В нашем сознании сложилось устойчивое мнение, что президентские выборы в США меняют лишь человека на месте «говорящей головы», а демократы и республиканцы как будто воссоздали уже старый анекдот о «КПСС-1 и КПСС-2» (в СССР граждане не устали от однопартийной закостенелости, если бы переняли опыт американских товарищей и создали, вместо одной КПСС, КПСС-1 и КПСС-2). Соответствует ли такой тезис действительности, и какие угрозы и возможности для Ближнего Востока, а конкретно – Ирака и Ирана, несет внешнеполитическая концепция нового, пока не признанного официально, президента США Джо Байдена?
Джо Байден выдвинулся на первые роли в построении внешнеполитического курса США с первых дней президентства Барака Обамы. Ему как вице-президенту были переданы полномочия по контролю американского континегента и дипломатии в Ираке. В то же время суннитский лидер Рафи аль-Исави и шиитский секулярист Ияд Аллави основали в Ираке многоконфессиональную умеренную коалицию «аль-Иракийя», которая на выборах 2010 года с небольшим отрывом обошла коалицию «Государство закона», возглавляемую премьер-министром страны Нури аль-Малики. Однако, несмотря на победу «аль-Иракийя», аль-Малики получил кресло премьер-министра во второй раз.
Аллави заявлял, что, по словам некоего официального представителя Соединенных Штатов, американцы не поддержали кандидата на этот высокий пост из рядов «аль-Иракийи» из-за его антииранской направленности. При том, что имя этого лица не было раскрыто, многие утверждали, что им был именно Джо Байден. В этот период он занимался созданием инфраструктуры для вывода из Ирака американских войск. Причем, по словам посла США в Ираке Джеймса Джеффри, высокопоставленный политик посетил Ирак двадцать четыре раза.
Намерение Байдена реализовать предложенный им в прошлом «Иракский план», предусматривающий создание суннитской, шиитской и курдской автономий, может ввергнуть страну в новый период хаоса. После вывода американского контингента в 2012 году аль-Малики попытался арестовать Рафи аль-Исави и другого суннитского лидера Тарика аль-Хашими, занимавшего в то время пост вице-президента (был приговорен к смертной казни за организацию «эскадронов смерти», но, бежав в Турцию, считает себя «узником совести»). Этот шаг углубил шиитско-суннитское противостояние и в конечном итоге привел к формированию в Ираке слоев поддержки ИГ. В результате уже в начале 2014 года террористы, воспользовавшись пробелом в национальной безопасности, который создал вывод американской группировки, разгромили правительственные силы и оккупировали значительные территории.
Однако США никак не отреагировали на захват экстремистами Мосула, второго по величине иракского города. В ходе этих процессов Байден поддержал снятие аль-Малики с должности и выдвижение представителя шиитских политических партий Хайдара аль-Ибади кандидатом на пост премьер-министра. США катастрофически опоздали с отправкой в Ирак войск для борьбы с террористами в рамках операции «Непоколебимая решимость». Кроме того, их сотрудничество с проиранским ополчением «Хашд аш-Шааби», фактически управлявшимся главой иранского подразделения «Аль-Кудс» Касемом Сулеймани, укрепило позиции Ирана в регионе.
«Хашд аш-Шааби», которое снабжалось американским оружием и снаряжением, а также средствами иракских государственных фондов, в 2016 году добилось получения легального статуса на территории Ирака в рамках обеспечения безопасности страны. На выборах 2018 года коалиция «аль-Фатих», созданная проиранскими деятелями из состава «Хашд аш-Шааби» заняла второе место по числу полученных депутатских мандатов, что стало последним гвоздем, забитым Ираном в гроб проамериканского Ирака. Сегодня «аль-Фатих» в парламенте возглавляет сторонников полного вывода военнослужащих НАТО с территории страны, пока бойцы «Хашд аш-Шааби» организуют регулярные нападения на американские силы.
Иран сможет расширить свое влияние
Победа Джо Байдена на выборах может обнажить противоречия между сторонниками и противниками американского присутствия в Ираке. Не секрет, что иракские сунниты и курды, обеспокоенные растущей гегемонией Ирана и новой активностью экстремистов-салафитов, выступают за сохранение американского присутствия в Ираке, в то время как подавляющая часть шиитского населения (составляющего большинство в стране) и коалиция бригад и ополчений иранских прокси стремятся положить ему конец. Это противостояние вышло на новый уровень после убийства по приказу Трампа Касема Сулеймани, в результате чего все представители шиитов в парламенте отдали свои голоса за запрет иностранным воинским контингентам находиться на территории Ирака.
