Уважаемые читатели!
Об огромном Мире, в котором разворачиваются события данной книги, Вы сможете узнать на страничке посвящённой ему: здесь Вас ждёт иллюстрированный Мир Закров, его история, карты, народы и расы, города и герои. Здесь написанный мир оживает в ярких иллюстрациях.
Открой для себя новый Мир.
Туманная омолочь сходила, истончаясь и пропадая совсем. Постепенно она редела, словно разбавленное водой молоко для кошки. Туман опадал влагой на огромные листья и рваниной повисал на ветвях диковинного леса. Медленно, туман начал приоткрывать то, что доселе скрывал от взоров людских. Где-то в глубине чащи возникли звуки и пробились сквозь туман. Вконец он пропустил сквозь свою белёсую и влажную вату, выходивших на поляну одного за другим нескольких воинов.
Последним из своего отряда Искрен сыскал Ярого. Он пришёл сердитый, прихрамывая. Ярый поведал, что он упал с коня и, подвернув ногу, долго бродил в густой омолочи. Животное он так и не сыскал, а когда услышал зов следопыта, пошёл на него…
Искрен и впрямь после того, как оказался в незнакомом лесу и оправился после увиденного вокруг и нахлынувшего отовсюду, стал созывать воинов, приданных ему воеводой. Следопыт слышал их голоса, раздававшиеся где-то поблизости, и пошёл на них, периодически откликаясь. Вскоре он выбрел на место, где стволы удивительных деревьев, более схожих со стеблями трав, росли более редко и создавали широкие пространства. Места здесь было много больше, нежели в тех дебрях, куда он попал. Поначалу, туман не позволял разглядеть то сказочное место, куда угодил он и его отряд. Но затем, с уходом тумана, всё чётче и резче стала вырисовываться вся картина их невесёлого положения.
Стебли трав-деревьев разного размера, побеги и длинные вьющиеся плети, цеплялись за поводья и стремена коней, не давали ходу. Искрен рубил самые цепкие и продирался сквозь податливые стебли. Наконец, выйдя на широкое место, разведчик повстречал первого своего воя.
То был грек Диментис со своим былинным, аргивским жеребцом. Высоченный конь гнедой масти с роскошной гривой, по рассказам Диментиса, Арголид был привезён из далёкой Кирены, и прошёл со своим единственным хозяином уже не одну сотню поприщ. Когда ещё в Сарогпуле, Светобор кинул клич, ромей сам вызвался идти за беглецами. Но не по жестокосердию и не любопытства ради. И дело было не в том, что осерчавший на всех повинных в сём деле Великий князь сам бы выслал «эдакого нерадивого пестуна» за драгоценной пропажей. Но лишь по привязанности к своей ученице он отправился в этот опасный путь. Грек хорошо знал свою воспитанницу и сразу же догадался, куда она могла отправиться. Диментис был выписан Великим князем для обучения дочери этикету, поелику вознамерился выдать её за ромейского царевича и, кроме того, грек, в свою очередь, был и сам прислан ромейскими главами для изучения восточных земель, и людей на них живущих, да так и остался тут, на этих бескрайних просторах. По нраву пришелся ему быт «варваров» и природа восточных земель. Но своей веры и нравов он не растерял. Одевался на ромейский манер и оружие с доспехом носил своё, корсуньское. Правда, славянская погода всё же внесла кое-какие изменения в снаряжение ромея, и ныне под пластинчатой юбкой, что крепилась к широкому железному поясу, виднелись тёплые порты.
Вторым на зов Искрена и Диментиса вышел пешим бродяга Деян, что бился о двух мечах и слыл шебутным, да шалым. Младший сын знатного семейства, он звался в дружине так же ещё Пустельгой. Его лошадь напоролась всем своим корпусом на огромную лесину и была споро пожрана какой-то неведомой тварью. Третьим и четвёртым приехали верхом два брата — Градислав и Бронислав. Они завсегда ходили парно, и сейчас разведчик не удивился, увидев их вместе. Затем появился, ведя лошадь под уздцы, пожилой, но опытный и верный вой Светополк. Его лошадь сильно хромала, и он, жалея животное, шёл пешком. Оружий дядька осмотрел подвёрнутую ногу своей лошади, а затем, когда к ним присоединился Ярый, взялся за цельбу его ноги. Старый боевой дядька поспел как раз к разгоравшемуся спору. Однако, присоединившись к отряду, будучи здравым, степенным и рассудительным, он не влил свой глас в общий воинский гомон обсуждения предположений о том, что с ними произошло. Всех поразил обступавший их травяной лес. Всех беспокоила их участь и судьба отряда воеводы. И посему, они долго спорили о том, что им дальше делать.
