Мой Дед Революционер Сионист.

Эх, во мне кровь цареубийцы. Да! Во мне кровь одного из тех кто помогал в убийства Николая 2 и его семейки и помогал в развале вашей жалкой державы. Эх, так приятно. Ибо во мне кровь того, кого прозвали могильщиком Царской России. И вот, он я! Родственник того кто виновен в смерти более 15 миллионов русских свиней - это только жертвы гражданской войны. Родственник того кто был Сионистом и Аристократом. Который помыкал гойскими идиотами. Тот самый Чхеидзе - милый дедушка с тростью. Который помог свергнуть вашу аристократию и дал нам власть над вашей страной. Ну и другая его кличка «Папаша» революции. Милый дедушка который обрек вас всех на смерть. А вы как стадо делали то что хотели мы. Приятно осознавать что я потомок, массового убийцы. Это семейное.

Чхеидзе.

-В ряду великих моментов нынешней великой революции одним из самых значительных является уничтожение главной цитадели самодержавия — угнетения евреев. Мы всегда знали, что не может быть достигнуто раскрепощение России, пока существуют ограничения и преследование еврейского народа. За время войны царское правительство взяло совершенно правильную для себя позицию. Оно повело борьбу внешнюю и изнутри, оно особенно усиленно стало сеять антисемитизм на фронте и в тылу.

-Мы понимали всю опасность этого и хотели бороться с этим злом, ставя во всю ширь еврейский вопрос. К сожалению, мы в этом встретили противодействие не только со стороны прихвостней и прислужников старого режима, но и со стороны тех общественных слоев, которые, казалось бы, должны были понимать все зло правительственной политики. Но мы, представители революционной России, понимаем, что в этом вопросе не может быть поворота. Всякий поворот — каждый шаг назад, был бы крушением революции, и мы — тот класс, которого я являюсь представителем и идеологом, этого не допустим.

Летом 1914-го, когда грянула Первая мировая война, Чхеидзе вместе с другими социал-демократами отказался поддержать русское правительство и голосовать за военные кредиты. Наряду с А.Ф. Керенским Чхеидзе стал одним из самых радикальных думских ораторов в период Первой мировой войны. Он заявлял, что правительство «поставило страну на край гибели», требовал, чтобы «народ взял в руки судьбу страны», призывал либеральное думское большинство создать новую государственную власть. Но при этом Чхеидзе разошелся с большевиками, так как выступал против стачечного движения, поддержав вхождение рабочих в военно-промышленные комитеты, организованные представителями либеральной оппозиции.

Тесно связанный с думскими либералами через масонские ложи, Чхеидзе поддержал создание оппозиционного Прогрессивного блока (1915) и накануне Февральской революции был сторонником верхушечного государственного переворота, на который возлагали свои надежды российские либералы. «...После очищения Галиции, после падения Львова и Варшавы, когда выяснилось, в какой тупик заводит страну война, и в ложах, и в Верховном Совете встал вопрос о политическом перевороте, ‒ вспоминал Чхеидзе. ‒ Ставился он очень осторожно, не сразу, - переворот мыслился руководящими кругами в форме переворота сверху, в форме дворцового переворота; говорили о необходимости отречения Николая и замены его; кем именно, прямо не называли, но думаю, что имели в виду Михаила. В этот период Верховным Советом был сделан ряд шагов к подготовке общественного мнения к такому перевороту, - помню агитационные поездки Керенского и др. в провинцию, которые совершались по прямому поручению Верховного Совета, помню сборы денег на нужды такого переворота. (...) Перед самым мартом 1917 г. деятельность организации еще более расширилась. По уставу отдельные ложи между собой общения иметь не могли, - они сносились лишь через Верховный Совет. Но в январе и особенно феврале 1917 г. было признано необходимым в целях влияния на общественное настроение устраивать более широкие собрания, (...) на эти собрания наряду с членами лож приглашались и посторонние, не члены».

На одном из последних думских заседаний, 14 февраля 1917 года, Чхеидзе, недовольный нерешительностью либералов, произнес одну из самых радикальных своих речей, в которой практически открытым текстом призывал к революции. Отмечая, что в России налицо «картина из французской жизни конца XVIII века»

С началом революции Чхеидзе стал активным ее участником. Вместе с Керенским он тут же поддержал начавшиеся в столице волнения, предлагая Государственной Думе скорее их возглавить. Оказавшийся в трагические дни Февраля одним из самых востребованных левых вожаков, Чхеидзе энергично включился в революционную работу. Он постоянно делал какие-то «внеочередные заявления» и «экстренные сообщения», выступал с бесчисленными пафосными речами перед собиравшимися толпами народа, осыпал комплиментами питерский пролетариат, обличал старую власть и восхвалял «великую и бескровную» революцию. Разгоряченные толпы горожан рукоплескали Чхеидзе и нередко, в порыве чувств, подхватывали его на руки.