Уважаемые читатели!
Об огромном Мире, в котором разворачиваются события данной книги, Вы сможете узнать на страничке посвящённой ему: здесь Вас ждёт иллюстрированный Мир Закров, его история, карты, народы и расы, города и герои. Здесь написанный мир оживает в ярких иллюстрациях.
Открой для себя новый Мир.
Возможно, негаданная помощь и завязла бы в хвостатой массе, но «шорох», наведённый пятёркой рогачей, был настолько оглушающим, что количество ретировавшихся врагов было явно больше оставшихся на поле боя. Да и оных становилось всё меньше и меньше. Искрен, отражая нечастые ныне удары хвостатых, увидел, как вскочил на коня Градислав, и поспешил на помощь брату, лежавшему ничком подле стоящего на одном колене старого воина, который отбивал удары сразу двух противников. К следопыту подскочил, расшибая в разные стороны татей, Диментис. Он был без одной кнемиды и вместо утерянного где-то, или в ком-то тонкого копья, держал в руке короткий меч. Ромей лихо саданул по шапке одной из хвостатых тварей, а вторую, отбив её выпад оставшейся кнемидой, ткнул мечом в грудь.
— Ну что, чельник, здрав? — он улыбнулся следопыту и принялся с левой стороны от Искрена держать оборону.
Между тем бой постепенно стихал. Хвостатые, чуть осознав своё поражение, стали покидать поле боя. Они бросали своих убитых, раненых и даже оружие, коли оно мешало, и бежали в оставленную им для этого сторону. Раненых никто не добивал, а те, кто смог уползти или укандылять, хромали и тащились к ближайшим кустам. Но повсюду оставались те, кто или не мог ползти, или уже не хотел никуда удаляться с места своего последнего прибежища.
Искрен передал поводья своего коня Диментису, а сам поспешил к середине поля боя, где на очищенном от трупов врагов пятаке мха уже лежало тело. Приблизившись, сердце его сжалось от увиденного. Искрен, едва переступая, доплёлся до павшего соратника и упал на колени. Подле него недвижимо лежал Бронимир, и его очи смотрели в едва видимое из-за полога густой травы небо. Его брат — Градислав, не стесняясь слёз, крепко сжимал руку брата в своих ладонях. Тут же сидел на траве сильно израненный оружий дядька Светополк.
Послышались и приблизились тяжёлые шаги и, подняв на этот звук голову, следопыт увидел, как самый крупный из рогачей движется к нему, неся на руках, словно дитя, тело Ярого. Не доходя до лежавших на мху павших, он аккуратно положил свою ношу поодаль.
Выпрямившись, рогач шагнул к следопыту. На его широкой и мощной бычьей шее, на стальной цепи висел большой, окованный медью, рог незнакомого следопыту животного.
— Ты верховник у воев сих? — голос рогача был густ и басен.
Искрен согнул одно колено и, опираясь на него здоровой рукой, поднялся.
Перед следопытом стоял в чёрных, с тёмно-вишнёвым отливом латах, мощный в теле и высокий в росте гигант-воин. Его много что отличало от его товарищей: и отделка лат, и знаки отличия на них, да и сами латы, но, наверное, самое значительное отличие состояло в небольшом отростке второго рога, который находился перед первым, практически на лбу. Он был невысок, но шире первого, и также остёр и крепок. Искрен поднял глаза от груди, в которую, широкую и мощную, упёрся его взгляд, и с восхищением взглянул на чудо-шлем. Доспех был достаточно близко от его глаз, но он так и не смог понять, принадлежали ли оба рога шлему или самому существу.
— Это мой отряд, и я веду его, — утвердительно кивнул головой Искрен. — И я благодарю тебя, друже, за споборение.
Следопыт протянул свою руку, и огромная, закованная в удивительную броню ладонь существа, легла на руку человека, полностью скрыв её под собой. Её хозяин потянулся к шлему и сдвинул наверх забрало. Резной, гнутый и довольно толстый наличник был выполнен в виде головы хищной птицы и, будучи в поднятом положении, частично скрывал малый рог. Под ним следопыт увидел обычное человеческое лицо, красивое и благородное, как и всё в облике нежданных спасителей. Обычное человеческое лицо. Усы и небольшая аккуратная борода обрамляли красные уста, нос — неширокий, немного хищный. Лицо и голова были овальными, немного вытянутыми, правильной формы.
— Воин твой дюже уязвлён, — сказал следопыту мужчина. — Дозволь целителю моему с уранением его управиться.
Искрен поспешил к лежавшему в луже крови Ярому. Стоявший пред ним на коленях Диментис уже разрезал ткани одежд. Осмотревши раны, он поднял глаза на следопыта.