Деян Пустельга, оспаривая решение воеводы о назначении старшим следопыта, предлагал повернуть в сторону прежней дороги, с коей они недавно съехали. Довод его был прост – выйти из пропадшего места и, переступив черту заповедную, вновь обрести прежний облик. И даже если они не встретят там воеводу, уже с полученным опытом, постараться начать всё заново. Искрен же, имел другое мнение. Рассудительным своим разумом, чутким сердцем и многоопытным чувством лесного охотника, которое подкреплялось чудесным его даром, следопыт понимал одно: «Обратной дороги уж боле нет. Ни для них, ни для воеводы, ни для пары беглецов. Коли уж никто не возвращался из тенёт этого зачарованного места, то и им не суметь. А спасение у них ноне одно — двигаться вперёд, и тем самым обрести и сведения, и сыскать воеводу, и даже исполнить зарок».
Рассказав отряду все свои доводы и предложив план действия, Искрен взял паузу в споре. Отойдя в сторону, он отдал всё на попечение Рода и волю дружей. И тут ему на помощь пришёл Светополк. Он встал подле следопыта и предложил каждому выбирать свою судьбу. Все, кроме Деяна, встали на сторону Искрена, и тому ничего не оставалось бы делать, кроме как подчиниться большинству,… если бы Пустельга не был бы Пустельгой. Он горделиво ухмыльнулся, дал слово, что вытащит всех оставшихся из этого пропадшего места и, пожелав не сгибнуть до того, начал собираться в путь на дорогу. Его пытались отговорить, но бродяга и шалый Деян только улыбался и шутил над остающимися. Ему отделили часть воды и снеди, предложили коня, а Искрен даже обещал начальствование над отрядом. Однако Деян из всего предложенного взял только еду и дополнительный колчан со стрелами. Пообещав «кланяться» Светобору от всех оставшихся упрямцев, он махнул рукой и сгинул в зарослях лесотравья.
Так, с утратой одного члена отряда, всеми был признан за главного следопыт. Быстро приняв общее решение двигаться далее, отряд скоро собрался и тронулся в путь. Прихрамывающего Ярого, чью лошадь так и не сыскали, следопыт посадил на своего коня и повёл его под уздцы. Местность то разрежалась до больших прогалин в зелёном куполе травяного леса, то смыкала стебли-стволы трав-деревьев так, что сию плотную стену приходилось объезжать стороной. Искрен несколько раз отправлял то одного, то другого брата взбираться на вершины травин, но это ничего толкового не принесло. Стало ясно только то, что либо травины, выбранные для дозора, оказывались не самыми великими, либо отряд находился в низине.
Сделав привал в полдень, дружина обрела свою пропажу. Искрен, чьё чутьё в эти опасные дни было напряжено и раскрыты все чувства следопыта, услышал позади, в чаще, далёкое конское ржание. Направившись туда в надежде сыскать кого-либо из местных, он нашёл бредущего вслед за ними, коня Ярого. Эта находка обнадёжила дружину и вселила в них уверенность в счастливом исходе. После чего, отряд вновь выступил в дорогу и шёл до вечерних сумерек, пока не возникла необходимость устраиваться на ночлег. Дружинники разожгли большой костёр и, наскоро поужинав, разошлись спать. Ночь рычала, шептала, ломилась в чащобе и глазела на пришлых дюжиной своих очей. Но, в целом, прошла достаточно спокойно. Несмотря на то, что Искрен распределил между воинами время дежурства, ненароком так вышло, что в эту ночь дежурили все сразу. Сон не шёл и не вёл за собою отдых и успокоение.
