Вячеслав Тюрин “ИСПОВЕДЬ “ОТЧАЯННОГО”. ЧАСТЬ 41

0 5825

Предыдущая часть. Начало

Если у вас когда-нибудь появится желание испытать себя в качестве военного корреспондента, правильно понимая значение этих двух слов, обозначающих профессию свободного человека, зависимого лишь от фактов , то вам можно посочувствовать и пожелать удачи одновременно: как только вами будет принято решение связать своё личное время с военной журналистикой или освещением жизни гражданского населения в зоне боевых действий локального характера, вы начнёте понимать, что отныне за вашу жизнь никто не даст и ржавого медного гроша. Отныне все свои проблемы, включая бытовые и финансовые, вы будете решать самостоятельно. Если же вам предложат быть на довольствии какого-нибудь подразделения, пребывая в его рядах в качестве «полуштатного» сотрудника, знайте: вы — не военкор, а пропагандист и «фиксатор» военных преступлений , совершённых боевиками украинских националистических группировок. Со дня вашего добровольного согласия на эту рутинную работу вы автоматически должны забыть о «фрилансе», превращаясь в подневольного человека, поскольку вы по-прежнему будете являться солдатом. Просто проходить вы будете «альтернативную» службу в Пресс- Службе НМ ЛНР “со всеми вытекающими” отсюда, разумеется, в виде неизменного казарменного положения, правом убывать в увольнение раз в неделю (в зависимости от загруженности) и выполнением однообразной работы. Гражданскую одежду с удобными кроссовками и яркими толстовками тоже придётся позабыть. Только форма расцветки «пиксель»! Только хардкор…

Приблизительно такие вот напутствия я услышал от сотрудника Пресс-Службы НМ ЛНР, переступив порог «студии» для съёмок брифингов Анащенко и Марочко. Именно так началась моя «разведка» в здании ГТРК ЛНР. На мой вопрос о насущных потребностях (жильё и питание) мне ответили, что беспокоиться об этом не стоит. По крайней мере в первый месяц. До получения довольствия. А уже потом я могу, как отличающийся от гражданского населения ЛНР «мажор», снять вполне пристойную однушку в Луганске. Камброд вон вообще, подобно олигарху, двушку снимал в своё время…

Итак… Перво-наперво мне предстояло учиться. И это была одна из приятных сторон моего пребывания в ПС НМ ЛНР: я всегда любил учиться чему-то новому. Например, основам новой программы монтажа видео или обработки фото. Это необходимость, поскольку все сотрудники ПС НМ ЛНР просто обязаны быть взаимозаменяемыми и мобильными. Мобильность гарантировалась наличием транспорта и водителей в команде, а взаимозаменяемость — вот такой вот учёбой на месте.

Естественно, с написанием статей и съёмкой видео из разряда «правда, как она есть» пришлось «завязать» на время. Корреспондент-пропагандист должен выполнять приказы своего руководства, а не интересоваться настроением и проблемами гражданского населения, живущего в условиях войны уже третий год… Всё личное — делается в свободное время. Но, учитывая крайнюю ограниченность в оном, «фриланс» стал для меня теперь старой доброй памятью и снами. Да, теми самыми снами, которые были единственным способом уйти от суровой реальности.

Предварительное «собеседование», которое я прошёл вполе уверенно, дало мне возможность начать проходить профессиональный медицинский осмотр, и, спустя день, я бодро мотался по кабинетам наркологического диспансера, желая получить вожделенный хрустящий «сертификат», свидетельствующий о моей непорочности в отношении дурных излишеств. Далее – флюорографическое исследование и сдача крови на анализ чего-то там… Пареллельно со всем этим я вникал в суть работы в ПС НМ ЛНР, понимая, что журналистика здесь полностью превращается в агитацию и пропаганду. Ну да ладно… Каждый корреспондент так или иначе уже является пропагандистом каких-либо идей. Даже свободный «фрилансер». Он пропагандирует ту правду и те мнения, которые слышит на улицах, донося их до общества. И, как правило, самостоятельно ищет события. В ПС НМ ЛНР события сами находят корреспондента, требуя от него той самой пресловутой мобильности и оперативности в плане реакции на них.