— Плохи дела, архимагир, очень плохи, — помотал он головой. — Язвы глубокие да чемеритые. Дух из них выходит. Уж мало осталось.
— Исцели воина моего, друже. Исцели, коли сможешь, — попросил Искрен. — В долгу мы у тебя, но коли вырвешь у карачуна душу брата нашего, ввек не забуду.
Рогатый латник утвердительно кивнул и сделал знак одному из своих воинов. На зов откликнулся гибкий и стройный сарлан. Он убрал свою длинную саблю с тяжёлой елманью в ножны за спиной и быстро поспешил к Ярому. Легко опустившись на колено подле раненого, он слегка оттеснил Диментиса. Искрен с удивлением распознал в нём женщину, а когда та подняла красивое, также исполненное в птичьем стиле, выделанное золотом забрало своего шлема, то удивление окружающих людей возросло ещё больше. Согнув одно колено, стройная и высокая, перед раненым сидела девушка с красивым и строгим лицом. Её небольшие треугольные щиты на предплечьях напоминали надкрылья дивного жука.
Рога у неё не было, но вместо этого её восточный шлем-шишак, длинным шпилем сужающийся кверху, имел в нём небольшое отверстие. Из отверстия был выпущен огромный, в три локтя, красивый конский хвост. Чёрный, как вороново крыло, хвост был упруг и, выбиваясь из охватывающей его втулки, поднимался вверх ещё более чем на ладонь, прежде чем шёлковой волною опасть на злато и сребро девичих орнаментов. И когда воительница делала какое-либо движение головой, в дивных прядях возникали колющие глаз, яркие электрические искры. Белые, словно снег, они рождались из ниоткуда, бежали вниз к концам прядей и исчезали вникуда. Иные же жили миг, никуда не стремились и пропадали тут же.
— Нама? — не поднимая склонённой головы, спросила девушка.
— Как его имя? — перевёл стоящий перед Искреном воин.
— Ярый, — следопыт хотел подойти к раненому, но узрев девушку за цельбой, не решился мешать ей.
— Дай Аварне сделать своё дело, — утвердительно кивнул рогатый воин. — Она хороший лекарь и исполнит всё, что сможет.
Затем он положил свою закованную в латную рукавицу длань на плечо следопыту и, слегка улыбнувшись, сказал:
— Даранхамара. Меня зовут Даранхамара. Я вождь сей дружины.
— Искрен. Я веду сей отряд. — Следопыт не смог дотянуться до плеча великана и положил свою ладонь на его предплечье. Положил, и будто бы обжёгся.
Чёрные, с тёмно-вишнёвым отливом пластины лат, оказались не только не стальными, но и не являлись частью всего доспеха. Тёплые и живые, они просто вырастали из тела существа. Являлись заброневевшей его кожей.
«Панцирь жука»! — узнавание, молнией пронзило разум следопыта. — «Живая броня жука-рогача…»
Это сильно удивило следопыта, и он завороженно провёл пальцами по латной пластине, что плавно огибала и повторяла контур человеческой руки по всей её длине. Она была толстой и, судя по всему, не уступала по прочности железу. Однако здесь было место и холодной стали. Тёмно-вишнёвый хитин закрывал руку своего хозяина только на две трети, и оставлял открытой всю внутреннюю сторону. Вот это место, где у человека выходили вены и сухожилия, защищала серая с разводами хоралуга, многослойная сталь. Металл прочно крепился к роговым пластинам кольцами или скобами. И по схожему принципу было одоспешено всё могучее тело воина.
Мощные наплечники делали фигуру рогатого воина широкой в плечах и визуально ещё больше сужали бёдра. Спину существа прикрывали две пластины, размером соперничавшие с осадными щитами ромлян. А два грудных пластрона, были словно небольшие повезы, доходившие до нижних рёбер. Живот надёжно прикрывал стальной плакарт — пластинчатый доспех. Длинные, чернёные его чешуйки видом были схожи с птичьим пером.
Помимо этого, дивили взор также и ноги чудо-витязей. Они были схожи с лапой зверя, волка или пардала, и также скрывались под двумя видами брони — живой и хладной. И сиё было верно, ибо только так эти существа могли передвигаться на четвереньках. На мужчинах были кожаные сапоги с широкими обшлагами, доходившие им до колена. Девушка же носила невысокие сапожки, украшенные медью и вышивкой.
Грудь сарланов, крест-накрест, пересекали ремни портупеи. На них были нашиты различного размера карманы и подсумки. Такие же кармашки были и на широком, наборном ремне. Его массивная пряжка выделялась размерами и отделкой. На ремне крепился большой, кривой нож.