Давление Трампа на Иран и наложенные им санкции вполне соответствовали чаяниям курдов и суннитов, желающих конца иранского доминирования. В 2018 году США вышли из ядерной сделки, заключенной с Ираном тремя годами ранее. Однако то, что Байден, который был вице-президентом во время разработки этих договоренностей, может снова к ним вернуться, вызывает у противников Ирана серьезное беспокойство. Поэтому сунниты и курды поддерживают сохранение американской политики по Ирану в том виде, в котором ей оперировал Трамп. Шииты же, наоборот, выступают на стороне Байдена, при котором есть шанс нормализации отношений с США. В случае потепления политики Вашингтона в отношении Ирана, напряжение в Ираке снизится в обмен на дальнейший рост иранской гегемонии.
Возможность сепаратистских сценариев
Впрочем, шииты испытывают определенное беспокойство из-за уже упомянутого «Иракского плана» Байдена. В его рамках, помимо разделения страны на автономии, планировалось выделение суннитам 20% федерального бюджета и создание контактной группы для взаимодействия со всеми соседями Ирака, включая и Иран. И не столь важно, оживит ли Байден свой план именно в таком понимании, рассмотрение этого вопроса позволяет понять концепцию по Ираку, которой он в прошлом придерживался. Но если 12 лет назад против этого выступали сунниты, то теперь идея собственной автономии им вполне близка, с чем категорически не согласны шииты.
В прошлом Байден выстроил стабильные отношения как с Багдадом в лице бывшего президента Джаляля Талабани, так и с Курдским автономным районом в лице его бывшего лидера Масуда Барзани. Поэтому можно говорить, что курды вполне довольны его приходом к власти. По словам лидера «Социал-демократической партии Курдистана» Мухаммада Хаджи Махмуда, якобы после американских выборов Байден заявил, имея в виду себя и Масуда Барзани: “Уже при жизни мы увидим собственное государство курдов».
Сам Барзани называл Байдена не иначе, как «другом курдской нации». Несмотря на дружеские отношения с курдской автономией, Байден в 2017 году не поддержал проведении в ней референдума об обретении независимости, а наоборот, отстаивал необходимость развития между Багдадом и Эрбилем политического и экономического единения. Более того, в качестве главы государства Байден может предложить курдской автономии пересмотреть свою политику в пользу сближения с федеральным центром.
С другой стороны, в случае намерения Байдена реализовать свой план по расчленению Ирака на три части, стоит сказать, что суннитская и шиитская автономии будут построены по образцу уже имеющейся – курдской. Наряду с этим курды, если США окажут им поддержку, могут распространить свое влияние на спорные области и репрессировать проживающих там туркмен.
Если мы предположим, что Байден вознамерится реализовать свой план расчленения страны, в которой доминирующее положение займет Иран, то Ирак в дополнение к своим имеющимся проблемам в сферах экономики и безопасности получит еще и тотальный социально-политический раскол. Хоть Трамп и сделал слоганом своей предвыборной кампании «Прекратим войны, не имеющие конца», минимизировав контингент США в Ираке, он был настроен на решительную борьбу против Ирана. В противовес ему, Байден может проявить достаточную гибкость в отношении Тегерана и противников американского присутствия.
Сомнительно, что при Байдене, настроенном на потепление в отношениях с Ираном, США будут совершать акции, равные по враждебности убийству Сулеймани. Однако, новый президент, соглашаясь с Трампом в необходимости прекращения бессмысленных и бесконечных войн, является сторонником сохранения американского присутствия в конфликтных регионах. Учитывая печальный опыт появления исламистов в Ираке после ухода американского войск, Байден вполне может воспрепятствовать выводу военнослужащих США из других стран.
Байден – опытный политик с многолетним опытом работы, в том числе, и на Ближнем Востоке, хорошо знающий Ирак. На фоне того, что стало с Ираком в результате прошлых ошибок, вероятность того, что президент от демократов ввергнет регион в новые авантюры, сравнительно мала. В этом свете представляется, что линия Байдена будет направлена на укрепление и развитие отношений с Багдадом и поддержание целостности страны.
Факторы, влияющие на внутриполитическую конъюнктуру в Иране
Заявления иранских представителей о том, что «результаты выборов в США никак ни на кого не влияют», мягко говоря, не соответствуют действительности: нет такой страны, которой изменения в конъюнктуре американской политики давали бы больше возможностей, чем Ирану.
Верховный лидер Ирана Али Хаменеи отмечал: «Кто бы ни победил на выборах, в нашей политике изменений не произойдет». Это может быть истолковано как решимость Ирана продолжать свою линию, хоть войной, хоть дипломатией, однако ясно, что текущая стратегия Ирана будет в определенной степени модифицирована, если Байден откажется от агрессивных действий своего предшественника.