Искрен лежал у костра и слушал разговоры воинов. Люди, обмениваясь своими мыслями и наблюдениями, быстро пришли к единому выводу. К тому самому, к которому следопыт пришёл ещё утром, — они уменьшились в росте, стали размером с букашку и теперь блуждают под пологом трав. Тех самых, что должны были топтать копытами своих скакунов. Кроме трав, огромных камней и, возможно, самой земли, всё остальное было привычного для человека размера. Зверья бегало много и птиц хватало, но все они были хоть малость, да с чудинкой, с такой, что отличала их от привычных глазу собратьев из прежнего мира.
Утро не принесло ни знакомых елей, берёз и дубов, не вернуло воеводу с потерявшимся отрядом. Всё было на прежних местах, и всё топорщилось и подпирало зарево небосвода огромными стеблями диких глазу человека трав. Воины встали и вновь, как и днём ранее, подкрепившись, отправились в путь. Еда у них имелась, но было бы неплохо и сострелить какую ни есть дичину. Искрен опасался этого мира, его странного леса и не менее удивительных зверей — таких вроде бы знакомых и доступных, но настораживающих местом своего обитания. Пока решено было обойтись припасами из своих мешков. Их кони, обходя высоченные травины лебеды, вторя сердцам своих хозяев, опасно ступали копытами на такую же лебеду, но доходившую им до колен. Травяной лес обступил со всех сторон и, расцвеченный багрянцем рассвета, красил мир розовыми красками на зелёном своём покрове, и отражал утро в огромных каплях холодной росы. Воины дивились всему видимому ими, и словно бы шествовали сквозь сказку.
Днём на привале Искрен, ослушавшись собственного наказа, подстрелил кабанчика, которого дружина с удовольствием и зажарила на костре. Следопыт сам, первым опробовал это сочное мясо и убедился, что не только вид зверя, но и вкус в этом новом мире был прежним, знакомым.
Ехали до вечера, скрываясь под пологом трав от светила и его радостных лучей. Темнота до сих пор мало пугала их, но, углубившись в диковинный лес до позднего вечера, отряд обнаружил себя окружённым многоголосицей отнюдь не мирного тона. Где-то рядом рычали, выли, и сипло смеялись невидимые и неведомые твари. Людям они были не видны, и тем паче, страх накатывал на них и несущих их лошадей. Животные пряли ушами, фыркали и вздрагивали от наиболее грозных и громких звуков леса.
Наконец, была найдена большая прогалина в травах, и натасканный сушняк озарил согревающим теплом тело и душу. Есть никому не хотелось и, распределив дозоры, отряд забылся тревожным сном.
Наутро, доев мясо подстреленного кабанчика, отряд собрался двинуться в поход, но вдруг вновь зашёл разговор о выборе направления. Мужчины обсуждали план дальнейших действий, а их кони нервно стригли ушами, когда старый летами, но младый слухом Светополк, оторвался от перевязки ноги Ярого и прислушался. Он крутил головой из стороны в сторону и, наконец, подняв руку, призвал всех к тишине.
— Тссс… — он встал и вытащил меч из ножен, — вроде железо глас подаёт.
Все смолкли. Искрен прислушался, и услышал звенящую тишиной, опасность. В тот момент, когда Светополк привлёк общее внимание, он спорил с Брониславом, который настаивал на том, чтобы изменить направление и двигаться к той дороге, по которой поехал воевода. Это не удивило Искрена. Он не был лидером, и хоть превосходно мог командовать отрядом и даже дружиной, сама дружина при этом постоянно начинала проверять следопыта на прочность. Да Искрен и сам бы сменил направление, но вот уже полдня как, он наблюдал в травяном лесу следы человеческой жизнедеятельности. И вот теперь это чувство олицетворилось. С каждой секундой, явственно ощущалось чьё-то присутствие. Разведчику казалось, что на него из всех кустов устремлены иглы любопытных глаз. Любопытных и враждебных.
