С 2014 года в Йемене продолжается кровавая гражданская война между повстанцами-хуситами и правительственными войсками. В этот конфликт вовлечены многие региональные и мировые игроки, включая Саудовскую Аравию, ОАЭ, США и Иран. В число этих игроков также входит и страна, связанная с Йеменом давними историческими и религиозными связями – Турция. Но чего она добивается в Йемене? И правдивы ли опасения арабских стран, что Турция хочет включить Йемен в свою зону влияния?
Прежняя беспокойная территория
Йеменская Республика является государством в Юго-Восточной Азии, занимающим юг Аравийского полуострова. Она имеет длинную и насыщенную событиями историю, в ходе которой территория страны находилась под властью разных династий и входила в состав нескольких государств. Одним из таких государств является Турция, в то время еще бывшая Османской империей.
Турки захватывали контроль над Йеменом два раза – в период 1538-1635 годов, и в 1872 году. В составе Османской империи эта территория была вилайетом Йемен (область, провинция с турецкого).
Однако местные имамы (духовные вожди) постоянно поднимали восстания, которые пользовались поддержкой со стороны населения, поэтому Йемен для турок очень беспокойной территорией. Дело в том, что в Османской империи господствовала суннитская ветвь ислама, а в Йемене проживала и до сих проживает крупная община шиитов (по разным оценкам, 8 – 10 млн человек), которая и была основной движущей силой восстаний против турецкой власти.
В итоге во время Первой мировой войны арабское восстание отрезало Йемен от остальной Турции, и он стал фактически независимым государством. А в 1918 году турецкие войска и вовсе покинули эту территорию.
В 1960-х годах Йемен разделился на два государства – Йеменскую Арабскую Республику на севере и Народную Демократическую Республику Йемен (НДРЙ) на юге, которые увлеченно конфликтовали между собой, поскольку одна из них была прозападным государством, а другая – просоветским. Однако в 1990 году две страны объединились, положив начало современной Йеменской Республике.
Но региональные и религиозные противоречия никуда не исчезли. В 2004 году военизированная группировка шиитов-хуситов Ансар Аллах («Слуги Бога») подняла восстание на севере Йемена. Требуя автономии для шиитского населения и воссоздания теократии, повстанцы утверждали, что борются против коррумпированного правительства суннитского большинства и его союза с Соединенными Штатами. Восстание развернулось в настоящую войну, в которую оказались втянуты иностранные государства. Так, хуситы пользовались поддержкой Ирана, поставлявшего им оружие, а также совершали нападения на военнослужащих и пограничников Саудовской Аравии, которая тоже вмешалась в конфликт.
В 2010 году лидеры шиитов и правительство Йемена заключили перемирие, которое, однако, продлилось недолго. В 2011 году, в связи с «Арабской весной» и революцией в Йемене, в результате которой был свергнут режим президента Али Абдаллы Салеха, хуситы вновь вступили в борьбу с правительством. Однако на этот раз они воевали еще и с суннитскими вооруженными формированиями, которые пользовались поддержкой террористической группировки «Аль-Каида».
Гражданская война в Йемене, которая уже фактически шла с 2011 года, особенно обострилась в 2014-м. Повстанцы-хуситы заняли столицу Йемена Сану и создали свое правительство в форме Верховного Политического Совета. Президент страны Абд Раббу Мансур Хади бежал на юг. Ситуацию осложняло появление сепаратистского Южного движения, выступающего за независимость этой части государства от севера.
В 2015 году в Йемен началось вторжение коалиции арабских стран-участников международной организации Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) во главе с Саудовской Аравией. Участниками ССАГПЗ выступают шесть стран: Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Бахрейн, Кувейт, Катар, Оман и Саудовская Аравия. Основу войск коалиции составили подразделения саудитов и ОАЭ. Коалиция также пользуется поддержкой США.
Войска коалиции нанесли повстанцам несколько поражений и заняли важные провинции на юге Йемена, включая Аден и Абьян. Однако военные действия до сих пор продолжаются, несмотря на попытки объявить режим прекращения огня. Обе стороны обвиняют друг друга в нарушении перемирия.
В гражданскую войну в Йемене уже вовлечены как региональные, так и мировые державы, включая Саудовскую Аравию, Иран, ОАЭ и Соединенные Штаты. Однако в конфликт оказалась вовлечена и другая держава, которую арабские страны обвиняют в спонсировании местных исламистов и желании получить контроль над стратегическими территориями Йемена – Турция.