С какими событиями сталкивается корреспондент официального информационного ведомства НМ ДНР? С разными. Это — и последствия преступлений украинских националистов против гражданского населения Донбасса, и выдача гуманитарной помощи определённой категории населения, и занятия бойцов НМ ЛНР на полигоне, и всевозможные «флешмобы» с праздниками. Одним словом , практически всё, кроме народного мнения о действующей в ЛНР власти и освещения «криминала». Мнением народа занимаются гражданские журналисты (естественно, с соблюдением условий цензуры. То-есть пишут и снимают то, что им прикажут «спонсоры» их СМИ), а «криминалом» – пресс-служба МВД ЛНР.

По мне так вполне нормальное разделение труда, но… За всё время знакомства с «официальными» СМИ ЛНР, я ни разу так и не увидел ни одного интервью с доведённым до отчаяния условиями выживания в нынешнее время стариком-пенсионером или обычным бойцом, знающим о нынешней ситуации подчас намного больше, чем все вместе взятые важные дяди и тёти в деловых костюмах с умным видом. И в моей голове раз за разом всплывал вопрос: почему? И, как ответ на него, я слышал замыленную фразу от своих новых «соратников»: а оно тебе надо? Знай делай, что прикажут, получай за это такую же зарплату, как военный, и в ус не дуй… Но это было не по мне.

Руководил процессом в ПСНМ ЛНР ну очень умный дядька в звании лейтенанта (но на сержантской должности с соответствующей зарплатой), подвергающий критике всех, кто не был согласен с «официальной» (навязанной руководством) точкой зрения. Под его руководством была даже создана отдельная программа «Под прицелом лжи», в которой проводились «расследования» событий, происходящих на Донбассе в то время. Да, «аналитиком» тогда мог считать себя каждый, кто мелькал на телеэкране. Вот только оставался такой «аналитик» по-прежнему подневольным человеком с обязанностью говорить и показывать лишь то, что «папа сверху велел»…

Наблюдая всё это, я вскоре пришёл к однозначному выводу: если я не покину ПС НМ ЛНР самостоятельно, меня просто будут ожидать сбои в нервной системе и ненависть к тому, чем я тогда занимался с любовью. А повторять судьбу своих товарищей, покинувших информационку , мне не хотелось. Вот так, спустя два дня мытарств и колебаний, я вновь оказался в центре Луганска в состоянии француза под Москвой в 1812 году. Без крова, без возможности уехать в Алчевск (был поздний вечер) и с диким желанием просто послать всё на хрен…

Проблема с кровом всё же решилась: спустя час, я уже сидел в съёмной квартире Камброда-сэнсэя, пил чай и рассказывал ему о ситуации в Пресс-Службе, вызывая своим рассказом у него хохот. Реакция Камброда была вполне понятна: уже спустя полтора года персонал Пресс=службы поменяется, благодаря «зачистке» после ухода из ЛНР г-на Плотницкого. Карма, однако… Но, ситуация в ПС Камброда мало интересовала. Гораздо больше мой бывший сослуживец и наставник интересовался делами оставшихся в строю товарищей.

– Ладно. – сказал он уже около полуночи, передавая мне вторые подушку и одеяло, – Поболтали — и будет. У тебя завтра дела и дорога дальняя. Я тебя с утра провожу, заберёшь в военкомате свои «метрики» и отправишься на автобус. А сейчас давай “на боковую”. Успеешь ещё без сна пообходиться…

Мы легли. Я даже не заметил, как, повернувшись на бок, тут же погрузился в глубокий сон…

Утром мы встали рано. Наскоро позавтракав, мы вышли на улицу и направились к военкомату. В военкомате я забрал все свои документы (вот так и закончилась моя служба… Здравствуй, «гражданка»…) и отправился на автостанцию, обняв Камброда и пообещав передать всему персоналу «Юбилейки» привет от него.

Полтора часа дарового сна в автобусе — и я снова в Алчевске. Дежуривший на вахте казак-доброволец «Борода» помахал мне рукой. Я кивнул ему в ответ и отправился в свой номер, предварительно взяв у него ключи.