Следопыт не успел вытянуть свой верный хоралуг из ножен и до половины, как со всех сторон стали выбегать существа. Они с громкими криками выскакивали из кустов и со стволов травин, и бросались на отряд следопыта. Искрену сперва показалось, что это люди, — высокие, в одеждах из кожи и меха, люди с глазами, горящими злобой. Одеяние их не было одинаковым и разнилось, то богатством отделки, то количеством нашитых на верхнюю одежду пластин из металла, то наличием круглого шлема на голове. Весь металл был покрыт чем-то тёмным, и в редких лучах начавшего пробиваться солнца, он не давал бликов и не играл весёлыми, но предательскими пятнами света. В оружии у нападавших также не было единства. Присутствовали топоры на длинных рукоятях, редкие кривые сабли моглов, короткие копья и попросту оббитое гвоздями дубьё. Одинаковыми были лишь смуглые лица с раскосыми глазами и с тоненькими длинными усиками, свисающими ниже гладкого, безволосого подбородка. Имелось ещё одно сходство этих существ между собой, после чего людьми назвать их было уже нельзя. Сзади, из-под зипуна, спускающегося не ниже бёдер, шевелился кольцами, двигался змеёю и щёлкал кнутом длинный, широкий и плоский хвост. Он был тёмного цвета: у одних с коричневым, у других с иссиня-зелёным отливом. Нижняя часть хвоста была светлее верхней и порой доходила до бледно-жёлтого цвета. Чешуя пластинами защищала всю длину хвоста, который оканчивался массивными клещами. В целом, этот хвост напомнил следопыту живущих под полом изб, обычных двухвосток. Когда же Искрен взлетал в седло своего скакуна, он припомнил ещё и ту тварь, что жила в клетке у колдуна…
Но в следующее мгновение ему уже было не до воспоминаний, разве что поминал он Рода, да Берегинь, что ограждают судьбу воинскую от чемеритого уранения, да карачуна лютого.
Хвостатых существ было не более двух-трёх десятков. Они лезли со всех сторон, яростно вопили и, отталкивая друг друга, старались первыми добраться до дружинников. Это лучше всего выдавало в них разбойников, добыча которых составляла именно то, что каждый из них снимет с убитого им путника. К счастью, именно это и помогало биться отряду.
Сражаясь не только оружием, которое держали в руках, но обладая гибкими хвостами, эти хвостатые тати сбивали с ног, и удерживали воинов серпообразными клещами. Искрен, вооружённый мечом и щитом, рубил направо и налево, а поток тварей всё не оскудевал. Его верный булат прорубил чью-то плохо защищённую грудь, раскроил железный шлем чудного вида и проткнул пару-тройку одежд, несмотря на нашитый на них металл и костяные пластины. Конь его храпел и норовил встать на дыбы, а хвостатые твари всё лезли и хватали его за удила. По плечам и крупу животного ручейками текла кровь.
Пластанув наискось по лицу очередного нападающего, Искрен быстро оглянулся. Везде кипел бой. Твари пытались разбить его отряд на части и добить воинов по одному.
Слева от него, бились под прикрытием друг друга два брата. Они слаженно держали оборону своих тылов и постепенно наносили врагу урон. Однако пеший Светополк бился уже в полном окружении чернохвостых. Он, несмотря на то, что был самым старым в отряде, лихо рубил конечности и хвосты своим широким полуторным мечом. Но уже явно сдавал позиции. Многоопытный оружий дядька ещё отлично стоял на ногах, когда на него буквально накатилась чёрная волна. В этой волне ещё продолжительное время мелькали меч, да нож старого воя. Искрен рванул коня в сторону Светополка, но был остановлен стеной злобы и стали.