Турецкая угроза и «мягкая сила»
Начиная с весны 2020 года разные новостные агентства, в том числе и связанные с Объединенными Арабскими Эмиратами, сообщают о росте турецкого влияния в Йемене, включая связи Анкары с местной исламистской партией аль-Ислах. Эта партия, в свою очередь, является частью международной религиозно-политической ассоциации «Братья-мусульмане» (признана террористической организацией в России).
По мнению одного из этих информационных агентств, губернатор мухафазы Сокотра (область, губерния с арабского), связанный с партией аль-Ислах, встречался с представителями Турции и Катара в Анкаре, чтобы получить их поддержку против сепаратистского Южного движения.
Согласно изданию Atalayar, на территории йеменского района Атак сотрудники турецких спецслужб на деньги Катара создали тренировочную базу для 600 боевиков из организации «Братья-мусульмане». Целью этой операции было получение контроля над портом и стратегическими газовыми ресурсами города Балхаф.
Нужно заметить, что Саудовская Аравия и ОАЭ относятся к этим сообщениям о возможной турецкой угрозе со всей серьезностью. Например, в июне 2020 года международная коалиция не разрешила турецкому грузовому самолету с гуманитарной помощью приземлиться в городе Аден. Представители коалиции объяснили свои действия тем, что Турция под прикрытием гуманитарных инициатив отправляет на помощь партии аль-Ислах военных советников, оружие и даже боевиков из Сирии.
Однако эксперты придерживаются мнения, что подобные обвинения серьезно преувеличивают ситуацию. С одной стороны, между Анкарой и партией аль-Ислах действительно есть определенные связи, а некоторые функционеры этой исламистской партии находится в Турции, откуда рассказывают мировой общественности о конфликте в Йемене. Однако, с другой стороны, для заявлений, что Турция поставляет исламистам военных советников и оружие, попросту нет достаточной доказательной базы. Так, ни одна международная организация эти обвинения не подтвердила.
Кроме того, усилия связанных с Эмиратами новостных агентств по созданию «турецкой угрозы» направлены, прежде всего, на то, чтобы оправдать противоречивые действия самих ОАЭ во время гражданской войны, которой международная коалиция так и не смогла положить конец. С этим согласен бывший посол Соединенных Штатов в Йемене Джеральд М. Фейерштейн, который считает, что «фабрикация турецкой угрозы является опасной затеей».
Сейчас интересы Турции на арабском Востоке лежат в Сирии, Ираке и Ливии, но не в Йемене, который не является центральным объектом региональной политики Анкары. Поэтому в настоящий момент все обвинения Анкары в том, что она поддерживает исламистов оружием и отправляет им на помощь сирийских боевиков, основаны на дезинформации и преувеличениях.
В то же время это вовсе не означает, что у Анкары совсем нет своих интересов в Йемене. С одной стороны, Йемен не богат энергоресурсами. Однако, с другой стороны, он располагается у входа в Красное море из Индийского океана, что придает этому государству стратегическую важность для тех, кто хочет контролировать международные морские пути.
Такое выгодное географическое положение Йемена представляет собой важный фактор для турецкой политики в регионе. Если принимать во внимание это обстоятельство, то расширение военного присутствия Турции вокруг Йемена в предыдущие годы – это вовсе не совпадение. Так, турецкий военный контингент был размещен в Катаре, а в конце 2018 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и глава Судана Омар аль-Башир подписали соглашение о передаче Анкаре на 99 лет острова Суакин, находящегося на побережье Красного моря. Турция обязалась построить там порты для военных и гражданских судов. По мнению экспертов, в будущем на Суакине может появиться и турецкая военно-морская база.
Указанные действия Анкары приводят к выводу, что она хочет создать линию военных баз вдоль восточноафриканской части побережья Красного моря, которые предоставят ей определенный контроль над международными морскими путями. А Йемен, благодаря своему географическому расположению и стратегическим территориям, вроде порта Балхафа и Сокотры, является важным средством для достижения этой цели. Поэтому Турция и стремится к тому, чтобы усилить свое влияние в этой стране.
В то же время для Саудовской Аравии Йемен, с которым она граничит на юге, имеет еще большее значение. Саудиты вовсе не заинтересованы в том, чтобы их ближайшего соседа контролировали связанные с Ираном шииты или исламисты, находящиеся в близких отношениях с Турцией. Этим и объясняется антитурецкая риторика со стороны Саудовской Аравии. А ОАЭ, в свою очередь, также заинтересована в контроле над стратегическими портами в Красном море, что делает ее противником Турции в этом вопросе.