Именно по той причине, что почти весь доспех сарлана был его собственной, одаренной ему Родом, природной бронёй, били эти воины мощно и точно, а двигались ловко и совсем не теряли в скорости.
— Да кто же ты, воин дивный? – Искрен, наконец, убрал руку, и обратился с мучившим его всё это время вопросом, к собеседнику. — Не ведом мне тот народ, от коего ты будешь, хоть и повидал я множе их на своём веку.
— Мы — сарланы. Или, как нас ещё называют, рогатые латники, рогачи. — При последнем слове на лице Даранхамара вновь появилась улыбка.
Чтоб продемонстрировать то, из-за чего их род так поименовали, воин снял с головы свой шлем. Дивный рог истинно являлся частью плоти воину и рос прямо из голого, безволосого черепа. Однако рог сей, отличался тёмно-вишнёвым цветом от смуглой кожи головы, которая сидела на мощной, бычьей шее, плавно переходящей в плечи.
Шелом рогатого латника являл собой, пожалуй, вершину не только всего доспеха, но и вершину мастерства неизвестного кузнеца. Стилизованный под голову коршуна, он был стальной, с чернением и золотыми нитями в орнаменте отделки. Он полностью закрывал голову своего хозяина и надёжно крепился к чашеобразному вороту — гаржету. На сей чаше, словно на пьедестале, покоилась голова воина с короткой бородой и усами.
— Не ведаю такого рода-племени. — Отрицательно покрутил головой следопыт. — Али ты щуд чародейский?
— Не щуд я, а человек. — Уверенно молвил Даранхамара. — Но о сём рецать станем в более безопасном месте. Знай одно, мы тоже люди и не враги вам.
Он обернулся к своим воинам и стал отдавать приказы на языке, который Искрену показался очень знакомым. Также он успел убедиться, что остальные воины Даранхамара были облачены в схожую броню и отличались рогами, цветом хитинового панциря и нагрудными знаками. Серебряный с черненьем знак на правой грудной пластине Даранхамары был размером с ладонь младенца, и нёс на себе сложное, чеканное изображение. В верхней части бляхи была изображена летящая полуптица-полуконь с рогом на голове, спереди и сзади неё находились солнце и месяц. Ниже крупно изображалась рукоять меча с гардой в виде косоугольного трёхконечного креста, концы которого были в виде языков пламени. Клинок уходил под землю и, превращаясь в остроконечные корни древа, пронзал или оплетал большого змея, что занимал весь нижний край. Над щитом, прямо в доспех, было вдето сквозь пару дыр толстое золотое кольцо.
Было понятно, что и щит, и кольцо выполняли знаковую или отличительную функцию. Но вот какую функцию играли большие красивые рисунки на правой стороне груди, следопыт понять не смог. Тонкий и изящный рисунок искусного мастера изображал розу на длинной ножке и скрещённые четыре меча на ней. Смущало ещё и то, что изображения были не нарисованы, а вырезаны прямо по грудной пластине.
Один из сарланов подошёл к своему командиру и протянул медную с позолотой бляху, подобранную с тела одного из двухвостых воинов. Это был щит с груди сарлана. Даранхамара принял её и кивнул головой:
— Глян, — сказал, словно сплюнул, сарлан. — Я так и знал. Это воины одного из сынов юана Ильдея. А знак сей — знак давно погибшего от их рук, нашего воина.
Он засунул бляху в небольшой карман на поясе и отдал команду на своём языке, затем вновь обратился к Искрену:
— Поспешай, верховник, собирай воев своих. А то того и гляди черноспинные возвернутся.
— Почему вы помогаете нам? — задал Искрен вопрос, который занимал его всё это время.
Вместо ответа сарлан поднял с земли оброненный следопытом каплевидный щит. Могучая рука смахнула кровь врагов со стальной поверхности умбона и легла на большой чеканный рисунок в центре. Туда, где мастером были наведены два грифона. Два славянских дива стояли на трёх лапах и держали в четвёртой длинный меч, ствол коего превращался в древа жизни с богатой кроной над ними. Над всем этим сияло косыми лучами полуденное солнце.
Искрен принял щит, и Даранхамара указал рукой на знак у себя на груди.
— Брат, — улыбнувшись, сказал он. — Как только Аварна ответ даст, выступаем немедля.