Сейчас, когда Байден неофициально объявлен победителем, но у Трампа сохраняются шансы добиться пересмотра результатов выборов (через Верховный суд, где действующий президент не так давно смог обеспечить себе номинальное большинство сторонников), и остается еще больше двух месяцев до формальной передачи власти, есть определенная вероятность, что Трамп расширит санкции против Ирана. Учитывая результаты его политики в отношении Исламской Республики, возможности усадить ее за стол переговоров у него больше нет.
18 июня 2021 года пройдут президентские выборы в самом Иране. С приходом Байдена к власти и потеплением в американо-иранских отношениях, утратившее народную поддержку правительство Хасана Роухани может получить новый шанс для претворения своего курса на отказ от конфронтации с Западом.
Всеобщий всеобъемлющий план действий, подписанный в июле 2015 года Ираном и странами 5+1 (Китай, Франция, Россия, США, Великобритания + Германия), реализация которого началась в 2016 году, нес в себе потенциал как постепенного снижения американо-иранской напряженности, так и полноценной интеграции Ирана в международное сообщество. Правящие круги Ирана в этой связи разделились на два крыла – «реакционное» и «умеренное». Представители последней группы расценивали данное соглашение как шанс для нормализации отношений Ирана с Западом и обеспечения возможности развития страны. Их оппоненты относились к такой политике как к «проискам вечного врага».
Инициатива по примирению с Западом создала у иранской правящей элиты, сконцентрировавшей в своих руках значительные политико-экономические активы, определенные опасения насчет ослабления своей власти. С другой стороны, сам президент Ирана Хасан Роухани, наряду с материальным обогащением своей страны, держал в прицеле и создание для себя возможности занять пост Верховного лидера после Хаменеи. Это обеспечило бы успех его политики по интеграции Ирана в международное сообщество, начатой с «ядерной сделки».
Такой расклад вызвал ожесточенное противодействие правящей элиты членам правительства и, главным образом, самому Роухани. Поэтому единственной стороной, выигравшей от выхода Трампа из «сделки», стала консервативная иранская оппозиция. Во всех проблемах, с которыми столкнулась Исламская Республика в период нахождения у власти Трампа, в Иране обвинили правительство Роухани и провал проводимой им политики открытости Западу. Некоторые радикально настроенные круги потребовали не только отправить в отставку президента и главу МИД Джавада Зарифа, но и приговорить их к смертной казни.
Чтобы обеспечить себе контроль над законодательной и исполнительной властью, правящая элита задействует имеющиеся у нее инструменты для влияния на выборы. На парламентских выборах в феврале 2020 года Совет стражей конституции дисквалифицировал много умеренно\реформистски настроенных кандидатов. При том, что на этих выборах была рекордно низкая явка, три четверти мест в Меджлисе получили консерваторы. Та же ситуация может повториться и на предстоящих президентских выборах 2021 года. Провал ядерной сделки и сложная ситуация в экономике нанесли смертельный удар по авторитету правительства Роухани. В связи с этим имеет место сильное разочарование в реформистских умеренных силах, что, вкупе с эффектом санкций и пандемией короновируса, может вылиться в рост протестных настроений.
Возможные сценарии при Байдене
К изменениям в иранской внутриполитической повестке могут привести такие события, как отмена Байденом эмбарго на иранскую нефть и нефтепродукты или новая интеграция Ирана в мировую банковскую систему. Это даст шанс правительству Роухани и может возродить доверие народа к нему. С другой стороны, консервативные круги и правительство снова будут конфликтовать – уже по вопросу того, когда нужно возобновлять переговоры с США, до или после выборов 2021 года? Вряд ли Байден, в случае прихода к власти, сможет исполнить свое обещание по возвращению к формату «ядерной сделки» в кратчайшие сроки. Вместе с этим, его номинальная победа уже оказала положительный психологический эффект на иранскую экономику, позитивные тенденции наметились в курсе валют, на бирже и в машиностроительном секторе.
Уже в ближайшем будущем прояснятся такие факторы, как:
Обеспечит ли свое полноценное участие в выборах реформистское крыло, обескураженное прошлыми неудачами?
Какие гарантии Ирану даст Байден?
Воспримут ли их консерваторы как «попытку США проникнуть в Иран»?
Разрешение на участие в выборах, скорее всего, получат кандидаты-реформисты, малоизвестные и не имеющие серьезных шансов на победу. Это может сподвигнуть к избирательной активности ряд умеренных слоев общества, но явно окажется недостаточным для привлечения на сторону умеренного крыла основного электората.
Поведение Трампа укрепило иранцев в их недоверии и неприязни к США. Эти настроения активно раскручиваются консерваторами. Поэтому если Байден хочет вновь усадить Тегеран за стол переговоров, ему предстоит или сделать ряд шагов, доказывающих его доброжелательность, или же принудить иранцев к переговорам расширением санкций.