Турецкая риторика же вполне закономерно основывается на критике ОАЭ и саудитов. Анкара позиционирует себя более ответственной и этичной мусульманской державой, чем лидеры международной коалиции арабских стран. Используя «мягкую силу» (форма политической власти, которая предполагает способность добиваться целей через добровольное участие, симпатию и привлекательность) вместо военной, а также критикуя Абу-Даби и Эр-Риад за «разжигание хаоса» в Йемене, Турция делает все, чтобы создать себе положительный образ как среди йеменцев, так и в мире в целом.
На эту же цель работают и ее гуманитарные инициативы. Так, в 2019 году министр транспорта Йемена Салех ал-Джабвани прибыл с визитом в Турцию. Во время визита между странами было заключено соглашение о том, что турецкие компании возьмутся за обслуживание йеменских морских портов и аэропортов. Однако президент Йемена Хади позже отказался от этого соглашения.
Кроме того, в том же 2019-м заместитель министра внутренних дел Турции Исмаил Катакли прибыл в Аден, чтобы обсудить гуманитарную ситуацию и инвестиции в инфраструктуру. В это же время глава турецкого МИД Мевлют Чавушолу заявил, что одним из приоритетов политики Турции в 2019 году будет поиск решения для йеменского кризиса.
Эксперты считают, что именно турецкая «мягкая сила» и ее гуманитарные инициативы являются главной угрозой для Саудовской Аравии и ОАЭ, а не какие-либо действия Анкары в военной и экономической сферах. Предоставляя Йемену гуманитарную помощь, Турция формирует себе имидж страны, которая заботится не о достижении военной победы и уничтожении боевиков, а о простых людях, страдающих в обстановке непрерывной гражданской войны.
Говоря же об упомянутых военных объектах на побережье Красного моря, необходимо отметить, что возможные планы Турции на создание своей базы на севере Йемена в ближайшем будущем останутся лишь планами. Сейчас эту территорию контролируют повстанцы-шииты, ведущие бои с войсками международной коалиции под руководством саудитов и Эмиратов. Ни те, ни другие не заинтересованы в том, чтобы контроль над северным Йеменом получила Анкара.
Поэтому в сложившейся ситуации «мягкая сила» фактически остается ее главным политическим инструментом для усиления своего влияния в Йемене. По крайней мере, на данный момент.
Угроза неоосманизма
В то время, как упомянутые новостные агентства преувеличивают серьезность «турецкой угрозы», опасения арабских стран насчет влияния Анкары в Йемене становится гораздо более понятными, если принять во внимание современную идеологию Турции под названием «неоосманизм».
Неоосманизм – это неофициальная внешнеполитическая доктрина Турции по расширению своей сферы влияния на сопредельные территории через «мягкую силу», экономические контакты, гуманитарное воздействие и наднациональные ценности. То есть, все те методы, которые Анкара сейчас использует в Йемене. Более того, после вмешательства Турции в йеменский кризис некоторые турецкие патриоты заговорили о том, что Йемен все еще принадлежит османам. А целью идеологии неоосманизма, если сформулировать ее наиболее просто, является возвращение под контроль Турции всех территорий, которые некогда принадлежали Османской империи.
В этой связи популярность в современной Турции приобретают рассуждения о том, что арабский Восток находился бы в гораздо лучшем положении, если бы Османская империя сохранилась до наших времен. Учитывая тот факт, что Анкара уже начала проникновение на бывшие имперские территории, вроде Азербайджана, Сирии и Ливии, страх Саудовской Аравии и ОАЭ перед усилением ее влияния становится вполне объяснимым.
Однако нельзя забывать и о том, что воплощение неоосманизма в жизнь серьезно ограничено возможностями самой Турции как государства. В данный момент турецкие войска или подконтрольные ей боевики находятся в Нагорном Карабахе, Сирии и Ливии, а сама она участвует сразу в нескольких конфликтах, включая противостояние с Грецией, курдами и Арменией. Поэтому активного участия в еще одном конфликте, в особенности с применением военной силы, турецкая экономика может и не выдержать.
Поэтому действия Турции в Йемене в ближайшем будущем, вероятно, ограничатся формированием своего положительного образа и гуманитарными инициативами в рамках «мягкой силы», постепенно подготавливая почву для укрепления ее влияния в этой стране. И если ей удастся выйти победительницей из нынешних конфликтов, то территория Йемена вполне может стать еще одной зоной борьбы между арабскими странами и Анкарой, пытающейся восстановить некогда распавшуюся империю.
Читай больше, подписывайся и публикуй свое мнение вместе с NewsPrice!
Оценили 6 человек
10 кармы