисы быстро налились румянцем, да таким, что его можно было бы сравнить лишь с затухающим на западе пожаром заката. В отчаянии она попыталась вновь завернуться в свои пелены. Однако руки путались в длиннющем полотнище и лишь суматошно дёргали за его углы и складки. Парень опомнился, и также зардевшись, накинул на свою спасённую свободный аршин ткани.
Словарь непонятных слов и выражений.
Несмь, якоже прочии человецы - я не таков, как прочие люди.
Постромка – ремень или верёвка, при помощи которой передаётся тяговое усилие.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Оценил 1 человек
2 кармы