Войдя в номер, я быстро пораскладывал вещи из дорожной сумки в шкаф, выпил стакан минеральной воды и отправился в душ, чтобы «смыть» с себя всё прошлое. Я просто желал избавиться не только от воспоминаний этих последних двух дней, но и вообще стереть из своей памяти всё негативное… Я покрывался толстым слоем мыльной пены и просто был счастлив: я обрёл самое дорогое для человека — Свободу. Свободу мыслить, говорить, действовать, жить… Жить, руководствуясь контролем со стороны самого строгого Судьи – собственной Совести. Теперь я могу делать то, что мне прикажет моя Совесть, не ожидая одобрения со стороны…

Отмывшись до скрипящей кожи, я вытерся большим полотенцем и, выйдя из ванной, включил ноутбук и чайник. Потряс сумку. На столе появилась горка прессованных кржков «пуэра», сахар и пакет пряников. Допив остатки «Нарзана» из большой бутылки, я закурил и сел перед ноутбуком. Первый раз за всё время я не хотел больше смотреть новости. Я просто больше не хотел участвовать в их игре. Не хотел быть пешкой.

Я нашёл какой-то японский мультфильм и углубился в его просмотр, потягивая чай. Когда мультфильм закончился, я хрустнул пальцами, разминая их, и принялся вновь стучать по клавишам. Уже через два часа на одном из коммунистических интернет-ресурсов появился материал об «исчезающей» гуманитарке в ЛНР. И он был хорош…

А чуть позже мне позвонил товарищ Крот, интересуясь ситуацией в ПС НМ ЛНР.

– Ну как там? – спросил он. – Стоит овчинка выделки?

– Нет. – ответил я. – Людям, стоящим за правду , нечего там делать. И потому я уже в Алчевске.

– Ясно. – Крот вздохнул. – Что теперь думаешь делать?

– Ну, для начала отдохну пару дней, а там и Новый Год будет. Отмечу его здесь в компании оставшихся соратников. А уже после, прямым рейсом – домой. Всё равно мне здесь больше делать нечего как журналисту. А как солдат я, может быть, и в своих краях пригожусь…

– Понял тебя, товарищ Канкуро… – Крот ещё раз вздохнул. – Ну, удачи тебе, брат… Если что , заглядывай в гости. Всегда буду рад. А если найду что-то стоящее по информационке , привлеку тебя первым.

– Домо аригато, Крот-сан! – мой голос слегка дрогнул (я понимал, что вероятность нашей встречи в будущем меньше размеров тела мошки, но… надежда — великая утешительница в печали!), но уже через секунду я совладал с собой. – Буду рад сотрудничеству!

И снова – обещания, колебания, нежедание расставаться…

Но, увы…

Положив телефон на стол, я нашёл подборку старых материалов редакции нашего информотряда и углубился в их просмотр. Ностальгия…

Я мысленно прощался с ЛНР и просил прощения у всех, кому не смог принести пользы… До Нового Года оставалось буквально два дня. После Нового Года я должен был покинуть ЛНР. И это было печально…

Но это уже была другая история…

16.03.2019.

Продолжение следует…

___

http://sovetsoyuz.su/?p=27951

Вестник Советской Новороссии (главная)

___

P. S: Поддержать труд журналистов сайта можно через:

- Карту Сбербанка: 4817 7601 4485 4530

___

Подписывайтесь:

Наш канал Youtube

Наш канал Дзен

Сообщество ОК

___

Читайте также: СУРГУТЯНЕ ПОДКЛЮЧИЛИСЬ К АКЦИИ ПРОТЕСТА ПРОТИВ СТРОИТЕЛЬСТВА НА БАЙКАЛЕ ЗАВОДА ПО РОЗЛИВУ ВОДЫ ДЛЯ КИТАЯ

Пётр Толстой: нам плевать на Макрона. Убьём…

Французы в шоке, таким жёстким журналисты его ещё не видели. Впрочем, им не привыкать, в том числе и к реакции своих зрителей. Из раза в раз приглашать в эфир ведущего канала BFMTV и бр...

Почему Собчак пропала с радаров
  • pretty
  • Вчера 08:29
  • В топе

КВАДРАТУРА   КРУГАЛистаю ленту новостей и думаю: «Чего-то не хватает, что-то в стране изменилось. А что?». И вдруг понял: нет Собчак. Пропала. Еще буквально пару месяцев назад ее фамилия обя...

Конашенок попытался улететь в Армению, но был задержан в аэропорту Пулково, а позже, заикаясь от страха, записал видео, где принёс свои «глубочайшие извинения»

Сегодня и вчера стримеры наперебой извиняются за свои слова в прямом эфире, сказанные сразу после теракта. Одна женщина из Липецкой области в эфире говорила, что в Москве убили всего 113 человек, а на...