Все повернулись к молодой целительнице. Она стояла на коленях перед Ярым и, шепча слова, медленно водила рукой над его ранами. Все раны были залеплены каким-то глиноподобным снадобьем, но не перевязаны. Перед девушкой на траве лежал раскрытый небольшой кожаный мешок, в котором находились деревянные шкатулки, глиняные баночки и мешочки с травами. Из негромкого говора девушки Искрен расслышал лишь только повторяющееся имя раненого. Вскоре она закончила творить заговор и поднялась с колен. Аварна стояла перед следопытом с поднятым забралом и, сжав кулаки, смотрела ему в глаза. Искрен не мог понять то, о чём она говорит, но по некоторым словам ему стало ясно, что дела у Ярого плохи.
— Раны не смертельны, смертелен чевер, оставшийся в ранах. Он не даёт им срастаться и закрывает пути крови. Плоть гниёт и ещё более чемерит тело. Здесь сделать уже ничего нельзя. В крепости, куда мы идём, можно вновь попробовать. Но от такого уязвления человек обычно не живёт, — перевёл слова целительницы Даранхамара и, взглянув в далёкие небеса, с особым сожалением, добавил. — Успариться тоже нельзя… Аварна молвит, что воин не переживёт воздушных путей. Да и мниться мне, что ты и сам, воеводец, не схочешь неизвестным рогатым «щудам», предавать своего дружа. Ну, по крайней мере, пока не выведаешь о нас больше.
Искрен растерянно смотрел на красивое лицо девушки, на её гибкую фигуру, тонкую талию и явно дорогой, излишне богато украшенный доспех, который ничуть не скрывал молодую цветущую женственность воительницы. Серые миндалевидные глаза, чуть широкие скулы, алые, тугим луком губы, небольшой и правильный нос. Волос следопыт не видел, но был уверен, что они по красоте достойны своей хозяйки. Целительница подняла руку, сжатую в кулак, и коснулась им своего нагрудного знака. На щите было изображено большое древо с двумя трефовыми ветвями и сердцевидной макушкой. Следопыта с самого первого мгновения пребывания в этом чародейском мире потрясло величие сего мироздания… оглушило произошедшее. Но, взяв себя в руки, он «отрезал» всё это, мешавшее ему вести отряд. Но вот теперь, осознав весь этот диковинный мир, оказавшись в окружении диких врагов и спасённый дивными союзниками, Искрен расслабил тот внутренний, волевой кулак, коим сжимал в себе хладнокровие и расчётливость. И теперь он был растерян. Что делать дальше и куда идти, как выполнить наказ воеводы и спасти жизнь Ярого, куда делся сумасбродный Деян, и что же имелось ввиду, под «успариться воздушными путями»… И, конечно же, несмотря на спасение их маленького отряда от лап и хвостов лесных злоядров, Искрен не позволил бы увести Ярого этим первым встречным.
— Namu Masta, odu Masta! — горячо проговорила она, скрипнув кольчужной перчаткой.
— Именем Ярый остаётся и душой ярый, — перевёл интуитивно понятные, не требующие перевода, слова девушки Даранхамара и добавил от себя:
— Теперь только душа его может спасти тело его.
Да. И самому Искрену было пора спасать тело своего отряда. Блуждать в этих лесотравьях и напарываться на местных сикарей, да сверепогубителей для его сильно уменьшившегося отряда было смерти подобно.
«Лучше рогатые, чем хвостатые…» — порешил следопыт.
Искрен посмотрел на Аварну, на её решительное лицо, на её нагрудную треугольную пластину, выполненную из серебра, с древом о трёх ветвях на ней и, не оглядываясь, позвал:
— Диментис! И когда тот подошёл, отдал приказ:
— Ты и Светополк — вяжите нóсы и готовьте пару лошадей. Градислав…
Он обернулся, не дождавшись ответа, и обнаружил воина, стоявшего на коленях подле лежавшего на земле брата. Искрен подошёл к нему и положил ладонь на плечо скорбящему.
— Пойдём, друже, не честь здесь прощаться.
Но Градислав словно бы не слышал начальника. Следопыт крепко сжал ему плечо.
— Вставай, Градислав, подымайся. — Искрен развернул парня к себе и заглянул ему в глаза.
Печаль посмотрела на него из влажных и скорбных глаз воина, потерявшего родного и близкого человека.
— Брат… — прохрипел он.
Искрен поднял парня и, взяв его за плечи, притянул к себе.
— Давай, друже, я помогу погрузить павших на коней, — мягко, с сочувствием сказал он.
Вскоре весь отряд — четыре человека и пять сарланов-рогатых латников — двинулись, как сказал военачальник рогачей Даранхамара, в их крепость. Вождь предложил Искрену помощь и убежище, и тот с радостью принял предложение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Начальные главы можно посмотреть здесь.
Оценили 2 человека
3 кармы