Вдруг Искрен заметил среди нападающих какую-то фигуру, быстро двигавшуюся по полю боя. Несмотря на то, что она была выше на голову любого хвостатого и шире в плечах, толком разглядеть её следопыту не удалось. Ещё мгновение назад неизвестное существо было в одном месте, и вот оно, уже растолкав своих соратников, нависло над спиной Ярого. Тот почувствовал опасность и обернулся. Когти неведомой твари скрежетнули по его кованому нагруднику. Тот, защищаясь, рубанул с плеча, но твари уже не было. В следующий миг она оказалась уже с противоположной стороны. Ярый крутанулся, отсёк башку очередному хвостатому врагу, угрожавшему ударом шипастой палицы, и повернулся к таинственной твари. Молнией блеснула секира, но она встретила лишь пустоту. Следопыт отлично знал превосходного бойца Ярого — быстрого и ловкого, способного биться с несколькими врагами одновременно так, что его секира и славянская рука разили неизменно и всегда точно. Но вот сейчас он смертельно не поспевал за движением атакующего чудовища. Длинные, как кривые кинжалы, когти твари вонзились в бок воину. Она подтащила его к себе и, раззявив широко свою пасть, погрузила длинные клыки в оголившуюся шею. Он пошатнулся, но меча не выронил. На место вновь исчезнувшей твари хлынул поток хвостатых. Он отбросил, ставший вдруг тяжёлым щит, и перехватил длинное древко в обе руки. По его спине уже не первый раз ударяли и скользили по кольчуге сабли супостатов, когда ему на помощь прорвался Градислав. Его конь пробил грудью кольцо вокруг Ярого и встал боком к нему. Искрен успел увидеть, как сразу несколько копий ударилось во всадника, и Градислава вышибли из седла.
Больше никого и ничего Искрен увидеть не успел. Он лишь слышал могучее и сердитое ржание боевого коня Диментиса и верил, что его верный друг спасёт своего хозяина. Сразу с двух сторон в Искрена тыкали копьями, а конь его стал хрипеть кровавой пеной. Первое древко направленного в него копья, следопыт перерубил с ходу. Второе отбил щитом. Но вдруг с правой стороны от себя, чуть сзади, он заметил краем глаза высокую, выше всех остальных, фигуру. Поворот головы совпал с занесённым мечом. Но даже взгляд не успел за движениями твари. Прыгнув, она сбила следопыта с коня, и оба они повалились на землю. Падая, Искрен успел пихнуть щитом нападавшего, и, когда оба противника упали наземь, между следопытом и тварью оказался каплевидный щит с оковкой и острым умбоном посередине. Тварь навалилась на щит, и следопыт услышал скрежет мощных когтей по его поверхности. Щит затрепетал под ударами, и огромные когти, взмыв над краем преграды, полоснули по наплечнику.
Искрену не в пору было в такой сваре расставаться с мечом, но пришлось его выпустить из рук и выдернуть из ножен длинный кинжал. Мечом в этом положении врага было не достать. Искрен ударил сбоку и промахнулся, кинжал пронзил пустоту. И следопыт понял, почему. Остромордая башка появилась из-за края щита и в мгновение ока ткнулась в плечо следопыту. Длинные тонкие клыки вонзились в тело, сдвигая сталь наплечника, и пронзая кольчугу мелкого плетения. От боли у Искрена потемнело в глазах. Чтобы не потерять сознание, он до крови закусил губу и быстрее стал работать кинжалом. Первый удар вновь пропорол воздух, второй чиркнул пустоту. Перед третьим следопыт выпустил уже не нужный щит и, выиграв пространство, по рукоять вонзил кинжал в тело твари. Та дёрнулась и, наконец, разжала челюсти. Ещё и ещё раз погружал своё оружие Искрен, пока наседавшая на него тварь, не издала громкий вопль боли. Дико и визгливо вопя, она отскочила в сторону, метнулась к ближайшим кустам и исчезла из поля зрения следопыта.
Последующая заминка, связанная с бегством союзника хвостатых, была на руку Искрену. Раненая рука перестала слушаться его, она даже не болела и не горела огнём, как в первые мгновения. Кинжал остался в теле твари, и следопыт, пошарив рукой, нащупал рукоять своего меча. Схватив его, он перевернулся на бок и вскочил на ноги. Чёрная стена, посверкивая ненавистью в глазах, стояла, окружив его. Небольшая оторопь пробежала по мордам хвостатых существ. Они некоторое время постояли, прислушиваясь, поражённые воплем неведомой твари, а затем страх перед человеком, ранившим её, постепенно начал проходить, и кольцо стало сжиматься. Искрен оглянулся по сторонам.