Консервативные круги могут пойти на переговоры с новым правительством США только с разрешения, данного Хаменеи правительству «Хезболлахи» (так неофициально называют партию сторонников консервативного курса рахбара). Новая делегация от Ирана может включать как ветеранов прошлых дипломатических контактов, так и лиц, соответствующих курсу нового иранского правительства. И не стоит удивляться, если возглавит ее все тот же Джавад Зариф. Зариф вполне может даже сохранить портфель министра иностранных дел в составе нового правительства. Остается вопросом то, как именно произойдет возврат США в «ядерную сделку» и будут реализованы обязательства, данные Ирану в рамках соглашения. Вместе с этим, предметом переговоров должны стать баллистические ракеты и расширение сфер влияния Ирана.
Консервативные круги убеждены, что для Ирана нет никакой разницы, будут ли у власти в США демократы или республиканцы. По их мнению, цель у обеих американских партий одна – свержение власти в Исламской Республике. Таким образом, они видят необходимой разработку политики, направленной на готовность к противостоянию с США в любом случае, задавая соответственную внутреннюю повестку в стране. Консерваторы намерены, взяв под контроль народное недовольство, причиной которого является растущий американский «экономический террор», обратить его против реформистского крыла Роухани для обеспечения прихода к власти солидарных с ними сил. Поэтому восстановление полноценного диалога между США и Ираном при Байдене возможно только с проявлением последним убедительной инициативы.
Демократическая и Республиканская партии США по своей сути действительно являются проводниками интересов одного и того же круга крупного капитала. Общие изменения во внешней политике США с чередованием демократов и республиканцев во власти можно назвать просто косметическими, учитывая, что в современных реалиях эпитет «ястребы» демократы у республиканцев уже решительно отобрали.
Западным СМИ присуща характерная ошибка – все протесты в Иране они пытаются представить как направленные против самого режима Исламской Республики. Но в действительности речи об этом не идет, сколь бы ни была сложна экономическая ситуация в стране – вопрос о возвращении монархии, светскости или статуса западного протектората в обществе не стоит как таковой. Иранцы недовольны Роухани и конкретными лицами, связанными с ним, обвиняя их в предательстве национальных интересов: Иран на уступки пошел, а давление США только выросло. Глядя на поведение Соединенных Штатов, сложно спорить с теми иранскими деятелями, кто заявляет о бессмысленности переговоров с американцами и уступок им.
Однако, при оценке отношения американских лидеров к ближневосточной повестке, в частности отношениям с Ираном, мы приходим к выводу, что здесь имеет значение не столько партийная принадлежность того или иного президента, а его личный опыт и политическая методика решения региональных проблем. Конфронтацию Трампа с Ираном во многом предопределило произраильское лобби в США, на которое он также опирался. Нельзя сказать, что демократы настроены к Израилю враждебно, но сам Байден действительно имеет большой опыт дипломатического урегулирования на Ближнем Востоке и разносторонние контакты, в том числе, и с иранцами.
Не секрет, что переговорный процесс с США по Ираку долгие годы возглавлял сам Касем Сулеймани, при скептическом отношении к его усилиям со стороны иранской политической элиты. Убийство Сулеймани по приказу Трампа поставило для иранцев жирную точку в вопросе переговоров с США. И представляется, что только инициатива Джо Байдена, которого в Иране многие дипломаты и представители КСИР помнят по его отнюдь не враждебной Ирану риторике в рамках работы в Ираке, может вновь убедить иранцев в договороспособности США.
Вашингтон, оперевшись в Ираке на шиитов (которые придерживаются проиранских взглядов по самой своей природе) против суннитских экстремистов, создали все предпосылки для перехода страны под иранский контроль. Вывод американских войск и разгром иранскими прокси террористов, полностью деморализовавших правительственную армию, создали в Ираке вакуум власти, который немедленно заполнил его восточный сосед.
При том, что шииты-федералы и проиранские шиитские бригады едины в своем стремлении сохранить территориальную целостность Ирака, расчленение страны по плану Байдена вряд ли возможно. А уж ни о каком курдском государстве речи просто не идет: полноценно опереться в этом вопросе американцы могут только на сами силы курдской автономии, которые сейчас испытывают проблемы с противодействием даже Рабочей партии Курдистана, а с объединенными силами иранских прокси они конкурировать никак не могут. Учитывая нежелание США ввязываться в новый военный конфликт, а также то, что в случае попыток расчленения Ирака и начала военных действий, единственный стабильный союзник США в регионе – курды – будут предсказуемо раздавлены превосходящими силами, изменения в территориальном устройстве Ирака на повестке не стоят.
Читай больше, подписывайся и публикуй свое мнение вместе с NewsPrice!
Оценили 4 человека
6 кармы