Из-за спин нападающих виднелся верхом на высоченном киренце лишь Диментис. Следопыт знал, что заслугой тому был не только доспех ромея и не его вооружение, как и не было тому единственной и основной причиной превосходное воинское мастерство. Его конь, зависть и восхищение многих, держал своего седока в седле, не давая противникам подступиться ближе, чем на удар сабли. Его лёгкая паполома была по-сарматски усилена толстой кожей и медными дисками, и в ней торчало уже несколько обломанных наконечников копий, не причинивших животному урона. Сам ромей также не отставал от своего Арголида. Его красивый круглый щит отражал удары, сыпавшиеся с боков, а длинное тонкое копьё, выкованное целиком из металла, разило врагов точно и молниеносно. Более Искрен никого не смог разглядеть, но серебряный блеск щита Диментиса разгонял тьму не только под пологом неведомого леса, но и в душе у следопыта.
За блеском последовал и раскат грома. Искрен успел отбить первый, несмелый удар нападающего и пихнуть его ногой, как всю окрестность огласил высокий и чистый звук рога. Хвостатые существа встали, как вкопанные. Громкий звук раздался ещё раз, и страх потушил ненависть, блестевшую в глазах нападавших. Яростный рык сменился на недоумённые голоса и откровенные панические призывы. И тати оборотились к звуку рога.
Сразу после громкого, гудящего звука на поле боя вылетели пятеро крупных существ. Искрен не мог разглядеть их подробно из-за спин хвостатых, но издали они были похожи на огромных, закованных в броню с ног до головы, быков. Ныне вторгшиеся передвигались на четвереньках и имели спереди, прямо на лбу, большой и массивный рог. Пригнув голову к земле, словно стальное орало вешнюю землю, принялись рассекать те существа стену хвостатых. Напавшие с одной стороны, новые участники битвы вклинились в толпу и прорезали её от начала и до конца. Остановившись у попавших в беду сарогпульцев, они развернулись и на глазах у следопыта приняли двуногое положение. Существа, словно в старых сказках, превратились в высоких, стройных и даже гибких, доблестных витязей. Встав на задние конечности, они стали как минимум на добрых две головы выше и шире и без того не маленького Искрена. Существа были облачены в латы диковинной формы, покрывавшие их с макушки до пят. Шелом с массивным наличником венчал большой, остроконечный рог, который имел небольшой изгиб назад и плавно сводился к острой внутренней грани. Доспехи были дивны и незнакомы Искрену, повидавшему в своей жизни немало вооружения различных стран и воинств. У четверых из них, на предплечье имелся треугольный щит. Цвет же они имели либо тёмно-красный, либо чёрный с красноватым отливом.
Рогачи дружно вынули по длинному двуручному мечу и кинулись врукопашную. Мечи их крепились на спине, и было ясно, что в любом ином положении он мешал бы четвероногому передвижению. Оружие ближнего к следопыту воина, описывало дуги перед собой, с каждым разом унося по жизни. На него набрасывалось по трое хвостатых, но все их удары, кои только могли достичь цели, приходились по чудо-латам и кроме царапин ничего боле не могли причинить. Клешни скребли железо, пытаясь добраться до горла под литым горжетом. Прыгнувшая на спину «железному витязю» вопящая тварь, зазря иступила кривой засапожный нож.
Обёрнутые сталью, рогатые воины разомкнули цепи оборонительных порядков и, постепенно расширяя фронт, перешли в атаку. Они изогнули дугу своего первоначального построения, взяли в полукруг свои жертвы и принялись собирать кровавую жатву. Следопыт заметил, что жнецы специально оставили врагам путь к отступлению, потому как количество хвостатых было всё же значительным, и загонять всю эту бешеную свору в угол было опасно. Кроме того, устрани хвостатые сковывающий их страх и ужас, и рогачам бы не поздоровилось. Искрен уже видел, как одному из нежданных союзников в промежуток между пластинами плеча и груди, ткнулось копьё самого ретивого из нападающих. А один из хвостатых, сошедшихся вплотную с кряжистым рогачом, сумел ткнуть ему в бок, под латы, круглый и тонкий шип. И вот, как будто отвечая на эти малые успехи, из-за спин бьющихся соплеменников стали слышны редкие призывы командиров: «сплотить ряды». Враг крепче сжал в руках оружие.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Начальные главы можно посмотреть здесь.
Оценили 2 человека
3 кармы